Сборная солянка по Фарелину

      Вячеслав Машнов был одним из самых успешных молодых продюсеров России. Он представлял интересы множества артистов, но самым известным из них был Гена Фарафонов, выступающий под псевдонимом Rickey F, с которого Слава и начал свою продюсерскую карьеру. Он заметил одарённого парня, вечно находящегося в тени остальных довольно-таки посредственных участников группы Neuro664, оценил его талант, захотел помочь продвинуться и предложил ему начать сольную карьеру. Слава всю жизнь хотел добиться чего-то большего в своей жизни и желательно в мире шоу-бизнеса, но увы певческим или актёрским талантом его природа не наградила. Зато у Славы, по его собственному глубокому убеждению, был нюх на таланты других людей, непрошибаемая наглость, хорошо подвешенный язык и дар угадывать вкусы и желания толпы, что значило, что ему прямая дорога в продюсеры. Так что, наткнувшись на очень одарённого, но недооцениваемого Гену, он решил, что это знак свыше и подошло время действовать.       Гена сначала посмеялся над предложением странного парня, который был старше него всего на четыре года и у которого даже не было никакого опыта работы. Однако, Слава был настойчивым и наглым и смог договориться о нескольких выступлениях без согласия самого Гены, потом просто поставив парня перед фактом. Фарафонов подумал, что наглость города берёт, а вряд ли можно найти человека наглее Машнова, который, между прочим, искренне верил в Гену и его талант. К тому же, его всё-таки неслабо задевал поток хейта, который выливали на него немногочисленные слушатели группы, и он хотел доказать всем, что он чего-то стоит. Гене было восемнадцать, и юношеский максимализм подтолкнул его уйти из группы и согласиться на заключение пятилетнего контракта со Славой. С тех пор прошло уже почти шесть лет, и ни один из них не жалел о своём выборе. И как бы они друг друга порой не хуесосили и не раздражали, Гена даже не подумал о том, чтобы перейти к другому продюсеру, и перезаключил контракт со Славой.       Сначала было трудно. Никто не хотел работать с неизвестным никому артистом с ещё более неизвестным продюсером. Но Слава при желании мог уговорить даже араба купить песок, а сделать Гену, а значит и себя, успешным он хотел больше всего на свете. Так что он шёл на любые ухищрения, чтобы пропихнуть Гену на сцену. Слава доставал владельцев клубов, не останавливаясь даже перед угрозой тяжких телесных повреждений. Осаждал менеджеров других успешных артистов, надеясь устроить Фарафонова хотя бы на разогрев. Слава не гнушался никаких средств, распускал грязные сплетни о конкурентах и зорко следил, чтобы репутация самого Гены была безукоризненной. Слава смотрел за тем, чтобы Гена питался здоровой пищей, сам при этом нередко пропуская обед или уплетая на ходу шаурму, не давал ему пить, сам тоже почти завязав с алкоголем, устроил его на курсы вокала, заставил регулярно посещать тренажёрный зал и следил за тем, чтобы Гена проводил большую часть своего времени за написанием песен или репетициями.       Тяжкие усилия с обеих сторон начали давать плоды. Гену начали узнавать и приглашать даже без участия Славы. Впрочем, то были приглашения выступить на разогреве среднеизвестных групп и пятничных вечерах в маленьких клубах. Машнов решил, что пришла пора двигаться дальше. Он заложил свою квартиру и снял студию для записи первого альбома Гены. Фарафонов же, в самом начале охуевший от невероятного энтузиазма Славы и не сопротивлявшийся его напору чисто от шока, уже привык к плотному графику и деспотичным замашкам Машнова и даже не удивился, когда Слава однажды пришёл к нему и сказал, что они должны за месяц записать альбом. Благо, материал у Гены был, причём материал отличный, как на взгляд самого Фарафонова, так и по мнению Славы. Впрочем, несмотря на это, к концу месяца и Гена, и Слава были больше похожи на живые трупы, чем на успешных молодых людей, только что записавших альбом, который позже будет назван многими прорывом года и принесёт Rickey F его первую популярность.       