Дело графа де Шаньи

Нью-Йорк Завтракали некоторое время в полном молчании. Граф Рауль де Шаньи орудовал ножом и вилкой, Густав, искренне надеясь, что никто не видит, cтянул уже третий бисквит, а Кристина тщательно делала вид, что не замечает его проделок. Они всегда завтракали вместе в Париже, ведь из-за того, что Рауль часто отлучался из дома и возвращался очень поздно, ему приходилось пропускать и обед, и ужин. Ох уж эти мужские дела, вздыхала временами Кристина, все-то у них какие-то секреты, в которых, как они думают, никогда не разберутся женщины. Рауль предпочитал утром кофе, она больше любила чай. Поколебавшись пару мгновений, Кристина налила себе вторую чашечку и отпила, наслаждаясь богатым вкусом. Ах, если бы это мгновение могло длиться вечно, чтобы отложить неизбежный разговор! Половину ночи она провела без сна, чересчур взволнованная сначала из-за происшествия с Густавом, затем — из-за визита Призрака Оперы. Рауль, вернувшийся очень поздно, бесшумной тенью проскользнул в спальню и очень удивился, застав жену бодрствующей. "Рауль, я должна тебе кое-то сказать... . Густав сегодня потерялся в парке развлечений... Нет-нет, все хорошо, он уже давно дома и спокойно спит, — быстро сказала она, заметив, как подобрался муж, словно готовясь сорваться с места и броситься в ночь на поиски сына. — Но еще кое-что... " Он сжал её пальцы. "Не нужно, Кристина, не сейчас. Давай поговорим утром. Тебе нужно отдохнуть". Рауль быстро уснул, она — нет. Муж узнает все равно, она должна будет рассказать о событиях этого дня сама. Но как рассказать!? И самое главное — что? Уснула она под утро, так и не приняв решения, оттягивая разговор в надежде — на что? — Итак, виконт, — произнес Рауль, откладывая в сторону салфетку, — нам пора побеседовать о вашем вчерашнем поведении. — Мадам Жорж наябедничала? — буркнул Густав, не поднимая глаз от тарелки. — Стыдитесь, сударь! Мадам Жорж слишком снисходительна к вашим проказам и никак не достойна подобных обвинений. — Мне стыдно, — покаянно произнес мальчик. — Очень-очень стыдно, правда! И это больше не повторится! — граф возвел очи горе, прекрасно зная, что повторится, и не единожды. — Но, отец, если бы вы видели, какие там чудеса! А механизмы! И я ничего дурного не имел в виду, я просто хотел посмотреть театр мистера Уай! — Ты так любишь театры? — поспешно вмешалась Кристина, переводя разговор на другую тему, пока Густав не наговорил лишнего. — Возможно, тебя заинтересует Метрополитен Опера? — Дорогая, — кашлянул Рауль, — я одобряю ознакомление нашего сына с жемчужинами мировой сцены, это полезно для расширения его кругозора. Однако, боюсь, "Жизель" — не самое подходящее зрелище для его возраста. Мальчику будет скучно. Разве что по билетам от твоей подруги найдутся места, где можно подремать. — Рауль! — Кристина поняла, что супруг в хорошем настроении и не намерен наказывать сына. И, кажется, не собирается расспрашивать о Кони-Айленде. Замечательно, пусть так и останется! — Ведь кто-то, не знакомый с тобой так хорошо, как мы, может и поверить! Рауль де Шаньи изобразил гримасу ужаса. Как жаль, что сейчас придется нарушить этот маленькую домашнюю идиллию, потому что кое-что скрыть не удастся. — Милый, мне нужно обсудить с тобой очень важный вопрос, — сказала она. Рауль посерьезнел. — Вчера ко мне обратились с просьбой спеть. — На очередном домашнем концерте? — Нет, в театре. — Она сделала паузу, собираясь с духом. — На Кони-Айленде. Это предложение от мистера Уай. Насколько я понимаю, он очень важная персона в Нью-Йорке. — Что? Густав, собравшись, было, встрять в разговор родителей, прикусил язык. — Разумеется, ты