Рулетка

Доен знает много разных видов боли. Например боль от первой разбитой коленки от падения с велосипеда. Ему было пять лет, когда он впервые навернулся с трехколесного монстра. Да, особой ловкостью омега никогда не мог похвастаться и падал со всего, что имело колеса, но падение с трехколесного велика было самым болезненным, потому что велик этот был в честном бою отжат у девчонки с соседнего двора. Он был розовым, с двумя помпонами, прицепленными к рулю, но это делало его только краше. В тот день Доен впервые оттаскал девчонку за хвостики, а потом умыкнул ее велосипед, но уже через десять минут на полной скорости воткнулся в ближайшее дерево, которое и поспособствовало разбитой коленке. Из этой ситуации, кстати, вышел новый вид боли, который Доен ощутил на себе. Боль от отцовского поджопника. Оба его родителя были добрыми и мягкими людьми, но за этот проступок отец хорошенько его отчитал и разок припечатал ладонью по заднице. На следующее утро Доен узнал о той боли, когда таскают за волосы в ответ. Та соседская девчонка – Юна посчитала своим долгом с утреца вскочить на соседское крылечко и налететь на причесанного Доена, как только тот вышел за порог. Маленькие ладошки со всей силы вцепились в волосы и омега закачался, будто его не девчонка атаковала, а целый прайд голодных львиц. Доен был сильным мальчиком и на помощь звать не стал, поэтому вцепился в волосы Юны в ответ. Это тяни-толкай закончилось минут через пять, когда двое выдохшихся ребятишек, наконец, признали, что этот путь ненависти ведет в никуда. Они скрепили свое перемирие сцепленными ладошками с обмотанной вокруг пальцев волосней друг друга. С Юной Доен с тех пор начал дружить, и в итоге узнал еще несколько видов боли, в том числе и боль от удара своего кулака о чужое лицо. Им Юна была боевой девчонкой и отличной соратницей в боях за песочницу, но дать сдачи мальчику, который ей нравился, она не могла. Девчонки, что с них взять. Именно поэтому Доен припечатал засранца первым, когда в ответ на милое девчачье признание, тот петух толкнул ее в грязную лужу. Потом была душевная боль от слез подруги, боль об окончании младшей школы и боль от расставания с единственной подругой. Им Юна уехала в Америку, едва ей исполнилось десять. Доен очень болезненно пережил разрыв с единственной своей родственной душой. Первое время дети переписывались, но спустя пару лет связь оборвалась. Что послужило причиной, Доен не знал, но искренне надеялся, что Юна просто влилась в новую жизнь и завела кучу хороших друзей. После было много незначительных, периодических болей и, в конце концов, наступила она – главная боль жизни Доена. Та самая, когда проблемы и переживания робкого парнишки вырвали из его груди и раздавили прилюдно. Эта боль была самой нестерпимой, самой давящей и губящей. Доен мог бы запросто погрязнуть в ней, он уже почти надломился тогда в коридоре университета, почти рухнул на колени, почти позволил себе сдаться. Боль от отсутствия поддержки и помощи настолько сжимала в тисках, что хотелось просто закрыть глаза и забыться. Но, внезапно, появился Джехен и вся накопленная боль просто вырвалась водопадом слез и рыданий. До этого Доен не позволял себе плакать, но тогда знатно полил слезами одежду своего альфы, а тот в ответ смиренно впитал все это в себя, спрессовал и выкинул прочь. Вся боль Доена теперь лежала где-то на асфальте между универом и парком аттракционов и порастала сорняками. Сейчас же на омегу навалился новый вид боли, той самой, когда немного некомфортно сидеть. Эта боль приземленная, весьма простая и ощутимая. В ней нет ничего особенного для других, потому что большинство омег через это проходит. Но для Доена эта боль была дорогой и желанной, и плевать, что сидеть теперь можно только на коленках, чуть приподняв задницу. Да, спустя два дня течка немного отпустила омегу, но это ничуть не улучшило ситуацию, потому что все повреждения, которые могли быть нанесены, были сделаны в первый же день плотских утех. Тогда в голову набатом еще било неконтролируемое возбуждение, Доен прямо чувствовал себя страстной