Мотыльки на снегу

Куйбышев так долго путался в составлении фоторобота, что, казалось, Курочкин вот-вот психанёт. Но в третьем часу ночи портрет того странного «ночного гостя» был готов. — Теперь я могу ехать обратно, на службу? — затравленно спросил старик, поднимаясь со стула. — Вас отвезут. Вот мой номер телефона. Увидите что-то подозрительное — сразу же звоните мне. Ясно? — оттолкнувшись от стола, Игорь подошёл к Куйбышеву и вручил ему визитку. Тот кивнул, пряча карточку в карман брюк. После чего Маринин взял телефонную трубку и попросил Майорова отвезти Куйбышева обратно на место службы. — Кажется, мы его нашли, — зачарованно глядя в экран, пробормотал помощник следователя, — совпадение 70%… Лесков Илья Константинович, прошлым августом нарушил правила дорожного движения… — Давай мне его адрес. С утра поеду, — бодро ответил Маринин. Хоть какая-то зацепка. Следователь проснулся в восемь утра. Ему удалось поспать не так уж и много, но он ощущал себя отдохнувшим. В этом был виноват азарт, который проникал в кровь с каждым новым делом. Приняв горячий душ и по-быстрому закинув в себя кофе с бутербродами, Маринин помчался по адресу, что ночью выдал ему Антон. Лесков проживал в новостройке на юго-западе Москвы. Квартиры в подобных домах могли позволить себе только зажиточные граждане. Впрочем, Игорь удивлён не был: отец Ильи был директором Ярославского вокзала, а дядя являлся полковником в отставке. Видимо, парню деньги распирали карман. Маринин припарковал машину в тенистом просторном дворе и скользнул во второй подъезд белого кирпичного дома. В лифте пахло свежестью и мятой, что так редко встретишь в жилых домах России. Выйдя на восьмом этаже, следователь трижды позвонил в квартиру №51. Хозяин открыл не сразу. Но уже через пару мгновений на фоне свеженького ремонта, показался высокий стройный парень с русыми до плеч волосами. Лицо у него было миловидное, чуть удлинённое, а крупные глаза, нос и пухловатые губы делали из него однозначно романтического героя. — Следователь Маринин, — Игорь показал удостоверение, — мне нужно с вами поговорить. — По поводу? — ехидно поинтересовался Лесков, явно не собираясь отходить в сторону. — В Измайловском 8 июня произошло жестокое убийство. Сторож утверждает, что видел вас 7 июня недалеко от того места, где был найден труп, — пряча документ во внутренний карман кожанки, ответил следователь. — И? Это делает меня подозреваемым? — недобро улыбнулся Илья. — Расскажите, что вы делали ночью в столь безлюдном месте. С кем разговаривали? — Я не обязан отвечать на ваши вопросы. — Советую вам, всё же, это сделать, — вкрадчиво отозвался Маринин. — Неа. Я не имею отношения к вашим маньякам. Так что всего доброго, — ухмыльнувшись на последнем слове, Илья захлопнул дверь. Щёлкнул замок. Маринин вышел из дома парня, сел за руль и отъехал. Он остановился в зарослях, где его нельзя было увидеть. И стал ждать. Вчера с Курочкиным они выяснили, что Лесков работает режиссёром в Новочерниковом театре. Этим летом как раз показывали его премьеру «Чёртова ночь». Игорь подумал, что Илья, быть может, поедет сегодня в театр на репетицию. Спустя сорок минут из подъезда выскочил Лесков. На нём были бледно-голубые джинсы, тёмно-синяя джинсовая куртка скрывала полурасстёгнутую белую рубашку. Глаза скрывали чёрные стёкла очков. Насвистывая что-то себе под нос, парень уселся в новенькую чёрную «Волгу» и стал выезжать со двора. Маринин поехал следом. Ехал Лесков минут тридцать. Наконец, притормозил возле ресторана «Павлин». Легко взбежал по лестнице и скрылся за стеклянной чёрной дверью. Маринин откинулся на спинку, стуча пальцами по рулю. «Итак, Лесков имеет автомобиль. На контакт со следствием не идёт, но на испуганного не похож. Скорее, уверен в своей неуязвимости… Самовлюблён, богат, пользуется успехом у девчонок, может, и парней. Насколько он подозрителен? А если «чист», почему не желает помочь следствию?». Маринин просидел около часа. Он знал, что заходить в ресторан нельзя. Слишком много глаз и ушей. Узнать, с кем там встречался Лесков не составит труда. И вот, наконец, лёгкий Лесков выпорхнул из ресторана, надевая очки. Рядом с ним шла женщина лет сорока в элегантном чёрном платье до колен, с изящной красной сумочкой в руке, в туфлях на шпильке. Белые длинные волосы были убраны в высокую причёску. На губах алела яркая помада. Со своего наблюдательного пункта Маринин не мог знать, о чём они говорят. Вот женщина поцеловала Илью в щёку и улыбнулась. Сжала его плечи, а затем развернулась и пошла к белой «Чайке». Уселась за руль, бросая сумочку на переднее пассажирское. Игорь присмотрелся к номерам и сразу запомнил их. Машина тронулась. Лесков махнул дамочке вслед и сел в свой автомобиль. Следующим «остановочным пунктом» был театр. Что и требовалось ожидать. Стоило режиссёру скрыться в здании, как Маринин вылез из авто и прошёл к кассам. Купил билет на вечерний спектакль и поехал на работу. Дальнейшая слежка пока не имела смысла.

