Не расслабляйся, за тобой наблюдают

Каск не смог бросить Артура просто так — проводил его до дома, довез на своей машине. Мальчишка всю дорогу что-то балагурил, шутил, заглядывал в глаза, светился счастьем. И Кристоф тоже непроизвольно начал улыбаться в ответ, ненадолго забыв о том, что поджидало его дома. Артур в очередной раз многозначно предложил зайти к нему на «чашечку кофе», на что получил очередной вежливый, но прямой отказ. Но легкого нрава парня хватило, чтобы не обижаться, а выскочить из машины, мило улыбаясь. Напоследок чмокнул оторопевшего водителя в щеку, и энергично помахал рукой, провожая машину. Кристофер, выворачивая со стоянки, все же признался сам себе, что не поддался на уговоры скрепя сердцем — хоть они и начали с неудачного знакомства, но вроде бы все сложилось на удивление хорошо, да и Артур при ближайшем рассмотрении не показался конченым проходимцем. И можно было бы задержаться, так как ехать домой не хотелось совершенно. Слишком много воспоминаний поджидало там, слишком много разбитых чаяний и надежд. Он выбрал самую длинный маршрут и, не превышая скорость, направился обратно. Из-за прошедшего дождя на асфальте отражались фонари, освещающие объездную дорогу. Прохладный ветер в окно принес первые осенние запахи. Сочная зелень крон деревьев уже начала меняться на приглушенную охру. Каск на автомате жал на педали, не сводя немигающего взгляда с дороги. Он давно уже заметил, что даже в спортзале выбирая себе тренажер, предпочитал беговую дорожку, шагомер или бассейн, словно пытался сбежать, освободиться от тех проблем, которые обложили его со всех сторон. Мысли, бродившие в его голове в последнее время, опять вышли на передний план и захороводили свои пляски святого Витта. Обрывочные воспоминания о том, как все хорошо начиналось и к какому катастрофическому финалу это привело, начали всплывать в памяти. *** «Я все про тебя знаю» — эта фраза заставила сердце подпрыгнуть от предвкушения, а глаза распахнуться, чтобы лучше увидеть говорившего. От волнения Кристоф растерялся и ляпнул первое, что пришло в голову: «Правда? Ты все про меня знаешь?» Дэнис раскрыл объятья и Каск спрыгнул к нему из фургончика, полностью доверяя и отдавая себя этим большим и теплым рукам. Это же словами не передать то счастье, когда встречаешь своего соулмейта в двадцать лет! Когда вся жизнь впереди! Когда твоя родственная душа такой замечательный человек как Дэнис Гельвих! Умный, взрослый — старше на десять лет — красивый, с выразительными темными глазами, открытой улыбкой, талантливый — его картину на выставке даже отметил какой-то известный художник. Ну и плевать, что Дэнис не продемонстрировал свою отметку — шрам у него на левом предплечье, свести пришлось. Время такое было, неспокойное — все прятали свои отличительные знаки соулмейтов от посторонних, чтобы лишние проблемы не возникали. Он же признал в Кристофере свою родственную душу? Признал. Значит это он и есть! Сердце и душа не могут ошибиться. Это точно он! То, что Дэнис только что расстался с женщиной, с которой имел продолжительные отношения и даже ребенка имел, совершенно не имело никого значения. Гельвих как раз и нанял фирму по перевозке мебели, чтобы перевести вещи от бывшей сожительницы в новую съемную квартиру. Фирма принадлежала старшему Каску и его напарнику, а Кристоф подрабатывал там. В перспективе большая доля этой фирмы должна была перейти к нему, когда отец отойдет от дел. Поэтому на семейном совете решили, что единственному сыну нужно полностью прочувствовать весь рабочий организм их компании — пройти весь путь от должности простого грузчика до старшего менеджера. Но до этого еще далеко — Каск-старший энергичный, здравомыслящий и хваткий мужчина о пенсии еще не задумывался. На работе к Кристоферу относились ровно, без пренебрежения или боязни. Мужики, народ простой, знали, что он соулмейт, но не задирали, относились к этому спокойно. Кто станет тыкать пальцем в ребенка с синдромом дауна или передразнивать заику? Правильно. Никто. Это неприлично, в конце концов. Кристоферу во многом повезло. В школе к нему относились спокойно, не выделяя среди других учеников, и впоследствии работать среди подчиненных отца тоже было без проблем. Сын хозяина хоть и не таскал большие тяжести, но всегда мог помочь правильно собрать технику, упаковать и потом еще и подключить ее, если просили. В