отказалась? — Я пообещала подумать, — кротко ответила Кристина. — Мне бы хотелось принять правильное решение. — Какое решение, твой ответ "нет", конечно! — Но почему? — Кристина редко спорила с мужем, но сейчас вдруг почувствовала, что просто должна отстоять свое мнение. — Ведь ты не возражал, когда я пела на "Нормандии"! Как Кристин Дааэ, — не удержалась она от шпильки, — а не как графиня де Шаньи. — Это другое дело. Я не хочу, чтобы моя жена выступала перед всяким сбродом. — В самом деле? — её глаза сузились. — Эти люди тоже любят музыку и умеют ценить её. Ты ведь тоже любил когда-то? Почему же они не достойны? — Пускай купят пластинку с твоими записями! Кристина вскинула подбородок. — Это другое дело, — повторила она его фразу. — Мистер Уай предложил мне назвать любую цифру гонорара. — Он считает, что может тебя купить? — вскинул бровь граф. — Поэтому я сразу же отказалась от денег. Рауль, — она говорила мягко, но в то же время непреклонно. Уж чем-чем, а собственным голосом она владела отменно, — позволь мне выступить в этом театре для простых людей с Кони-Айленда. Это... — она запнулась. — Это важно для меня. — Да, отец, позволь! — вмешался Густав. — Они замечательные люди, я познакомился с некоторыми из них, и мама очень им понравится. Так будет жалко, если они никогда не услышат, как она поет. — Ну да, как же... — пробормотал граф угрюмо. — И что ты намерена петь? Сердце Кристины радостно забилось. Удивительно, она даже не подозревала, как сильно ей захочется спеть в настоящем театре для публики, а не бездушных механизмов в студии "Пате". И муж уже сдался, она не могла ошибиться. — Я думаю, как всегда. Это будет небольшой концерт, я подберу мои лучше арии. И еще одну новую песню, только вчера прислали ноты. Она называется "Любовь бессмертна". — Кто автор? — Неизвестный композитор. Но это не имеет значения, она прекрасна. — Мне не нравится эта идея, — вздохнул Рауль. — Но если для тебя это так... — он не договорил. — Да. — В самом деле, почему бы звезде Старого Света не заблистать в Новом? Пусть даже в каком-то неизвестном театре. — Из этого получится замечательная легенда, — Кристина заговорщицки склонилась к мужу. — И через многие годы зрители будут пересказывать её своим детям и внукам. Наблюдавший за родителями Густав понял, что они не собираются ссориться, и довольно кивнул. Значит, посмотреть театр на Кони-Айленде все же удастся, и наверняка получится еще и пробраться за кулисы. Рауль закончил завтрак и встал из-за стола. Кристина взглянула на часы. — Мадам Жорж! — позвала она. — Пожалуйста, проследите, чтобы Густав выполнил задание по истории. — Гувернантка кивнула. — И потом сводите его на прогулку. В зоологический сад, например, или на ваше усмотрение. Густав, — она повернулась к сыну, — я надеюсь на твое благоразумие. — Конечно, мама, — искренне пообещал сын. Рауль де Шаньи только усмехнулся и покачал головой. * * * Нью-Йорк. Метрополитен Опера Мадам Жири наблюдала за выступлением Мег из-за кулис, незаметная, невидимая. Она никому бы не призналась, даже самой себе, что и столько лет спустя она все так же переживает, наблюдая дочь на сцене, уже не юную дебютантку, но звезду в блеске заслуженной славы. "Жизель" всегда имела особое значения для семейства Жири. Когда-то балетмейстер сама её танцевала, и этот танец покорил человека, ставшего потом её мужем и подарившего ей Маргариту. Она рано оставила сцену, хотя ей прочили успешную карьеру, но не жалела об этом. Закончен танец, герой в последний раз видит призрак своей возлюбленной. Падает занавес. Стихает музыка, зал взрывается громом оваций. Публика аплодирует всем, но