Что не знает пощады из тёмных миров?

Они всё ближе приближались к черте города. Карс был окружён непроходимой железной стеной в три человеческих роста. В центре стены намертво стояли огромные железные ворота, в тёмное время суток всегда запертые и под охраной лучших стрелков-защитников города, а в дневное время, когда солнце было в самом зените, ворота открывались, чтобы впустить внутрь торговцев и гостей города. Иногда и из самого Карса тоже выходили караваны в соседние поселения. Не доходя ста метров до городской стены стояла небольшая деревянная избушка. — Нам сюда, — сказал Ангустиас, — я не живу в городе. — А почему? — удивлённо спросил Майтэ. — Не твое собачье дело! — ответил охотник невесёлым каламбуром. На самом деле он просто не спешил рассказывать каждому встречному-поперечному о своей нетрадиционной ориентации. Сначала это было очень тяжело скрывать в охотничьей академии, а в дальнейшем — прятать от друзей и знакомых. Женщины молодого охотника совсем не заводили, со временем он нашёл решение для этой проблемы: когда у него в кармане звенели золотые монеты, он шёл в Приют Удовольствий и там снимал себе юных мальчиков, иногда и нескольких за раз. Внутри избушка тоже была вся деревянной. Ангустиас жил очень скромно, домик состоял из небольшой спальни и кухни, которую можно было назвать одновременно и гостиной. Там стоял очаг, деревянный стол и несколько грубо сколоченных стульев. В спальне рядом с большой кроватью стояла пара сундуков, в которых молодой охотник прятал свой нехитрый скарб: сменные рубашки, штаны и другую одежду. Разные виды оружия и запасные патроны Ангустиас хранил развешанными по стенам гостиной, поэтому каждый входящий сразу же узнавал, что это дом охотника. Запах настоек с волчьим аконитом на столе отпугивал оборотней на многие мили вокруг. Другие охотники, заходящие в гости, всегда могли рассчитывать на тёплый приём, тарелку горячего супа и на любую помощь в работе. А больше сюда никто и не заглядывал. Количество развешенного по стенам оружия сразу напугало омегу, он как-то скукожился и пытался даже спрятаться за спину охотника. — Не на то смотришь, — сказал ему Ангустиас, и за ремешок, надетый на шею, развернул омегу в другую сторону кухни. Там в углу скромно притаилась небольшая металлическая клетка с огромным замком на передней дверце. — Я даже сидеть там не смогу! — запричитал Майтэ. — Ну и не надо, прижмёшь колени к подбородку и уляжешься. — Господи, почему я сразу не умер? — заплакал омега. — Ничего, скоро твоя мечта о скорой смерти исполнится! — уверил его молодой охотник. Он открыл дверь клетки и, болезненно дергая за ремешок на шее, заставил Майтэ согнуться в три погибели и залезть в клетку. Тот лёг на бок, поджимая колени к подбородку и только тогда Ангустиас смог запереть дверь клетки огромным замком. Обратиться в такой позе было нереально, слишком мало простора, поэтому Ангустиас больше не наставлял на омегу оружия. Он поставил на огонь ведро с водой, а когда она закипела, стараясь не обжечься, залил её в деревянную лохань и разбавил несколькими вёдрами холодной дождевой воды, потом с удовольствием разделся и залез в тёплую воду абсолютно обнажённым. Омега как заворожённый следил за охотником. Конечно член хозяина избушки был намного меньше, чем у альф чёрных волков, но все равно омега боялся насилия, попа еще не зажила с прошлого раза, да и ужас от психологической травмы не отпускал. Ангустиас же не осознавал всех нервных метаний своего невольного гостя и искренне наслаждался помывкой. После Ангустиас поужинал бутербродом с куском вяленого мяса, запил чашкой колодезной воды и пошёл спать, но проспал он недолго, часа через полтора его разбудил плач — омега плакал в своей клетке. — Ну чего тебе? — сонно буркнул охотник. — Пить хочу! И вообще, лежать здесь на боку на голой земле очень неудобно, решётки впиваются в кожу, — омега всхлипнул и заныл, — пить хочу! Молодой охотник нехотя встал, набрал чашку воды из ведра, ворча себе под нос, что кто-то под проливным дождём должен был просто широко раззявить пасть. Подошёл к клетке, наклонился, было понятно, что в такой позе омега напиться не сможет, поэтому он открыл клетку, прикрикнув на омегу: — Только посмей мне дёрнуться! — и протянул воду. Майтэ вылез, начал разминать затекшие руки и ноги, охотник потянулся к настойке волчьего аконита. — Я просто «залежал» руки и ноги, — после этого омега взял чашку и выпил залпом. — Ещё! — Что ещё? — Ещё хочу пить! — Скажи мне, тебе тут что, столичная харчевня, к тому же бесплатная? — охотник пошёл, принес ещё воды, после этого запихал омегу обратно в клетку, но Майтэ лёг уже на другую сторону, подтянув колени к подбородку. Он хотел сказать что-то ещё, но