***
Предыдущий день не принес плодов. Парням пришлось провести немало часов в ожидании, прежде чем они поняли, что в этот день они не узнают ничего из того, что их так интересует. И поэтому, с трепетом взявшись за успевшие соскучиться по своим обладателям инструменты, они репетировали. Том был не прочь составить компанию друзьям, но рука саднила, и любое усилие приносило боль. Радовало только то, что цвет ушиба менялся, а, значит, он проходил. Он пытался развлечь себя книгой, стараясь не думать о гитаре, перед которой провинился. Одиноко стоящая там же, у стены, где он ее поставил, не справившись с собственными нервами, гитара смиренно ждала своего часа, но и не думала оставлять хозяина в покое, маня к себе всеми возможными и невозможными способами. Разумеется, Томас списывал это на игру воображения, плохо представляя, как у неодушевленного предмета может найтись возможность так на него действовать. Когда же слова окончательно перестали складываться в единый текст, парень отложил книгу, все еще отчаянно сопротивляясь чарам любимицы. Закинув руки за голову, он прикрыл глаза, предвкушая разговор, который состоится с Гордоном, как только он вернется. Вопросов будет море, и насчет Йоста, и Берлина, и группы, и будет абсолютно неважно, в каком состоянии он вернется, устанет ли с дороги, будет ли голоден. Его не оставят в покое до тех пор, пока любопытство не будет удовлетворено. Сквозь мысли отчетливо пробивался голос брата, заучивающего новый текст. На пару с гитарой они победили, и Том, наконец, поднялся. Любимый инструмент с нетерпением ждал его прикосновения и с готовностью лег в здоровую руку, стоило ему только подойти. Провел пальцем по струнам, слушая ее родное и привычное звучание, и заметил, что и на ней перетянул пару струн. Хорошо, что инструменты были предоставлены заведением. Мысль о том, что его любимица могла пострадать, почти пугала. Том аккуратно исправил собственную ошибку и поставил гитару на место, надеясь, что совсем скоро снова сможет играть.***
Репетиция без брата казалась чем-то абсолютно ненормальным. Однако подъем, который испытывал в это время Билл, не позволил бы ему сидеть в ожидании, пока рука Тома не заживет окончательно. Раз за разом повторяя слова новой песни, словно пробуя их на вкус, парень постоянно отвлекался на любимого человека и исправлял никак не желающие складываться в единое целое строки. Он мягко водил ручкой по бумаге, добавляя к зачеркнутым словам завитки, постепенно заполонившие весь лист. Дом без Гордона казался пустынным, пускай и был наполнен голосами и музыкой. Вспомнить то время, когда его не было с этой семьей, теперь было сложнее. Но он и не хотел об этом думать. Настоящее интересовало его больше прошлого, а будущее, хоть и казалось весьма привлекательным, пугало не меньше. Не хватало его вечных комментариев и историй. Они вообще давно не говорили. Следовало сделать это еще хоть раз, если они, как казалось Биллу, в скором времени переберутся в Берлин. Он улыбнулся, видя, что брат не выдержал долго без своей игрушки. Это же Том, а не кто-то иной.***
А через пару дней вернулся Гордон, привез с собой кучу сладостей на любой вкус и хорошие новости. Настало время паковать вещи, ведь вскоре они надолго распрощаются с этим домом. Братья попрощались с друзьями, решившими, что им тоже пора взяться за сборы, и завалили отчима вопросами. Он смиренно ждал, пока кто-то из детей устанет или, наконец, вопросы кончатся, но поток так и лился из их уст, даже когда за окном уже стемнело. — Я на минуту — ни о чем не спрашивай без меня! — выкрикнул старший на пути к своей комнате. Билл не был бы собой, подчинись он такому приказу. В отсутствие брата он моментально изменился, вспомнив кое-что, о чем бы не хотел говорить в его присутствии. Его всегда выдавала мимика. И Гордон не преминул поинтересоваться, в чем дело. — Мне не дает покоя один случай. Андреас уехал, наговорив кучу гадостей, что у нас нет уважения к себе. Мы так и не поняли, о чем это он. Может быть, ты поможешь понять? Мужчина тяжело вздохнул, отводя взгляд в сторону. Не хотелось ему, чтобы дети так узнали о слухах. Билл, сидя напротив, отчетливо видел, как раздуваются крылья его носа, и уже хотел было сказать, чтобы тот ничего не говорил, когда