в первую очередь — прекрасной Маргарите. И мадам улыбнулась не видящей её дочери, а потом бесшумно отошла... чтобы чуть не столкнуться с еще одной своей бывшей ученицей. — Мадам Жири! — прошептала Кристина. — Мои поздравления. Это поразительно! Я не раз смотрела "Жизель", но ни одна постановка не сравнится с сегодняшней! — И ты сразу же помчалась за кулисы, чтобы лично поздравить свою подругу, — вздохнул граф де Шаньи. — Разумеется! Простите, я должна найти Мег, пока её не похитили поклонники и журналисты! С этими словами Кристина упорхнула, оставив мужа и бывшую наставницу вдвоем. — Журналисты, — повторил Рауль. — Здесь, в театре? — Они всюду, — сказала мадам Жири. — Проникают во все щели в погоне за сенсацией. Это неизбежно, но ужасно утомительно. Мег стояла в окружении других девушек из труппы, о чем-то с ними беседуя, затем через это кольцо ловко пробралась еще одна женская фигурка, Кристина. Подруги обнялись и быстро пошли куда-то вместе. Мадам Жири снова взглянула на дочь с той нежностью, которую редко когда позволяла себе демонстрировать открыто. — Когда мы прибыли в Нью-Йорк, — произнес Рауль, — нас в порту встречала целая толпа, на редкость шумная и бесцеремонная. — Ваша супруга — звезда с мировым именем, — пожала плечами женщина. — Её визит не мог не привлечь внимание. — Мы надеялись сохранить инкогнито, — граф произнес это как-то отстраненно, рассматривая зрительный зал из-за занавеса. Кто-то уже направлялся к выходу, обсуждая балет на ходу, кто-то еще оставался в креслах, листая программки. Взгляд, рассеянно скользящий по роскошному убранству зала, задержался на пустой ложе, которую только что покинул единственный зритель. — Здесь это почти невозможно, — ответила мадам Жири. — Стоит появиться малейшему намеку — и газетчики слетаются целой стаей. — Вы же не намекали им, не так ли? — небрежно спросил Рауль, но его тон не обманул собеседницу. — Это допрос? — холодно произнесла она, глядя ему прямо в глаза. — Нет, мадам Жири, — покачал головой граф. — Простите мою неучтивость. Я просто спрашиваю вас, как... — он помедлил на мгновение, — старый друг. Мне это не дает покоя, все пытаюсь понять, как же о нашем приезде узнали. — Не от меня, — даже если мадам Жири и удовлетворили слова Рауля, она не спешила смягчать тон. — Я сама узнала об этом в день прибытия, когда Мег собиралась встречать вас в порту вместе с женихом. — Ах да, её жених, барон... — Рауль прищелкнул пальцами, пытаясь вспомнить имя. — Она все собиралась представить его нам. — Барон де Линт, — сказала мадам Жири. — Надеюсь, вам повезет больше, чем мне. Мы с ним так и не знакомы лично, хотя я тоже немало наслышана о нем. — Вы с ним незнакомы? — удивился Рауль. — Странно. — Он снова посмотрел в зрительный зал и вдруг спросил: — Скажите, кто занимает пятую ложу в этом театре? Мне показалось, что я заметил там знакомого. — Эта ложа не выкуплена, в ней бывают разные любители оперы и балета, — сказала женщина. — Вы больше не в Париже, граф. И его, — она подчеркнула слово голосом, — здесь нет. — Но вы по-прежнему его защищаете, — вдруг улыбнулся Рауль. — Даже здесь и сейчас. С вашего позволения, откланиваюсь. Я должен найти Кристину. * * * Мег жестом пригласила подругу присесть на пуф в своей гримерной, а сама исчезла за ширмой. Кристина с интересом осмотрелась: когда-то давно в такой же большой и красиво отделанной гримерной сидела она, рассказывая своей лучшей подруге в театре об Ангеле Музыки. Прошли годы, и они поменялись местами. Только у Мег не было Ангела, она справилась сама. — Ты вспоминаешь Опера Популэр? — Мег неслышно вышла из-за перегородки, уже переодевшись