***

— Думаете, он замешан? — потягивая кефир из стеклянной банки, спросил с интересом Курочкин, когда Маринин рассказал о Лескове. — Вероятно. Но пока утверждать что-либо рановато. Нужно узнать, чьи это номера, — следователь положил на стол помощника листок и потёр шею, — патрули не задержали ни одного подозрительного типа за все эти дни… скорее всего, наш преступник схоронился. Надеюсь, что он не сбежит из города. — Чую, что скоро он даст о себе знать… У меня неплохая интуиция, так говорила моя покойная бабка! — Курочкин уже пробивал по базе номера, — та-ак… Лескова Ольга Артуровна, 1943 года рождения. Автомобиль новый, и года нет. — Мать, видимо. Его мать, — Маринин взял со стола бутылку с кефиром, любовно купленную Антоном, снял фольгу и облизал её. И вдруг ему пришло озарение. — Антон, — шепнул он, разворачиваясь к замеревшему напарнику, — дуй к сторожке в парк, где работает Куйбышев. Прочеши территорию. Возможно, Лесков там что-то спрятал. Возможно, придётся копать… — Слушаюсь! — почти радостно выкрикнул Курочкин и вскочил, бросаясь к двери. Он обожал выполнять поручения, которые требуют выездов. Маринин залпом выпил половину кефира, «заклеил» горлышко фольгой и убрал бутылку в холодильник. Сам же помчался в парк Горького. Была идея.

***

— Скажите, кого вы частенько видите здесь, в парке? Наверное, вам бросаются в глаза постоянные, так сказать, посетители? — Маринин представился работнице киоска с мороженым, что находился ближе других объектов к красному гному, около которого и был найден труп. Видимость с этого места была не лучшая, ибо дорога проходила чуть в низине, но уж если не она, то кто мог увидеть потенциального преступника? Маринин был убеждён, что убийца отлично знал, в какое время оставить труп, чтобы не быть замеченным никем. — Знаете, я так не могу припомнить… — рассеянно ответила женщина в розовом торговом переднике. — Подумайте немного, — настойчиво произнёс следователь. — Тут ведь ни скамеек, ничего, в этой части парка. Поезда летят мимо и всё. — В последние дни здесь никто не появлялся? Не прогуливался рядом с красным гномом? — Нет. Знаете, мы здесь с Карликом работаем давно и обычно только друг друга и видим. — Карликом? — Да. Музыкант наш здешний, Карл, — продавщица мороженого улыбнулась, — вон его сцена! Маринин проследил за рукой женщины. Небольшая синяя сфера, небольшая сцена. Находится примерно на том же расстоянии от места нахождения тела, что и киоск мороженого. — Но и его, и меня допрашивали. Ничего не видели… Мы же ночью не работаем… Следователь дежурно улыбнулся и двинулся в сторону сцены. На ней находился человек, бренчащий на гитаре. Маринин приблизился и остановился. Музыкантом оказался брюнет с чуть удлинёнными волосами и чёлкой, скрывающей один глаз. У него были пухловатые щёки, нос-картошка и темные круглые глаза. Совершенно простая внешность. Но стоило ему улыбнуться, как следователь подметил, что музыкант, видимо, берёт обаянием. — Добрый день, — Игорь показал удостоверение, — я по поводу убийства. Вас уже допрашивали, но у меня возникли вопросы. Поможете? — А, да. Приветствую вас, — зажав гитару подмышкой, брюнет спрыгнул со сцены, — Карл Ижевский. — Приятно познакомиться. Вы давно здесь работаете? — В парке? Года два. Раньше я играл у фонтана, там проходимость хорошая. А потом моё рабочее место перенесли сюда. Тут далековато от главной аллеи, увы. Потому большую часть времени я тут репетирую, а подзаработать выхожу в центральную часть парка. — Вы видели здесь какого-нибудь… постоянного посетителя? Желательно одинокого. — Хм, — Карл погладил подбородок, задумчиво взглянув на небо, тут же встрепенулся, — пожалуй! — И кто же это был? — Маринин слегка прищурился. — Хрен его знает! Просто парень. Ему лет тридцать, наверное, может, даже меньше… Он часто бродил возле лесопарковой полосы, прямо за рельсами. Но я его не видел уже недели две. — Как часто он тут прогуливался? — Примерно пару раз в неделю. — Анна, продавец мороженого, сказала, что не может никого припомнить. А ведь её ларёк ближе. Как думаете, почему? — У неё работы больше. Да и читает она. Как уткнётся в книгу — не дозовёшься. А я бренчу себе и природой любуюсь, — Карл тепло улыбнулся. Так, словно они с Игорем были давними приятелями. — Вы сможете составить фоторобот этого человека? — Не думаю. Вот сейчас пытаюсь припомнить его лицо детально и не могу… — Обязательно позвоните мне, если увидите этого человека ещё раз. Договорились? — Рад буду помочь! Маринин вручил Карлу визитку и пошёл прочь. Музыкант долго смотрел ему вслед, затем тихо кашлянул, спрятал визитку во внутренний карман потёртого серого пиджака и продолжил игру на гитаре. Стоило Маринину вернуться в свой кабинет, как раздался телефонный звонок. Звонил Курочкин. — Вы были правы. Пришлось копать. Здесь найдена пушка… Её закопали под сосной… — задыхаясь, выпалил Антон. — Что?! Еду! — швырнув трубку на рычаг, Игорь помчался в Измайловский. Теперь у него, кажется, появились двое подозреваемых.