***
Уже через полчаса они сидели в «Стене» и рассматривали меню. Санса заказала себе бокал красного вина, а Сандор — бокал пива, половину которого он опустошил одним глотком. Посоветовавшись с Вель, они решили заказать несколько закусок на двоих. — Мне нравится это место, — Санса покручивала свой бокал, заставляя вино растекаться по стенкам и сползать вниз, — здесь с первого раза чувствуешь себя как дома. Сандор пожал плечом. Сегодня здесь было больше народу, чем в понедельник, хотя и меньше, чем обычно бывает в выходные. Без сомнения, «Стена» — отличное место, и еда здесь великолепная, но единственное место, где Сандор чувствовал себя дома — это его уединённый дом на окраине деревни. — Сандор, ты должен сказать мне, сколько я должна тебе за работу и за материалы. Завтра придёт оценщик… — Я посчитаю и скажу тебе завтра. Но не переживай, я недорого беру, — отшутился он. — Не нужно себя недооценивать, мистер Клиган! Ты проделал огромную работу и даже получил производственную травму! — Санса указала на его руку, на которой прочно укрепился Микки, и они оба рассмеялись. Рука всё ещё побаливала, но каждый раз, когда он смотрел на этого мышонка, он вспоминал, как тщательно она обрабатывала рану, держа его за руку. Это было чертовски приятно: Санса заботилась о нём, его ладонь до сих пор помнила прикосновение её пальцев. Она раньше никогда не прикасалась к нему, и это новое ощущение приятно щекотало сердце. Вель, плавно покачивая бёдрами между столиками, подошла с первыми блюдами. Они только успели попробовать первую закуску — артишоки, обжаренные с беконом и белым вином, как дверь открылась, и в паб вошли Джейни и её жених. — Санса! Какой сюрприз! — и Санса засияла, как каждый раз, когда она видела своих друзей, и встала для того чтобы обнять Джейни. — Санса, это Берик! Я так рада вас познакомить, наконец-то! — Очень приятно, Берик! И прими мои поздравления! — она кивнула в сторону руки Джейни. — И мне! Я очень много слышал о тебе! Они пожали друг другу руки, и Сандор отметил, что Санса только что завела себе ещё одного друга. Он тоже встал. Они могут делать вид, что его не замечают, но сегодня он пришёл с ней, и он не намеревался ничего в этом менять. — Клиган. — Дондаррион. По одному взгляду мужчин друг на друга было видно, что они не друзья. Санса вопросительно посмотрела на Джейни, та в ответ только пожала плечом. — Мы только сели. Хотите присоединиться? — пригласила Санса. К счастью, они отказались, сказав, что заехали на минуту, только чтобы забрать еду на вынос. — Санса, мы едем на фестиваль в Салинас в субботу. Под тоже будет, поедешь с нами? Помнишь, твой отец возил нас туда, когда мы были помладше? Давай, будет здорово! — Я не была на деревенских фестивалях с тех пор, как… Как уехала, в общем. Да, это было бы здорово. Я поеду! — Санса воодушевилась. — Созвонимся завтра, хорошо? После того, как они обговорили планы на выходные, и Джейни с Бериком ушли, можно было, наконец, вернуться к ужину. Сандор всегда тяжело сходился с людьми, но Берик Дондаррион — вообще последний человек, которого он хотел бы встретить. Берик был красавцем — высокий, загорелый, с темно-каштановыми волосами. Он был провинциальным судьёй и имел манеру говорить и вести себя таким образом, как будто он — единственный человек, знающий истину. Сандор таких людей не терпел. — Что между вами произошло? — Санса, наконец, решилась спросить. — Он кажется неплохим парнем. Это потому, что ты не попала под его суд. — Просто… не друзья, вот и всё. Санса пристально посмотрела на него, словно пытаясь проникнуть в его мысли, но она не настаивала на том, чтобы он продолжал объяснение. Они перешли от артишоков к иберийской ветчине, ризотто с грибами, и стейкам.