этом вопросе парнишка неплохо разбирался, за что его на работе и ценили. И вот новый заказ. Новый адрес. Новый клиент. И как-то так получилось, что взгляды Криса и заказчика встретились. Взаимный интерес вспыхнул моментально, но вот подойти и что-то сказать — страшно. А вдруг это не его соулмейт, не его избранник? Кристоф видел, как Гельвих о чем-то переговаривается с бригадиром, которому принадлежала вторая доля фирмы, как он поглядывает и не отводит пристального взгляда, когда парнишка в упор таращился на него. Даже продлил заказ на еще один день, чтобы установили и подключили всю технику в доме. Именно на второй день Дэнис и встретил Кристофа той самой фразой, которая была выведена на его руке. И все сразу закружилось, закрутилось. Жизнь из инертной и пассивной превратилась в энергичную, деятельную, активную. Вокруг постоянно что-то менялось, словно слайды или кадры в фотоаппарате. Жизнь ощущалась каким-то фильмом с Кристофером Каском в главной роли. Вот он ругается с родителями по поводу Дэниса — отец категорично против такого скоропостижного оформления гражданского партнерства. Он предлагал сначала им просто пожить вместе, хоть полгода, чтобы притереться, узнать друг друга получше. Но Дэнис непреклонен. Он уже жил не в браке, и от той женщины у него дочь, с которой ему не позволяют ведется, на основании того, что они друг другу никто. Исходя из предыдущего опыта юридическое оформление их отношений обязательно и чем быстрее, тем лучше. Дэнис просто не может прожить ни одного дня без своего соулмейта, без своей родственной души. Вот они в мэрии подписывают документы на гражданское партнерство. Тут же кадр растерянной матери, которая присутствовала при этом, так как отец не посчитал нужным явиться на их регистрацию. Смена декораций и Дэнис на руках вносит своего любимого мальчика в маленькую квартирку Кристофа. Дальше шли кадры из фильмов категории «ХХХ». Передать счастье, что твой первый мужчина, твой первый партнер — твоя родственная душа словами невозможно. Молодой муж каждую ночь плавился в умелых руках супруга, узнавая все радости и прелести секса. Кристофер находился в счастливой прострации не только по ночам, но и в дневное время и соглашался на все что предлагал его избранник. А предложения от Дэниса сыпались как из Рога изобилия. Разве можно в маленькой квартирке Кристофа жить двум людям? Правильно — невозможно. Лучше сделать из нее студию-мастерскую, где будет работать Дэнис. А для них нужно более просторное жилье: четырехкомнатная квартира в центре города, как минимум. Старший Каск не хочет оплачивать их новую квартиру? Ну что ж. Придется Дэнису больше времени проводить в студии, а Кристофу сменить низкооплачиваемую работу в фирме отца на другую, в более престижной компании МЕД-групп. Там и доход стабильный, и перспективы роста есть. После такого заявления Каск-старший не разговаривал с сыном неделю. Почему-то он ни на одно мгновение не поверил, что Дэнис — истинный соулмейт его сына. «Пусть хоть у тебя вся рука будет исписана какими-то там фразами, которые Кристоф произносил», — заявил он, с вызовом глядя в глаза избраннику сына. Мать больше всех извелась, стараясь хоть как-то помирить мужа с сыном, что в конце концов отцу пришлось после долгих и безрадостных раздумий сдаться. «Твой выбор. Тебе с ним и жить», — со вздохом согласился он. И только после этого купил им жилье, но с одним условием: квартира в собственности у отца, а они будут арендаторами без оплаты. Кристоф с новоиспеченным партнером радовались такому развитию событий. Только непонятно было кто и чему больше: тому что отец, наконец, признал Дэниса как избранника сына, или тому что выделил деньги на квартиру. Но работу Кристоферу все же пришлось сменить: ездить через весь город на фирму отца стало просто неудобно — дорога занимала слишком много времени. Поначалу семейная жизнь шла замечательно. Кристоф не мог надышаться на своего соулмейта. Казалось, что Дэнис олицетворяет все его тайные надежды. Он был в меру красив и обаятелен — все знакомые мужчины относились к нему с симпатией, женщины — с одобрением и допустимой долей кокетства. Талантлив — вы же помните, что его работу заметил какой-то известный художник с мировым именем? Эрудирован, с хорошо подвешенным языком — всегда находились истории для любой аудитории, над которыми смеются все без исключения. В сексе