Тебе кажется.

Шероховатая поверхность стены заканчивается внезапно. Яко не успевает отдернуть руку и цепляется ладонью за выступающий обломок штукатурки. Всхлип, похожий на змеиное шипение, и мозг посылает рефлекс прижать раненую конечность к губам - приласкать, залечить. Яко почти вспоминает, что отравленное встречается всё чаще и неожиданнее, но руку не убирает. По стене она пробирается уже несколько долгих часов, но - Кацураги хмурится - память услужливо выдает еще несколько часов, как она двигается, держась за потолок, а потом почти ползет несколько дней, приковавшись к полу. Яко вспоминает, что верить помещениям нельзя, сворачивать в проходы оказалось неприятно и фокусирует взгляд перед собой. Коридор темный и почти пугающий - на мысленных зеркалах проступают неживые зрачки Сикса. Сзади, слева - сверху? - раздается глумливое хихиканье и предательские мурашки почти ощутимо пробегают по шее. Яко вздыхает по-настоящему горестно, но делает шаг в сторону и здоровой рукой скользит по стене. На этот раз стена гладкая - деревянная? - и неприятно холодит. Кацураги делает шаг вперед, отмахиваясь от ненастоящих мыслей в настоящем воздухе. Через четыреста два шага - Яко считает почти сосредоточенно - около уха щелкает пасть. Яко замирает также как думает - рефлекторно, автоматически. Клюв проходит по шее и спускается к оцарапанной ладони. - Если окропишь ты двери диавольские кровью агнца, - голос демона почти осязаем ядом, - то призовешь кару на головы их. - Нейро, не нюхайся. Включи свет. - Волшебные слова действуют даже здесь. - Диавол в единственном и почти человеческом лице проступает из темноты коридора. Яко, присматривая за когтями без перчаток, оглядывается. Странное чувство дежавю становится раздражающим. Нейро скалится впереди, проступающие лица на потолке безгубые и безглазые - таращатся почти правдоподобно, ухитряются заполнять голову шепотом, выговаривают облачка пыли, оседающие на плечах. Кацураги морщится почти брезгливо - шепот однообразен, а лица родных и друзей угадываются слишком легко. Коробка остается деревянной, Яко остается живой. А дежавю - это просто чувство. - Если думать долго, думать будут тебя. - Нейро ухмыляется заговорщически, царапая потрескавшийся портрет Яко на стене. Кацураги почти уверена, что портреты на стенах, подмигивающие ей зелеными глазами, не идут ни в какое сравнение с запахом разорванного детского тела, привкусом кислого меда с шоколадом и синяками на бедрах, оставленными Сасадзукой. Ногами крутит головой и крутит голову Яко, заскучав выцарапывать неведомые символы на стенах. Яко почти морщится от боли, сосредоточившись на зарастающей царапине на ладони и не думая, что все, что пишет или рисует Нейро - неведомое, загадочное и обязательно вызывает из Ада то, что способно её сожрать. Лица на потолке искажаются, заменяя Канаэ на официанта из кафе, а маму на Тодороки без носа. Ни один из вопросов, что почти срываются с губ, Яко задать не успевает - Нейро выгибается во весь рост, искажая потолок и когтями процарапывает глаза Яко-с-портрета. Когти пробивают дыру в стене и Кацураги почти уверена, что с той стороны слышится её голос. Яко почти удивляется, когда замечает и топчет мерзкого вида паучиху, закончившую паутину у неё на ботинке. - Сегодня день сослагательных наклонений, Нейро? - из дыры в стене мигает невероятно жёлтым, раздавленная паучиха с писком пробирается вовнутрь. У мерзкой твари глаза обиженного Дзюна, но паучихам Яко доверяет ещё меньше, чем помещениям. Оскал Нейро расширяется, заполняет почти весь проем коридора и сочится радостью. - Сегодня? Днём? Амёбина, только ты настолько глупа, настолько человек, - Рука в перчатке - когда только успел? - прибивает к стене выбивая дух. Яко выдыхает резко и весьма благодарно - застоявшийся привкус гнили, нерассказанных вопросов и прокуренных пальцев почти прожег дыру на языке, - что думаешь здесь о времени суток, самих сутках и самом этом здесь? - Лица на потолке замолкают на мгновение, лишь для того, чтобы повернуться, вывернуться, придвинуться еще ближе и тут же начать повторять последние слова демона. Яко отмахивается почти сердито и косится на пол, по которому ползёт шипящая слизь, почти прожигая подошвы. Яко не уверена, чьи вопросы задает Нейро и сплевывал ли он ей под ноги. - Коробка твоя, Нейро? - Назойливое тиканье слышится сзади и Яко понимает, что в коридоре остается лишь Нейро. Лица-с-потолка плача втягиваются друг в друга, а паучиха-в-стенной-дыре разрывается Пятницами на куски. - Коробка только твоя, Яко. - Нейро не отрываясь смотрит за спину Кацураги. Яко почти успевает онеметь от ужаса, как демон переводит взгляд на неё и она понимает, что у Сасадзуки были те же зеленые кольца у зрачка. - Но только пока ты спишь. Коробка шепчет ей молитву, пока закрывает крышку.