тигрицей, способной изгибаться и раскладываться по кровати до бесконечности долго. Джехен, конечно же, основательно осаживал его пыл, когда скручивал его руки и ноги, наваливался сзади и буквально заставлял отдыхать. Ну, кто же мог знать, что во время течки Доен окажется еще более неконтролируемым, чем в своем обычном состоянии. Если бы в тот момент в руках омеги оказалась Камасутра, то он бы с удовольствием погрузился бы в практику. Тогда это все казалось таким сногсшибательно простым и естественным, но уже на второй день к стонам удовольствия начали подмешиваться болезненные кряхтения. Доен как спичка быстро зажигался и так же быстро терял свой пыл. Джехен в уме поставил галочку научить Доена сдерживать свои порывы, чтобы сделать течку более стабильной. Вытрахивать друг из друга весь дух в первый же день – ненормально, так же как и растягивать удовольствие на неделю. Более комфортным будет укладываться в полноценные три четыре дня, это будет полезно и для самого Джехена и для только сформировавшегося организма молодого омеги. Джехен знал, что будет трудно, потому что запах у его омеги не стандартный, слишком возбуждающий и яркий. И если Джехену, ощущающему его со стороны, так рвет крышу, то что уж говорить про самого Доена, в котором запах буквально живет, течет по венам и забивает ноздри. Запах лотоса обитает в его голове, в его легких и в каждом движении. Сложно контролировать то, что буквально сжигает изнутри. Но Джехен трудностей не боялся, тем более что запах лотоса со временем становился все более нежным и ненавязчивым, он терял свою остроту и пикантность, оставаясь лишь легкой дымкой, витавшей вокруг двух разгоряченных тел. Прямо сейчас запах омеги чуть мерцал, оттеняя запах страсти и секса, который витал, кажется, даже на кухне. Не то чтобы они посмели осквернить святой алтарь Ли Тэена…Хотя если честно, то посмели, да. Просто Доен тогда очень проголодался и торчал из холодильника голым задом кверху, высматривая, что бы такого быстро проглотить, пока Джехен хлюпается в душе. Омега откопал в дверце холодильника завернутый в фольгу сэндвич с курицей, развернул его и надкусил, а потом блаженно прикрыл глаза, почувствовав, как приятно сытная еда обволакивает желудок, поэтому даже не заметил, как сверкнули глаза Чон Джехена, когда тот походкой от бедра зарулил на кухню, сверкая своими начищенными причиндалами. Движение слева по курсу Доен заметил, когда его щеки были раздуты в разные стороны, а челюсть неторопливо пережевывала вкусные кусочки курочки. Что-то во взгляде альфы подсказывало, что жевать сейчас надо быстрее, но Доен бы не был Доеном, если бы не вскинул брови и не уложил в свой рот последний кусочек сэндвича. Рот его из-за этого закрылся с трудом, пришлось даже пальчиком помочь еде утрамбоваться, но Доен умничка, Доен справился. И желудок порадовал и альфу подраконил. Об отсутствии на теле трусов и вообще какой-либо защиты он вспомнил, когда мороз из холодильника слегка прошелся по бедрам, а взгляд Джехена по торчавшей из-за дверцы задницы. Свистать всех наверх и отодрать палубу! То есть отдраить. Мысль о том, что идея секса у открытого холодильника – так себе идея, пришла им двоим в головы только тогда, когда с грохотом посыпались вниз полочки, за которые Доен цеплялся руками, пока Джехен старательно исполнял свой альфовский долг. И даже не озаботившись разрушенным имуществом, они перебрались в итоге на деревянный, крепкий стол. В процессе размахивания конечностями Доен поскидывал на пол все, что стояло на столешнице, но на это всем тоже было откровенно наплевать. Как говорится главное, что хорошо поеба…провели время. Теперь же Доен сидел на круглом стуле на коленках, приподняв задницу. Он задумчиво смотрел на ту самую столешницу и вазюкал по дереву пальцем. Джехен в это время крутился около плиты, пытаясь приготовить некое подобие завтрака. Носом Доен уже ощущал первые нотки пригоревшей яичницы, но какое это имело значение, когда единственное что привлекало внимание омеги сейчас - это сверкающие из-под фартука булки Чон Джехена. Возможно альфа ощутил себя героем какого-то