***
Спустя минут десять они, наконец, вышли к первому невзрачному двухэтажному зданию, за палисадником за которым, похоже, давно не ухаживали и он порос разнообразными сорняками. Единственное, что всех смутило, было то, что пионеров всё ещё преследовала вездесущая тишина и тьма. Чуть позже, зайдя в один из многочисленных крошечных двориков, они все удобно устроились на побитой временем скамейке. Блеклый огонёк керосинки выхватывал из темноты только небольшое пространство вокруг. Скамья, низенький, ржавый металлический забор вокруг заросшего сада, да закрытая деревянная дверь подъезда дома. — Ребят, а вам не кажется, что это место какое-то неправильное? — вдруг с тревогой в голосе заговорил Семён. — Пусто, тихо. Ни души, как будто бы нету тут никого. — Кажется. — ответила ему Алиса чуть дрожащим голосом. — Может, мы в трущобы какие вышли? Или просто заброшенный район какой-нибудь? — Д-давайте вернёмся. В лагерь. Обратно. — неуверенно пропищала Ульяна, прижимаясь к Алисе сзади, словно прячась от неизвестного за её спину. — Даже не знаю. Может быть, попробуем пройти немного дальше? — с непонятной надеждой сказала Двачевская, беря свою подружку за руку. — А если что, то просто уйдём обратно и уплывем. Всё равно, мы можем в конце смены, например, сюда вернуться. — Хорошо. — безразлично ответил Семен и встал со скамьи. Троица пионеров немного приободрилась и осторожно начала продвигаться к небольшой арке, ведущей к выходу со двора и большой дороге.***
В слабом свете фонаря были видны многочисленные следы давнего запустения. Пожухлая, отдающая желтизной высокая трава, проросшая сквозь разбитый асфальт, вездесущая ржавчина, немногочисленные деревья с голыми кронами. Низкие здания, зияющие пустотой разбитых окон, внутри которых словно клубилась густая тьма, наполненная неизвестностью. Сквозь ветви над головами пионеров проглядывали звёзды, которые, по большей части, и освещали им путь. Крохотный дрожащий огонек в недрах лампы, уже не мог разогнать окружающую темноту. Взгляд Семёна скользнул по непонятному крупному силуэту впереди. Троица, затаив дыхание, остановилась прямо перед тёмной громадой, перегородившей им путь. Парень поднял фонарь повыше и внимательно присмотрелся. Увиденное заставило его в смятении отойти на шаг, а застывших позади Ульяну и Алису испуганно ойкнуть. Это был проржавевший остов разбитой вдребезги машины. Закопчённые осколки стекла валялись рядом. Внутри явно обгоревшего салона, гулял ветерок и гонял мелкий мусор, издавая мелодичный звук. По всей видимости, когда-то хозяин машины врезался на ней прямо в расколотый пополам бетонный столб, части которого упали в небольшой овраг сбоку. Тут внимательному взгляду Персунова попалась крохотная, еле заметная деталь, которая привела его в искренний ужас, липкими пальцами сдавивший горло парня изнутри. — Назад. Идём назад. — тихо, чеканя слова, сказал Семён мертвенно-спокойным голосом. — Хватит с меня этой ходьбы в темноте. Быстро! — Д-давай. — тут же ответила ему испуганная Алиса, внимательно взглядываясь в препятствие впереди. — В-в конце смены сюда лучше придём. Днём. Может быть… — Т-там наверно, нас ждут. — из-за спины Двачевской послышался беспокойный голосок Ульяны, который заставил хулиганку нервно дёрнуться.***
Они больше не сходили с дороги во дворы. Увиденное заставило всех усомниться в правильности прибытия сюда. Страх, беспокойство, желание вернуться обратно — всё, что пионеры сейчас чувствовали. Компания быстро шла назад по уже знакомому пути, по тому же самому тротуару, но тусклый свет керосинки вновь скользнул по чужеродному объекту в общей мрачной картине, вынуждая их остановиться. На этот раз не было панического ступора. Был крик Алисы, наполненный страхом и отчаяньем, который заставил Ульяну испуганно отпрянуть от неё, а Семёна застыть на месте, словно кукла, и медленно повернуться к Двачевской. В пожухлой траве лежал кошмарного вида высохший труп. Мёртвое нечто было отдалённо похоже на человека, о родстве с ним говорили гуманоидная фигура и остатки одежды. Скрюченные руки с длинными когтями на пальцах, желтоватая кожа, напоминающая фактурой древний пергамент, широко раскрытый рот с приличного размера клыками, застывший в вечном немом вопле, создавали совершенно жуткую картину. Спина трупа была словно разорвана насквозь, из раны выглядывала мумифицированная плоть и виднелась обгоревшая кость позвоночника. На голову существа, и это отчего-то показалось Семёну самым жутким, был надет прикрывавший половину лица тёмный противогаз, оборванный хобот которого был испачкан в застывшей крови. Только Семён рассмотрел неожиданную находку, он, не спрашивая разрешения, схватил за руки чуть ли не плачущую Алису и дрожащую, как лист на осеннем ветру, Ульяну и спешно потащил их за собой, пытаясь одновременно стереть из памяти увиденную картину. Кипящий адреналин в крови заставлял пионеров бежать, что есть сил, спотыкаясь об настырно лезущий под ноги разнообразный мусор.***
