Дело графа де Шаньи

Сорренто. Два года назад Выстрел взбил снег фонтанчиком в нескольких шагах от Рауля. Следующая пуля просвистела уже там, где он стоял секунду назад — в последний миг успел прыгнуть в сторону и скрыться за стволом поваленного дерева. Противники замерли, выжидая. Рауль проверил оружие — осталось еще два патрона. Осторожно выглянув из укрытия, он заметил силуэт врага — человека, который в тебя стреляет, сложно заподозрить в дружеских чувствах — среди росчерков черных веток. Целиться с этой позиции было неудобно, но все же.... Выстрелы прозвучали почти одновременно, пуля ударила в кору рядом с виском Рауля, одна из отлетевших щепок вонзилась ему в щеку. Он смахнул ее, царапинка крошечная, не стоит внимания. Зато противника он, кажется, зацепил, судя по тому, как тот покачнулся и схватился за плечо. Только обольщаться не стоит, рана, скорее всего, легкая. Стрелять вряд ли помешает стрелять. Словно в подтверждение грохнул новый выстрел, потом еще один. Странно, в них не было необходимости, противник не на линии огня, какой смысл впустую расходовать патроны? Но что если это признак того, что стрелявшего оставило самообладание? Сухой щелчок и короткое ругательство — "боезапас" закончился. Рауль не торопился покидать укрытие — это могла быть ловушкой, где стрелок только и ждет, чтобы противник утратил бдительность. Но темный силуэт среди деревьев что-то отшвырнул и, развернувшись, побежал прочь. Граф де Шаньи бросился за ним. Бежать было сложно, ноги то и дело проваливались в снег. Внизу его не было, зима в Сорренто выдалась теплая, хотя и не настолько, чтобы соблазнить парижан покинуть дом — дома было уютнее. Но решение вновь принимал не он.... Коричневое пальто второго стрелка служило неплохим ориентиром, тому тоже приходилось нелегко, и расстояние постепенно сокращалось. Рауль непременно догнал бы его. Если бы не скрытая снегом коряга. Левая нога запнулась, вывернулась — и граф полетел лицом в снег. Лодыжку зажало, и попытка освободиться вызвала неожиданную боль. Дьявол, только бы не перелом! Вытирая мокрый снег, Рауль с ненавистью смотрел вслед убегающему человеку. Пальто последний раз мелькнуло среди ветвей и скрылось из виду. Осторожно перевернувшись, граф освободил пойманную в "капкан" ногу. Беглый осмотр давал основания для осторожного оптимизма — ни перелома, ни вывиха на ощупь он не обнаружил. Кажется, просто ушиб, похромать пару дней, и пройдет. Нужно будет приложить лед. Или снег — вот прямо сейчас, его тут достаточно. Рауль пошевелил ногой: ощущения терпимые, можно попробовать встать. — Месье! Месье, вы целы? Рауль обернулся на зов и увидел спешащего к нему Пети — шофера. Точнее, шофером здесь он был для Кристины, отличным шофером, к слову, умеющим вести автомобиль мягко и плавно по любой дороге, молчаливым, если пассажиры желают тишины, или с готовностью поддерживающим беседу, буде им захочется общения. Для Рауля он был связным и надежным помощником в его работе на благо Родины —иногда граф позволял себе иронизировать. — Цел, — вздохнул он и принялся отряхивать перчатками со своего пальто. Шляпа потерялась где-то в лесу еще в самом начале преследования, значит, можно с ней попрощаться. Жаль, хорошая была. — Но Вольф ушел. Если бы не эта глупость... — он скривился от боли. — Вы ранены? — забеспокоился помощник. — Нет, только упал и ушиб ногу. — Сможете дойти до машины? — Разумеется. — Позвольте помочь. — Пети решительно взял патрона под локоть. — Значит, ушел? — Да. — Рауль снова взглянул через плечо назад, туда, где скрылся неуловимый противник — опытный, безжалостный, хладнокровный, один из лучших агентов Германии. — Он не был нашим заданием, — напомнил Пети. — А