***
Лодка, громко жужжа моторчиком, весьма бодро скользила по тихим водам реки, неся троицу на место происшествия. А сердце бедной девушки буквально в пятки ушло. Ведь вопрос об состоянии подопечных все еще не был ясен. И вот, скоро кульминация. Какая же вы скотина, господин следователь. Почему все на месте сразу не сказать и зачем потащил в эти места? Очередной седой волос на её голове. Спустя добрые полчаса поездки, задумчивую тишину вокруг, оживился следователь: — Ольга Дмитриевна, вам что-нибудь вообще известно про эти места? Может, сюда в поход с ребятами ходили? — Н-нет. Никогда тут не была. И дети тоже. У нас для походов у лагеря есть специальное место. Специальное, мое руководство выбирало, — немедля отчиталась она, сильно удивившись такому вопросу. — В ваш лагерь приходил кто-то чужой? Дровосеки, например. Слышали ли вы какие-нибудь громкие хлопки тем вечером, когда пионеры ушли из лагеря? Вспышки? Или еще какие странности? — начал расспрос следователь, закурив вонючую папиросу, несмотря на бьющий в лицо ветер. — Не было ничего. Тихо было. По меньшей мере, я ничего такого не замечала. Дети просто собрались и вечером куда-то уплыли. Ничего беды не предвещало, — в какой раз говоря эти слова, словно оправдываясь, мямлила вожатая. — Странно. Я тогда уже и не знаю, откуда это могло появиться, — с долей наигранной грусти вновь мудрил Пал Палыч, уставившись куда-то в бок. И замолчал, оставив её наедине со своими догадками. Но стоило ей только обернуться в ту же сторону, куда смотрел её собеседник, так сразу стало все ясно. Или не стало. Наоборот, вопросов добавилось. В добрый десяток раз. Уже не так далеко, в метрах ста, около поросшим чахлым кустарником берега, виднелась та самая, синяя лагерная лодка. Та самая, которая пропала вместе с детьми из лагеря. Но вот что было за всем этим великолепием, просто ломало логику мира у Ольги Дмитриевны, вводя ее в настоящий диссонанс. Изначально она думала, что это какая-то галлюцинация на нервной почве или, может быть, какой-нибудь хитрый обман зрения. Ан нет, только они поближе подплыли, так все догадки распались сами собой. Увиденное было правдой и только правдой. Земля. Её не было. А точнее, она была, но не в том состоянии, в котором она привыкла видеть земную твердь. Огромное, многокилометровое поле. Кусок дремучего леса просто исчез с лица земли. И следов вырубки, и прочей деятельности человека видно не было. Поверхность была глянцевой, блестящей. Спекшейся, словно стекло после ядерного взрыва. Ни травы, ни иной растительности не было. Возникало ощущения, что весьма толстый слой просто срезали хтоническим скальпелем, спрессовали и до стеклянной корочки раскалили. Одна огромная и таинственная… Аномалия?***
Слезли на берег наконец-то. Следователь и его подопечный отчего-то напряглись, а один из них и вовсе невзначай руку на кобуру положил. Но Ольге все же любопытно стало. Прошли на метров десять вглубь этого поля. А земля по настоящему была буквально сожжена. Черная. Мертвая. И очень теплая. Дальше продвигаться резко перехотелось. В разуме роились вопросы: что, где, когда? И ответа она ожидала услышать именно от следователя. Он же, словно почувствовав зреющий вопрос, взмахнул руками. — Сами не понимаем, что тут произошло, — присев рядом с вожатой, произнес он. — Но судя по тому, что трупов нет и лодка тут, это все может быть как-то связано с нашим делом. Это все… какая-то очень нездоровая хрень. Так вот, к чему это я. Завтра вы все, в том числе и пионеры, едете домой. Под подписку о невыезде на время расследования, естественно. — Вот оно как… — задумчиво ответила Ольга Дмитриевна. — Ага. Мы еще утром в Москву отзвонились на счет этого. Завтра в райцентр приедут новые спецы, говорят, сами КГБшники. Ждите звонка и будьте на связи. Все ясно? — то ли сердито, то ли печально ответил Пал Палыч. Ответа не последовало. Девушка только вздохнула. Все еще мудреней, чем она себе предполагала, раз уж сюда подключили спецслужбы. Что же вы натворили, ребята? А главное, как вы там?***