Мелькнули уже знакомые двор и лавочка. За углом дома замаячила спасительная дорога назад, ведущая к пляжу и лодке. Но только пионеры выбежали на ту самую аллею, как тут же застыли в страхе и недоумении. Дальнейший путь преграждала густая, клубящаяся, словно дым, серая пелена. — Ч-ч-что это такое? — заговорила шокированная до глубины души Ульяна, крепче вцепляясь в руку разглядывающего туман Семёна. — Т-тут же дорога была! Вместо ответа, Семён отпустил руку девочки и подошёл вплотную к туману. Обернувшись к Двачевской, он окинул её довольно странным взглядом, в котором читался страх. — Т-ты пойдешь туда? — боязливо спросила Алиса. Персунов вдруг тяжело вздохнул и, повернувшись к ней, приблизился вплотную. Ульяна отошла от них обоих на пару шагов и со стороны взирала на происходящую картину. — Алис. Пошли. Это только туман. — из голоса пионера, как ни странно, пропали страх и стеснение. Холод, примораживающий прямо к земле, так и сквозил от Семёна. Лицо его не выражало абсолютно никаких эмоций. — Нам надо валить отсюда, нам надо обратно в лагерь. Двачевская встрепенулась и протянула Ульяне ладонь. Троица выстроилась прямо перед пугающим туманом и взялась за руки. Быстро переглянувшись, они шагнули внутрь.***
Семён примерно представлял, где расположилась река, но злосчастная пелена и не думала прекращаться. Наоборот, с каждым пройденным шагом она становилась всё гуще и гуще, дошло до того, что пионерам стало трудно дышать. В этом месте терялось ощущение времени. Кто знает, сколько они там бродили, кричали, звали на помощь. А когда туман вдруг рассеялся, чуда не произошло. Они вышли в нескольких метрах от того места, откуда вошли во мглу. Было ещё несколько попыток выбраться, но итог был предсказуем. Как будто кто-то незаметно для самих пионеров разворачивал их обратно. На четвертой или пятой попытке Алиса без сил упала на сырую землю, пачкая белую рубашку, и истерично, с воем зарыдала. Уставшая Ульяна подскочила к ней и пыталась успокоить, но всё было тщетно. Семен отрешённо смотрел на голосящую парочку.***
Издали послышался протяжный, утробный вой, который моментально заставил Алису прекратить стенания и с замеревшим сердцем в панике заозираться вокруг, вглядываясь в темноту, с неохотой отступающую перед чудом сохранившимся в суматохе керосиновым фонариком в руках Семена. Спустя несколько мгновений раздался оглушающе высокий животный визг, будто бы кого-то резали заживо. Это послужило для Персунова сигналом к действию. Подскочив к Алисе и подхватив её под руку, Семён помог девушке подняться с земли. Пионеры поняли друг друга без слов и все вместе резко рванули в сторону ближайшей трёхэтажки.***
С трудом различимые в свете тусклой лампочки на потолке, голые бетонные стены крошечной комнатушки всё равно давили своей серостью и пустотой. На старом многократно залатанном надувном матрасе прямо в своем фирменном броне-комбинезоне лежал Гильза и беззаботно спал , подложив под голову свой вещмешок. Верная «Сайга», прошедшая с ним не одну схватку с людьми и ходячими патологиями Зоны, была аккуратно прислонена к стенке таким образом, чтобы в случае чего, хозяин оружия мог одним движением взять его в руки и взвести в боевое положение. Вдруг из недр костюма послышалось громкое, оглушающее в окружающей тишине жужжание. — Кому я там нахер понадобился? — из под герметичного шлема послышался сонный и недовольный голос Гильзы, который по всей видимости ещё не отошел от сна и разговаривал сам собой. — Кто бы ты ни был, пошёл к чёрту! Настырный звук и не думал прекращаться. Наконец, терпение сталкера кончилось и он догадался, что за предмет издавал раздражающую трель, которая эхом отдавалась в голове. Это оказался его личный планшет, а точнее КПК*. С явным трудом Гильза привел своё тело в полувертикальное положение и оперевшись спиной на стену, уселся на краешек матраса. Покопавшись в карманах, он взял в руки планшет и ввёл личный пароль. На экране высветился значок сообщения. Нахмурившись, Гильза открыл свой виртуальный почтовый ящик, раздумывая, кому он мог сейчас понадобиться. 