дешевого порнофильма, то ли просто отвык от одежды за несколько дней абсолютной наготы, Доен сказать точно не мог. Знал он только то, что его задница скоро отречется от него, потому что несмотря на боль в седалище, секса все еще хотелось. Не так сильно и навязчиво как раньше, но все же. - Джехенни, ты как? - Доен решил разведать обстановку перед тем как кидаться в омут с головой. - Ты интересуешься моим состоянием или состоянием Чона младшего? - Джехен внезапно открыл в себе экстрасенсорные способности и Доен уставился на своего альфу, выпучив глаза. - Ээээ... - Я вообще-то должен быть оскорблен, но да ладно, - Джехен развернулся к омеге и задрал фартук, являя взору обомлевшего парня вышеупомянутого младшего. Член Джехена в спокойном состоянии покоился между его ног и Доен невольно залип, но потом приподнялся на коленках и его локоть соскользнул со стола, когда Джехен подвигал бедрами и его член начал болтаться и подпрыгивать из стороны в сторону, - видишь? Все отлично. - Ф-фу, извращенец, - заинтересованно протянул Доен и состряпал незаинтересованное лицо, но зрачки, неотрывно следившие за колебаниями обмякшего органа выдали его с головой. - Еще скажи, что тебе это не нравится, - Джехен щелкнул переключателем на плите, выключив конфорку и медленно двинулся к омеге. Краем глаза Доен отметил, что член Джехена дернулся, когда альфа скользнул по стволу пальцами. Взгляд его при этом неотрывно скользил по обнаженному телу омеги, неприкрытому ничем абсолютно. Везде на его мягкой коже алели засосы и длинные царапины, большинство из которых Доен поставил себе сам, когда в приступе оргазма не знал, куда деть свои руки. Он царапал свои бедра и живот, а потом хныкал и смотрел на альфу умоляюще, выпрашивая чтобы Джехен залечил и убрал все эти полосы, но Джехен лишь улыбался и вел ногтем новую полосу, заставля омегу бурно кончить в судорогах. Доен как будто терял самого себя в сексе, а Джехен терялся одновременно с ним, но в то же время успевал держаться на поверхности, стараясь не терять доступ к кислороду. И сейчас Джехен смотрел на царапины как на напоминание о некоем сумасшествии, творившемся еще пару часов назад. Сейчас Доен был спокоен, но немного напряжен, казалось, что любое неаккуратное действие вновь заведет его и превратит в ненасытную фурию. Джехен совсем не хотел снова напрягать Доена, потому что они оба итак сильно устали, но немного нежности, возбуждения и оргазма без проникновения им обоим не повредит. Джехен подошел к своему омеге сзади и слегка прошелся большими пальцами по открытым стопам. Доен сидел на высоком стуле, подложив под себя ноги, поэтому пяточки его были в открытом доступе. - Что ты делаешь? - захихикал Доен и попытался спустить ноги, но Джехен ему не позволил, мгновенно схватив его за лодыжки и прижав их к мягкой обивке стула. - Хочу немного приласкать тебя, котенок, - Джехен наклонился и ткнулся носом в шею омеги, опаляя сбитым дыханием. Доен откинул голову вперед, открывая больше доступа к коже, - ты же не против? - Мы занимались сексом несколько дней подряд, как я сейчас могу быть против? Даже если ты захочешь трахнуть меня скалкой для раскатки теста, то я не смогу сказать тебе нет. - Позже я накажу тебя за такие слова, но сейчас вернемся к нежным ласкам, - Джехен грудью прижался к обнаженной омежьей спине, губами прошелся за ушком и спустившись поцелуями ниже, прикусил и засосал в рот мочку уха Доена. Полувозбужденным членом он при этом водил по копчику омеги, и Доен инстинктивно пытался привстать, чтобы заполучить уже родной член внутрь, но Джехен мягко надавливал ему на плечи, не позволяя ничего сделать. Секса альфа сейчас не планировал, лишь хотел постепенно начать приучать омегу к нежным ласкам, без срывов в крайности, - детка, не торопись. Доен судорожно выдохнул и опустил зад на согнутые ноги. Ему и самому было страшно некомфортно от постоянно сжирающего желания разложиться на какой-нибудь поверхности. Он понимал, что с этим можно и нужно бороться, да и к тому же теперь понятно почему его течка не начиналась в отсутствии альфы. Если бы Доен прошел через нечто подобное пару лет назад, то он в конце концов мог бы оказаться где-нибудь на панели в коротких шортах и драных сетчатых колготках. Как хорошо что в итоге он оказался голым на чистенькой кухне в руках надежного и крепкого альфы с впечатляющим кхм...