С тех пор утекло немало воды. Сейчас Гена был одним из самых известных рэпперов страны, регулярно называемым в одном ряду с Мироном и Бастой. Он записал три альбома, собрал полные Олимпийский и Ледовый, имел несколько собственных линий одежды, регулярно входил в топ-5 самых горячих артистов и завидных холостяков, считался одним из сильнейших баттловых МС и был ментором на четвёртом сезоне Versus: Fresh Blood. Вообще вся эта затея с участием в баттлах целиком и полностью была идеей Славы, который сразу же просёк потенциал нового формата и решительно пнул Гену в направлении Версуса. Впрочем, Гена в начале не очень зажёгся и поначалу просто ходил поболеть за новых приятелей, среди которых был Alphavite, недавно пришедший под крыло Славы и с которым у Гены планировалось несколько совместных концертов. Гена вскоре всё-таки втянулся и подал заявку на второй сезон Фреш Блада, который потом взял, почти не напрягаясь. Самодовольство Славы тогда стало практически осязаемым.       Вообще Слава стал нереально востребованным. Его постоянно преследовали неизвестные и некоторые даже уже известные артисты. За неполные шесть лет Машнов поднялся с никому неизвестного человека с улицы до уровня таких фигур, как Матвиенко, Меладзе, Дробыш и Фадеев. И ему не помешало даже то, что в отличие от них, музыку и песни он сам не писал, предоставляя своим артистам право на свободное творчество. Это, кстати, и обуславливало его огромный успех среди желающих завести продюсера. Причём, этот успех был настолько оглушительным, что несколько телеканалов сразу чуть ли не на коленях ползало за Славой, чтобы запустить телепроект по поиску талантов. Слава сначала только отмахивался от них, на взгляд Гены лишь набивая себе этим цену, а потом выбрал телеканал "СТС", выставив огромное количество условий, начиная с права на вето голосования и заканчивая подбором жюри и ведущих. Проект хотели назвать "Слава", но Машнов так отстебал эту идею, что в итоге проект получил название "Успех".       Гена до сих пор помнит, как потом в итоге возмущался Слава, когда ему попытались подсунуть в команду какого-то "усатого пидора". Слава вообще не очень любил стандартных артистов, парадоксально презирая исполнителей попсы. Впрочем, это не помешало ему здорово подружиться с Филиппом Киркоровым и стать из-за этого героем мемов. Сам Машнов объяснял это тем, что Бедросович был оригинальным артистом, чьи песни не виноваты в том, что становились попсой. Слава вообще был удивительно противоречивым человеком. Он полностью контролировал режим и расписание своих артистов, но давал им полную свободу творчества. Он ратовал за безукоризненный внешний вид своей команды, но сам всегда ходил в спортивных костюмах, носил толстые золотые цепи и уебанские солнечные очки, больше походя на стереотипного рэппера или рэкетира из девяностых, чем на успешного продюсера. Он обожал творчество "Гражданской обороны", "Ленина Пакет", Замая и самого Гены, но терпеть не мог Басту и Оксимирона.       Оксимирона Слава почему-то не любил больше всех других артистов в стране. Было ли дело в творчестве Фёдорова или его продюсерской деятельности, Гена не знал, но не раз и не два наблюдал их недружелюбные встречи на разных тусовках и светских мероприятиях и почти откровенные стычки за пределами камер. Ей Богу, если бы не жена Славы Саша, в девичестве Куромушка, которую Слава трепетно обожал, постоянно таскал с собой и практически боготворил, Гена бы подумал, что Слава попросту запал на "вечного жида". Уж слишком было похоже напряжение между Славой и Мироном на то самое, сексуальное. Впрочем, мысли о голубом цвете славиной ориентации посещали Фарафонова не только из-за Мирона. В последнее время Гене стало казаться, что Слава уж слишком внимательно и плотоядно следит за ним. Он даже был бы не против - всё-таки Машнов был довольно привлекательным и являлся одним из самых близких ему людей - если бы не осознавал, как, похоже, и сам Слава, что не стоит им мешать личную жизнь и бизнес.       