***
Когда проснулся, время близилось к обеду. Потерев сонные глаза, следователь какое-то время просто полежал в постели, наблюдая за тем, как солнечные блики плывут по потолку. «Завтра похороны. Как же дико это звучит» — подумал Игорь и нехотя поднялся. В холодильнике он отыскал плавленные сырки и банку тушёнки. Надо затариться. А ещё не помешало бы провести мозговой штурм. «Варясь в этой каше», Маринин считал необходимым услышать мнение со стороны. Это помогало расслабить ум. Потому, покончив с тремя сырками и тушёнкой, следователь позвонил Курочкину. Он понимал, что новостей никаких нет, иначе его бы разбудили тревожным звонком ещё шесть-семь часов назад. — Помощник следователя Курочкин слушает, — раздался приглушённый голос Антона. — Товарищ помощник, а не съездить ли нам за продуктами? Постоим в очереди, поболтаем. — Игорь Вла… — Да, это я. Так что? Готовься. Через полчаса возле универмага «Руслана». — Хорошо! — было испугавшийся Антон, быстро сообразил, в чём дело, и даже обрадовался. Они встретились через тридцать минут возле большого продуктового магазина «Руслана». Высокие стеклянные витрины, красно-синяя вывеска, запах выпечки. В годы продуктового дефицита сюда заскакивали только те, кто могли себе позволить раскошелиться. — Я не стал будить вас. Понимал, как вы утомились, — чуть виновато объяснился Курочкин. На нём были потёртые старые синие джинсы и серая рубашка с мелкими белыми пуговками. Игорь стащил с носа солнцезащитные очки. Несмотря на тёплое солнце, ветер бился отчаянно и теребил его удлинённые волосы. В чёрной косухе не было жарко. Или это он не чувствовал ничего после трагедии. — Расскажи мне о своих догадках, Антон, — как можно мягче произнёс Маринин, заходя в огромный прохладный зал «Русланы». — Знаете, я долго думал… И пришёл к выводу, что мы имеем дело с шизофреником. Он не последователен. Сперва насиловал своих жертв, потом заменил насилие изъятием языка и рисованием свастики на их лицах. Это раз. — Позволь дополнить. Колпаков провёл экспертизу. Записка, найденная с трупами, была не написана, а составлена из журнальных букв. В темноте было толком не разобрать. Синий текст. Могло показаться, что написано от руки, — Игорь взял тележку и толкнул вперёд, — продолжай. — Вот-вот. Он непредсказуем. Но ведь и ежу ясно, что это один убийца, верно? И место неподалёку от колеса, где нашли труп Вампилова. Далее… у него есть какая-то мания. Фетиш. Пока не понял, какая. И третье. Я уверен, что он рядом с нами. Это кто-то из тех, кого мы допрашивали. Но кто? Багдасаров? Лесков? Ижевский? — Есть ещё Сурков. Я не прикреплял информацию о нём к делу. Пока. Потому что на него меня вывел посторонний человек, но… я хочу, чтобы ты поработал с ним. Сможешь? — Маринин взял с полки торт-медовик и отправил в тележку. Полки, к слову, были почти пусты. — Я с радостью! — Курочкин счастливо улыбнулся и машинально взял с полки торт «Птичье молоко», тоже поставил в тележку, — что нужно делать? Допрос? — Да. Узнай у него, что он делал в те часы, когда были убиты Вампилов и Казанская. А после проверь его алиби. — Конечно. А кто, вообще, такой этот Сурков? — Скинхед. Одержим идеей «Россия для русских». Казанская была с ним знакома. Довольно агрессивный парень, учти, — Маринин ухмыльнулся. — Я не боюсь, — бойко ответил Курочкин, — сам его уделаю, если надо будет! Тоже мне «скинхед»! Они двинулись дальше. — Только я не пойму, по какому принципу он выбирает жертв. Их же ничего не связывает. — Ошибаешься. Молодость и красота. Вот, что их связывает. И это и есть его фетиш. Кра-со-та. Юность. — Вы правы! Чёрт! А я и не сообразил! — А что думаешь о Лескове? Ведь ты был настроен на его счёт очень негативно. — Игорь Владимирович, у нас совсем нет улик. Мне все кажутся подозрительными. Лесков шатался в том месте, где был найден труп. С оружием. Конечно же, он кажется мне странным. Но не хочется быть голословным… — Ничего, скоро у нас появятся улики, — дежурно улыбнулся следователь, уже звеня бутылками молока.***
Через двадцать минут с покупками и простаиванием в очереди было покончено. Игорь вручил Курочкину бумажку с адресом клуба, где тусовался денно и нощно Сурков. После этого поехал домой. Забросив продукты в холодильник, он связался с ближайшей столовой, где любил обедать покойный Максим Маринин. Заказал на завтра поминальное меню. Обещали приготовить. После этого Маринин поехал на работу. Ему нужны были фотографии подозреваемых. Оттуда — в Гагарина. Ижевский, бренча на гитаре и напевая, сидел на корточках у входа в парк. Рядом собрались несколько человек, улыбаясь и хлопая. Маринин кивнул музыканту и отошёл в тенёк. Карл закончил очень быстро. Поклонившись слушателям, широко им улыбнулся, затем прошёл к следователю. — Добрый день. Я принёс фотокарточки. Посмотрите внимательно на каждую, — Маринин дождался кивка и показал фото Лескова. Карл задумчиво качнул головой: — Н-нет. Не видел его. — А этого? — Маринин показал фотографию Суркова. — Точно нет. Игорь показал фото Багдасарова. Ижевский нахмурился и забрал карточку. Прищурившись, повернулся к свету. Изучал