Бывших вожаков не бывает.

Никакого Спортсмена больше нет – как когда-то не стало Белобрысого, а до этого – осиротевшего мальчика с воли. Черный – интеллектуал, всегда с книгой. Его постель всегда аккуратно заправлена, одежда – опрятна и чиста. Он легко войдет в пятерку самых начитанных в Доме. У него прекрасные оценки по всем предметам. Учителя Черного даже хвалят… те, кому не совсем наплевать. Жаль, что недавно село зрение. Но очки ему даже понравились. Спортсмен не надел бы их ни за что. Скорее с крыши бы прыгнул. Вот и долой Спортсмена в чертям собачьим! Новенький в их стае появился за три года до Выпуска. В таком возрасте в Дом уже попадают очень редко. Все стаи давно укомплектованы. И каждая – уже почти семья. Правда, в некоторых – не без постылого урода. В лице одного такого Черного, к примеру. Или у Крыс и Псов. У них там иногда кто-то пропадает. И не обязательно в бега. А иногда пропадают даже вожаки. Если уж всех достанут до печенок. Но Черный и представить себе не мог, каково это – прожить четырнадцать или пятнадцать лет в нормальной семье, дома, где у тебя есть отдельная комната. А то и своя ванная. А потом стать калекой и загреметь в этот серый холодный дурдом. Да еще и в комнату к конченым психам. Где таких психов – мордоштук десять. - Это Черный, - среди прочих небрежно кивнул в его сторону надоедливый балабол Табаки, бывший Вонючка. - Ботан, заучка и белая ворона, - вполне серьезно дополнил слишком краткую характеристику Черный. Сфинкс только насмешливо покосился. А бедный светловолосый новичок (вот бы кого прозвать Белобрысым!) глянул вообще ошарашено: Черный и сейчас не слишком похож на забитую жертву всеобщей травли. - Черная тогда уж, - хохотнул придурок Табаки. И тут новенький сорвался. Бедняга попытался уехать прочь – толком еще не умея управляться с тяжелой коляской. И, конечно, въехал прямиком в дверной косяк. Он требовал выпустить его из этого дурдома – домой. Он орал, что его поместили к полным психам на выгуле. - Какой выгул? Это лежбище, - наставительно поправил Табаки. – Нора. Гуляем мы не здесь. Я тебе потом покажу… Новичка это, увы, не успокоило. Впрочем, Черный скорее удивился бы обратному. Бандерлог Лэри торопливо зажал уши. Истерики он выносит только свои. Горбач нахмурился, но не вмешался. Слепой на кровати даже не шевельнулся. Будто и не услышал. И будто он и не их вожак. - Во, раскричался, - вздохнул Волк. – Куда там трем эпилептикам? И что с ним теперь делать? Как насчет дружно заткнуться? Может, у вас тут сейчас именно Слепой – самый умный? - Мы ему не нравимся, - любезно пояснил Табаки. – Он привык к другому обществу. Вот же лорд какой явился! И уже совсем умиленно глянул на новичка: - Солнышко мое! Чур, он сегодня спит рядом со мной! А то ты, Сфинкс, слишком костлявый – на тебя даже во сне руки-ноги нормально не закинуть. Давайте еще одну кровать придвинем. Двух вам мало? Но последнюю реплику парень вытаращился совсем уж дикими глазами, выматерился и заколотил в дверь втрое громче. Не соображая, что она открывается внутрь. И не заперта, в принципе. Другое дело, что внизу – Ящики. Может, даже для разнообразия – трезвые. И из Дома не удерешь. А и удерешь, так найдут и вернут всё равно. Рано или поздно. Особенно колясника. А то Черный сам бы давно смылся. И дорогу назад забыл. Вместе с потерянными годами в этом… дурдоме. Он-то ведь даже не в коляске. - Эй, а ну оставьте его! – потеряв остатки терпение, рявкнул бывший Спортсмен. За общую хрупкую драгоценность – Табаки - любого обидчика тут мигом убьют, но если тот сейчас же не замолкнет, идиот болтливый… Сфинкс лениво повернулся к Черному. Ледяные зеленые глаза будто прожгли насквозь. Или проморозили – эффект один. - Действительно, Табаки, осади, - внезапно поддержал он давнего врага. – Хватит уже. А ты, Лорд, успокойся. К Фазанам тебя не взяли, а у Крыс и Псов тебе понравится еще меньше, чем у нас.