чувством самобладания. По-другому тут никак не сказать, потому что эта медленная и сладкая пытка, которую проводил Чон Джехен, просто выламывала каждую косточку в теле омеги, вязала узлами все нервные окончаня, сводила судорогами пальцы. Медленно, методично и необратимо Доен растекался в объятиях своего альфы, отдавался его крепким рукам. Каждое нежное движение его пальцев, каждый его смазанный поцелуй выжигались под кожей и расцветали новыми метками принадлежности. Все тело омеги было разукрашено волнующими узорами страсти, но даже теперь останавливаться не хотелось. И Доен был уверен, что Джехен помнит расположение каждого оставленного им засоса, каждого следа от зубов, потому что альфа оставлял след, а потом сосредоточенно выцеловывал кожу вокруг метки, будто бы запоминая. Доен следил за ним из-под прикрытых ресниц и не мог даже высчитать, сколько же любви и нежности таит в себе этот альфа. И сейчас Джехен вел пальцами точно по меткам, скользил как в лабиринте с выученным наизусть маршрутом. - Твоя любовь так прекрасна, Джехен. Все те годы моих мучений стоили того, что в итоге я заполучил тебя, - Доен откинул голову на плечо своего альфы и скользнул рукой назад - на шею парня. - Не говори так, я все еще зол на них, ты не должен был проходить через подобное, - Джехен вспомнил тот самый эпизод в универе и сердце болезненно сжалось, альфа начал злиться и не заметил, как в смешанных чувствах слишком сильно сжал Доена в объятиях. - Джехенни, полегче, - выдохнул Доен и повел плечами, пытаясь ослабить хватку. - Что? Ох, прости, котенок, - Джехен ослабил руки и опустил их омеге на бедра, скользнув вперед на тазовые косточки. - Не страшно, любимый, - Доен накрыл руки Джехена своими ладонями и переплел их пальцы, - мне правда нравится твоя реакция на подобные вещи. Ну, то что ты выглядишь так, будто готов уничтожить любого, кто меня обидит... - Я на самом деле готов, малыш. Помни, тебе просто нужно указать на человека и ты его больше никогда не увидишь. - О, так я связался с опасным парнем? Мне стоит опасаться? - Опасайся, если задумаешь от меня сбежать, - Джехен улыбнулся и игриво укусил омегу за нежную кожу на шее, оттянул ее и чуть помусолил зубами, оставляя новую метку. - Вот блин, а так хотелось, - подразнился Доен и потянул свои сцепленные с альфой ладони вниз, к своему паху и на этот раз Джехен не сопротивлялся и позволил Доену обернуть свои пальцы вокруг своего все еще расслабленного органа. - Такой мягонький, - улыбнулся Джехен и Доен залился краской до кончиков волос. - Заткнись и начинай, - снова ощетинился омега, который все еще стеснялся подобных словечек своего альфы. - Начинать что? - а Джехен прикинулся дурачком и и лишь щупал пальцами чуть возбужденный орган, как какую-то обычную сосиску. Ну а что, все щупают сосиски, только не все сосиски подрагивают и становятся крепче от прикосновений. - Скрути свои дурацкие пальцы в бублик и начинай двигать ими, - Доен для наглядности поднял вверх одну руку и помаячил у альфы перед лицом ладонью со сложенными в круг большим и указательным пальцами. - Вы назовете слово сразу или будете угадывать по буквам? - Чон Джехен не зли меня и не заставляй произносить вслух всякие извращенные словечки. - Истина - это не пошло! И вообще, кто-то тут про секс с деревянной палкой говорил! -По крайней мере деревянные палки трахают молча! - Доен снова вспылил, но тут же остыл и сжал губы в узкую полоску, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех. - Чон младший почти обижен, ты предпочел ему деревянную палку, - по трясущимся плечам Доена Джехен видел, что тот уже хихикает, поэтому не мог не поддержать эту забавную игру в претензии. - Скажи Чонни, что я его поцелую в макушку, когда мы снова встретимся. - Только в макушку? - Ага, нежно и трепетно. - А может, по самые гланды? - Нет, нежно и трепетно. - Чонни все еще обижен, возможно он больше не захочет лезть в твою пещеру сказок. - Можем ли мы уже прекратить этот балаган и провести друг другу взаимовыдрочку? - Доен бы хлопнул себя по лбу, но одна рука все еще была сцеплена с рукой альфы, а вторая уже шарила сзади, занятая поисками обиженного Чона младшего. - Взаимо...