100 Рентген: Сталкеры и вольные наёмники, хотим сообщить, что специально по вашим просьбам и пожеланиям, мы смогли доставить по воздуху, прямо сюда, в Бар, мобильную баню. Расписание работы и расценки вы можете узнать у Бармена. Когда Гильза сквозь толстые стёкла шлема прочитал сообщение, он невольно ухмыльнулся. На что ещё в Зоне готовы торговцы ради денег? Но его внимание привлекла иконка чата, которая призывно светилась белым цветом. Открыв вкладку, он начал всё с той же усмешкой читать разнообразные комментарии сталкеров. Пригорошня: Бармен, ты что, из золота эту баню сделал? Откуда такой конский ценник? Ересь: А девочки в комплекте? Хип: Я тебе дам девочек! Ересь: Какие люди! И без охраны? Давай в личку пиши! Поговорим. Укроп: Вот это ты вовремя, Бармен. У Хмурого как раз праздник, тот самый, который раз в году! Бар, жди нас, мы идём!!! Взгляд Гильзы уловил только малую толику сообщений из моментально разорвавшегося, словно бомба, чата, но сталкер не стал продолжать чтение, только улыбнулся и убрал КПК обратно в один из многочисленных карманов костюма. Гильза собрал свои немногочисленные пожитки и вышел из своего «номера» в короткий плохо освещённый коридор, ведущий в главный зал «Егеря». За стойкой, как обычно, хозяйничал Еврей. Сейчас он расставлял бутыли с алкоголем на полки и, по всей видимости, готовил бар к открытию. Из подсобки рядом шёл аппетитный запах жареного мяса. Мутных личностей, которые вчера ошивались в углу, не было. Столы, как ни странно, сияли чистотой, даже стулья были аккуратно сдвинуты. Было видно, что намечалось что-то важное для заведения. Даже радио было выключено. Только Гильза подошёл к стойке, как торговец молча ушёл в подсобку и принялся громыхать там посудой. Запах еды резко усилился, раззадоривая просыпающийся аппетит сталкера. — Утра доброго. — негромко сказал устроившийся за стойкой Гильза обращаясь к хозяину заведения. — А в честь чего ты марафет тут навёл? Хмурый и бледный как смерть Еврей, в кристально чистом белом фартуке, вышел из своей «кухни» с дымящейся тарелкой в руках. Он аккуратно поставил её прямо перед очень сильно удивленным Гильзой, который фривольно снял шлем и положил его на стойку. — Мы же вроде только на ужин договаривались? — спросил сталкер и с любопытством посмотрел на тарелку тушёной картошки, в которой проглядывалось жареное мясо. Та хорошая еда в Зоне, что не являлась консервами, ценилась очень высоко. Доставить её сюда можно было только по воздуху, да и то не всегда. Овощи тут были на вес золота. Бедолагам, которые не могли себе позволить такое, обычно приходилось давиться неизменными таблетками витаминных комплексов, которые в обязательном порядке присутствовали во всех сухпайках. — Сегодня бесплатно. — в голосе Еврея чувствовалась несвойственная ему печаль, которая окончательно порвала шаблон Гильзе. Сталкер, не мешкая, достал свою ложку с вилкой и набросился на еду. — Друг мой, я не понимаю, что с тобой творится. То ты за последнюю копейку готов удавиться, то вот такой шикарный стол за просто так накрываешь. — удивленно бормотал сталкер, еле оторвавшись от уже на треть пустой алюминиевой тарелки. — Но всё равно спасибо, давно по-настоящему домашней еды не ел. Вкусно, блин. — Кушай, не обляпайся. Рад, что понравилось. — скупо улыбнулся торговец и вновь удалился на «кухню». Тут взгляд Гильзы уловил то, что заставило его шокировано опустить ложку. В уголке рядом с радио горел тусклый огонек тонкой церковной свечи, которая освещала полный до краёв гранёный стакан с большим ломтем чёрного хлеба на нём. За ней стояла рамка с фотографией. На фото был изображён улыбающийся старик, седой и бородатый, в потасканном жизнью ватнике и с ружьём-двухстволкой в руках. Бродящий туда-сюда Еврей, вновь вышел из кухни и уставился на Гильзу, который всё ещё внимательно разглядывал фото. — Это и есть тот самый Лесник? — тихо и с некоторым уважением в голосе спросил сталкер. — Ага. Год ровно уже, как отмучался. — хозяин бара вновь встал за стойку и наклонился к гостю. — Такой мужик был. Всем мужикам мужик! Он