***
«Странным типом», напугавшим гражданку Меленд, оказался Багдасаров Юрий Викторович. Проживал он на улице Красноармейской, в старом доме, выстроенном ещё до войны. Двор наводил тоску: сплошная тень от изобилия деревьев, разрушенные качели и песочницы, облезлая скамейка для старушек. Стоило Маринину выйти из авто, как те активно зашептались, гадая, к кому приехал этот незнакомец в голубой рубашке с погонами. Игорь трижды позвонил в квартиру 8, находящуюся на третьем этаже. Послышались шаги, затем на некоторое время воцарилась тишина. Видимо, Багдасаров решал, открывать ли. Наконец, раздался тихий голос: — Кто? — Юрий Викторович? Добрый день, — вынув из кармана джинсов удостоверение, Маринин продемонстрировал его глазку, — у меня к вам разговор. Щёлкнул замок и дверь приоткрылась. Бледное лицо мужчины лет пятидесяти казалось до ужаса несчастным. — Что случилось? — Казанская Мария — ваша знакомая? — Да… — Вы в курсе, что она убита? — Что?! — опешил Багдасаров, — п-проходите… И отошёл в сторону. Юрий проживал в большой двухкомнатной квартире. Ремонт в ней был старым. Пахло краской. Коридор был заставлен коробками, комод с зеркалом скрывала белая ткань. В гостиной, куда Багдасаров провёл следователя, были наклеены нелепые жёлтые обои в синий ромб. Много старой мебели, напоминающей рухлядь, а не антиквариат. В этом доме не было уюта, но можно было узреть огромное количество хлама. — Садитесь! — Юрий убрал со старого потёртого дивана газету. — Вы искали Марию Казанскую. Зачем? — присев, грубовато спросил Маринин, беря беседу с первых секунд под «свой контроль». — У нас с ней были отношения, — Багдасаров опустился в потрёпанное кресло у окна, — думаю, вы понимаете, какого характера… Игорь присмотрелся к Юрию: белёсые рыжеватые волосы, белоснежная кожа, небольшие бакенбарды, розовые губы, складывающееся в небольшой рот… Герой-любовник для молодой девицы? Однако! Голос мужчины был тихим, невнятным, картавым. На шее виднелась большая родинка. Но в светло-сером взгляде было что-то цепляющее. Пожалуй, этот тип мог быть аристократичным литературным героем. — Да, мне 51, она намного моложе. Но сердцу не прикажешь, — Багдасаров положил ладони на колени и тупо посмотрел перед собой, — как она умерла? — Задушили, вырезали язык, на лице высекли ножом нацистскую свастику, — ответил следователь, внимательно наблюдая за реакцией Юрия. — Боже, — голос Багдасарова дрогнул, он приложил ладони к лицу и… заплакал. Маринин был поражён. Он совершенно не ожидал такой реакции. — Давайте я принесу вам воды, — решил он и поднялся с дивана. Пройдя по заставленному коридору, следователь вошёл в просторную кухню. Половина стены была ободрана, освобождена от синих обоев в красный цветочек. Становилось ясно, что хозяин жилища готовится к ремонту. Игорь взял с плиты чайник с остывшей водой, со стола — гранёный стакан. Он плеснул воды и хотел уж было вернуться назад, как заметил под миской на столе обёртку от конфеты «Барс». Точно такие же яркие бумажки он видел в сторожке Куйбышева. Маринин аккуратно вытащил обёртку и вернулся в комнату. Багдасаров уже не плакал, но глаза были красными и влажными. — Держите, — Игорь вручил мужчине стакан. — Спасибо, — вздрогнув, Багдасаров взял сосуд и отпил воды, — спрашивайте, что хотели спросить, я готов. — Как давно вы знакомы с Казанской? — Около полугода. — Никто не знал, что вы были с ней в отношениях. — Знаю. Она скрывала. Ведь я был женат. Ей хотелось моего развода, на этой почве мы постоянно ругались, — Багдасаров грустно посмотрел в стакан, будто там мог быть ответ на его немой вопрос, — последний месяц мы почти не виделись. Последняя встреча была 14 мая. — Где? — Здесь. Мы встречались только тут, иногда ходили гулять или в кино… — Как считаете, в её окружении мог быть этот убийца? Она чего-нибудь боялась? — Маринин отошёл к дивану, опустился на него. — Не знаю, не знаю! Она не больно-то хотела меня знакомить с друзьями. Я никого не знал, только с рассказов. Вроде бы, ничего не боялась… — А зачем столько скрытности? Ваша жена разве как-то была связана с её друзьями? — Нет, не была, но что мне делать в кругу молодёжи? Стеснялась она меня немного. — Почему последний месяц вы редко виделись? — Разругались. Она потребовала развода. Я был не в настроении, грубовато