что? - Выдрочку, - будничным тоном проговорил Доен и вдруг развернулся в объятиях Джехена, поворачиваясь к нему лицом, - ты хотел это слово? Получи же... Доен наклонился к альфе, обвив его шею руками и жарко зашептал ему на ухо про дрочку с употреблением разнообразных приставок. Выдрочить, подрочить, передрочить и прочее всякое. И руки обоих сами рефлекторно потянулись к членам друг друга. И Чон младший больше не выглядел обиженным, потому что он уже послушно натянулся после десятой вариации слова "дрочка" и блаженно подрагивал в ловких омежьих пальцах, радостно истекая вязкой смазкой. - Ты уверен в том, что у тебя нет раздвоения личности? - Джехен нашел в себе силы и задал интересующий его вопрос, потому что переход от "я не такая, я жду трамвая" до "я могу составить словарь, после прочтения которого ты кончишь" был слишком резким и неожиданным. - А тебе что-то не нравится? - Доен улыбнулся хитро и ноготком большого пальца провел по всей длине чужого члена от основания до головки, а потом слегка сдавил член в кулаке. Джехен едва слышно заскулил от чуть ощутимой сладкой боли и размашисто дернул рукой, потянув член Доена слишком сильно вверх, отчего омега вскрикнул и приподнялся на коленках. - Тише, котенок, - Джехен успокаивающе поцеловал своего мальчика в висок и Доен глубоко выдохнул, снова опускаясь вниз. Омега сделал еще пару глубоких вздохов а потом поудобнее перехватил в руке чужой орган и плотно сжал пальцы вокруг крепкого ствола, начиная двигаться жестко и размашисто. Казалось, что Доен все свои силы вкладывает в обхаживание чужого ствола, он сжимал пальцы туго и с усилием вел вниз, а потом сразу вверх. Будто бы омега забыл, что имеет дело с чем-то живым, хотел выдавить из альфы весь дух, не принося удовольствия. Возможно, Доен еще не до конца осознал, что Чон Джехен любит подобные штучки и заводится от грубости или вампирских наклонностей своего омеги. Именно поэтому он стоял и вполне добровольно подавался бедрами вперед, раскрываясь больше, чтобы Доену было удобнее совершать свой акт грубого вандализма. Джехен понимал, что надолго Доена не хватит, потому что несколько дней течки вымотали омегу, поэтому позволил ему немного резкости. Альфа не стал отвечать ему тем же и просто замер на какое-то время, давая Доену выпустить пар. Джехен глубоко дышал и стонал сдавленно, почти выталкивая из груди глубокие стоны, потому что такое жесткое удовольствие одновременно доставляло радость и мучение от слишком быстрого трения. В паху все горело, ствол дрожал от стимуляции, а смазка лилась омеге на пальцы так обильно, что в конце концов, Доен так размахнулся рукой, что член выскольнул из его скользких пальцев. - О, - омега вернулся в реальность и глянул на свою ладонь. - Теперь ты успокоился? - Я всегда спокоен, - возразил Доен и вытер грязную руку о задранный джехенов фартук. - Именно поэтому ты хотел открутить мне член? Доен внимательно осмотрел свою слегка покрасневшую руку, а потом кинул взгляд на возбужденный джехенов член. Орган был настолько напряжен и натерт, что казалось от него пар скоро пойдет. - Прости? - тихонько сказал Доен и вскинул брови, придавая лицу виноватый вид. Рука Джехена все еще покоилась на члене омеги, хотя никто из двоих этого не осознавал и не видел, даже сам Джехен, который пару секунд назад уже начал поглаживать пальцами чужой ствол. И Доен сидел перед альфой без стеснения раздвинув ноги, а пяткой правой ноги медленно водил под его коленкой. Казалось, что их тела жили отдельно от своих хозяев, они автоматически запомнили то, что должны приносить удовольствие телу напротив, поэтому двигались сами по себе, пока двое парней играли в свои привычные игры. - Ты должен просить прощения, только если тебе на самом деле жаль... - Ты