В общем и целом, жизни Славы и Гены сложились неплохо. Гена, как уже говорилось, был одним из самых успешных артистов в стране, его творчество было востребовано и высоко ценимо, что всегда было для него самым важным. Слава являлся самым молодым успешным продюсером в стране, причём он уже давно обзавёлся кучей помощников, постоянно следивших за состоянием и расписанием артистов и докладывавших Машнову о каждом их чихе. Однако, самыми важными вопросами Слава до сих пор занимался лично. Например, всеми концертами Гены, его альбомами и интервью. Вообще, Слава перепоручил помощнику только контроль за диетой Гены и его распорядком. Короче говоря, жизнь Rickey F, как и раньше, была полностью завязана на Машнове. Слава постоянно был на связи с куратором Гены, приезжал на практически все записи, планировал все его выступления и довольно часто навещал просто так. Вот и сегодня он появился на пороге студии совершенно неожиданно, всего неделю спустя после последней встречи.       - Гена, ты опять поправился, - вместо приветствия сказал Слава. - Что я тебе говорил о ночных перекусах?       - Слава, иди нахуй, - не остался в долгу Гена. - Мне не до твоих бредней о том, как я должен выглядеть. Не тебе, человеку, который всегда ходит в спортивках, комментировать мою внешность. К тому же, если что-то не устраивает, можешь разрывать контракт и искать нового идиота для раскрутки.       - Уоу-уоу. Что это ты так завёлся? Контракт хочешь разорвать? И к кому же ты хочешь перейти? К жиду своему ненаглядному?       - Да ты заебал уже со своим Мироном. Я, конечно, уважаю его как артиста и человека, но не кажется ли тебе, что он уже должен был мне надоесть? Я очень часто на связи с ним из-за проекта, постоянно слышу о нём от ребят в своей команде, так ещё и ты каждый раз, когда мы видимся, приёбываешься ко мне с вопросами о нём. Может хватит уже? Я сыт Мироном по горло.       - Ничего себе! Дикий лев изволит сердиться. Геночка, с тобой всё в порядке?       - Нет, Слава, не в порядке. Ты врываешься без предупреждения в студию, критикуешь мой вес и опять начинаешь...       - Что-то не так с новым треком? - перебивает его Слава. - Опять на бит не ложится?       - Очень смешно, Слава. И перестань постоянно меня перебивать, - Гена быстро перегорает и говорит. - Проблемы с треком есть, но дело не столько в бите, сколько в самом тексте.       - Ну, так давай посмотрим, в чём дело.       - Слава, ты ведь знаешь, как я не люблю показывать незаконченные работы.       - Знаю. Но также я в курсе того, что ты склонен загоняться по пустякам. К тому же, я не раз и не два помогал тебе найти недоработки.       - Ладно, - сдаётся Гена, протягивая лист А4 и запуская трек на ноутбуке. - Вот текст и предварительная запись.       Слава как будто преображается. Он весь подбирается, черты лица приобретают хищный вид, вся вальяжность и расхлябанность слетают с него как шелуха, оставляя за собой полную сосредоточенность. Гена, уже вроде бы не раз наблюдавший подобное преображение, всё равно не может не удивиться резкому контрасту между обычным и серьёзным Славой. Этот Слава не похож на уебана с огромным количеством тупых шуток и пофигистичным отношением к окружающему миру. Таким продюсера видят лишь доверенные единицы, среди которых Гене посчастливилось оказаться. В частности из-за того, что сам Гена отплачивал Славе той же монетой, ведь из всех людей вокруг за всё время только Слава видел недоделанные работы Гены и имел право их комментировать. Гена знает, что вряд ли в их жизнях найдутся люди, которым они доверяли бы также сильно, как друг другу, даже учитывая жену Славы и лучшего друга Гены Никиту. Мысль неожиданно пугает. Он задвигает её в дальний угол сознания и возвращается к работе.