Я всё ещё дышу...

      Солнце выглянуло из-за облаков. Лучи быстрыми ручейками растекались по земле, лаская зелёную листву и отражаясь золотом в водоёмах. По утрам на траве собиралась обильная роса, воздух был прохладный, уже чувствовалось приближение осени. Но дни были по-прежнему жаркими. Через две-три недели осень вступит в свои полные права и начнёт менять убранство зелёного леса на жёлтый и красный, постепенно принося с собой отдых для всей природы.       Главный Судья не спеша прогуливался по дворцовому саду. То там, то здесь ещё виднелись отцветающие летние растения. Но на смену им уже поднялись и разрослись пышные кустарники, наливаясь бутонами, готовыми раскрыться по приказу её величества — осени.       Через час начнётся суд над убийцей императора. Простой люд уже начал собираться перед дворцом. Скоро там появятся главы кланов и все те, кто с ними прибыл. Ки-Мину необходимо было побыть в тишине, чтобы ещё раз прокрутить в голове план допроса свидетелей и предоставления доказательств невиновности генерала Сон Хака. Своего помощника Киджу он отправил на площадь следить за приготовлениями.

***

      С утра в камеру вошли охранники. Один из них поставил перед генералом Сон Хаком тарелку, на которой лежал хлеб и свежий кусок ветчины и чашку с горячим чаем. — Ого, у меня гости? И по какому случаю пир? — поинтересовался Хак.  — Напоследок! — усмехнулся охранник. И более серьёзно добавил. — Сегодня состоится твоя казнь. На площади перед дворцом. Народ уже собирается. Когда прибудут Лорд и Главный Судья, за тобой придут солдаты. Так что поторопись с завтраком, он похоже последний… в твоей жизни.       Охранники вышли, а генерал принялся задумчиво жевать. Он настолько был истощён и голоден в последнее время, что этот завтрак можно было сравнить только с «манной небесной».       «Это хорошо, — думал Хак, — не важно, казнят меня или всё же помилуют, сегодня мои мытарства закончатся. Почему не важно? Нет! Важно! Мне нельзя умирать, по крайней мере до тех пор, пока убийцу не накажут. Я уверен, что императора убили по приказу Су-Вона, но кто именно это сделал? Узнаю, удушу собственными руками, кем бы он ни был».       Дан-Со рассказывал о слухах, которые ходили среди солдат. Но с уверенностью не мог сказать, что убийца лорд. Когда Хак видел в последний раз Су-Вона, у генерала не было возможности спросить его напрямую, вернее ему не дали сказать ни слова.       Пока генерал клана Ветра был погружён в свои думы, в камеру пришли солдаты и повели его через коридор, вверх по лестнице, прочь из подземелья дворца.       Выйдя на улицу, он зажмурился. Солнце до боли слепило глаза. Но как же было приятно снова ощущать его тепло. Почувствовать свежесть воздуха. Услышать пение птиц в шелестящих листвой кронах деревьев. А когда глаза немного привыкли к яркому свету, увидеть зелень трав и кустарников.       Время приближалось к 11 часам по полудню. От нетерпения толпа на площади недовольно начала шуметь. Но вот привели обвиняемого, окружённого солдатами, и всё внимание устремилось на него.       Судья сидел за высоким столом, который стоял на помосте. Справа от него устроились лорд и главные представители кланов. Также на помосте, по закону судейства, находились воины с белоснежными волосами из родной деревни Судьи и его помощник, за спиной которого стоял телохранитель. Сон Хака подвели и оставили стоять на площадке между толпой простолюдинов и восседающей элитой Коуки.       Судья поднялся со своего места и постучал деревянным молотком, требуя тишины. Когда толпа затихла, он начал свой допрос. — Генерал Сон Хак! Вы подозреваетесь в убийстве императора Ила!  — Сейчас будут вызваны по очереди свидетели той ночи, — прозвучал громогласный голос оратора, который стоял слева от Главного Судьи.       Из толпы стали выходить люди низких сословий: повара, горничные, солдаты, музыканты и прочие. Они по очереди рассказывали кто, когда, в какое время и где видел генерала Сон Хака и императора Ила, в день рождения Принцессы во дворце. Многие факты совпадали. Не было оснований не верить им. — Главный Судья просит высказаться глав кланов и их помощников по тому же вопросу, — объявил тот же голос.       