то, которое было, вы выполнили. Я уже сообщил, готовьтесь, во Франции вас представят к награде. — Рауль неопределенно отмахнулся. — С Вольфом вам еще представится случай, уверен. ... Несмотря на то, что Рауль пытался несколько раз избавиться от поддерживающей руки, заверяя, что вполне в состоянии идти сам, Пети был непреклонен и начальственный локоть не отпускал. Попробовав еще разок вырваться из мертвой хватки помощника, граф смирился со своей участью и остаток пути до поджидавшего их у подножия склона авто мысленно сочинял отчет, который придется писать за полночь в кабинете, как всегда наврав Кристине о важных делах. Хотя, сначала нужно придумать объяснение внезапной хромоте. Интересно, если рассказать, как есть — гулял по лесу, споткнулся и упал — это прозвучит достаточно убедительно, или же он за эти годы уже разучился говорить правду? Маска намертво приросла к лицу, есть ли хоть что-то под ней? Романтично-то как. В салоне Рауль еще раз тщательно ощупал лодыжку. Нет, кажется, ничего серьезного, хотя нужно будет все же показаться врачу, пускай подтвердит и выпишет что-нибудь для скорейшего выздоровления. Но танцы на сегодняшнем званом вечере, безусловно, отменяются. * * * Нью-Йорк На несколько мгновений в баре воцарилась тишина — осязаемая, зловещая. Противники ждали, у кого первого сдадут нервы. — С-сукин сын, — прошипел Призрак, вцепляясь Раулю в запястье. Несколько раз он от души приложил руку с револьвером о барную стойку, и оружие брякнулось на пол. Рауль рванул руку на себя, Призрак подался вперед, и левый кулак графа впечатался ему в челюсть снизу. Оба рухнули на пол, опрокидывая стулья. Рауль подмял противника под себя и заломил ему руку за спину, но тот извернулся, скинул графа, навалился на него сам, впечатал головой в пол. — Ублюдок, — прохрипел Рауль. — Силы побереги, — посоветовал Призрак. Его кулак неминуемо переломил бы Раулю нос, промедли тот на секунду дольше. Он перехватил кулак и рванул вбок, Призрак с шумом втянул в себя воздух, получил удар в диафрагму, и оба покатились по полу. После серии взаимных ударов и пинков, Призрак в очередной раз оказался над Раулем и, удерживая его, рвущегося из-под руки, вытащил свой револьвер, чудом не выпавший из кармана в драке. Но уже примериваясь для удара рукоятью в лицо, он вдруг встретился с противником взглядом — и рука сама собой опустилась. Он поднялся, тыльной стороной ладони вытер сочащуюся из разбитой губы кровь и спросил: — Выпить хочешь? — Кабан здоровый, — буркнул Рауль, — ты меня чуть не раздавил. — Мало тебе? — грозно насупил брови Призрак и, оставив тщетную попытку счистить с пиджака пыль и грязь, попросту снял его. Маска, слетевшая во время драки, валялась рядом, он подобрал ее и кое-как приладил на место. Впрочем он в любом случае менее всего сейчас походил на мистера Уай, воротилу бизнеса с Кони-Айленда. Рауль подобрал свой револьвер, бегло осмотрел и сунул в карман. Осторожно касаясь скулы, на которой наливался след чужого кулака, он взгромоздился на один из уцелевших барных стульев. — Виски, ром, абсент? — светским тоном осведомился Призрак, занимая место бармена. Не дождавшись ответа, он плеснул что-то в стакан, пустил его по столешнице. — Только бога ради, не поливай фикус, он и так уже в стельку пьян. — Не было никакого фикуса, — буркнул Рауль. — А то я не видел, как ты переводил виски под носом у официанта. Рауль открыл, было, рот, намереваясь ответить какой-нибудь колкостью, но промолчал и только отпил из своего стакана. Призрак плеснул себе, задумчиво поболтал жидкость, пригубил. — Что, граф, — протянул он, — соскучился по мне? — Глаза б мои тебя не видели, — совершенно искренне ответил Рауль. — У меня