какое-то время, затем вернул фото: — Это он. Уверен. — Расскажите, как он себя вёл? Что делал? — оживился Игорь, пряча фото в карман косухи. — Просто бродил тут. Часто. И всегда в полном одиночестве, — Карл помолчал какое-то время, затем шепнул, — что же… это и есть маньяк? — Не исключено. Спасибо. Вы мне здорово помогли. Мне пора работать. Да и вам, — Игорь многозначительно глянул в сторону ожидающих Карла заинтересованных девиц. — Надеюсь, что правда помог, — Ижевский поднял вверх ладонь и отвернулся, возвращаясь к стайке ожидающих. Маринин сел в машину и поехал к Багдасарову. Тот открыл не сразу. Выглядел ужасно помятым и сонным. — Что случилось? — щурясь, тупо спросил он. — Кое-что, касающееся Марии. Потерев лицо, блондин отошёл в сторону. Маринин вошёл в полутёмный коридор, а затем, следом за хозяином, на кухню. Расположились за столом. — Давайте откроем карты, — откинувшись на спинку стула, заговорил следователь, — вы никогда не состояли с Казанской в романтических отношениях. — Что-о? — опешил Багдасаров. — Именно поэтому о вашей связи не знали её близкие. Её сестра вас даже не узнала. Потому вы и сказали мне, что Мария стыдилась вас. Вы решили подстраховать себя. Но ваша версия накрылась медным тазом, — Маринин смотрел в глаза ошалевшего мужчины неотрывно, — я прав? — Н-нет… — Нет? А то, что вы выискивали себе жертв для сексуальных утех в парках — это тоже ложь? — громко, грубо заявил следователь. — Вы спятили! — взорвавшись, Багдасаров вскочил на ноги и метнулся в сторону, треснул ладонями по стене, — прекратите! — Скажите мне правду, если это ложь. Зачтётся. — Я… — мужчина оттолкнулся от стены и развернулся к Маринину. Его лицо алело, а в глазах плясали черти. Грудь высоко вздымалась и её голую часть можно было увидеть из-за слезшей с левого плеча атласной ткани японского халата. — Да, у меня ничего не было с Машей! — выпалил он, слюна брызнула вперёд и полетела на пол, — но могло быть! Если бы она не была такой глупой! Такой дурой! Маша не дала мне шанса! Виляла передо мной хвостом, заигрывала, а когда я попытался её обнять — послала к чёрту! Убежала! А я ждал… ждал, когда она снова придёт. Время шло. Её не было. Я узнал её адрес и стал шпионить. О, она была божественна… Она была мечтой… — Именно увлёкшись этой «мечтой», вы потеряли интерес к другим женщинам, на которых глазели в парке Горького, — негромко дополнил Маринин, — вы перестали там появляться энное количество времени назад. — Да! А вы умный! — ещё сильнее краснея и выпучивая одуревшие глаза, он продолжил, — когда ждать стало нестерпимо, я сделал глупость… пришёл к ней. Её уродливая сестра сдала меня вам. И вот я стал подозреваемым по делу в убийстве Маши. Знаете, что? — Что? — Я бы воскресил её только для того, чтобы собственноручно убить. Маленькая шлюха. Маринин чуть прищурился, рассматривая невменяемое, обезображенное яростью, лицо: — Вы её не убивали? — Нет! — выплюнул Багдасаров и озлобленно добавил, — а жаль! Сцену из «Отелло» прервал звонок. Следователь встал и прошёл по полутёмному коридору к двери, открыл. На пороге стоял… Дивов. — Привет, а ты что здесь делаешь? — удивлённо спросил Фёдор, округлив глаза. — Допрашиваю подозреваемого. Ты знаком с Багдасаровым? - в голосе Игоря тоже звучало удивление. — Да… Мы работали вместе. Правда, недолго. Сейчас у него ремонт. Он отдаёт мне книги и другой, ненужный ему, «хлам». Подождёшь меня? — На улице, в машине, — кивнув, Маринин быстро вышел из квартиры и поспешным шагом покинул подъезд. Закурил. День подкрадывался к сочному закату. Воздух потихоньку остывал. Игорь прошёл к своей машине и сел за руль. Приоткрыв окно, выпускал в него призрачный дымок. Ждал. Дивов появился спустя минут сорок, держа в правой руке связку со стопкой книг. Уселся рядом с Игорем. — Он был не в себе. Пришлось отпаивать его валерьянкой. Ну и методы у тебя, — Фёдор покачал головой. — Какие времена, такие и методы, — хмыкнул Маринин. — Приходи к нам завтра на обед? — Не могу. Деда хороню. Умер он. — Господи! Почему? Как? — Сердце, — вздохнув, Маринин надел солнцезащитные очки и машина двинулась со двора. — Мои соболезнования… Через двадцать минут Игорь притормозил возле дома друга. — Сыну привет. Кем он у тебя работает, кстати? — Он экскурсовод. Устроился в наш полярный музей, — не без гордости ответил Фёдор и вылез, — привет передам. До встречи. — Пока. Маринин смотрел, как высокая фигура интеллигента-Дивова растворяется в полумгле. После завёл машину и поехал в прокуратуру. Хотелось скорее узнать, что выяснил Антон. Он уже поднимался на крыльцо, как из тени возникла фигура Лескова. На нём были синие джинсы на ремне и белая рубашка, заправленная в них. На ногах — белые кроссовки. — Я хотел с вами поговорить, — закусив щёку изнутри, как-то нерешительно произнёс Илья. — Говорите, — кивнув, следователь спрятал руки в карманы косухи. — Мне кажется, за мной следят. Это охота. И если я не попрошу у вас защиты, я сдохну, как все эти… Я хочу помочь вам в расследовании. — Это неожиданно, — блеснул глазами Маринин, — хорошо, идёмте за мной. В кабинете поговорим.