Я всё ещё дышу...

      Стены тёмной лестницы были увешаны мхом и плесенью. Сыростью не просто пахло, она пробиралась под одежду и обволакивала тело своими липкими лапами. Киджа поёжился от холода и неприятного ощущения, как будто в этом месте собрались все привидения столицы, наблюдающие невидимым взором за ними. И зачем только дядя взял его с собой в такое место? Ответ был очевиден, поэтому он шёл молча, понимая, что если это первое в его жизни подобное место, то уж точно не последнее. Успокаивал только вид собственного телохранителя, которого Киджа повстречал недавно, разыскивая и опрашивая тех, кто был в замке, в день рождения принцессы Йоны, включая приглашённых музыкантов, актёров и прочих. Звали парня Шин-Ах. Он был отличным мечником, наверное, лучшим из тех, кого видел Киджа. Не сказать, что помощник Судьи не умел обращаться с оружием, защититься в случае чего мог. Мечом он владел, но ровно настолько, насколько хватало времени на тренировки. Учёба судейскому делу занимала почти всё время, особенно за последние два года. Теперь Киджа не только учился, но и разъезжал с Судьёй Ки-Мином, чтобы набраться опыта в расследованиях, а на тренировки с оружием не оставалось времени.       Судья Ки-Мин вошёл в камеру, где содержали генерала Хака. Он понимал, что Хак обвиняется в убийстве императора, но такого ни разу в своей жизни не видел. Странное помещение под землёй, сырость и затхлость, оковы на генерале, которые сдержали бы самого опасного хищника, подстилка из соломы, исхудавший и бледный заключённый, праздничные одежды, в которых его арестовывали, превратились в лохмотья (прим. автора: и прочие «прелести», о которых я умолчу). Но важнее всего для Ки-Мина было то, что молодой генерал был в сознании и на вид здоров, не считая истощения, Судья ожидал худшего.       Вслед за Судьёй в камеру вошли: Ге-Сук, двое охранников, Шин-Ах (телохранитель племянника) и Киджа. Последних двоих он взял с собой на случай, если лорд задумал недоброе по отношению к Ки-Мину, да и такой опыт будет полезен Кидже, пускай привыкает к будущему судейству. Ки-Мин подошёл к Хаку, который уже успел подняться на ноги, завидев прибывших в его «апартаменты» гостей. — Здравствуйте, уважаемый Судья Ки-Мин, — поклонился генерал первым.  — Приветствую, генерал Сон Хак, — Ки-Мин говорил официально, в такой ситуации он не мог себе позволить крепко обнять внука своего друга. Он строго кивнул в сторону охранников. — Надеюсь, вас здесь хоть иногда кормили? Такое обращение с заключённым до вынесения приговора не позволительно, даже если он совершил преступление против государства.  — Что Вы, всё в порядке! Живу здесь как «король», — усмехнулся Хак. Он повернулся к незнакомым молодым людям и спросил. — А кто это с Вами?       «Есть силы шутить, значит правда не всё так плохо», — подумал Ки-Мин. А вслух сказал:  — Мой племянник, Киджа, будущий Главный Судья, и его телохранитель Шин-Ах, — представил он их, указывая рукой на каждого по отдельности. — Киджа помогает мне расследовать дело с убийством императора.       При этих словах Хак нахмурился. — Я пришёл сюда, чтобы выслушать вас, генерал Сон. Расскажите мне всё, что знаете, и помните о том дне, а особенно о ночи. И попрошу всех остальных выйти, чтоб не смущать заключённого! — обратился Ки-Мин к стоявшим сзади него.  — Это невозможно! — возмутился Ге-Сук. — У нас приказ от лорда, не оставлять вас наедине.  — Хорошо. В таком случае пусть в наблюдателях останется один из охранников, а остальные выйдут! — скорее приказал, чем попросил Судья.       Ге-Сук не имел права спорить с Главным Судьёй, а потому у него не осталось другого выбора, как оставить одного из охранников и выйти с остальными в коридор.       В узком тёмном коридоре, освещённым парой факелов, стояла гробовая тишина. Кто-то ёжился от холода и сырости. А кто-то боялся даже громко вздохнуть под пристальным взглядом золотисто-карих глаз телохранителя, которого привел Киджа.       Ге-Сук нервничал. Сейчас он не мог выполнить просьбу лорда, при таком количестве посторонних не было возможности подслушать разговор Судьи и генерала. Помощник лорда решил, что спросит у охранника, когда Судья уйдёт.       Ки-Мин и Хак говорили не больше 30 минут. Генерал поведал Судье обо всём, что знал, своим рассказом подтверждая слова солдата Кан Дан-Со и тех, кто видел Сон Хака в ту ночь. — Что ж, если это всё, я пойду, меня ждут другие дела. День суда над убийцей императора уже назначен, — Ки-Мин многозначительно посмотрел в глаза генералу. В присутствии охранника он не мог рассказать Хаку про план Мундока, только произнёс: — Вы больше не являетесь главой клана Ветра, но звания и обязанностей генерала вас никто не лишал.       В ответ Сон лишь кивнул. Хаку этого было достаточно, чтоб понять Судью. Старик и Ки-Мин явно что-то придумали, и он должен дождаться суда и пока не делать лишнего.       Больше в камеру никто не входил. Судья ушёл, оставив генерала в полнейшей задумчивости. В голове Хака снова в бешеном ритме заплясали мысли и вопросы. Его радовала новость, что он не брошен, не забыт. А, впрочем, благодаря старику Мундоку клан Ветра был очень дружен и своих в беде не бросал. Сон Хак всегда был в этом уверен. Но, главным оставалось то, что ждать уже недолго.