** Санса нахваливала еду, поигрывая прядью волос, наматывая её на палец, и периодически перекидывая волосы за плечо. С ней было легко говорить — она умная и веселая, она слушала его, задавая только необходимые вопросы, и Сандор задумался, кто когда-либо вообще уделял ему столько внимания, кроме Джейме. Он чувствовал, что интересен ей, и сегодня они — только вдвоём, без множества друзей, и ему было невероятно комфортно рядом с ней. К его удивлению, она, похоже, так же как и он, наслаждалась вечером. После второго бокала она, наконец, рассказала ему о похоронах своих родителей, и он почувствовал себя последним мудаком. — Ты не мог знать, Сандор. Никто, кроме моих братьев и Арьи, не знал. Я была всё ещё слишком напугана, чтобы вернуться сюда. Мне жаль, что я тогда так тебе ответила. Я должна была тебе рассказать. — Не извиняйся, я это заслужил. Никогда не умел следить за своим языком, — он с большим облегчением осознал, что она на него всё же не сердится. Они заказали по третьему бокалу, и когда Санса спросила, что он делал после того, как покинул Инверналию, он почувствовал себя, как будто с него снимают его броню. Она сидела перед ним, уперевшись локтями в стол и уложив подбородок на руки, и, кажется, готова были внимать каждому его слову, как прилежная ученица. — Да ничего особого… Путешествовал, — он ответил уклончиво, разглядывая свое пиво. Что он мог ей рассказать? Его жизнь ничем особенным не отличалась, и он не умел рассказывать о ней красивым женщинам. Хотя, до недавнего времени, последнее вообще его не волновало. — Сальвадор Дали сказал, что те, кто умеют вкушать, не пьют вина, но познают секреты. Нераскрытые секреты, — произнесла Санса, с заговорщицким видом поигрывая своим бокалом, отчего вино отбрасывало красные блики на её руку. — Я тебе свой секрет рассказала, теперь — твоя очередь, мистер Путешественник. Санса улыбалась, и её голубые глаза пытливо вглядывались в его лицо. Он хотел ей рассказать, хотел, чтобы она узнала его лучше, чтобы она видела в нем человека, которым он стал, и навсегда вычеркнула из памяти того человека, которым он был — здоровенного жестокого мужика на службе Тайвина Ланнистера, который повсюду таскался за этим ублюдком, её бывшим парнем, в то время как тот издевался над ней. — Когда я нажал на газ и рванул отсюда, у меня не было даже плана, — наконец, начал он, тщательно подбирая слова, — Я просто гнал несколько часов, под этим грёбаным дождем, пока у меня не начали закрываться глаза от усталости. В ту ночь я остался спать в фургоне, а когда проснулся — просто продолжил ехать. Сандор сделал глоток своего пива, снова возвращаясь к тем дням, когда он впервые покинул то место, где прожил 28 лет. — У меня не было ни гроша, я понятия не имел, куда я направляюсь, я просто хотел удрать, потеряться, подальше от всего этого дерьма. Он рассказал ей, что ехал, пока не добрался до моря. Он никогда до того дня не видел моря, хотя оно было всего в пятидесяти километрах от Инверналии. Он просто работал всю жизнь, зарабатывая и выплачивая залог за этот раздолбанный отцовский дом, изредка выходя куда-нибудь выпить и избегая общения со старшим братом. Хреновая жизнь, положа руку на сердце. — И что же ты там делал? — Купил упаковку пива и сидел, пил на пляже. Наблюдал закат и купался голышом. Санса хихикнула, отпила ещё глоток вина и, подперев щеку ладошкой, снова обратилась в слух. — В ту ночь я спал на пляже, а на следующее утро отправился в Гавань в поисках работы. Работал на разгрузке рыболовных лодок, пока меня не стало воротить от запаха рыбы. Потом уехал на другое место. Он переезжал из городка в городок, занимался разным ремеслом, приобретал новые профессии, нигде не задерживаясь надолго. — Я встречался с разными людьми, видел много мест, многому учился, меньше заводил друзей. Но мне было хорошо, по крайней мере, быть подальше от всего того, что я знал до тех пор. — Надо же, ты — действительно, Путешественник! Ну и ну! Санса смотрела на его рассказ со своей стороны, и ему впервые показалось, что это действительно был не худший период его жизни: он впервые был свободен, и ему нравилось это ощущение. — Я никогда много не путешествовала. Во время учебы в колледже я пыталась куда-то выехать, но всегда опасалась