Природа. Яростная. Спокойная. Гнетущая и умиротворяющая. Такая разная, но везде она одна. Беспощадная. И самое главное: она умеет ждать. Уход людей из Зоны дал возможность ей зализать так старательно нанесенные раны. Сквозь темный асфальт заброшенной дороги давно проросли сорняки, а когда-то плодородные поля бывших колхозов поглотила зеленая волна молодой поросли ближайшего леса. Скоро, через добрый десяток лет, от этого места даже следа не останется. Жаль, тут весьма хорошо. И безопасно. Они добрались до своей отправной точки. Прямо в зияющую вдалеке неизвестность в виде темной бездны неизведанных территорий за ржавым мостом над Припятью. За несколько дней столько всего случилось! Первая схватка Ульяны. Ну, как сказать — схватка: от стада кабанов убежать смогла. Марафонщица, не иначе. Костюм для неё из монолитовского схрона достали. Хорошая и надежная штука, теперь никакие кислотные дожди для девочки уже нипочем. Да и остальных членов отряда с помощью местного барыги приодели. Мелочи полезные всякие докупили, раз возможность была. Планы были согласованы. Да и вся подготовка давно закончена. Все знали одно — лепота и спокойствие прикордонной территории скоро кончатся. А что дальше их ждет — одному богу известно. Вот от этой неизвестности у Гильзы в сердце и йокало. Пробудилась у него верная чуйка на неприятности. И разум свербила постоянная паранойя, мол, скоро что-то может случиться. Ни следов хвоста, ни признаков слежки не было. Все с виду в порядке и даже очень хорошо, если не считать шибко самонадеянной Ульяны, сующейся впереди батьки в пекло. Все это довело сталкера настолько, что лишь с помощью мата и ругани он смог заставить всю группу вырубить свои ПДА, для того чтобы исчезнуть не только с глаз людских, но и из сталкерской сети, ибо, по мнению Артема, все шло уж шибко хорошо. Ну не может быть все вот так просто! Хоть и излишняя тревожность только давала повод бывшему кибернетику для едкой подколки. А может, оно и к лучшему. Тише едешь — дальше будешь.***
На сей раз их убежище было надежно. И не минированная полянка посреди глухого леса, и даже не заброшенный коровник в неизвестной деревеньке, а самая настоящая радиолокационная станция. Выглядела, конечно, не очень: одноэтажный домик из прогнившего бетона и полуразвалившейся крышей, на которой проглядывались остатки некогда хтонических размеров тарелки, поросшей какой-то странной зеленью. Хотя бы тут можно не разводить всю эту муть с дозорами, а просто завалить мусором единственный ход и на прочие отверстия растяжки поставить. Выспаться по-человечески перед финальным рывком за Припять можно. Самое то, после пешего марафона по Кордону и Предбаннику Зоны, где всегда есть риск словить пулю от военных снайперов или быть обстрелянным с дежурных вертолетов. Все уже ко сну готовились. Кто-то коротал время в тихих разговорах, кто в ПДА тупил. Группа отдыхала. Все как обычно, но только с виду, ибо Электроник, уставившись в планшет и не подавая виду, на данный момент размышлял над все более беспокоящими его вопросами. Алиса и Семен. Вот посмотришь — только два человека, а сколько проблем, и физических, и моральных. Но, если сказать честно, приятней было возиться с девушкой, чем с парнем. И, по мнению монолитовца, Семен-то что-то начал темнить. Если раньше он считал парня таким наивным, простым валенком, которого обмануть как два пальца об асфальт, то теперь что-то не сходилось. Бывший пионер отчего-то резко замкнулся на себе. Даже на легкие, подкалывающие провокации Электроника какую-либо реакцию перестал подавать. Монолитовец-то уж точно знал, что нежные чувства относительно девушки у Персунова были. Может, он сдался? И потому впал в эту апатию? Вполне возможно, если