В одной лодке с тремя детьми, духами и лучшим другом

      Манта стоял у двери рабочего тёмно-серого Lexus компании, дожидаясь водителя. Отцовский секретарь предлагал отвезти его, но мужчина не хотел его беспокоить. Тамуразаки Мидори был не каким-то рядовым секретарём в их семье, который занимается перекладыванием бумаг с места на место. Главное доверенное лицо директора компании и прилегающих к ней холдингов — Оямада Мансуми — принимал участие во всех делах компании и часто являлся двигателем многих важных изменений.       Мужчина обладал приятной наружностью, всегда был в костюме с галстуком и говорил вежливо-почтительным тоном. Просить его отвезти в такое захолустье, как гостиница почти в пригороде Токио, было слишком неловко. Поэтому Манта решил попросить одного из рядовых водителей.       Права у Манты тоже были. В США трудно найти человека, который их не имел бы, причём наличие самого автомобиля было вовсе не обязательно. Но сегодня он чувствовал, что не сможет держать руль.       Небо над ним было высоким и светло-голубым. В Токио жизнь не утихала никогда. Стоя, возле дверей главного офиса компании, мужчина ощущал приятное волнение с долей страха. Почти всё заднее сидение и багажник были набиты хрустящими, матовыми или глянцевыми пакетами, коробками с бантами и без. Он иногда глядел на них через стекло, гадая, не слишком ли большой размах и как отреагирует друг.       Йо… Как же давно они не виделись друг с другом. Манта уставился на носки лакированных туфель. Он пытался представить себе старого друга. Но боялся. Боялся, что не узнает в нём его прошлого, что не будет ничего общего с теми прекрасными, но далёкими воспоминаниями. И этот страх жидким холодом тёк по венам.       — Едем? — водитель вышел из-за вращающихся дверей и подошёл ближе, приветственно кивая.       — Да.       Гостиница Фунбари Онсен находилась в пригородной части Токио, почти сразу после старого заброшенного кладбища на горе. Вокруг расположились небольшие традиционные японские дома, где часто жили семьями многими поколениями, оставаясь верными родной земле. В самом районе почти не было магазинов и торговых центров. До них нужно было добираться на автобусе. Сидя на одном из последних крайних сидений, Манта часто наблюдал за тем, как в окне проносится пустошь, густой лес, переходящий в парк, и начинается оживлённая часть города. Обычно его всегда провожал Йо. Он долго стоял, смотря вслед, и Манта видел его нечёткий образ вдали.       Машина ехала ровно и легко. Мужчина задумчиво смотрел в окно. Светло-карие глаза скользили по деревьям, по людям, по дорогам.       Парк разросся. Там были теперь фигурные кусты и резные скамейки с металлическими ножками. Лес остался всё таким же густым и тёмным. Но теперь это был больше лесок, стеснённый со всех сторон домами, магистралями и пешими дорожками.       Сердце болезненно сжималось. Но Манта пытался успокоиться. Всё вокруг изменилось, он знал это. Такова жизнь.       Но долго удерживать хрупкое спокойствие не получалось. Когда впереди возникли очертания до боли знакомого места, оно вновь заходилось в равном, болезненном темпе. Колёса с лёгким скрипом остановились прямо у ворот.       — Приехали, — водитель расстегнул ремень безопасности и повернулся к мужчине.       — Да. — Манта не мог заставить себя сдвинуться с места. Он ощущал себя вновь тем подростком, который взахлёб читал истории о шаманах и призраках, и от страха дрожали коленки. — Иду. — Крепко схватился за ручку и отворил дверь.       