прав, мне совсем не жаль, - Доен опустил взгляд вниз и указательным пальцем коснулся чужой влажной головки, слегка надавив и прижав ствол к животу Джехена. - Мне очень нравится твоя откровенность и очень нравится проводить здесь с тобой время, малыш, - Джехен, наконец, осознал, что он держит в руке и медленно, и ощутимо задвигал рукой, - мне нравится, что ты раздет и доступен мне, я еще не до конца понимаю ход твоих мыслей, но язык твоего тела я выучил уже наизусть. - И о чем же мое тело говорит сейчас? - Доен скрестил ноги за спиной Джехена, тем самым прижав его к себе ближе. Голову он опустил альфе на плечо, тут же обнажив зубы и прикусив горячую кожу. - О том, как сильно оно меня любит. - Правда? - Ага, твое тело по мне с ума сходит, а от взаимовыдрочки совсем разум теряет, - двое, наконец, словили хороший темп нежных ласк и теперь медленно гладили друг друга, вытягивая из партнера тягучее, сладкое удовольствие, растекавшеся по пальцам вязкой смазкой. Их члены соприкасались, а ладони сталкивались друг с другом, потому что тела были прижаты невыносимо близко. Пальцы посекундно переплетались и скользили между двумя возбуждениями и вскоре уже было непонятно кто и кого ласкает. Они скользили ладонями хаотично, иногда путались, но не прекращали движения. Доен улыбался этой путанице и не стесняясь размазывал чужую смазку по своему члену. Джехен шумно дышал и покрывал мокрыми поцелуями скулы и шею своего омеги, мягко скользил по влажной коже и вслушивался в приглушенные стоны, растекавшиея по кухне. Доен постанывал сладко и самозабвенно, испускал такие звуки, которые Джехен обозначал как "абсолютное удовольствие". Ему это льстило. Факт того, что Доен получает удовольствие именно в его объятиях, доводил Джехена до сумасшествия. - Люблю тебя, малыш, так сильно люблю тебя, - Джехен губами нашел губы любимого и коротко мазнул по ним на пробу. Доен тут же приглашающе разомкнул рот, чем альфа и воспользовался. Горячий язык скользнул внутрь и размашисто прошелся по своим владениям. Доен тут же удовлетворенно замычал, отмечая приятный напор. Ему нравилось, когда Джехен вел себя в его рту по-хозяйски - размашисто вылизывал все внутри, зажимал язык, прикусывал и посасывал губы. А еще это был потрясающий контраст с той нежностью и негой, что творилась между ног. Руки касались и ласкали осторожно, хоть и ощутимо. Казалось, что пальцы обеих рук очерчивают каждую венку, пытаясь доставить максимальное удовольствие. И Доен даже не почувствовал, как приблизился оргазм, он только зажмурил глаза и прогнулся в спине, когда почувствовал, как его член выталкивает наружу горячую сперму. Кажется, этот момент совпал с тем, как Джехен прикусил язык омеги и потянул его наружу, отчего стон, вырвавшийся у того изо рта получился похожим на болезненное завывание. Эти ощущения были новыми, но жутко приятными, хотя по мнению Доена, с Джехеном он получал удовольствие буквально из-за всего. - Мммм, знаешь, Джехенни, кажется, мне не нужна больше одежда. Мне итак хорошо, - Доен отдышаться и через пару минут довольно улыбнулся и потыкал носом альфе в плечо. - Тебе всегда лезут странные мысли в голову после оргазма, котенок, - Джехен в ответ поцеловал любимого в мокрый висок. - Ты до старости будешь вспоминать мое желание искупаться в ванной шампанского? Это вообще то не странно! Там пузырьки! - Доен укусил альфу за ухо и тихонько фыркнул. - У нормальных людей это называется джакузи, и только у моего сладкого выдумщика все особенное, да? - О, новое прозвище? - Доен приподнял голову и удивленно подергал бровями. - Тебе нравится? - У меня пальцы на ногах подгибаются от такого, но да, мне нравится,- Доен подался вперед и потерся кончиком носа о нос Джехена, - как ты меня еще назовешь? - Дай-ка подумать... Может быть... Моя очаровательная карамелька? Ласточка любимая? Цветочек мой ароматный? Вампирчик сладенький? - Фурия твоя сумасшедшая...