встретить кого-нибудь из Ланнистеров или их круга, — взгляд Сансы затуманился, когда она рассказывала, — Потом начала работать, и мои клиенты не оставляли мне много свободного времени. Вот Арья — та путешественница! Они с Джендри постоянно с рюкзаками на спине, постоянно в поисках приключений. «Тень Ланнистера действительно велика, и даже когда ты вдалеке от него, тебе кажется, что она тебя накроет» — Сандор прекрасно понимал, о чем она говорит. — Джейни рассказала мне, что ты вернулся, когда умер твой брат, — Санса говорила об этом осторожно, как и все остальные. Сандор знал, что даже после смерти Григора все говорят о нём со страхом, как будто он до сих пор может причинить вред. Он кивнул. — Со мной тогда связался нотариус, и сообщил, что Григор был найден мёртвым, и я — его единственный наследник. Мне нужно было опознать труп и позаботиться о наследстве и прочей бюрократии. Поэтому мне пришлось вернуться. Я подписал всё, что было нужно, потом избавился от этого старого грёбаного дома раз и навсегда. Только не говори мне теперь, что «ты сожалеешь о моей потере», или прочую вежливую ерунду, потому что это не может быть правдой. — Нет… я не собиралась, — честно ответила Санса, — Григор… твой брат не был хорошим человеком. — Нехороший человек! — Сандор фыркнул и допил свой бокал одним глотком, — это, пожалуй, лучшее, что о нем можно было бы сказать! Он был монстром! Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз говорил о своем брате? Годы? Этот человек был его ночным кошмаром с того времени, как они были совсем ещё детьми. Григор всегда пользовался своей невероятной силой и ростом, чтобы запугивать Сандора, вплоть до того самого дня, который бесповоротно изменил его жизнь. Сандор, должно быть, сделал что-то, что вывело Григора из себя, он даже не мог вспомнить, что! Григор был настолько опьянён алкоголем и злобой, что, без лишних слов, потащил маленького Сандора к камину и сунул лицом в угли. Даже его отец не мог ничего сделать, поэтому Григор держал его так долго, что казалось, что прошла целая вечность! Держал и хохотал! На следующий день вся Инверналия знала о произошедшем — Григор сам хвастал этим. Но никто. Ничего. Не сделал! Ни полиция, ни суд, ни мэр Ланнистер, который впоследствии нанял брата в охрану, ещё в самом начале своей карьеры. Так это было в то время, когда Ланнистер держал деревню в страхе, и никто не мог сказать слово против. Сама Санса испытала это на себе, спустя годы. — Мне рассказали, что он умер от передозировки… Но когда я увидел его тело, оно было всё в переломах и ссадинах. Меня никогда не интересовало, что же с ним на самом деле произошло. Что бы там ни было, он это заслужил. Как и Джоффри со своими дружками. От всего рассказанного Сандор чувствовал горечь, он давно не прикасался к этим воспоминаниям, и был уверен, что давно их окончательно похоронил. Он мог бы обвинить Сансу в том, что она разворошила и вытащила наружу всё, что, казалось давно забытым. Он настолько ушёл в себя, что только через несколько мгновений почувствовал, что она касается его руки, мягко сжав её кончиками пальцев, пытаясь отвлечь его от бокала, который вот-вот лопнет под его нажимом. — Сандор, — он сперва увидел её руку на своей, затем поднял взгляд к её голубым глазам. Он ожидал увидеть в них жалость, или сострадание, но она смотрела на него с нежностью. — Сандор, они все исчезли. Все эти Тайвины, Джоффри, Григоры, Транты и Блаунты. Даже моих родителей уже нет. Но мы всё ещё здесь, помнишь? Мы — живы, и у нас впереди целая жизнь. Санса мягко улыбалась, глядя ему в глаза, и каким-то образом она сейчас была сочетанием всего лучшего, что было в его прошлой и настоящей жизни. Ему пришлось призвать всё свое самообладание, чтобы не схватить и не прижать её руку к себе. И когда она, наконец, отняла свою руку, она словно забрала с собой обрывки того прошлого и старых кошмаров. Вероятно, этот разговор был, всё же, ему необходим, для того, чтобы заново раскрыть старую