***

      Новый глава клана Ветра прибыл во дворец в условленный срок. С ним рядом был старейшина Мундок, в качестве наставника и помощника совсем молодого главы. Также он приехал в сопровождении двоих охранников, Хан-Дае и Джи-Ха, и юного слуги, совсем мальчишки, на вид четырнадцати лет.       Тае-Ву представился лорду Су-Вону, а после пошёл поприветствовать главу каждого клана. К принцессе его не пустили, по-прежнему ссылаясь на её плохое самочувствие. Он был знаком со всеми, и все главы его знали по прошлым встречам, но так было положено по закону. Новый глава должен был представиться каждому из них лично. Вернувшись в гостевые комнаты дворца, он с тяжёлым вздохом упал на кровать. — Как же это утомительно.  — Да-а-а… — протянул Хан-Дае. И продолжил, издеваясь: — Утомительно присматривать за таким «маленьким» главой.       За что сразу получил подушкой по лицу от Тае-Ву. Оба засмеялись. — А ну цыц! — посмотрел на них строго Мундок.       Парни на секунду затихли, а после захихикали, вжавшись в подушки, давясь собственным смехом. — Мальчишки… Смотри, Тае-Ву, как всё уляжется, мигом переизберём нового главу, тогда посмотрим, кто будет смеяться, — злобно сдвинув брови, сказал Мундок.       Но в ответ услышал лишь новый приступ хихиканья от Хан-Дае, а через пару секунд и от Тае-Ву. И сам улыбнулся. Ведь они знали, что Мундок это не серьёзно, так просто, пугает. Не будет же клан каждый месяц переизбирать главу.       Через некоторое время лица всех посерьезнели. Тае-Ву и Хан-Дае рассказали, что почти дошли до покоев принцессы и сколько охранников там видели. Джи-Ха с ними не ходил, чтобы поменьше светиться перед солдатами. Было решено, что он по максимуму будет проводить время в гостевых комнатах. У него уже созрел план, как провернуть порученное дело, но делиться своими мыслями не стал.

***

      Солнце неустанно клонилось к закату, удлиняя тени, даря последнее жгучее тепло земле. Лёгкий ветерок принёс свежую вечернюю прохладу. Лорд Су-Вон сидел в своём кабинете и медленно стучал пальцами по столу. Ему вся эта ситуация не нравилась… совсем не нравилась. Мундок не будет сидеть сложа руки, но уличить его и весь клан Ветра было не в чем. То, что такой молодой Тае-Ву стал главой клана, никого не удивило. Бывший генерал Мундок и раньше не скрывал имя преемника Сон Хака. Су-Вон приставил своего человека следить за всеми передвижениями по дворцу Тае-Ву и Мундока, как только те прибыли. Тае-Ву попытался встретиться с принцессой Йоной, но надёжная охрана, нанятая Су-Воном, дальше коридора его не пустила, так доложил шпион.       В кабинет постучали, Су-Вон отозвался разрешением войти. Солдат открыл дверь, впустил Судью Ки-Мина и его помощника Киджу внутрь. Точно, пришло время исполнить своё обещание и проводить их к принцессе. Накануне подосланная Су-Воном горничная предупредила Йону, чтобы та не болтала лишнего, так как это грозит ей той же участью, что и её отцу.       Когда они вышли из кабинета, Су-Вон заметил, что к ним присоединился телохранитель будущего Судьи, но возражать не стал. Не зачем ему, как будущему императору, ссориться с этими молодыми людьми. В недалёком будущем им вместе придётся трудиться на благо государства.       В покои принцессы они вошли вместе. Киджа застыл возле двери в восхищении. Принцесса была так красива. Длинные вьющиеся красные волосы, выразительные глаза, пухлые губки, стройная фигура… Он раньше видел портрет принцессы Йоны, но на том портрете была маленькая девочка десяти лет. А сейчас перед ним стояла прекрасная молодая девушка, в которую грех был не влюбиться.       Из ступора его вывел голос дяди Ки-Мина, который, уже поздоровавшись, обращался к принцессе официальным тоном. Йона поведала Судье то, что происходило до злополучного вечера. — После, попрощавшись с отцом, я отправилась в свои покои отдыхать. А ночью мне сообщили о его смерти, — от вновь нахлынувших воспоминаний слеза покатилась по её щеке.       Судья тяжело вздохнул. Киджа тоже чуть было не прослезился, он был молод и его сердце ещё не зачерствело от разного рода преступлений. — Принцесса Йона, вы уверены, что это всё?  — Да, — тихо сказала Йона и посмотрела в глаза Су-Вону.       На лице лорда она заметила довольную ухмылку. Это так разозлило Йону, что она даже побледнела. Те, кто был в комнате, расценили бледность принцессы по-своему. Все решили, что ей стало дурно от переживаний. Су-Вон пошёл к двери, открыв её, выглянул наружу, чтоб позвать горничную. — Мы встретили вашего длинноволосого друга, — быстро шепнул Киджа принцессе, который стоял к ней ближе всех. Больше он ничего не успел сказать, так как лорд Су-Вон повернулся к ним лицом. Йона на секунду приподняла уголки губ в еле заметной улыбке, тем самым дав понять помощнику Судьи, что она его услышала и поняла.  — Что же, если принцессе больше нечего сказать, нам незачем здесь дольше задерживаться и волновать её. Меня ждут государственные дела, — сказал Су-Вон, делая вид, что беспокоится за неё.  — Да, — отозвался Ки-Мин. — До свидания, принцесса Йона.       Они откланялись, и каждый ушёл по своим делам.       Су-Вон был очень доволен собой. К тому же Йона так вовремя побледнела, что теперь Судья оставит её в покое, наверняка он решит, что принцесса действительно больна.