Солнечный свет на мгновение его ослепил, но зрение быстро вернулось. И Манта двинулся в сторону дома. Открыв калитку, он оказался в просторном дворе. Возле двери висел давно потухший и пустой масляный фонарь. Голосов не было слышно. Мужчина слегка насторожился. Он сдержанно постучался. Тишина. Вновь три, уже громких стука.       — Может, никого нет дома? — предположил водитель, который шёл следом с несколькими пакетами.       Манта не ответил. Он потянул ручку, и дверь легко поддалась. Беспокойство начинало скользкой холодной змеей вертеться в желудке.       Они тихо вошли в дом. Оказавшись в гостиной, каре-золотые глаза расширились, а рот беззвучно раскрылся.       Комната была неприбранной и захламленной. Чистые вещи были сброшены на диван, на другом конце которого была куча грязного белья. На небольшом столике немытая посуда и остатки шуршащих упаковок от чипсов. Куда бы ни падал взгляд, кругом был мусор и грязь. А воздух в доме казался застоявшимся и спёртым.       — Что тут… — сил договорить не хватило.       Манта осторожно сделал несколько шагов по гостиной, не зная, что делать, что говорить и как вообще всё понимать.       Анна, в девичестве Киояма, никогда бы такое не позволила. Шаманка была строгой, требовательной и за пропущенное пятно могла заставить мыть пол зубными щётками. Да и Йо тоже отличался любовью к чистоте. Может, в юношестве он и позволял себе выглядеть несколько рассеянным и растрепанным, но уж точно не чумазым грязнулей. Что же случилось с ними, что дом в таком состоянии… Не могли же они… Сердце сжалось от непередаваемого ужаса.       Внезапно раздались звуки шлёпанец, которые хлопали по дощатым ступенькам. Кто-то быстро спускался по лестнице. Мужчины насторожились. Из-за угла появился худой подросток со светлыми волосами, перехваченными на макушке заколкой. Парень, заметив гостей, застыл с упаковкой лапши быстрого приготовления.       Манта, чуть склонив голову на бок, изучал подростка перед собой. Он был выше его, с острыми чертами лица. На лице застыло выражение враждебности. Кисти рук у него были узкие и аккуратные, но выдавали крепкие мышцы. Что-то в его образе было столь знакомое, привычное… Парень так же, не скрываясь, изучал его. Постепенно его лицо светлело, а глаза начинали блестеть.       — Ха-на?.. — вспомнил Манта, делая шаг к нему.       — Дядя Манта! — Парень бросился к нему, выбросив куда-то в сторону упаковку лапши. Он приблизился к гостю и, опустившись, крепко обнял его.       — А ты подрос с тех пор, как я был здесь в последний раз! — улыбнулся Оямада, обнимая паренька. — Рад тебя видеть.       — Я вас тоже! — глаза Ханы сияли от счастья. Он уже и не помнил, когда в последний раз был настолько взволнован. Напоследок крепко сжав мужчину, Хана осторожно отстранился:       — После стольких лет отсутствия, неужели вы наконец-то вернулись домой?       — Можно и так сказать, — Манта озадаченно почесал затылок и улыбнулся. — Но это временная мера, со временем, я снова должен буду уехать в Америку.       — Понятно, — Хана понимающе кивнул. Осознание того, что они ведут беседу у самого порога пришло только сейчас. Он встряхнул волосами и обратился к гостю.       — Может, чаю?       — Не откажусь. — Манта улыбнулся юноше.       Всё вокруг казалось таким родным и знакомым, и в то же время, он совсем не узнавал былую гостиницу Фунбари. Перед глазами всплывали сцены из прошлого, ностальгия захватывала его сердце и душу. Он был счастлив вновь оказаться в родных стенах, но то, что происходило с ними, приводило его в ужас.       Хана же, только сейчас осознав масштабы проблемы, начал панически вспоминать, где может быть более-менее чистая комната. Его обожгло жгучим чувством стыда. Впервые за всё время, до него дошло насколько всё ужасно выглядит вокруг. Хуже было только понимание того, в каком свете он только что предстал перед человеком, которого уважал всю свою осознанную жизнь.       