приказ. Вернуть тебя во Францию. — О, дорогая родина вспомнила своего блудного сына, — глумливо ухмыльнулся Призрак. — Помолчал бы, "родина"... — Рауль поморщился, постучал пальцем по краю стакана, Призрак налил еще и долил себе. — Разве Второе бюро занимается поимкой беглых преступников? — после глотка спросил он. Рауль исподлобья посмотрел на него. — Хорошие у тебя осведомители. Нам бы тоже такие не помешали. — Хорошие, — кивнул Призрак и сделал "страшные" глаза. — Тогда завербовать меня, что ли? — Пош-шел ты!.. — не удержался Рауль. Вздохнул. Полез во внутренний карман пиджака. — Что за... — пробормотал Призрак, рассматривая изрядно потрепанный и кое-где обгорелый листок, который ему протянул граф. — Не узнаешь свои каракули? Ну и почерк, как курица лапой... — Меня эти глупости больше не интересуют. — Призрак кинул листок на барную стойку. Рауль сложил листок пополам, еще раз пополам, убрал в карман. Снова потрогал синяк. Приложил к скуле стакан. — Никуда я не поеду, — проникновенно глядя ему в глаза, сказал Призрак. — В гробу я видел твое Бюро, твое начальство, тебя лично и твою родину. — Сидел на ее шее, потом плюнул в лицо и дверью хлопнул, хорош, нечего сказать, — презрительно бросил Рауль. — Я сидел?! — рявкнул Призрак. — Я сидел, конечно! В клетке, как зверь, а потом драгоценная родина меня в подвал загнала. — Сам ты себя туда загнал, — повысил голос Рауль. — Кто тебя там держал? Сидел как паук, за ниточки всех дергал, тебе еще приплачивали! Шантажист! — Да я этот театришко десять лет тащил! Они мне все поголовно обязаны, что не прогорели! — Призрак тяжело оперся о столешницу, подался вперед. — А прийти в дирекцию, честно договориться — духу не хватило? — Рауль пихнул Призрака в плечо, водворяя обратно за барную стойку. — Чья бы мычала, — скривился Призрак. — Невесту под пули — очень честно, да? Ах, дорогая, без тебя мы никак не справимся! Сыграй, пожалуйста, Аминту, а мы постараемся в тебя не целиться. — С-скотина! — голос Рауля сорвался на фальцет, он рванулся через стол и, если бы Призрак не отпрянул, кулак попал бы ему точно промеж глаз. — Сядь! — бросил он графу. — Тоже мне, защитник чести. Я все удивляюсь, как в тебе уживается это. Дворянские ваши принципы, догмы... и Второе бюро. Где заведомо нет никаких принципов, все методы хороши, если они работают на тебя... — Ты сам сказал. — Рауль ссутулился. — Все методы хороши... — Он помолчал. — А Кристина... Ее бы тогда все равно использовали как наживку. Ты был нужен не мне. Я готов был хлопнуть дверью и забыть о Бюро, схватить Кристину, увезти ее к тетке в Брест, в Швецию, на Луну... Не смог. Мальчишка, отслуживший чуть больше года, естественно, мое мнение никого не интересовало. — Вот чего я до сих пор понять не могу, — перебил его Призрак. — Ты ля от си не отличаешь! А туда же, покровитель искусств.... Как тебя угораздило? — У вас там была самая лучшая балетная труппа Парижа, — ехидно усмехнулся Рауль. — Стало быть, твои коллеги — с тобой или без тебя — все равно провернули бы дельце с поимкой Призрака Оперы? — спросил он, проверяя на свет количество жидкости в бутылке. Рауль кивнул. — Со мной было больше шансов спасти Кристину. И нам ведь чуть не удалось, но мы и предположить не могли, что ты настолько псих... — Люстра — случайность, — твердо глядя в глаза собеседнику, сказал Призрак. — Практически. В подвал ты за нами побежал тоже по приказу? — По собственному почину. Как у нас говорят, каждый сам за себя. — Он замолчал на мгновение и продолжил с неожиданной злостью в голосе. — И к черту неудачника. Плевать хотело мое начальство на Кристину и на то, что ты с ней сделаешь. А уже мне обстоятельно разъяснили все мои нарушения и