в пеньюар и поправляя волосы. — Как ты догадалась? — засмеялась Кристина. — Это было нетрудно. — Балерина присела на соседний пуф. — Ты никогда не задумывалась о возвращении? Чтобы снова петь. — Но я пою, — сказала Кристина. — Это не то, — Мег вскочила на ноги и встала посреди комнаты. — Сцена, свет софитов, публика, которая ловит каждое твое движение, и гром оваций в финале — и ты в центре всего этого. Вот что я имею в виду! — Ты не только балерина, а еще и поэтесса? — улыбнулась Кристина. — Я помню, как стояла за кулисами во время "Ганнибала" и смотрела, как ты поешь на сцене. Помню, как тебе аплодировали стоя. — А теперь за кулисами стою я, а аплодируют тебе, — эхом отозвалась подруга. — Не могу представить себя на твоем месте. — Конечно, милая, — с легкой усмешкой подтвердила Мег. — Ведь я балерина, а ты певица. Друг друга мы бы не подменили. А вот если бы в нашем театре, к примеру, ведущее сопрано перед началом спектакля отказалась выступать... — она лукаво прищурилась. — Ты бы сумела? Кристина де Шаньи честно попыталась себе представить подобную ситуацию. — Наверное, если бы она пела роль, которую я знаю, — осторожно сказала она. — Умозрительно. Только в том, что касается вокала. Возможно. Но искренне надеюсь, что ничего подобного не случится и ваше ведущее сопрано есть, кому заменить. Их прервал вежливый стук в дверь, а через мгновение, не дожидаясь, пока ему откроют, в гримерную уже заходил высокий красивый мужчина. — Мег, любимая моя, сегодня ты была непревзойденной! — воскликнул он, заключая балерину в объятия, и только потом заметил, что его возлюбленная не одна. — О, Кристина, какое счастливое совпадение! — радостно улыбнулась Маргарита. — Барон Фредерик де Линт, мой жених. И графиня Кристина де Шаньи, моя лучшая подруга. — Ты забыла добавить "счастливейший из смертных, барон де Линт", — засмеялся Фредерик. — Уже, несмотря на то, что до свадьбы еще несколько дней. Графиня де Шаньи... Кристина Дааэ, насколько я понимаю? Не удивляйтесь, — улыбка у него была на редкость располагающая. — Я видел ваши портреты. Счастлив познакомиться, сударыня. Кристина кивнула, давая понять, что также счастлива, исподтишка стараясь рассмотреть получше жениха подруги. Зрелый мужчина, намного старше её... но это может быть хорошо, он наверняка будет ценить свою прекрасную супругу. И Мег выглядит такой счастливой... — Дорогая моя, — говорил тем временем барон, — я ужасно огорчен, но наш сегодняшний ужин придется перенести. Я снова должен покинуть город на два дня. — Ну что ж, — вздохнула Мег, — я надеюсь, что твои заботы позволят тебе присутствовать на нашей свадьбе. Барон искренне рассмеялся. — Я надеюсь, — сказал он, целуя руку невесты, — что это последнее наше расставание. У меня осталось всего одно неотложное дело, требующее разрешения. Как только я завершу его, больше ничто не встанет на нашем пути. — Тогда я желаю вам поскорее его завершить, — сказала Кристина с улыбкой. Пожалуй, решила она, барон ей нравится. Фредерик поблагодарил её, вернув улыбку, и, еще раз коснувшись губами руки Маргариты, покинул их. Когда за ним закрылась дверь, подруги переглянулись и почти в один голос произнесли: — Ох уж эти мужчины и их неотложные дела! * * * Рауль де Шаньи, шедший в гримерную Мег (дорогу ему показали, но пробраться туда из-за обилия парадно разряженных господ оказалось сложнее, чем можно было бы надеяться) и Фредерик де Линт чуть не столкнулись возле её дверей. Могли бы столкнуться, покинь Фредерик невесту на несколько секунд позже. А так — Рауль только успел заметить удаляющуюся высокую фигуру, и на мгновение остановился, всматриваясь вслед.