- подсказал Доен. - Это же совсем не мило, малыш, - Джехен растопыренными пальцами зачесал назад рыжую челку Доена назад и поцеловал его в лоб. - Зато это правда, - пожал плечами омега в ответ. Джехен хотел на это уже что-то возразить, но его прервала трель дверного звонка. Доен испуганно вскинул голову и уже почти соскочил со стула, чтобы метнуться в комнату за одеждой, но Джехен усадил его на место. - Это Тэен оставил для нас завтрак, не волнуйся. - Завтрак? - Доен покосился на спаленное нечто на плите, - а это тогда что? - А этим я хотел заморить червячка, - пожал плечами альфа. - Мммм, ну что-то ты не того червячка заморил Чон Джехен - Доен ухмыльнулся и потеребил пальцами опавший чонов орган под фартуком. - Ты уже дважды за сегодня оскорбил Чона младшего, тут одним поцелуем не отделаешься. - А я больше ничего не умею, - омега хотел прикинуться валенком, но что-то пошло не по плану. Возможно то, что буквально день назад Доен открыл в себе талант потрясающего минетчика, как его ласково прозвал Джехен. - Вот как...Ну ты знаешь, я не поленюсь тебе напомнить. - Уже боюсь, - усмехнулся Доен и хлопнул своего альфу по голой заднице, - неси мне еду, мой добытчик, кушать очень хочется. Завтрак прошел в таком же голом виде, что и предыдущие дни. Доен абсолютно не стесняясь щеголял булками по кухне и бессовестно нагибался в поисках соли, перца и своей потерянной совести. В голове Джехена созрел новый том Камасутры, пока он жадно обгладывал куриные ножки, вытаращив глаза на своего омегу. Наверняка кухне придется выдержать еще по крайней мере один раунд секс игрищ, если этот подлец не прекратит свои показательные выступления. - Детка принеси-ка мне скалку, - вдруг сказал Джехен и со смачным "чпок" вынул куриную косточку изо рта. Доен резко разогнулся и прикрыл руками задницу. - Еще чего... - Еще выбирай, где тебе будет удобнее лежать. - Держи себя в штанах, любимый. - Прости, но фраза по умолчанию не верна, потому что на мне нет штанов. - Ты понял, что я имею ввиду, - Доен приподнял брови и посмотрел на альфу так, будто грозился рассказать прессе все джехеновы грязные секреты и любимые позы в сексе. Но вот только никому не было особого дела каким образом Чон Джехен любит нагибать своего омегу. Доен, конечно же, тоже пока хотел избегать этой темы, до тех пор пока живот был прилеплен к позвоночнику от пустоты. Все время завтрака Доен смотрел на Джехена подозрительно и вздрагивал, когда альфа ногой перекатывал перечницу, лежавшую под столом из-за их недавнего бурного действа. Джехен не обращал внимания на этот синдром жертвы изнасилования, потому что знал, что уже через час эти ужимки потонут в море развязности. А когда завтрак был закончен, Джехен сгрузил в посудомойку посуду, а затем с чистой совестью вернулся в спальню, куда пятью минутами ранее радостно ухромал омега. Прямо с порога Джехен успел заценить позу голожопой клеопатры, в которой Доен соблазнительно сложил свои конечности. Его пальчики игриво скользили по бедру, а губа прикушена в ожидании. Джехен лег на кровать и коснулся губами обнаженного бедра омеги. - Сейчас мы сделаем то, чего хотим оба, - Джехен подцепил пальцами краешек одеяла и вытащил его из-под Доена. - Да-да? - омега предвкушал уже нечто потрясающее, но поспешил обломаться, когда Джехен обернул его одеялом, как мумию. - Мы поспим, котенок. - Но... А Джехен его даже слушать не хотел. Он переместил свой драгоценный кокон повыше и уложил голову Доена на подушку, а сам прижался к нему сзади и зарылся носом в мягкие волосы. - Дай себе отдохнуть, малыш, ладно? - теплый поцелуй в макушку разнес по телу Доена необычайное тепло. Так приятно было ощущать всю эту заботу и бережное отношение. Доен все никак не мог привыкнуть к тому, что к нему относятся как к самой большой драгоценности. От этого все внутри сжималось в большой, оголенный комок благодарности. Вместо ответа Доен кивнул и его волосы проехались про подушке взад-вперед, подтверждая согласие. - Спасибо, Джехенни... - За что, малыш? - За то, что с тобой я становлюсь счастливым. Люблю тебя, - Доен шепнул последнюю фразу едва слышно и погрузился в сон. А Джехен все равно услышал каждое дорогое сердцу слово. Потому что теперь он, кажется услышит слова любви от Доена даже если тот произнесет их в своих мыслях.