загноившуюся рану, очистить её, и теперь сшить её заново. Вероятно, и Санса пережила то же самое вчера вечером, и они оба нуждались в том, чтобы снять это бремя с плеч. Прежде, чем он успел что-то сказать, Санса заказала им ещё по напитку. — Предлагаю тост! — торжественно произнесла она, когда Вель принесла их бокалы. — Тост? — Сандор хмыкнул, — и за что же? — Понятия не имею! Но этот момент определённо заслуживает тоста, — она подняла свой бокал и коснулась пива Сандора, — За… — она огляделась вокруг, чтобы найти повод, — За море! Он рассмеялся от её предложения, и она рассмеялась вслед за ним. Они сделали по глотку, ещё больше разрушая ту стену, которая стояла между ними. — Надо было поднять тост за Дали, который раскрывает секреты, — очень серьёзно сообщила Санса. — Седьмое пекло, Санса, ты напилась, что ли? — Вовсе нет, не переживай. Хотя, честно говоря, хочется напиться, — Санса рисовала пальцем на столе какие-то неуверенные круги и тихо добавила: «Спасибо…» Он не имел ни малейшего представления, за что она благодарит его на этот раз, и не был уверен, что хочет сейчас это знать, поэтому он просто попросил счёт. Почти в полдвенадцатого ночи они вышли, наконец, из бара. Было прохладно, поэтому они поспешили к своим машинам, и Санса вдруг поскользнулась на тротуаре. Сандору пришлось схватить её за руку, чтобы она не потеряла равновесие и не растеряла свои туфли. — Пекло, девочка! Можешь не рассказывать мне сказки, за руль ты сегодня не сядешь! Я тебя отвезу к Бриенне. — Эммм… прости, — бормотала она, не отпуская его руку и старательно переставляя ноги, — ты вовсе не обязан… я в порядке, честно! — О, поверь мне, обязан! Джейме с Бриенной меня убьют, если с тобой что-то случится! И раз уж ты на ногах не стоишь, думаю, это будет самым правильным. — Это не я! Это этот дурацкий тротуар! Я отвыкла по нему ходить, он скользкий! — Санса неуверенно возмущалась, и хихикала над своей неуклюжестью, и Сандору всё это чертовски нравилось. Всё это: её хихиканье, звенящее в ночной тишине, её сверкающие глаза, её комическое возмущение, её хмельной юмор, и самое главное — то, что он может позаботиться о ней этим вечером. Он фыркнул, теперь уже от удовольствия — она была забавной, он и не помнил, когда ему было настолько комфортно рядом с женщиной. Хотя нет, помнил. Никогда. — Значит, сначала я должен был спасти тебя от мышонка, теперь — от тротуара? Интересно, что будет дальше! Он наклонился и подхватил её одной рукой под колени, второй — под спину, поднимая на руки. Санса взвизгнула и расхохоталась, и её смех стоил того, чтобы слушать раздражённых соседей, которых они потревожили. Санса обхватила руками его шею и прижалась лицом к его груди, и так он дошёл до машины, где аккуратно усадил её на пассажирское сидение. — Значит, вот как это было бы, если бы я тогда уехала с тобой, — прошептала Санса, откинувшись на сидение. Она снова смотрела на него с любопытством, и её медные волосы казались почти красными в тусклом свете автомобиля. — О чём ты думал в тот вечер? Твой фургон так долго стоял у моего дома… — Не много ли секретов для одного вечера, мисс? Мне казалось, тебе уже хватит! — Я наблюдала за тобой всё время, — призналась она, рассматривая свои руки, — Я слышала, как ты припарковался возле дома, я знала, что это ты. Я ведь видела твой фургон раньше… Сандор сжал зубы и вцепился в руль. Он мог говорить о той, прошлой жизни, но только не об этом. Не сейчас, когда она сидит в его фургоне, так близко к нему, недалеко от дома Старков. Не сейчас, когда всё выглядит именно так, как он тогда хотел… Не продолжай этот разговор, девочка… — Был такой ливень, и я всё ещё не оправилась от травм… Я долго смотрела на твою машину из-за занавески. Я не могла поверить, что это ты там, что ты меня ждёшь, чтобы вытащить из этого ада. Я даже открыла шкаф, достала куртку и рюкзак… но мне не хватило мужества, чтобы его собрать… — Ты всё сделала правильно. Я был придурком, а ты была ещё ребенком, и всё, что ты могла