Из всего бедлама, только комнаты Шу и Юи выделялись порядком и чистотой. Так что юношей было незамедлительно принято решение пригласить гостей в комнату младшего брата. Конечно, у него возникнут вопросы. Но Хана потом разберётся. Сейчас было гораздо важнее достойно принять гостей.       Асакура поспешил поднести гостям чай, и даже нашёл угощение где-то в недрах холодильника.       — Как твои успехи в школе? Всё хорошо? — Манта посмотрел на подростка, который то и дело метался между ним и кухней.       — Не плохо. Вы очень помогли мне с той темой тогда по английскому. И я без проблем написал сочинение! Больше не ошибаюсь. Спасибо.       — Да не за что. Рад, что смог помочь, — губы Манты тронула легкая улыбка, на щеках выступил румянец.       — А вы как? Перелёт прошёл благополучно? — подросток поспешил перевести тему, явно не собираясь посвящать мужчину в полчище других школьных проблем. Английский там был самым безобидным.       — Да, всё хорошо. Я очень рад наконец-то вернуться в Японию. Хотя в США осталось много важных дел, — на лицо мужчины легла тень.       — Расскажите, как там, в Америке? — с упоением продолжил Хана. — Должно быть круто. У меня одноклассник в детстве жил в Нью-Йорке.       — Да, пожалуй,— Манта держал в руках круглый глубокий стакан с голубой каймой. Свежего чая не нашлось, поэтому довольствовались зелёным чаем в пакетиках. — Я нашёл много хороших знакомых, они, по возможности, всегда куда-то меня вытаскивали. Сейчас, я благодарен им за это, иначе от изобилия работы совсем свихнулся бы. — Воспоминания о стране, которая почти стала вторым домом, были у него теплые.       Непринуждённая беседа завязалась очень легко, многое предстояло обсудить. Хана сыпал вопросами о настоящих американских бургерах, Голливуде, последних мощных компьютерах. Но всё ещё стоял очень острый вопрос, который продолжал тревожить мужчину, и лучше было не оттягивать время. Да и имело ли это смысл?       — Как твой отец? — попытался осторожно подступить Оямада. Он точно знал, что внутри семьи Асакура что-то произошло, и хотел узнать, что именно.       Задор в глазах подростка заметно угас, он опустил взгляд на чашку с зелёным чаем. Наблюдал за тем, как жидкость спокойно колышется, идя рябью. Разговор, которого он так надеялся избежать, всё-таки настиг его. Нет, Хана изначально понимал, что отвечать придётся всё равно. Но, всё-таки…       — Ну… — начал шаман после минутной паузы. — Папа устроился работать в местном магазинчике. В последнее время он часто задерживается допоздна, так что мы почти не пересекаемся. Особенно, после того, как она ушла к другому, бросив нас… — сжал зубы Хана. Скулы у него стали острее, заметнее. — Многое поменялось. Тоже мне мать…       — Что? — перебил Манта, вскакивая. — Ушла к другому?! — резко громко спросил он. Мужчина находился в таком потрясении, что даже не заметил, как стакан выскользнул из рук. Его обожгло горячим напитком, а сам стакан закатился куда-то под кровать.       — Дядя Манта! — резко вскрикнул парень. Не медля ни секунды, Хана быстро отыскал сухое полотенце и протянул его гостю. — Как же вы так… — он обеспокоено посмотрел на собеседника. — Нужно быть осторожнее…       — Это всё объясняет… — Манта словно и не слышал слов мальчика. Он быстро промакивал мокрые пятна на своей рубашке, едва ощущая жжение.       «Ушла к другому» — эта фраза вновь и вновь била набатом в ушах, мужчина до конца не хотел верить услышанному.       — У меня где-то оставалась футболка с младшей школы, — Хана быстро вышел из комнаты, — я принесу вам, — донеслось из коридора.       