безупречен и необуздан — каждый раз, когда Кристоф находился на грани оргазма, его партнер замирал и, глядя в расширенные зрачки, словно гипнотизируя, спрашивал: — Кто твой соулмейт? Кто твоя родственная душа? — Ты, — судорожно выдыхал Каск, — ты. — Помни об этом, — наставлял Дэнис. Но кое-чего Гельвих делать не мог. Дэнис не мог приготовить себе еду, поэтому сидел голодный, ждал пока придет Кристоф в работы. Не мог помыть посуду или прибраться — техника его совершенно не слушалась, он тыкал во все кнопки разом, а прочитать инструкцию не в состоянии — то она потеряна, то написана непонятно. Не следил за документами, счетами и расходами — этому пришлось научиться Кристоферу, благо парнем он был толковым и в состоянии разобраться с цифрами, да и отец научил некоторым премудростям. Зато гениальные идеи Дэнис генерировал с частотой раз в два месяца. Первый глобальный замысел, чтобы заработать на жизнь — начать учить всех желающих рисовать — место для этого в мастерской хватало. И Каск сидел, штудировал законы и правила, выясняя какие разрешения и условия необходимы, чтобы устроить домашнюю студию. Следующая беспроигрышная идея Дэниса — делать картины из сушеных фруктов, и Кристофу приходилось покупать аппарат для сушки, в которой начинал превращать сочные дольки фруктов в сморщенные и не всегда аппетитные пластинки. То Гельвих предлагал сдавать половину студии в аренду для еще какого-нибудь художника, потому что ему одному места слишком много. И Кристофер начинал заниматься перестановкой и переделкой своей старой квартиры. Апофеозом стал очередной идеальный план — все продать и уехать в далекие непроходимые дебри, жить натуральным хозяйством, завести скотину и стать дауншифтингами. Кристофер по инерции примерил на себе образ фермера, и первый раз возмутился, пока еще в шутку: — Сам ты даун, шифтинг. Не собираюсь я уезжать из цивилизации. Мне и здесь хорошо. — Ты не разделяешь мою идею? — не поверил услышанному Дэнис. — Нет, — наивно признался Кристоф. — Ты не хочешь разделить со мной всю прелесть жизни вне цивилизации?! — возмутился муж. — Да ты сам из компьютера днями и ночами не вылезаешь! Корову только на картинке видел! От больших собак шарахаешься, а стиралка и посудомойка так и будут стоять полными несколько дней, пока я их не разгружу. И ты предлагаешь уехать туда, где даже электричества нет?! Ты в своем уме? — Ты противишься своему соулмейту? Ты отказываешься от нашего совместного будущего? — заорал Дэнис. — Я не чувствую, что это наше предназначение, — уже несколько растеряно попробовал объяснить парень. Но мужа уже было не остановить. Он вспомнил все прегрешения Кристофера. И его опоздания с работы, и то, что слишком много внимания уделяет родителям, которые от них практически отказались, и то, что от него вечно денег не выпросишь, и то, что он все его идеи подрезает на корню. Он, Дэнис, любит его всем сердцем, всей душой, готов пожертвовать всем, что у него есть ради Кристофа, а тот ведет себя точно так же как его бывшая. Вечно устанавливает правила, выгодные только ему одному, постоянно контролирует, развернуться свободно не дает. — Не могу с тобой рядом находиться! Мне воздуха не хватает! — закончил Дэнис и, прихватив куртку, вышел из дома, громко хлопнув дверью. Кристофер так и остался стоять посреди квартиры, ошарашено смотря на закрытую дверь, сглатывая непрошенные слезы и борясь с неожиданным чувством вины. Естественно, он сразу же бросился вслед за мужем, и начал выпрашивать и вымаливать прощение. И после долгих и унизительных извинений посреди улицы Гельвих позволил себя уговорить вернуться домой. Эта была первая в последующей длинной череде ссор между супругами. Дальше претензии и упреки сыпались на Кристофера с периодичностью раз в неделю, аккурат перед выходными. Крис так изматывался на новой работе, что спорить и выяснять, чья большая вина в том, что денег опять не хватает, в квартире бардак, пиво закончилось, а обертки от фаст-фуда не плохо бы выкидывать хотя бы ближе к мусорке, не было. — Я знаю, ты мне изменяешь! — орал Дэнис. — С кем? — удивлялся Кристоф. — Мне все рассказали! Вас видели! — Кто видел? С кем, где? — не мог понять парень, все еще пытаясь разобраться в ситуации. — Наша общая знакомая. Ты в кафешке с мужиком сидел. По работе Каску приходилось иногда встречаться с клиентами вне стен конторы, поэтому каждый