ответил. Она ушла, сказала, что навсегда. Спустя несколько дней жена подала на развод, сказала, что встретила другого. Такая вот Санта-Барбара. Разведён я, а Машеньки нет… — Откуда у вас это? — помедлив, Маринин пошуршал обёрткой от конфеты «Барс». — Понятия не имею. Вы нашли это у меня? — Багдасаров округлил глаза, — я сладкого не ем. — А кто был у вас в гостях, положим, вчера? — Друг приходил с сыном. Может, они и принесли. — Друг был знаком с Казанской? — Только с моих слов. Лично — нет. А что? — Чем вы занимались с 7 по 9 июня включительно? Ночью и утром. — Спал. Тут. Я был на больничном, имею справку… — Стало быть, алиби у вас нет… — Что-что?! Игорь молча встал и вручил Багдасарову визитку. Пора было отправляться в театр.***
Маринин последний раз был в театре лет в двадцать. Кажется, закадычный друг Володя затащил его на «Тёмные аллеи». Володя… Хороший был человек. Четыре года назад его убила шальная пуля во время захвата банды грабителей на юге столицы. С тех пор Игорь так и не смог с кем-то сблизиться по-дружески так, чтоб назвать этого человека другом. Всё, что у него было — это работа и дед. Сперва было грустно, потом свыкся. Одиночество — не всегда плохо. Когда-то у Игоря были любимые люди. Но расставшись полтора года назад с талантливым фотографом, Маринин так и не смог снова построить отношений. Да и не пытался, чего уж! До фотографа Вадима была дивная Олеся Рябинина. Но и там не склеилось. Причины? Маринин не анализировал. С этой работёнкой у него на это попросту не было времени. Постановка Лескова носила столь вычурный, эксцентричный и эпатажный характер, что «романтический герой» начинал казаться всё более странным и противоречивым. На сцене люди в чёрных рясах убивали друг друга кинжалами под грозную музыку Баха, а затем пили кровь. Мог ли постановщик этого беспредела быть убийцей? Как пить дать. Маринин заметил Лескова сразу: тот сидел в первом ряду, вальяжно закинув стопу в белом кроссовке на колено второй ноги. Глаза скрывали солнцезащитные очки. То и дело он отбрасывал назад длинные волосы, неожиданно мужественным движением ладони. Рядом сидел какой-то брутальный старик, довольно улыбающийся и хлопающий. Очень уж ему нравилось происходящее на сцене. Перед концом первого акта Лесков тихо покинул зал. Игорь поспешил следом, стараясь не наступать на ноги сидящих в ряд зрителей. Выскочив в пустой холл, следователь крикнул вслед стремительно летящему вперёд Лескову: — Товарищ режиссёр! Илья остановился. Медленно развернулся и стянул с носа очки. Игорь приблизился, улыбнулся сухо: — Вам придётся проехать со мной. Советую без глупостей. — В честь чего? — нервно жуя жвачку, спросил Лесков. — В парке Измайлово было найдено оружие. Отпечатки принадлежат вам… В глазах парня мелькнул ужас. Он перестал жевать и замер. Игорь продолжил: — Лучше бы нам пойти прямо сейчас, чтобы во время антракта никто не увидел вас, бегающим от меня по театру. Идёмте.***
Они сидели в кабинете. Отпечатки пальцев действительно принадлежали Лескову. Обмануть его оказалось просто: Маринин соврал, что нужно перепроверить. Впрочем, Илья даже не пытался отнекиваться и неспроста поехал со следователем. Понял, что встрял. Свет лампы казался каким-то сиротливым. Курочкин поджимал губы, не сводя строгого взгляда с Лескова. Маринин казался немного отстранённым (на самом деле, он напряжённо думал). Закурил, выпустив дым носом, затем заговорил: — Рассказывайте обо всём, что делали в ночь на 7-е июня в Измайловском. Также интересно знать, откуда у вас взялось оружие. Лесков стучал пальцами по колену и откровенно нервничал. Закусив нижнюю губу, он как-то странно выдохнул. Тряхнул головой, на глаза упала русая чёлка: — Я не убийца. — Ответьте на поставленные вопросы, — затянулся Маринин, щурясь. — Ладно, — Лесков пробежался по кабинету рассеянным взглядом, — мой приятель попросил меня поучаствовать с ним в налёте на одного гуся. Убивать мы никого не собирались, просто попугать, помахать пушками и разойтись. Всё прошло успешно. Нас было четверо. Ублюдок в штаны наделал. Мы праздновали. Занесло нас в этот чёртов парк. До этого пропустили по бутылочке и были весёлыми. Приятель этот попросил закопать оружие, он сказал, что потом сам всё заберёт и уничтожит, его ведь пушки. Вы там не нашли больше