***
— Ну что, Коля, докладывай, — услышал Круглов в трубке голос начальницы. — Что там с нашим маньяком, нашли связь? — Думается мне, что да. Яна считает, что у нашего клиента заскок на религии. В частности, на «Божественной комедии». Интересно, почему он выбрал именно эту книгу? — А ты бы хотел «120 дней Содома»? — Круглов понял, что Галя усмехнулась. — Если ваша версия реальна, то, скорее всего, он разочаровался в католическом законодательстве…***
— Стой! — Яна резко схватила Сергея за руку. — Ничего не слышал? — майор прислушался. В большом парке стояла уже не просто звенящая, а оглушающая тишина. Туман вокруг напоминал густой дым. — Вроде бы нет, — вполголоса отозвался Майский. На всякий случай оба пошли тише.***
Он дрожал в предвкушении финала. Это — последний круг. Маришка смотрела на него сияющими серыми глазами. Она простила, она гордится им, она вновь хорошо себя ведёт, она с ним… Он подвинул к кромке озера две фигуры, выструганные из дерева. Пусть они были не очень красивы, не идеальны. Пусть. Его простят, ведь он так старался. — Твой черед, — прохрипел он в лицо Попову, который с новой силой задёргался. Он вошёл в озеро, как был — в черном плаще с капюшоном, держа в руке обоюдоострый нож. Лезвие было покрыто пятнами засохшей крови. — Vexma regis prodeunt inferni!— громко провозгласил он. — Когда на небе нашем ночь встает, или в тумане меркнет ясность взгляда… Где тени в недрах ледяного слоя скользят глубоко, как в стекле сучок! — Попов дёргался; несмотря на окружающий их густой туман, несмотря идущий от озера холод, с него ручьями лился пот. К своему стыду, он обнаружил, что у него мокрые насквозь штаны. — О, если вежды он к ТВОРЦУ, — выкрикнул, — возвел, и был так дивен, как теперь УЖАСЕН, — выкрикнул, — он, истинно, первопричина зол!!!***
Яна и Сергей прислушались. В глубине парка что-то происходило, судя по доносящимся оттуда крикам. Держа пистолеты наготове, опера пошли на крик.***
— Переднему не зубы так страшны, как когти были, все одну и ту же сдирающие кожу со спины! — и он вонзил нож в первую скульптуру, нанося ей удары, пока «лицо» не стало обезображенным. Попов зажмурился — у него не осталось сил.***
Яна притаилась за деревом, пока Майский, скрежеща зубами, набирал «скорую помощь». От действия, разворачивающегося на их глазах, волосы вставали дыбом.***
Он усмехнулся и провел остриём по лицу. Показалась кровь. Когда он подтянул к себе Попова, это жалкого предателя, как и его дочь, как и Маришка, которая предала его! — из-за дерева выступила девица в черной форме. — Отпусти его сейчас же!***
— Отпусти его сейчас же! — скомандовала Яна, держа психа на мушке. Она боялась стрелять — нож был приставлен к горлу заложника. — Вот Брут, свисающий из черной пасти: он корчится — и губ не разомкнет! — провозгласил издевательски Хамицевич, трясясь то ли от холода, то ли от экстатического восторга. — Хамицевич, не дури! — Майский тоже держал католика на мушке. — На тебе куча трупов, не усложняй себе жизнь! — Я — судья, я — закон! — плюясь, выпалил бывший священник. — Низменные, жалкие создания! Я ближе всех к Нему! Он простит, он ждёт меня! Выстрел. Крик боли — сначала священника, а затем — Попова. Обоюдоострое лезвие воткнулось заложнику в плечо, а Хамицевич пошел на дно. — Не отделаешься! — рявкнула Маринина и с разбега нырнула в воду, а Майский бросился к полу-живому от страха Попову. — Надо его в больницу, — проговорил мужской голос рядом с ним. Сергей повернулся и от неожиданности сел на землю. Рядом стоял Аристов — тот самый Роман: резкий и принципиальный. — Звони в «скорую», а я помогу пигалице, — усмехнулся Аристов и побежал на подмогу к Яне.***
Он схватил дерзкую за шею. Несмотря на свинец, у него ещё были силы. Сам умрет и ее утопит, думал он, борясь с дерзкой. Но внезапно кто-то схватил его локтем за шею и потянул. Его руки ослабли; дерзкую пришлось отпустить.***
Втроём, они всплыли. Роман крепко держал католика за руки, а Яна, дрожа, надевала на него наручники, которые достала из сброшенного на бегу жилета. Подоспевшая «скорая помощь» положила Попова на носилки и упаковала в машину вместе с промокшим и продрогшим старшим лейтенантом. — Рогозина обрадуется, что ты помог, появился так кстати, — довольно произнес Сергей. — Ты какими тут судьбами? — Отпуск, Серёга, отпуск. Но вы же везде достанете, — усмехнулся Аристов. — Даже в таком тихом городке, как Полтавск.