бы приобрести — это проблемы на свою… голову. Санса покачала головой. — Мне исполнилось восемнадцать через несколько недель. Хотя… да, я тебя совсем не знала… Ты всегда был при Джоффри, и почти со мной не разговаривал. Ты всегда казался мне таким сердитым и жёстким… Нет, не жестоким, какими были Трант и Блаунт, но, всё же… Я не хотела продолжать здесь жить, я хотела убежать из Инверналии… Но я не могла просто взять и уйти, не говоря ничего. Моя семья этого не вынесла бы. Санса подняла на него глаза и посмотрела долгим взглядом, и он снова ощутил это глупое желание обнять её и держать на руках. — Я часто думала о той ночи, знаешь? Было ли это действительно мудрым решением, учитывая всё то, что произошло после этого? Жизнь у моей тетки Лизы и её мужа Петира была совсем не из лёгких. Не знаю… Столько вещей можно было изменить… — Изменить к худшему, ты имеешь в виду? — Сандор привычно фыркнул, — Я не отдавал себе отчёта в том, что делал в тот вечер. Я просто безумно злился на всех и чувствовал себя беспомощным. Хочешь знать, о чём я думал тогда, под дождем? Я думал, что ты — такая маленькая глупая пташка, из тех, что люди держат в красивых клетках. Такая красивая и милая, но неспособная к полёту, не умеющая жить самостоятельно. Вот о чём я думал, глядя на твой балкон и проклиная себя. Костяшки его пальцев были белыми, когда он, наконец, оторвал руки от руля и повернулся к ней. Она смотрела на него, смотрела немного удивлённо, но не отводила глаза, как он ожидал. Сандор протянул руку, чтобы убрать прядь с её лица, и она не вздрогнула от его прикосновения, поэтому он позволил себе задержать пальцы на её лице на мгновение дольше, чем это было необходимо. — Ты не заслужила того, что эта деревня сделала с тобой, пташка. — Ты тоже, Сандор. — Ладно, думаю, мы раскрыли сегодня достаточное количество секретов. Поехали домой. Он завёл машину, и они уехали, оставив позади дом, площадь и ночные разговоры. Через несколько минут они припарковались у дома Бриенны. Санса передала ему ключи от своей машины и поблагодарила, покраснев и тихо улыбаясь, прежде, чем покинула его фургон и вошла в дом. Сандор вернулся к себе, размышляя о пляже и дожде. Ему хотелось бы отвезти её туда к морю, купив по дороге бутылку красного вина, сидеть и пить его вдвоем на пляже. А потом она устала бы, и он бы её обнимал, и они спали бы вдвоем прямо на песке… Чёрт, я тоже пьян!***
РАНДА: Санса, с тобой всё в порядке? Ты не отвечала на мои сообщения весь день! САНСА: Извини, я была занята. Мы были заняты домом РАНДА: Мы? САНСА: Сандор и я. РАНДА: Сандор Клиган? Я думала, вы ненавидите друг друга… САНСА: … РАНДА: Санса??? САНСА: Нет, всё уже лучше, мы ужинали. Он отвез меня домой. Мы много говорили и пили. РАНДА: Ужинали? Пили? Милая, ты пьяна? САНСА: Да нет! Просто… мы говорили, на самом деле говорили… ну, знаешь… МНОГО. РАНДА: О, дорогая, ты в порядке? ты говорила, что о той истории никто не знает САНСА: Знаю, знаю, но всё было хорошо. На самом деле, мне стало легче… И мы много смеялись, это был прекрасный вечер. Знаешь, он смешной по-своему. Я чуть не упала, он меня нёс в свой фургон, а потом погладил мое лицо… САНСА: ты знаешь, сколько он путешествовал??? РАНДА: Святая Дева! Санса, ты пьянее, чем я могла представить! И у тебя, похоже, озноб!!! САНСА: ЧТО? НЕТ! РАНДА: Он нёс меня в своих сильных руках! Мои руки обнимали его шею! И мы шли в ночи, окружённые звездами! О, Миранда, это было так романтично!!! САНСА: Прекрати, дурында! 😂 Я — спать, очень устала… Целую тебя! РАНДА: Позвони мне завтра и расскажи мне всё НА ТРЕЗВУЮ ГОЛОВУ! РАНДА: Сама дурында! 😂 Санса была уверена, что она сейчас краснеет, как помидор, но она не могла избавиться от глупой улыбки на лице, когда легла, наконец, в кровать. Это был насыщенный и длинный день, и она быстро уснула. Ей снились пляж, пластырь с Микки Маусом, бокалы красного вина, большие каменные дома, длинная дорога через бесконечные поля подсолнухов, которая уходила прямо в море…