что за это положено. Я мысленно смирился с трибуналом, очень удивился потом, отделавшись малой кровью. Списали на молодость и недостаток опыта, даже отметили проявленную инициативу. — Он отвернулся. — А сейчас ты решил повторить трюк, который не сработал тогда, в надежде, что я постарел и потерял нюх. — Призрак наклонился к собеседнику и доверительно произнес: — Ты бессовестная тварь, де Шаньи, притащил в Нью-Йорк еще и ребенка. — Еще скажи, что свадьбу Жири я подстроил, — прошипел Рауль в ответ. — Знаешь, что такое приказ и что такое долг? Они несколько секунд сверлили друг друга взглядами. — Хорошо, ты меня нашел, сделал предложение, я отказался, — Призрак отставил полупустую бутылку, взял другую. — Что дальше? — Нас устроит и мертвый Призрак. — О. Стало быть, вчерашнее — твоих рук дело? — Вчерашнее? — Не притворяйся. Я вполне разделяю твои чувства. Сначала меня убить, а потом сделать предложение. А начальству можно наболтать что угодно. — Решительно не понимаю, о чем ты. Если бы я хотел тебя убить, я бы пришел сюда с прикрытием, как ты. Смотрю, на деловые встречи ходишь исключительно с кордебалетом? — Что? — Я их видел, твоих телохранителей. Когда ты меня... головой в пол, они в дверях мелькнули. Любопытные. — Уволю к черту, велел же не соваться, — пробурчал Призрак. — Стало быть, вчера ночью в меня стрелял не ты. — А ты думаешь, мы единственная организация, которая тебя хочет заполучить? В Нью-Йорке полно агентов. Могу предположить, что вчерашний инцидент был делом рук одного моего... знакомца. — О. — Призрак широко улыбнулся. — Надо же! Что там говорят о врагах моих врагов? — Не обольщайся, — Рауль поставил пустой бокал на стойку. — Ты для него даже не противник. Ты мишень, а с мишенями он не договаривается. Кажется, он вообще ни с кем не договаривается, только использует. И раз уж он здесь, то молись, чтобы я добрался до него раньше, чем он до тебя. — Кто он? — Никто не знает, кроме его начальства в германской разведке. Легенды ходят разные, почти как про тебя когда-то. — Призрак ухмыльнулся. — Мы называем его Вольф. Сокращенно от Вервольф. Такая же хитрая и жестокая тварь. — И он имеет на тебя зуб, так, граф? Рауль не ответил. Сделал неопределенный жест рукой. Снова на несколько секунд воцарилась полная тишина. — А вот и утренняя смена, — сказал Призрак, кивая в сторону неловко топчущегося в дверях человека. — Мой совет, выпей крепкого кофе, будешь тогда смотреться соответствующе, когда домой вернешься. Раз уж разыгрываешь здесь пьяницу и картежника, так не выходи из образа до конца. — Пошел ты. — Прозвучало это устало и почти равнодушно. — Ты хоть сейчас рассказал Кристине, чем занимаешься? Рауль хрипло засмеялся. — Разумеется, нет! Придумаю для неё очередную ложь, чтобы пояснить ей это, — он провел рукой по лицу, — и как-то успокоить. Не привыкать, одиннадцать лет только этим и занимаюсь. Призрак склонил голову к плечу, снова смерив старого противника взглядом, затем полез в карман. Рука графа машинально потянулась к оружию, но Призрак достал смятый белый конверт, шлепнул его на стойку и толкнул Раулю. — От одного моего делового партнера. Передали сегодня, но я не интересуюсь. — Рауль открыл конверт, достал два билета и непонимающе взглянул на Призрака. — Бокс. Туда любят заглядывать и аристократы вроде тебя, нервишки пощекотать, а то и на ринг вылезти. Так и пояснишь Кристине, ты достаточно идиот для подобного, она поверит. Он накинул на плечи пиджак, неуловимое движение — и вот он уже стоит за спиной Рауля. — Не прощаюсь, — шепнул он ему на ухо. — Заходи в гости, у меня в театре завтра концерт. Хоть послушаешь приличную музыку. Когда Рауль повернулся, Призрака уже не было в баре.