Смерть? Жизнь? Что же...

– А вот теперь, кажется, догаадываюсь, где он может быть... Вслед за старшим близнецом срываюсь с места, выбегаю из квартиры, из дома, даже не позаботившись закрыть замки. Рас-семпай уже скрылся в переулке справа. Я знаю эти дворы как свои пять пальцев, знаю, примерно, какой дорогой может идти Майро. Не обращая внимания на лужи и грязь, не заботясь о сбившемся дыхании и колотой боли в боку, несусь по направлению к той самой арке, где совсем еще недавно лично столкнулся с Бельфегором. Пусть он Потрошитель, пусть он и убьет меня в любом случае, но все же я беспокоюсь о нем. Всего за два дня он стал такой же частью моей жизни, как и его брат. Эти близнецы настолько яркие, стремительные, что, даже неосознанно, в состоянии расшевелить меня. Они заставляют меня чувствовать жизнь, а не наблюдать за ней со стороны. Меня догоняет Расиэль, не обнаруживший никого ни в том переулке, ни в прилегающем к нему тупиковом дворе. Людская боязнь перед серийным убийцей сейчас дает нам хоть какое-то преимущество – на улицах никого нет, особенно в тихих дворах. Перед самым входом в арку, откуда уже был слышен отражающийся эхом истеричный шипящий смех Бельфегора, Рас-семпай останавливает меня, вцепившись в плечо и обхватив поперек груди другой рукой. – Расиэль, пусти, – хочу вырваться, но не выходит. Где мое обычное безразличие ко всему? Нет его. Оно скрылось в глубине меня, с появлением в моей жизни Бельфегора, как прячутся люди, страшась Потрошителя. Перестаю сопротивляться. Мне это не по силам. Сейчас не время поддаваться не свойственным мне подобным эмоциям. Главное сейчас – успеть предупредить Бельфегора, до того как происходящее заметит полиция. – Фран, ты уверен, что хочешь туда пойти? – требовательный взгляд в скрытые челкой глаза. Знаю же, что беспокоится за брата многим больше меня, почему же медлит? Он все понял, увидел в глазах, в которых сейчас так не свойственно видны чувства, и опустил руки, сдерживающие меня. Чуть медля, иду в арку, где даже мои тихие шаги разносятся дробящим эхо так, что не возможно не заметить. Вижу то, что видеть не хочу. То, что навсегда может изменить меня. Вижу истинную сущность Потрошителя. В тот момент мое тело задрожало, я не мог оторвать взгляд. Бельфегор, в полосатом свитере, покрытый кровавыми брызгами с головы до ног, уже мертвое тело, хотя, скорее месиво от него оставшееся, и воздух, насквозь пропахший отнюдь не металлическим запахом крови. Воздух, наполненный подлинным безумием. Торжественное упоение убийцы, отголоски безысходности жертвы. Потрошитель, стоя на коленях перед кровавым месивом, голыми руками разламывал ребра, не замечая ничего вокруг. Стилетом вырезая каждый внутренний орган, со всей силы впиваясь в них пальцами, разрывая на куски. Меня завораживают ошметки человеческой плоти, вперемешку с кровью, стекающие с пальцев блондина. Подойдя почти в плотную, останавливаюсь, Расиэль рядом. Вкупе с отвращением по отношению к увиденной картине, так же ощущаю и эйфорию, исходящую от Бел-семпая, захлестывающую меня полностью, с головой погружая в безжалостное, кровавое представление. Такие противоречивые чувства. К горлу подкатывает тошнота, ноги подкашиваются, голова кружится, плененный взгляд наслаждается видом, ему открывшимся. Тело отказывается слушать сознание. Силясь сохранить равновесие, ухватываюсь за Рас-семпая, стоявшего рядом слева, ладонью вцепляясь в руку, выше локтя, и чуть наваливаясь на друга всем корпусом. – Ще, Фран, полегче. Зашипел так, будто ему пальцем в открытой ране ковыряют. Иначе и объяснить не могу, ибо я