бы не одно «но». Все эта чертовщина с его характером началась ровно после контакта с артефактом-поисковиком. Что почувствовал пионер, раз так сильно изменился? Боль? Увидел свое будущее? Или узрел, какое могущество способна даровать цель их похода? Неизвестно. И ведь задумал же что-то, шельмец, наверняка? Такие тихони как он вполне способны, к примеру, на предательство. Надо держать ухо с ним востро теперь, да приглядывать. Да и взять Алису. С ней пока что тоже ничего не ладилось. Не сказать, что на контакт не шла — просто на расстоянии держалась, обрывая все попытки наладить с ней отношения. Видно было, что чему-то она противится. И мотивов девичьих тоже не поймешь. Хоть и знает её как облупленную, каждую её самую сокровенную тайну. Удивительно, но делать что-то уже пора. До цели не так долго идти осталось и вполне возможен тот вариант, что девушка просто упорхнет с его рук, словно бабочка. От осознания того факта, что Дон Жуан из него вообще никакущий, монолитовец только вздохнул. Отношения — не война, оружие не поможет. Да и подлость тоже. Хоть в голову пулю пускай, но туда никаких хороших мыслей не приходило. Невольно загляделся на объект своих вожделений, который вальяжно развалился на спальнике и, прикрыв глаза, пытался задремать. Но вдруг Алиса поморщилась, словно куснув кислого лимона, и встала, направившись куда-то в соседний зал этого забытого богом радара. Чего это с ней? Как оказалось, просто покурить отошла. Парень взглянул на спящего Семена украдкой и пошел вслед за девушкой. И вот она, краса, рыжая коса, стоит около окна, в задумчивости уставившись на звезды на небе. Смолит, здоровье портит. Электроник, хитро ухмыльнувшись, подошел и нагло уселся на подоконник. — И чего это ты стоишь с кислой миной? — спокойно спросил парень, улыбнувшись. — Ну да. Действительно, почему, — добавив в голос изрядную ноту ядовитого сарказма ответила Алиса, не отрывая взгляда от звезд. — Я нахожусь в Зоне, меня чуть не убила лучшая подруга со своим любовником, пару раз чуть не сожрали, а мы еще даже половины пути не прошли. Действительно, почему? — Ну… — растерявшись, замялся парень. — Такова жизнь. Просто вот так угораздило нам всем… Вот так вот собраться. Алиса вдруг застыла от его высказывания. Потушила сигарету о гнилой подоконник и отчего-то горько вздохнула. — Не надо Зоны бояться, — вновь начал монолитовец. — Её любить надо. Тогда она полюбит и тебя. Даже несмотря на то, что вы не обстрелянные, наша группа весьма весомая сила в Зоне. Считай, целый сквад. Ну почти. Та добрая половина всякой мрази с нами побоится дело иметь. Мы же ведь… — Сыроежкин вдруг взял девушку за руку. — Банда. Понимаешь, да? Видимо, утешения мало помогли и вызвали на лице девушки только горькую гримасу непонимания. По ходу, так и не впечатлилась этим. Сказать без прикрас, раньше иметь именно то окружение людей, которое можно было назвать друзьями и даже вот так громко — бандой, было одним из тех желаний Алисы, о котором она могла всем громко заявить. Теперь-то она поняла смысл фразы «Бойся своих желаний». Закон подлости в действии. Мечта исполнилась, да не так, как хотелось. — Я и не Зоны боюсь, — прошептала она, уронив взгляд во тьму зала. — И чего тебя гложет тогда? — Знаешь… — замолчала Двачевская, собираясь с собственными ощущениями и мыслями. — Жизни боюсь. — Жизни? — обескураженно подвис бывший кибернетик. — Да. Именно её. Когда мы с тобой встретились и мне рассказал про… меня? Я поняла одну вещь. — Голос Алисы задрожал, а в глазах просто плескался не то шок, не то трепет. — Я уже прожила свою жизнь. Все мои мечты, все мои достижения уже выполнены. Моя юность прошла. Молодость прожжена. Да, все прошло именно как я хотела. Мать вашу, да у меня семья была! Дети. Дочка. У меня! Прикинь? Семья. Даже это все было. И умерла я даже быстро. Без мучений. — Говоришь так, словно тебе что-то