Манта почти не слышал его. Перед глазами стоял силуэт Йо. Улыбчивый, добрый Йо… Манта не сомневался, что у Анны были на то свои причины. Она не была человеком, идущим на поводу секундных желаний. Но он никогда бы не подумал, что такое может когда-то случиться.       Кожу продолжало щипать. Рубашка прилипла. Оямада смотрел на бурые пятна, продолжая машинально водить по ним вафельным белым полотенцем.       Сколько Манта себя помнил, Итако всегда была весьма строга со своим женихом. Нет, не так. К нему она была особенно строга. Лишь изредка показывая теплоту и ласку. Но она точно его любила. Все знали, что вся эта строгость на границе с жестокостью была только во благо Асакуры. Порой она была холодна и неприступна, как вечная мерзлота, но… Анна — это Анна.       Манта помнил день их свадьбы. Ранняя весна, лепестки сакуры ложились на землю, как снег, покрывая всё нежно-розовым тончайшим одеялом. В Фунбари Онсен их было много. Тогда висели в саду традиционные японские фонари, хоть и было слишком рано их доставать. Не было роскошного гуляния, только самые близкие друзья. Но Йо и Анна выглядели счастливыми. Счастливее множества пар, которые давали клятвы, стоя у алтаря в роскошных нарядах и бросая лепестки пурпурно-розовых роз.       А после, день, когда Манта впервые увидел их первенца, Хану. Когда взял это крохотное, и такое беззащитное существо на руки. А он смотрел круглыми золотистыми глазами на большой и странный мир.       Потом, Оямада уехал в Америку, оставив в Японии всё, что было ему дорого. Семью, друзей, Фунбари Онсен…       Начал совершенно другую жизнь, где не было шаманов, великого турнира, духов. Начал с чистого листа.       Иногда Манта чувствовал вину, за то, что он оставил Йо на такое долгое время. Но, как бы ему не хотелось быть рядом, переживать вместе вновь многое, ценное, но мужчина, тогда ещё юноша, не мог поступить иначе. У него не было выбора.       Хана успел вернуться с голубой футболкой. Шаман видел, что дядя был глубоко погружён в свои мысли, медленно выплывая из водоворота тяжёлых чувств и мыслей.       — Но почему в доме творится такой беспорядок? — спросил он у Ханы, принимая футболку. — Я понимаю, что поступок Анны… Но разве можно так жить? Это ведь только вредит! — Манта почувствовал, что начинает злиться. Он замолчал, стараясь дышать ровно.       — Меня не волнуют его разборки с Ока-сан. Я не обязан участвовать в этом! — яростно ответил парень. Золотые глаза сверкнули холодом.       — Хана… — Манта тяжело выдохнул и поднял глаза на подростка. — Твой отец сейчас как никогда нуждается в твоей поддержке. — Он отложил футболку на тумбочку, возле себя. — Он всегда любил твою мать, мы все столько прошли вместе…       — Это от него ушла жена, так пусть он сам разбирается, что и почему! Она снова бросила меня, я не должен… Не должен! — Хана был зол. Но Манта чувствовал, что сейчас он куда больше открыт к диалогу, чем ещё пару минут назад. — Вы не понимаете… — В его голосе звучала смертельная обида и горечь.       — Хана нии-чан, кто это? — из-за двери блеснули светло-золотые глаза. Красивые каштановые волосы обрамляли личико маленькой девочки, на котором отчётливо читалось любопытство с настороженностью. Она пряталась за дверью, лишь изредка выглядывая.       — Манта-сан? — За спиной девочки появился Шу. Он взял на руки сестрёнку и прошёл в комнату. Униформа Академии Синра сразу бросилась в глаза мужчине.       — Ты, должно быть, Шу-кун. Рад встрече. — Манта протянул к нему руку на европейский манер.       — Взаимно, — юноша почтительно склонил голову перед Мантой, осторожно сжимая протянутую ладонь.       — Почему такой шум? Кто этот дяденька? — не прекращала паясничать юная Асакура. Обычно спокойная Юи искренне не понимала, что здесь происходит.       — Я — старый друг твоего папы. Мы с тобой ещё не встречались. Меня зовут Оямада Манта, приятно познакомиться. — Мужчина с интересом смотрел на маленькую девочку. Черты Йо были намного сильнее заметны в ней, чем в остальных детях. Но тут они имели особую нежность и округлость.       — Они дружат уже много лет и даже учились в одном классе, — добавил Шу.       — Да. Кстати, раз уж все здесь, думаю, что было бы неплохо навести порядок в гостинице! — Манта добрым взглядом окинул каждого из детей. - Как вы смотрите на то, чтобы убрать его всем вместе?       Шаманы переглянулись между собой и кивнули головой в знак согласия. Всё-таки, так и правда жить тяжело.       — Не знаю, успеем ли мы справиться с этим за один день, — начал мужчина, — но стоит разделить обязанности. Во-первых, нужно весь скопившийся мусор на свалку и проветрить все помещения в гостинице. Хана, ты будешь ответственен за порядок в источниках и уборной — шаман открыл было рот, чтобы возразить, но всё же решил не спорить с Оямада.       — Хорошо, — сконфужено ответил Хана.       — Шу, на тебе мытьё полов и пылесос.       — Да, — средний сын Йо легко принял указания. Ему и самому всё это успело надоесть.       — А мы с Юи-чан сходим в магазин и займёмся готовкой, — решил Манта. — Ваш отец наверняка устанет и придёт голодным. Юи, ты же поможешь мне? — он потрепал девочку ласково по щеке.       — Хорошо, — кивнула девочка, всё ещё недоверчиво следя за гостем, но послушно слезая с колен брата.       — Хорошо, тогда приступим!       С подачи Манты, работа пошла как-то по-особенному слажено и легко. Каждый выполнял своё поручение без нареканий. А наводить порядок большой компанией было на удивление просто. Пусть работы и было немало.       Уборка заняла достаточно много времени. За окном начинал оранжево гореть закат, когда ребята подошли к финишной прямой. Всё сверкало чистотой. Затхлый спёртый воздух исчез, впустив чистое летнее дуновение, а с кухни доносился вкусный аромат домашней еды.       — Как вкусно! — заключил Хана, с огромным удовольствием уминая рис.       — Верно, — добавил младший брат. — Манта-сан, где вы научились так вкусно готовить?       — На самом деле, это лучшее, что я могу сделать сейчас. — Мужчина смущённо взъерошил волосы на затылке. — Я долго питался во всяких забегаловках… Готовить мне было не для кого, а сам я вполне мог перебиться фастфудом. Но, когда живёшь один, приходится учиться многому, — он пальцами провёл по белому краю тарелки. — Некоторым вещам я научился у своих американских друзей. Но это было не просто. А ещё больше продуктов мы с вашим отцом испортили, пытаясь приготовить вкусный ужин для Анны-сан! — весело засмеялся Манта и отложил палочки. — Здесь я правда чувствую себя как дома. Я рад, что смог приехать.       Впервые за долгое время гостиницу вновь заполнил искренний смех. В тот момент, словно ничего больше не имело значения. Ребята общались, хохотали, и впервые всем было по-настоящему легко и спокойно.       За интересной беседой пролетали часы. Никто и оглянуться не успел, как улицы Токио окутал полный мрак и лишь одинокие фонари освещали улочки и дороги вдоль пригорода. Время близилось к двенадцати.       — Юи, тебе уже пора бы в кроватку, — Манта погладил девочку по голове. — День выдался очень насыщенным, так что нужно отдохнуть и набраться сил.       — Манта-сан, ну позвольте посидеть ещё чуть-чуть, ну пожалуйста! — Юи посмотрела на мужчину глазами полных надежды. Уходить девочке явно не хотелось. Ведь впервые за столько времени она могла пообщаться с кем-то кроме членов семьи или духов, не проводя остаток времени на попечении у самой себя.       — Хорошо, но совсем немного! — озорно прищурился Манта, проведя рукой по шёлковым волосам. Чем дольше он смотрел на девочку, тем чаще вспоминал о Йо, которого, к слову, на горизонте не наблюдалось до сих пор.       — Манта-сан, расскажите, пожалуйста, о своей работе, — заговорил Шу. — Я находил некоторую литературу по программированию, но этого явно не достаточно.       — Не думал, что тебе будет интересно услышать об этом, — удивлённо приподнял брови Манта. — На самом деле, в мои обязанности входит скорее руководство и развитие компании. Разработкой программного обеспечения уже многие годы занимается моя сестра. Думаю, что она смогла бы объяснить эти вещи гораздо быстрее и внятнее, чем я. Могу переговорить с ней об этом.       — Да, было бы здорово, — Шу тепло улыбнулся и принялся собирать посуду со стола. — Спасибо.       — Пустяк. — Манта легко улыбнулся и тут же его взор пал на малютку Юи, у которой от всей этой болтовни то и дело смыкались глаза. Хана молча взял сестрёнку на руки и направился на второй этаж.       — Так поздно, — Йо тяжело вздохнул, собирая свои вещи в небольшой оранжевый рюкзак. В последнее время работа давалась как-то особенно тяжело. Пропадать дни напролёт на работе, чтобы после упасть обессиленным и на следующий день начать всё сначала. Перспектива сомнительная, но Йо отчётливо понимал, что выбирать ему сейчас не приходится. Мужчина попрощался с сотрудниками и тут же поспешил домой. Всё мысли занимали только дети.       — Надеюсь, у них всё в порядке. — Йо чувствовал, что совсем всё выпустил из рук. Знал, что надо собраться, но сил не было.       Он шёл по тёмной улице, которую освещали редкие фонари. Путь от автобусной остановки и до гостиницы был почти полностью в темноте.       Мужчина шёл быстро, сжимая лямку рюкзака. Силуэт гостиницы угадывался впереди. В одном из окон тлел огонёк. Шаман нахмурился.       — Не спят ещё что ли? — вслух пробормотал он, подходя ближе и доставая из кармана связку ключей. Замок здесь не менялся с момента, как Йо и Анна заехали сюда впервые. Так что поддавался он весьма неважно. Дверь скрипела.       Возню за дверью услышал Манта. Сначала он заметно насторожился, но это чувство постепенно отступило. Мужчина резко направился к главному входу, ощущая, как начинает покалывать от волнения в груди. Было желание вновь вернуться на кухню, сесть и ждать, или незаметно выйти и уехать. Но Манта встряхнул волосами и прошёл в прихожую.       Йо стаскивал кроссовки. Длинные каштановые волосы упали, закрыв лицо. Он держался одной рукой за стену, второй распутывал шнурки.        Почувствовав, что кто-то подошёл, он, не поднимая головы, спросил:       — Почему не спишь?       Манта сглотнул. Сердце было в ушах, и из-за этого почти мутило.       — Ждал тебя, — дрогнувшим голосом ответил он.       Йо резко поднял голову. В полутёмной прихожей, которую, освещал лишь небольшой клочок света, падающий из гостиной, было видно, как застыл шаман, продолжая держать на весу кроссовок. Тёмно-карие глаза казались почти чёрными. Они, не мигая, смотрели на него.       — Манта… — тихо произнёс он.       — Да, я понимаю, что визит неожиданный, — Манта нервно рассмеялся и украдкой протёр вспотевшие ладони о брюки. — Но я только вчера прилетел и…       — Манта! — вскрикнул Йо и дёрнулся вперёд, садясь на корточки и крепко к себе прижимая друга. Оямада замолчал и обмяк, ощущая родное тепло.       