отчим начал. — Кажется, я могу прояснить причину. И, вероятно, догадываюсь, что он имел в виду, — неловкая пауза повисла в воздухе. Том как раз закончил свои дела наверху и устроился с кружкой газировки на лестнице, скорчив брату недовольную гримасу по поводу того, что тот таки что-то спросил. — Мы работали вместе с его отцом. Работа спорилась, его идеи, равно как и мои начинания, находили отклик. Мы не были друзьями, зато могли называться хорошими компаньонами. До тех пор, пока мне не предложили другую должность, продвижение, а его предложения стали все реже замечать. Он не простил мне этого, хотя в чем я, по сути, был виноват? Он обещал, что я поплачусь рано или поздно, все мы поплатимся, и уехал в Америку, надеясь, что там его труды будут оценены выше. — А причем тут Андреас и мы? — Понимаешь, этот человек... манипулятор. У него есть способы, чтобы заставить людей делать то, что ему нужно, чтобы они думали так, как того хочет он. Только не паникуйте раньше времени, хорошо? Йост... отказал ему в продюсерской помощи. Это тоже не последний фактор. Тогда же поползли слухи, что все проекты Дэвид реализовывает исключительно через постель. Мне такое никогда в голову бы не пришло, тем более, когда он согласился взять вас к себе под крыло. И единственное, что я могу предположить, это то, что Андреасу заморочили голову этими самыми сплетнями, не имеющими под собой никаких оснований. А учитывая, что о группе толком еще никому не известно, это мог сделать только его отец, который все еще крутится в той же сфере. — Йост точно не предложит и нам..? — тихо поинтересовался с лестницы ошарашенный Томас. — Дэвид честный человек. Он ни за что не обманет мое и ваше доверие. Чтобы вы не чувствовали себя обманутыми, я расскажу, что знаю об одном случае его отношений с подопечным. И прежде, чем вы себе что-то еще надумаете, это было серьезно и взаимно. Поэтому не верьте всему, о чем говорят, не принимайте близко к сердцу. Вы и о себе еще кучу всего услышите. — Допустим так, но что нам делать с Андре? Я не хочу терять друга из-за дурости обиженного на весь свет человека! — встрепенулся Билл, хмурясь. Порой мотивация «взрослых» его до ужаса раздражала. — Я что-нибудь обязательно придумаю, а теперь марш спать. Завтра уезжать, а вы еще даже сумки не нашли! — Уже сегодня, — задорно улыбнулся старший и быстро убежал наверх. Билл благодарно обнял Гордона и поспешил к себе, оставляя мужчину наедине с тревожными мыслями и часами, время на которых давно перевалило за полночь. Он и не подозревал, что столкнется с подобным. Каким же ублюдком надо быть, чтобы заставить собственного сына поверить в подобную клевету? Так и хотелось в этот же миг купить билет на самолет, отправиться в штаты и самолично набить ему морду. К счастью, благоразумие победило. Негоже опускаться до столь низких способов воздействия. Он отыщет другой путь. Но прежде стоит поговорить с самим Дэвидом — возможно, и у него найдется пара козырей в рукаве, чтобы приструнить этого подонка. — Мне не хочется думать, что этот придурок может быть прав, — тихо проговорил задержавшийся в дверях Том. — При первой же попытке я разукрашу ему лицо. — Томас, я думал, вы мне доверяете. Он не посмеет, вы же, как минимум, несовершеннолетние... — Можно подумать, в этой индустрии этот факт кого-то останавливал! Вот именно, что несовершеннолетние. Стоит нам взойти на сцену, со всех сторон будут кричать, что мы пробились именно так. — Сын. Вы талантливы, так что выбрось это из головы. Кто бы о чём ни шептался, главное, что вы знаете правду. Вы всего добились сами. А теперь, бога ради, спать. — Прости. Наверное, мне до сих пор сложно это всё принять. Спокойной ночи. Лишь услышав, как закрывается дверь наверху, Гордон смог вздохнуть спокойно. Тревожность старшего заставляла и его переживать. В конце концов, первые дни им придется прорываться собственными силами. И как ему хочется верить в собственные слова, кто бы знал! Он с трудом заставил себя отложить телефон с уже набранным номером Йоста, чтобы поговорить об опасениях братьев, и сбросил вызов. Поднимать подобные темы глубоко за полночь не самое благое решение, тем более по телефону. Нужно будет встретиться, как только найдётся свободная минута в графике продюсера.