мешает это все повторить, — с некой долей ностальгии в голосе ответил он, затихнув. — Но… Я просто не понимаю зачем ≪тут≫, — Двачевская сделала невнятный пасс руками, — нужна. Все чего я хотела — уже достигнуто… мной? — Зря ты так. Как по мне, тебе наоборот очень повезло. Ты можешь все начать заново. У тебя будет новый путь. И все вот эти испытания, которые ты прошла, станут просто частью твоего этого пути. Вот и все. Только с одной поправкой. — Электроник взял её за руку и взглянул прямо в глаза с усмешкой: — Перед тобой теперь открыт весь мир, а не один засранный и забытый богом городок в глуши страны, чьи жители либо пьют, либо по вене говно гоняют. Видимо, парня понесло. Он-то уж знал, чего ей хочется, и пошел, считай, в лобовую атаку, давя на самые больные места. Знал, что хотела и что сделать не успела. — А я все помню. Помню, о чем ты мечтала, когда мы встретились. Твою мечту помню. Т-в-о-ю. Несбыточную в то время. Почти детскую. Ты хотела жить. Свободно жить, не заботясь, что ты будешь есть завтра. И начать путешествовать по миру. Увидеть американские каньоны, искупаться в самом большом водопаде. В Бразилии который, вроде. Да? Ты это хотела еще с детства когда… — Когда в ≪обезьяннике≫(! 1) мне по телевизору показывали документалки про животных, — прервала тираду Двачевская, вздохнув. — Именно так. Ты мне рассказывала это когда-то. Еще тогда вроде сопротивляться пыталась, смотреть этот бред не хотела, но на тебя давил учитель биологии в школе. Кассету с фильмом сперла и спрятала. А учить заставили, когда ты аллигатора с кайманом перепутала в тесте. Мол, совсем глупая, что даже этого не знала, — с трудом вспоминая минуты былого, все же продолжал Электроник. — И все ты, гад такой, знаешь, — наигранно оскорбив его, все же улыбнулась от былых воспоминаний трудных, но мирных будней своего времени. — Знаю. Просто я любил тебя слушать. И, кстати, путешествовать ты так и не отправилась. Так что у тебя еще куча целей, которых тебе еще предстоит постичь. — Угу, — только и смогла буркнуть она, вдруг вновь погрузившись в раздумья. — Да и, в конце концов, живы будем — не помрем. Закончим эту всю кутерьму, а там, глядишь, и будет у тебя все, чего душа пожелает, — добродушно и уверенно закончил Электроник. — А ты? — вновь вырвавшись из плена собственных мыслей и задумок, промолвила девушка. — А что я? — немного смутившись, ответил он. — Ну, что с тобой в конце этого всего будет? А монолитовец-то только затих и заметно погрустнел. А ведь и не знал, что будет. Пенсия, так сказать, уже не за горами, несмотря на новоприобретенную молодость. Но вот ни разу не слышал о тех, кто ушел от ≪Монолита≫ своим ходом, живым, ибо группировка надежно хранит свои тайны. — Поживем — увидим. Но, думаю, все нормально будет. Однако идиллию нарушил странный звук из соседнего зала, где спали остальные. Кашель. Надрывистый и протяжный, эхом отражающийся от ветхих стен помещения. Электроник только тихо выругался и, на всякий случай держа руку на пистолетной кобуре, пошел с Алисой, смотреть, что там стряслось. Увиденное далеко не обрадовало парочку. Это был Гильза. Его схватил настоящий приступ кашля, от чего тот свернулся калачиком. От шума проснулась и Ульяна, которая вынырнула из его спальника. Алиса нахмурилась и, сказать честно, немного струхнула. Сталкер что, хворь какую подхватил? Ульяна не растерялась и, заместо того, чтобы замереть в растерянности, как она поступила бы раньше, не мешкая полезла в рюкзак, искать аптечку — должно же быть что-нибудь от кашля. Монолитовец же тоже не стал тихо наблюдать за всем этим, а просто попытался напоить Артема водой между приступами кашля. — Д-да, в-все нормально со мной, успокойтесь. Неч-чего тут гоношиться, — кое-как сказал сам сталкер, пытаясь успокоить кашель. И вдруг Ульяна в блеклом свете крошечного пламени увидела на ладонях сталкера прожилку крови.