***
Очнувшись, братишка нашел себя в полностью пустом, черном, мрачном пространстве. -Я уже не человек, блять! Я зверь нахуй! Вы можете меня просто не стукать, и всё? -Что блять происходит? Я же уже все, коньки отбросил? Или нет? Потом до Епифана дошло,что он орал во весь голос,и ему стало не по себе. -Хотя, кто здесь может быть? А? Я один здесь нахуй! Последняя фраза Братишки прозвучала чересчур громко и отдалась громким и часто повторяющимся эхо. После последовал очень странный смех. Вот в этот миг Епифан чуть сам хлеба не напек. Он обернулся и увидел огромных размеров женщину, но так и не смог узнать ее. Но что-то подсказывало ему-он ее уже где-то видел. -Глупец! Да ты и вправду кабан. Как пахом и говорил, хоть в чем-то этот пельмень действительно прав. Тупой как слон, а силы много? Да, правильно говорю? -А ты-то еще кто? Я уже блять не понимаю как тут что воспринимать, у меня уже крыша поехала, всё пиздец! -Это пройдет. Дам намек: ты - мой актер, моя марионетка, а я - твой режиссер. А они? И ты, дерьма кусок, смеешь идти против моей воли! -Что мне нужно сделать, чтобы этот пиздец закончился? -После каждой ошибки следует расплата. Ты уже до нитки ободран, ну просто как фуфел, вот и умираешь постоянно. Воскрешать тебя приходится, урод! Будет у тебя фуфлыжная жизнь, нехуй было постоянно сходить с пути, ты не мог даже идти по самому банальному и простому сюжету! Это твой последний шанс, больше я не смогу тебя воскресить. А даже если смогу, то нет желания это делать.***
В этот момент у Епифана пропал тот страх, что сковывал его буйный характер здорового кабана-буйвола, который баб нормально приходует, на протяжении всего диалога. Только он захотел ответить этой мрази по достоинству, разъебать её и вырвать трахею, как вдруг он снова почувствовал, как злой охранник забрасывает его в камеру после неудачного сеанса чистки говна вилкой, затем уже себя на трубе, сильнейшую боль в голове - словно кто-то очень крепко стукнул, запах папиросок с примесями чего-то странного... Конопля, что ли? ...И скрип, который вырывал нервы с корнем - это его сосед, то есть пахом, рисовал доску для шашек гвоздём на полу. В этот момент Братишка все понял. -Всё, пиздец. -Что, Что случилося-то? -Извини браток, все нормально, я, так, вспоминал там.... Бердянск, море... Азов что-ли? -Ну это хорошо. А теперь давай в шашки-то игратя. Ток давай это, если я проиграю, по еблу не стукай, хорошо? Тут епифан вспомнил-если он не умирал после принятого им решения, значит-оно верное. Один разок то его пахом уже отправил на тот свет, затем второй, и епифан наконец включил мозги и теперь прекратил всякую агрессию с поехавшим. -Да я шучу так. Ты хороший такой, что мне тебя бить? Весёлый такой, веселюсь весь день! Как Задорнов. -Ну ты-то хороший! Ну-с,начнем партеечку, это самое. -Пахом как и в прошлый раз брал за щеку после каждой игры. Они поиграли, братишка снова лег спать.***
Снова. Именно это слово пришло на ум Епифанцеву, когда он снова почувствовал говно. Придется съесть. Бог знает,за что мне это, но говно уже немного приелось и будет не так противно, как в прошлый раз. -Братишка, я тебе покушать принес! -Ооой, ну ты щедрый. Пару часов знакомы, а ты уже едой делишся! Как же хорошо,что нас с тобой поселили, а то,знаешь, посадят с сумасшедшим каким-то, так и крыша поехать может.... Но с тобой нет, ты пельмень хороший, я уже убедился. С тобой и в разведку пойдешь! -Давай покушаем, посидим вместе хоть! Мой хлеб ели, в деревнях это самое, я единственный в деревнях хлеб пек! -Конечно, братишка! Епифан начал жрать говно, через нехочу, так сказать.В перерывах между блевотью он говорил, что хлеб вкусный, попутно порывая позывы желудка заблевать всю гаупвахту и не только. После того, как они подкрепились столь питательным хлебушком, пахом резко сделал серьезное лицо, но из-за кусочков говна на нем, его все равно было тяжело воспринимать всерьез. -Ты хороший братишка. Давай я тебе свою историю расскажу, она длинная, интересная история-то! -Давай, ну начни. -Ты только не стукай меня, ты там не думай, что я поехавший, но я это.... -Что, браток? -Я это, как-то я тебя хлебом не угостил, потом помер, а потом темнота, там, тетка старая. Епифанцев уже не понимал как его воспринимать, крыша поехала окончательно. И чтобы не пиздануть поехавшего, он просто упал в ахуй, надеясь, что режиссёр не придёт к нему в этот раз и не будет воскрешать.***
- Товарищ чай, капитан? - И это моча? Чай какой-то! бери зубы в столовую и неси в стакан, скажи, чтобы такую мочу мне больше не наливали! - Но товарищ капитан, извините! Всё, заебал... Пузатый капитан, какое бы огромное у него не было пивное пузо, сильно стукнул своего подчинённого. Тот лишь отчаянно кричал: -Айй, за чтося? Я ведь не лил чай, честно, товарищ капитан! Вон даже вилками туаоет лично чистил! - Ладно, раз чистил, то прощаю... В первый и последний раз, понял, скотина блять, грязный червь, дерьмо? - Так точно! Охранник вышел. Сказать, что он был в ярости - не сказать ничего... Но он не мог ничего предпринять... Или всё-таки мог?