не решился. Охотник отправился спать. Улёгся, накрылся небольшим тонким одеялом, только приподнял голову над подушкой для того, чтобы уложить её удобно, как опять раздался плач. — Ну что еще тебе? — Есть хочу! — Скажи мне, омега, ты там не обнаглел? — ворчал мужчина. — Нет, но есть хочу! Мы — омеги — на вас никогда не нападали! Мы тут в вашей войне ни при чём! — Конечно! А кто альф и бет рожает каждый год? Обезьяны? — Ангустиас потащился к столу делать бутерброд своему невольному гостю. Если бы его сейчас спросили, зачем он это делает, то молодой охотник наплёл бы что-нибудь по мешающий спать плач или обычную человеческую жалость к «дарующим жизнь» — всё что угодно, кроме правды. Которая гласила, что Ангустиас уже проникся жалостью к бедному несчастному потерянному пареньку. После еды омега напрочь отказался залазить обратно в клетку: — Я тебе ничего не сделаю, я слабый омега, можно я лягу с тобой спать? Я там спать не могу, там всё натирает, а у меня и так регенерация сбоит из-за голода и усталости. — Ну уж нет! Ты — грязный! — Я помоюсь. Согласен прямо в твоей воде, она, наверное, ещё теплая, — омега уже понял, что охотник не причинит ему вреда, хотел бы — уже давным-давно изнасиловал бы его или убил, или замучил аконитом. Майтэ просто встал и пошёл в сторону лохани, сонный мужчина промолчал. Омега окунулся, по-собачьи фыркнул и опять нырнул. Ангустиас нехотя протянул ему кусок травяного мыла. — Спасибо, — сказал омега и намылился целиком, включая запутанные в тёмный колтун волосы на голове. Ангустиас отправился спать, через пару минут рядом прилезло что-то тёплое и мокрое, но приятный запах затуманивал сознание и охотник, потеряв бдительность заснул, неосознанно прижимаясь к горячему боку. Мужчина не отдавал себе отчета в том, что успокаивающий омежий запах на него уже начал действовать. Не хотеть омегу было просто невозможно, они приятно пахли, были такими нежными, особенными, поэтому их так защищали и лелеяли все члены волчьих стай. Они были ухоженными, во сне охотник неосознанно прижимал обнаженного омегу к себе. Омега наконец-то поел, напился, помылся, лежал в тепле и уюте, и регенерация начала работать: все раны зажили, кожа опять стала на ощупь нежной, чистые волосы завились волнами за одну ночь. Омега ещё сладко спал в тепле и уюте, когда Ангустиас проснулся, а за окном стояло розовое марево восхода. Рядом притулился нежный, чистый, аккуратный молодой мальчик, который очень завлекательно пах, в голове невольно всплыла информация, которую сказали молодым студентам охотничьей академии в самом начале: «Будьте осторожны с омегами, в них очень легко влюбиться!» Это сказали один раз, больше ничего не объясняли, видимо, потому что не могли привести ни одного примера, никто не знал об охотниках, влюбившийся в омег. Так как никто не слышал и об охотниках, поймавших их, кроме того одного случая, когда пойманного сразу запихали в клетку. Чужой незнакомый омега был в тысячу раз лучше мальчиков, которых Ангустиас заказывал в приютах удовольствия: нежный, чистый, красивый, с шикарным телом. Охотник смотрел и не мог насмотреться: пухлые розовые губки, огромные глаза на пол лица и аккуратный маленький носик, чётко очерченные скулы. Даже тело изменилось. Как один бутерброд с вяленым мясом мог сделать парня таким соблазнительным? Мужчина и сам не понял, как это произошло, но он начал целовать беззащитное обнажённое тело, в голове билась загнанной птицей лишь одна единственная мысль: «С омегами мы не воюем! Омеги на нас никогда не нападали!» Майтэ медленно просыпался, было удивительно приятно, он не мог понять, что же такого случилось, почему так спокойно и прекрасно на душе, пока не осознал, что вокруг его маленького, высоко торчащего с утра члена кружат чьи-то влажные тёплые губы. Он попытался было дернуться, но бедра оказались в ласковом плену, его держали самыми кончиками пальцев, но очень сильно. Страха не было, на каком-то подсознательном уровне было спокойно и уютно, рядом был кто-то, кто, судя по ощущениям, всегда защитит и никогда сам не обидит. Как только Майтэ открыл глаза, он опешил: между его широко разведенными ногами виднелась макушка молодого охотника. — Что ты там делаешь? — воскликнул омега. — Да вот испытываю на тебе новое оружие, — ответил весёлый охотник, подняв вверх покрасневшее от стараний лицо, — выпил стакан волчьего аконита, сейчас делаю тебе минет и пытаюсь отравить твоё тело отрыжкой. — Очень смешно! — заявил всё ещё напуганный Майтэ. — Это мой первый минет в жизни, смотри, охотник, не откуси! — Ну, уж постараюсь! Хотя тяжело с собой бороться, уж очень ты соблазнительным и сладким стал всего за одну ночь! — Это регенерация сработала, вот такой я обычно всегда…