Самая холодная ночь

        Северянин сидит у погасшего камина. Восемь дней назад он добрался сюда, цепляясь за перила и стены, и рухнул в кресло. Восемь дней с тех пор, как за мгновение до прохода в портал заднюю половину саней срезало ударом льда, он не знает, что с Феей и Кроликом, и уже не надеется. Восемь дней не может даже подняться на ноги: на глобусе горит одинокая тусклая искра, и тело наполовину парализовано.         Хранитель обращается к Луноликому, хотя тот никак не может его услышать, а если вдруг и услышит, то не ответит, потому что сюда лунный свет не попадает. Он не спрашивает и не оправдывается, не просит помощи — просто рассказывает. Вспоминает. Больше ему ничего не остаётся.         На девятый день в не до конца притворённую дверь протискивается встрёпанный меховой клубок.         — Мы пришли! — Кролик кидается через зал, взлетая на колени к Северянину.         — Вы?.. — глаза духа Рождества на мгновение вспыхивают безумной надеждой. — Фея…         — Мертва. Я за неё, — ухмылка тёмного духа выглядит совершенно паскудной. Он пытается закрыть за собой дверь — но, похоже, её заклинило, и он, пожав плечами, оставляет всё, как есть.         Северянин не отвечает. Переводит потускневший взгляд на Кролика. Неловко, с усилием поднимая руку, гладит его по голове, и маленький дух надежды не возмущается такой фамильярности.         — Здравствуй, Банни.         Пасхальный Кролик прижимает уши и смотрит на него так, будто пытается молча извиниться за то, что не пришёл сразу. Что проторчал эти проклятые восемь дней в логове Повелителя Кошмаров, и не важно, что от него, ослабевшего от потери веры, ничего не зависело. Что не знал, насколько всё плохо, — он понимает, насколько, тем своим чутьём, которое говорит ему о надежде в чужих сердцах… или её отсутствии, — и поэтому не настоял, когда тёмный дух сказал ему: «Подожди».         — Даже не встанешь поприветствовать гостя, Николас? — такое обращение в устах Кромешника режет слух. — Вообще не намерен меня приветствовать? — приблизившись, он обходит вокруг кресла. Придирчиво осматривает духа Рождества. — Не думал, что всё так запущено…         — Зачем ты пришёл? Поиздеваться? — голос Северянина звучит устало. И только.         Кромешник неопределённо пожимает плечами. Вытаскивает из кармана мантии зубную кроху и кидает её на колени Хранителю, рядом с Кроликом.         — Забери. Кажется, Банни, — ещё одно фамильярное обращение, и сейчас это звучит совсем иначе, чем в подземном логове среди холодных теней, — от радости встречи с тобой совсем про неё позабыл.         Кролик возмущённо фыркает, потому что ответить, что не забыл, а считал, что феечке вполне безопасно там находиться, просто не может. И перед самим собой-то за такую беспечность стыдно. С каких пор можно считать общество Повелителя Кошмаров безопасным? Впрочем, Хранители всё равно не могут обеспечить никакой защиты. Так есть ли разница?..         Северянин подставляет дрожащей от холода, — она мёрзла последние несколько дней, и всё никак не может от этого отойти, — пташке ладонь. Поднимает к лицу, пытаясь согреть её дыханием.         Кромешник наблюдает за Хранителями, и в жёлтых глазах мелькает тень раздражения. Однако его голос звучит совершенно спокойно, когда он сообщает:         — Отвечая на твой вопрос, Николас… Я собираюсь предать Джека Фроста. Всё, что вы имеете сказать про этическую сторону предательства — можете оставить при себе.         «Вы». Пусть они с Кроликом и пришли сюда вместе, но сейчас есть двое Хранителей и Повелитель Кошмаров.         Северянин хмурит брови в задумчивости, и, прежде чем Кролик успевает остановить его, спрашивает:         — Почему?         — Потому что я — тьма? — тёмный дух усмехается. Отчасти презрительно, отчасти снисходительно. Ядовито и горько. — По умолчанию лишённая таких свойств, как честь, совесть и лояльность?..         — Странно такими словами предлагать сотрудничество.         — А куда вы, собственно, денетесь?         — Выбор есть всегда, — пустая шаблонная фраза, но Хранителю Чуда как-то удаётся произнести её так, что она звучит весомо и значимо. Может быть, дело в том, что во взгляде голубых глаз, сосредоточенном на тощей чёрной фигуре, теперь не только усталость?         — Да, — одно-единственное слово падает лезвием гильотины, Кромешник замолкает, и кажется, что дальше будет что-то вроде «ну и оставайтесь с этим выбором». А потом… Кролик почти узнаёт выражение лица и интонации: — И я свой выбор сделал.         Похоже, это одна из тех фраз, о которых не стоит переспрашивать. Так что Хранитель Надежды вздыхает с облегчением, когда Северянин медленно кивает. Молча.         Выстывший камин разгорается медленно и неохотно. Огонь нужен простуженной зубной крохе, нужен Кролику, который устал мёрзнуть, и Северянину, слишком долго остававшемуся у погасшего очага. Кромешник говорит, что просто хочет сварить кофе. И действительно варит, а Кролик чуть не опрокидывает на себя кофейник и получает за это по ушам.         Мытьё кружек и кофейника тёмный дух оставляет на Хранителей. Сообщает на прощание:         — Готовьтесь сражаться.         — С кем? — Кролик неосознанно-нервно дёргает ушами.         — Пока — не с Фростом, не бойся, — холодно смеётся Повелитель Кошмаров и уходит, ничего не объяснив.                  Покрытый пылью от кончиков ушей до пушистого хвоста Кролик носится по дворцу, выполняя поручения и хаотично пытаясь навести порядок. Паркетный пол прорастает примулами и ветреницами.         Северянин всё так же не может встать, но его глаза вспыхивают не только отражённым пламенем камина, когда он раскладывает на коленях поверх пледа инструменты. Он умелый механик. Шары-порталы работают, как повезёт: хорошо, если один из десяти. Но он уверен, что можно улучшить статистику.         Зубная кроха терпеливо держит над миниатюрными механизмами, похожими на часовые, увеличительное стекло.         Проблема в том, конечно, как проверить работоспособность портала, не активируя его. Но она тоже решаема. Правда, тяжеленные фолианты-справочники феечка поднять не может, а Кролик, уронив один на себя, держится подальше от книжных полок, так что приходится просить Кромешника.         Повелитель Кошмаров неодобрительно отзывается о систематизации (точнее, её отсутствии) в библиотеке, но книги находит и приносит.         Ещё Северянин вдумчиво, терпеливо чистит и точит сабли: на них каждый день появляется упорная ржавчина. Но когда-нибудь ей всё равно придётся сдаться, потому что он сдаваться не намерен.         Кромешник бесшумно проскальзывает в дверь, — она всё так же застряла в полуоткрытом состоянии, и сдвинуть её, наверное, могли бы только йети или сам Северянин, — подходит к камину и останавливается, глядя в огонь.         — Что там? — дух Рождества, проведя последний раз точильным камнем по лезвию, откладывает клинок в сторону. — Есть новости?         Тёмный не торопится отвечать. Полуприкрыв веки, перебирает в уме новости. Только, по сути, их нет. Иней, лёд, радужные перья. Ничто не меняется. Ничто не изменится.         — Фрост сейчас занят: Оймякон в качестве обитаемого полюса холода его чем-то не устроил, так что теперь он гоняет эту «точку» по всей Сибири. А ещё никак не может наиграться с Феей. В чём-то я его понимаю. С тех пор, как он заморозил её болтливый язычок, она стала гораздо более приятной в общении.         Северянин на несколько секунд застывает в пугающей неподвижности. Рука дёргается к рукояти сабли, но не завершает движения. Он стискивает подлокотники кресла… а потом поднимается резким рывком и, в два шага оказавшись рядом с Кромешником, отвешивает ему тяжёлую затрещину.         — Не смей. Так. О ней. Говорить.         Стирая тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы, Повелитель Кошмаров смеётся. Зло, издевательски, но в то же время со странным оттенком будто бы облегчения.         — Надо же, желания дать мне по морде оказалось достаточно.         Это не совсем соответствует истине. Сегодня, пока Джек Фрост промораживает до дна Енисей (или Лену, или Обь: в географии ледяной дух не силён, так что мог и промахнуться мимо декларированной цели), Пасхальный Кролик навещает Джейми и его маленькую сестрёнку. Кажется, или огонёк на глобусе стал ярче?.. Или их уже два?         Через час кошмары доставят духа надежды назад: у них чёткие указания насчёт времени, потому что иначе никак. Слушаются они только своего хозяина.         И тогда Кромешник, наконец, расскажет Хранителям, что предлагает сделать.         Может быть, за этот час ожидания Северянин даже извинится за то, что его ударил. Может быть, и нет.         

18-21.03.2013