раз пытался выяснить, что за пресловутые знакомые его видели и не подошли, не поздоровались. Мысль, что его муж просто проверяет, в голову не приходила. — Я брал кофе в Starbucks, забегал в KFC, чтобы нам на ужин еды прихватить, но был один. Так кто меня видел-то? — Вот! Ты не отказываешься, что заходил в кафе, значит и был не один. — На прошлой неделе случайно встретился со своим новым начальством в местной забегаловке. Я тебе говорил, что у нас начальник сменился? — Говорил. А еще говорил, что мужик очень даже ничего. — Мистер Шульц ничего как начальник, а внешность вполне заурядная, да и женился недавно. — Не ври мне! Я знаю, тебя видели, не отвертишься! И так почти каждые выходные. Потом в сторону Кристофера летело: «Иди, мамочке с папочкой жалуйся», — и слышался грохот захлопывающейся двери. Дэнис уходил, пропадал неизвестно где, возвращался поздно ночью или даже утром, с убийственным запахом перегара и сигарет, не утруждаясь в подготовке, трахал мужа, приговаривая: «Кто твой соулмейт? Кто твоя родственная душа?» А потом все выходные страдал похмельем, судорогами и еще кучей симптомов, которые все вместе уже давно должны были отправить его на тот свет. Кристофер недоумевал. Он не мог взять в толк, почему так сильно изменился его муж. Даже посоветоваться не с кем — к родителям с таким вопросами не сунешься, чтобы не услышать отцовское: «Ну я же говорил», а всех друзей Дэнис отвадил от дома. Вернее даже не сам Дэнис. Кристофер прекратил приглашать школьных друзей, когда устал слушать, как те рассказывают друг другу о своих поездках, каких-то совместных вылазках, карьерном росте, новых знакомствах, новых девушках или парнях. Он не завидовал им, нет. У него-то получше жизнь устроилась, у него-то есть соулмейт, его родственная душа. Значит все, что происходит с ним — это и есть его счастье, его выбор, его предел. Чтобы как-то попытаться смягчить отношения и вразумить Дэниса, Кристоф предложил усыновить ребенка, но получил на это резкий негативный ответ от супруга: — А как ты все успевать собираешься? — А ты мне помогать не планируешь? — Я за собой-то не успеваю, а тут чужой мелкий человек. — Может тогда хотя бы кошку или собаку? — вымолил он у Дэниса. — Делай что хочешь, сам за ней смотреть будешь. Так в их доме появился маленький, шустрый корги по кличке Джона. И Кристоф опять начал приходить домой с удовольствием, с желанием и получал в ответ бескорыстную радость и счастье от ушастого мохнатого комка на коротких ножках. *** Все эти воспоминания всплывали в голове Кристофера, пока ехал домой. Он припарковался возле современной высотки и не торопясь побрел к подъезду. Кристоф сегодня вышел из дома очень рано, и пришел специально максимально поздно, чтобы дать больше времени грузчикам и бывшему мужу собрать вещи. Щелчок замка раздался в пустом помещении слишком громко. Как и предполагал Каск — из квартиры было вывезено все, подчистую. Он прошелся по пустым комнатам, в которых шаги отдавались от стен глухим эхом. «Оказывается у нас столько места, — удивился он и тут же себя отдернул. — Не «у нас». Нужно переучиваться так говорить». В дальней комнате послышался шум и Каск поспешил к закрытой двери. В гардеробе на привязи сидел Джона. Он радостно вскинулся, сипло тявкнул-кашлянул и тут же обиженно отвернулся от хозяина. Кристоф кинулся к собаке, отстегивая ее от шлейки. Скорее всего его сюда посадили, чтобы он не облаивал чужих людей, которые почему-то выносят вещи из дома. Поводок был так сильно натянут, что маленькая собачка лишилась возможности лечь на пол и опустить морду на лапы, чтобы отдохнуть, а не стоять неизвестно сколько времени задрав голову вверх. Специально это было сделано или нет — Кристоф старался не думать. Джона опять сипло, обиженно тявкнул. Похоже, он сорвал голос, когда пытался охранять хозяйское добро. Но Кристофера больше заботила маленькая куча рядом со смущенной и обиженной собакой. — Я знаю, не волнуйся, — ответил хозяин, беря на руки меховой комок и выходя с ним на улицу, чтобы выгулять. — Прости, что задержался. Больше такого не повторится, обещаю. Теперь все по-другому будет. Документы на развод почти оформлены. Ты со мной остаешься. Уедем с тобой. Дом я уже практически купил, там места для тебя много. Будем по утрам на пробежку выходить. Заживем, будь здоров! И главное — только вдвоем. Понимаешь, Джона? Только ты и я.