Объятия закончились так же резко, как и начались. Манта был рад, что сейчас, в полумраке, незаметно, как горят его щёки. Лишь сердце билось всё так же громко и сильно. Он внимательно смотрел на Йо.       Шаман казался потерянным и неловким. Он, наконец, убрал кроссовок, поспешно и неаккуратно стянул второй. Стало чувствоваться напряжение.       — Ты когда приехал? Там, наверное, ничего нет из еды, — мужчина схватил рюкзак, — я тут купил. Прости, что столько ждал. Тебе Хана должен был сказать, где я работаю, — Йо говорил быстро, но с надрывом. Он прошёл в гостиную. Манта следовал за ним. — И тебе надо было… — мужчина на секунду пришёл в замешательство. Оглядел комнату, не узнавая её. Крепче взял рюкзак и прошёл на кухню, открыл холодильник. Рюкзак неловко упал на пол.       — Он мне сказал, — осторожно заговорил Манта. — Я приехал утром и задержался. Мы немного прибрались, — он робко улыбнулся.       — Спасибо, — тихо сказал Йо. Волосы вновь закрыли лицо. Несколько мгновений было тихо. Только где-то с потолка доносился скрип. Хана или Шу, скорее всего, ворочались или же не спали.       — Не стоит, — Манта тоже чувствовал нервозность. Он знал, понял ещё после разговора с Ханой, что друг в ужасном состоянии. Но только сейчас увидел, насколько всё его успело потрясти и сломить. — Выпьем? — предложил он нерешительно.       — Да, пожалуй, — Йо бледно улыбнулся, убирая волосы с лица, и повернулся к шкафам. — Ты надолго в Японии?       — Пока не знаю, — Манта сел за стол. — Но думаю, что больше таких долгих поездок не предвидится. Периодически, правда, мотаться всё равно придётся.       — Понимаю, — шаман поставил на стол бутылку саке и две пиалы, открыл упаковку с сушёным кальмаром. — Слышал что-нибудь о наших?       — Иногда, — мужчина придвинул к себе пиалу. — Чаще Рена. У нас иногда пересекаются деловые интересы.       — Да, он ведь говорил, что возглавил компанию, — голос Йо был вежливый и тихий. — Мэн гостит у нас летом. Возможно, и в этом году приедет.       Разговор был ни о чём, он тёк медленно, но это было хоть что-то. Манта чувствовал, что друг скован. Его карие глаза часто останавливались на нём, но тут же принимались убегать. Мужчина понимал, что тот омут, в котором был Йо после предательства, глубокий.       — Я подарков привёз, — сказал он. Асакура улыбнулся.       — Ты как всегда.       — Манта-доно! — через стену прошёл дух самурая. Амидамару появился прямо перед Мантой. Не имея возможности обнять, он радостно кружил.       — Я тоже рад встрече, Амидамару, — Оямада кивнул, улыбаясь.       — Ты всегда важный и дорогой человек в этом доме, — искренне ответил Йо.       Они почти закончили бутылку саке. Шамана начинало клонить в сон. Тяжёлый рабочий день, потрясение от встречи и поздняя выпивка — всё давало о себе знать.       — Ложись, Йо, утром поговорим, — мягко попросил Манта.       — Но мы ведь столько не виделись, — в голосе отчётливо слышалась тоска. Мужчина не хотел уходить, несмотря на то, что держать голову прямо было всё тяжелее и тяжелее.       — Я переночую в гостинице сегодня, не волнуйся. Я надолго здесь, — Оямада вытянулся и похлопал его по руке.       Под конец, Йо сдался. Он принёс футон и постельное бельё, тонкую хлопковую майку, которая вполне годилась для сна. Они расстелили диван в гостиной.       — Доброй ночи, — шаман стоял в нерешительности у лестницы.       — Доброй, — Манта кивнул ему. Друг смотрел на него молча, потом кивнул в ответ и поднялся к себе.       — Мастер Йо нуждается в помощи, — тихо сказал Амидамару, паря в воздухе возле дивана. Он целый день провёл на кладбище, предаваясь размышлениям о том, как помочь семье.       — Вижу, — Манта взбил подушку. — Я его не оставлю, — твёрдо решил он.