Ничего нового не произошло. Все сходились на одном и том же мнении, что генерал Сон был постоянно в зоне видимости кого-нибудь из них, либо проверял солдат на посту. И что император Ил в полночь прощался со всеми, уходя в свои покои. — Теперь слово предоставляется обвиняемому, господину Сон Хаку! — возвестил оратор.       Хак рассказал Судье, а теперь и всем остальным, что произошло с ним в ту ночь. По толпе пробежался тяжёлый вздох. Кто-то начал возражать, что якобы генерал врёт. — Вызывается свидетель ареста генерала, солдат Кан Дан-Со, — и снова по толпе пробежал громогласный голос.       Когда солдат вышел из толпы, Су-Вон зло нахмурился. Он запомнил этого солдата в лицо: «Это тот ублюдок с длинным языком. Но ничего, он будет наказан за предательство своего лорда».       После рассказа Дан-Со, который сопровождался шёпотом толпы, Судья Ки-Мин поднялся со своего места. Он взял со стола короткий меч и показал солдату. — Вы узнаёте этот меч? Вы знаете, чей он?  — Да! Это меч генерала Сон Хака, который был при нём в ночь ареста. Именно этим мечом он защищался, когда мы его пытались арестовать.  — Сейчас я обращаюсь к главам кланов и их помощникам, видел ли кто-нибудь из вас этот меч на поясе генерала в тот день?       Гун-Те, Джун-Ги, Таэ-Джун (сын главы клана Огня) и ещё многие утвердительно ответили «да». Судья, про себя, вознёс молитвы всем богам с благодарностью. — Только что было установлено, что генерал Сон Хак не мог убить императора Ила. Во время убийства он был на обходе с проверкой постов, а после был арестован без объяснения причин.       Толпа заревела громче. Кто же тогда убил императора?       Су-Вон напрягся.       «Невиновность и непричастность Хака к убийству была только что доказана. То, что приказ был отдан лично мной, они не докажут. Я могу легко оспорить эти слова солдата. А «командир» подразделения будет молчать, он был всего лишь наёмником и давно исчез из Фууги. Ге-Сук предан мне и лучше умрёт, чем отречётся от меня. Оставалась только Йона, которая своими глазами видела, как я проткнул императора мечом. Но ведь Судья об этом не знает. Ки-Мин видел Йону бледной и заплаканной, он с ней говорил и, думаю, поверил, что ей не следует присутствовать на суде. Поэтому не будет настаивать», — так, сидя на своём месте, лихорадочно рассуждал лорд. Погружённый в свои мысли, он не заметил присутствия телохранителя Шин-Аха рядом с собой, вернее сказать, не обратил на него ни малейшего внимания.       Никто не мог оспаривать очевидное. К генералу Сон Хаку подошёл солдат и освободил его от оков и наручников. Мундок не выдержал и подошёл обнять внука. Он благодарил вездесущих духов, богов и прочую нежить.       И снова тот же громогласный голос оратора объявил:  — Вызывается главный свидетель преступления, Её Высочество Наследница трона Коуки Принцесса Йона! — оратор произнёс эту фразу громче и чётче, чем предыдущие, сделал особенное ударение на последних словах.       Тишина опустилась на площадь. Зная о состоянии принцессы, никто не мог поверить, что она придёт на суд. Су-Вон непроизвольно дёрнулся, но вовремя опомнился и сел на место.       «Да кто поверит душевнобольной принцессе…» — успокаивал себя лорд.       Йона величественно шла со стороны замка в сопровождении необычно одетого молодого мужчины, больше похожего на наёмника, чем на телохранителя или солдата. Их сопровождал помощник Судьи Киджа.       «И когда только он успел исчезнуть с помоста», — подумали одновременно Мундок и Хак.       Принцесса была одета в торжественное кимоно, которое одевала в день своего рождения… в день, когда убили её отца. Она шла, гордо подняв голову. Её глаза были полны гнева и решимости. Красные волосы, не уложенные в прическу, развевались на ветру. На голове возвышалась корона наследницы трона. Толпа замерла в ожидании. Все, кто видел её, потом будут рассказывать на каждом углу: это шла не их принцесса, это шла будущая императрица Коуки. Никто бы не посмел сказать, что принцесса, потерявшая отца, душевно больна…