меня с того света, считай, вытащил. Просто так. — Как произошло? — сталкер хотел уже вновь приступить к трапезе, как вдруг осёкся и задумчиво отложил ложку. — Ну, ты понял, в общем... — Я тебе ещё не рассказывал? — удивился Еврей, в мыслях уже выстраивая цепочку своей будущей истории. — Не доводилось как-то. — Гильза недоумённо пожал плечами. — Ну, слушай тогда. — торговец вдруг вышел из-за стойки и взяв табуретку с ближайшего столика, уселся прямо перед Гильзой, который повернулся к нему и облокотившись на стойку, закурил. — Ещё в те времена, когда я сам по Зоне сапоги стаптывал, а не прозябал в этой дыре, Рыжий Лес был полон всякой нечисти. Это сейчас ты можешь почти спокойно по округе ходить и встретятся тебе разве что кабаны да псы слепые, а раньше тут даже псевдогиганты водились и бандиты стаями рыскали. В общем, худо брату нашему сталкеру жилось... — Ну, об этом я в курсе как-бы. — грубо перебил Гильза. — Ты слушай, иначе сути не поймёшь! Когда Стрелок отключил излучатель на Янтаре и открыл путь сюда, я, ещё зелёный дурак, рванул сюда вслед за ним. Думал, сейчас загребу тут артов море, да обратно смотаюсь. Ага, как же! Уже на выходе, я с полным рюкзаком хабара, с довольной мордой, пёр словно танк, обратно. Расслабился, блин. Вот и покарала меня Зона. Кровосос, сам знаешь, из-за спины нападёт. Вот и меня чуть не укокошил. Получил я, значит, поцелуй от него. Повезло, не досуха меня выпил, видно кого-то ещё перед этим сожрал. А Лесник меня парализованного, кровью истекающего, подобрал. На своём хребте до своей берлоги допёр, где две недели отпаивал. А я как младенец был, двигаться не мог. — тут голос торговца начал предательски дрожать. — С ложечки меня кормил, да дерьмо убирал. Представляешь, какая морока была со мной? Если бы не он, то так и лежал бы я в лесу, пока кабан или ещё кто на меня не набрёл. А потом, когда я отлежался и в себя пришёл, представляешь, выдал мне Лесник одно из своих ружей. А я свой автомат ещё в лесу потерял, когда от твари бежал. Патронов, экипировку из своих запасов дал, да с миром меня отправил в сторону Бара. И даже о долге никаком не заикнулся. Вот такой вот человек был. Таких людей я никогда раньше не видел. — Таких людей в Зоне сегодня днём с огнём не сыщешь. — с грустью сказал сталкер, туша сигарету в пепельнице, сделанной из старого блюдца. — И вправду, не сыщешь уже. — торговец, закончив свой рассказ, вернулся за стойку. — Слушай, Гильза, у меня к тебе просьба есть одна. — И какая? — сталкер, все ещё в задумчивости от рассказанной ему истории, машинально продолжил прерванный завтрак. — Принести чего надо из артов? Или что-то приключилось? — Ты же на новую ходку сегодня пойдёшь? — Еврей нервно выстукивал пальцами трель по дереву стойки. — Ну, с утра. — Так. Если у тебя есть дело ко мне, то давай оставим эти формальности. Говори, что сделать надо? — сталкер про себя с удивлением отметил, что первый раз в жизни сразу не заговорил об оплате. — Вот за это ты мне и нравишься, Гильза. Сразу к делу, значит. В общем, Лесник при жизни всякие настойки любил. Да вот только беда, он в диких местах жил и пил только то, что сам делал. А я вот решил порадовать старика, хоть и только сейчас. Через Бармена заказал очень редкий и дорогой напиток. Да вот только он, скорее всего, в качестве посыльного наверняка зелёного новичка пошлет. Сиплый вчера сказал, что видел на юге стаю кабанов. Не мог бы ты глянуть там обстановку? А то, боюсь, не дойдёт мой заказ и все старания пропадут. — Еврей, тебе честно сказать? Не понимаю, зачем мёртвому старания. Ладно, погоняю я твоих кабанов, договорились. — Вроде и умный парень, а временами тупее пня лесного. Я делаю, чтобы он «там», — торговец показал указательным пальцем в потолок, — не думал, что я забыл, как он за мной, мужиком здоровым, дерьмо убирал. Уважить всё равно надо. А деньги и прочее, в таком деле, это дело десятое. — Странный ты. Ладно, это вообще не моё собачье дело. Дойдёт твой заказ. Я пойду? — Ступай. — Еврей пожал руку сталкеру. Гильза поправил ремень «Сайги», надел шлем комбинезона, проверил экипировку и направился в сторону выхода из бара. — Постой. — вдруг послышалось из-за барной стойки. — Чего? — недоумённо ответил Гильза, уже стоя в дверях. — Удачной тебе охоты, сталкер. Вместо ответа Гильза только ухмыльнулся и вышел. Очередной день сталкера-одиночки только начинался.