слабак, и не могу причинить сильной боли простым сжатием руки. Стоп, ране? Кинув взгляд на то место, где до сих пор находилась моя ладонь, которую я тут же убрал, в голову мне закралась мысль, что в этом же самом месте у Бельфегора рваный порез, оставленный еще вчера тем месивом, что сейчас лежит у ног самого Потрошителя. Голос старшего близнеца будто вывел младшего из транса. С лица Бельфегора исчезла улыбка. Оторвавшись от своего увлекательного занятия, поднявшись, блондин, не говоря ни слова, подошел ко второму блондину, все еще держа в руке один из органов жертвы. Стилетом в свободной руке Потрошитель порывисто разрезает плотную ткань рубашки брата, оголяя правую руку. С чавкающим звуком чужое сердце разбивается у моих ног. У Расиэля на том же самом месте, что и у Бельфегора, сквозь неплотно прилегающие к коже бинты проступает кровь, из, видимо, открывшейся раны. – Рас, ты... – вопрос Бел-семпая сам собой затерялся в раздавшемся не так далеко вое полицейских сирен. – Ще-ще, Бел, неужели ты думал, что я отдам тебя им? Выделяя последнее слово, Расиэль кивнул головой в сторону приближающихся машин правоохранительных органов. А я просто стоял, не в силах пошевелиться, ни тем более выдавить из себя хоть звук. – Расиэль, ты придурок! Ты хоть и старше, но какого черта решаешь все за меня? Ши-ши-ши, никого они не поймают, – Бельфегору вернулась его прежняя, немного сумасшедшая, улыбка. – Идиот, – Расиэль влепил сильную пощечину брату, указывает на груду мяса на земле, – полиция следила за этим мусором, они теперь хоть примерно знают, как ты выглядишь. – Ши-ши, да у них мозги нашлись! – Бел, хватит веселиться, – обхватив ладонями лицо младшего близнеца, старший стал что-то яростно шептать тому на ухо. – Давай, братишка, ты знаешь, что делать дальше. Я совершенно не понимаю происходящее. Все слишком быстро, а полицейские сирены все ближе. У меня же перед глазами до сих пор стоят брызги крови из разрываемых внутренностей когда-то живого человека. Что задумал Расиэль? Ясно могу сказать одно – Бельфегор явно не рад задумке брата. Не теряя и лишней секунды, близнецы уже были раздеты по пояс, и обменялись одеждой. Рас-семпай уже стоит передо мной в окровавленном полосатом свитере Потрошителя. – Ще-ще, Фран, – друг обнял меня, и похлопал по спине. Мне не нравится то, что он делает. Это все неправильно. – Присмотри за моим глупым младшим братцем. – Аре? Рас-семпаай, ты о чем вообще? Но он меня даже не слушает. Так же как и меня мгновение назад, Расиэль стиснул в объятьях Бельфегора. – Бел, пообещай мне только одно, – мне кажется, будто эти двое способны без видимых усилий видеть глаза друг друга, видеть сквозь блондинистую преграду. – Ты знаешь, о чем я. – Обещаю. Ши-ши-ши, Рас... Береги себя там, – в последний раз улыбнувшись безумными улыбками, близнецы отцепились друг от друга. – Лягушка, давай двигай в свое болото. Бел-семпай схватил меня за руку, пачкая меня кровью со своих ладоней, и со всей силы потащил меня, так и не пришедшего в себя, к моему дому, переходя на бег. А вслед удаляющимся нам двоим, я смутно слышал чей-то хриплый голос, раздающийся из громкоговорителя, но слов разобрать не сумел. Вот я уже в своей квартире. Бельфегор вталкивает меня в ванную комнату, заставляя как можно скорее привести себя в порядок, и избавиться от крови. От крови на моих руках, на моей одежде, от засохшей уже давно крови на кухне. А главное – найти Потрошителю подходящего размера одежду, его же постараться сжечь. Кажется, теперь я понял, что же именно замыслил Расиэль. Он сдался властям вместо Потрошителя.