пистолетов? — Нет. Только этот. С вашими «пальчиками». — Видимо, он решил меня подставить. Если Гусев обратится в правоохранительные — всё скосят на меня, все стрелы, — на последних словах Лесков нервно рассмеялся. — Зачем ему это? Вы сдадите дружка с потрохами и Гусев укажет пальчиком на тех же. Ему нет смысла оставлять ваше оружие, — ухмыльнувшись, следователь потушил сигарету в пепельнице. — Но я правду говорю! — возмутился Илья, — я не знаю его мотивы! Я просто предположил! К тому же, на нас были маски! — Ночь проведёте здесь. Глядишь, чего нового вспомните, — Маринин вытащил из верхнего ящика стола две фотографии жертв орудующего убийцы, — знаете кого-то из них? — Нет. Вижу впервые, — злобно процедил Лесков, почти не размыкая зубов. — У вас есть алиби на утренне-ночное время 8 и 9 июня? — Я… был дома… я спал. Я живу один! Нет у меня вашего хренового алиби! — Уводите, — Маринин мельком глянул на дежурного. Лесков, казалось, был готов перевернуть стол. Он даже покраснел от негодования. Когда дверь за подозреваемым закрылась, он взглянул на Антона: — Возможно, завтра он скажет правду. Посидит, подумает… Возможно. А мне надо бы поспать. И тебе не помешает.***
Маринин поехал к деду. Почему-то в тот вечер ему не хотелось быть одному. Они поели печенья и попили кофе. Затем старик лёг спать. Следователь же расположился в гостиной за большой книгой в багровом переплёте. У Максима Маринина, благо, была прекрасная библиотека. Какое-то время был слышен чуть нервный шелест страниц. А потом Игорь неожиданно наткнулся на то, что искал: «Свастика нацистская. Спектр гипотез, объясняющих значение символа, широк. Разные авторы связывают свастику с текущей водой, воздухом, пламенем, огнём, женским полом, соединением двух полов, луной, сторонами света, различными богами и т. д. Наиболее распространённая версия — солнце в круговом движении. Свастика — символ Солнца, удачи, счастья и созидания.Является одним из древних и архаичных солярных знаков — указатель видимого движения Солнца вокруг Земли и деления года на четыре части — четыре сезона. Знак фиксирует два солнцестояния: летнее и зимнее — и годовое движение Солнца. В памятниках Индии свастика символизирует солнце, а солнце (по данным, относящимся ко времени не ранее 2 тыс. до н. э.) представлялось птицей. Аналогично и в доколумбовой Америке свастика считалась эмблемой бога Солнца, поэтому изображение птицы со свастикой на груди, как и птицы с крестом, трактовалось в эпоху бронзы как символ солнечного божества. В Китае свастика была введена в VII веке как иероглиф, обозначающий Солнце. По мнению А. Голана, в сфере тех культовых воззрений, в которых отмечается почитание солнца, свастика имела то же значение, что и крест, а именно, она являлась символом солнечной птицы. Вероятно, свастика обозначала годовое движение солнца, а крест — суточное. Действительно, у ацтеков иероглиф в виде диска с крестом обозначал «день», а диск со свастикой имел значение «год». О солярном значении свастики свидетельствуют некоторые графические композиции. Свастика, как и крест, нередко изображалась в круге, который в эпоху бронзы считался изображением солнечного диска, она бывает окружена точками, с зубцами, лучами, которые в эпоху бронзы имели солярное значение. Однако все эти графемы, состоящие из окружности и свастики, имеют неолитическое происхождение: по мнению А. Голана, с точки зрения раннеземледельческой религии они символизируют связь богини неба и бога земли. Тем не менее, свастика рассматривается не только как солярный символ, но и как символ плодородия земли. Свастика понималась как символ четырёх основных сил, стихий, четырёх сторон света, центрированных вокруг оси (это зафиксировано и в средневековых мусульманских рукописях, а также сохранилось до нашего времени у американских индейцев), смены времен года, вращения небосвода вокруг небесной оси. В западном оккультизме ей придавались вращения зодиака и алхимической идеи превращения элементов». Оторвавшись от чтения, Маринин посмотрел в мутный фиолет ночи за окном. Одинокий фонарь разбрызгивал призрачный свет. Деревья таинственно перешёптывались, содрогаясь листьями от порыва ветра. Тишина. «Движение солнца… Вполне вероятно» — подумал следователь и провёл пальцем по шероховатой обложке книги.