Искусство игры

      Провожали меня всем домом и активно желали удачи.       Лететь предстояло в одиночестве — Реборн не мог бросить Тсуну, да я и не настаивала, понимая, что он вообще-то его репетитор и ничем мне не обязан. Хотя малость волновалась, скрывая настоящие эмоции за смущенной улыбкой.       В пять часов выехала на электричке из Намимори до Токио, а оттуда в аэропорт, где на ночном рейсе предстояло путешествие в Италию.       С Токио до Рима. Из Рима до Катании.       Тяжелая ночка предстояла.       И если я намеревалась поспать, понимая, что вряд ли удастся это сделать в ближайшие сутки, ибо как прилечу, явно меня окружат дела, то мои планы треснули, не успев начаться.       Вот кто берет детей на тринадцатичасовой перелет? Мелких детей, которые плачут, носятся, как торпеды по борту самолета и мешают людям?       И пусть я летела первым классом, но это никак не отменяло шум — от них меня отделяли простые занавески.       Я ненавижу детский плач и крики.       Да, дома в Намимори тоже шумный Ламбо, но и оттуда я при чужих истериках могла сбежать, да и большую часть времени проводила на работе или на улице, никак не нянча детей. Как и сами дети дома появлялись в вечернее время.       Тут же меня спасли наушники, но вот спать с музыкой я никогда не могла, поэтому сидела и смотрела фильмы, задремав лишь на пару часов, когда вырубились сами дети.       Казалось, будто и тут пакости Реборна меня преследовали, пытаясь вывести из себя. Но я продолжала вежливо улыбаться стюардессам, пассажирам и работникам аэропорта, пряча за маской кипящее раздражение.       В двенадцать часов дня субботы я стояла мрачная с рюкзаком на плече рядом с выходом и нервно осматривала проходящих мимо людей. Таможню и контроль прошла без проблем, и теперь пыталась в толпе отыскать встречающих. А они должны быть — Реборн говорил, что меня обязательно встретят и отвезут по адресу.       Взгляд скользил по людям у выхода с терминала, где все толпились, встречая пассажиров.       Я сверилась с часами, уже обдумывая, что мы могли прилететь либо раньше, а то и позже, отчего тот, кто должен был меня встретить, либо отошел, либо еще не успел прибыть. А может, там вообще пробки, потому не стоило трепать себе еще больше нервов и проявить терпение.       Но тут я ощутила холодное внимание со спины и резко обернулась, правда, через секунду пожалев о поступке — мало того, что не нашла следившего человека, так еще выказала настороженность и осведомленность. В мире, где я очутилась, такое может сыграть дурную штуку. Учитывая, чью роль я решила играть. Мысленно выругавшись, снова выпрямилась. И вовремя — раздались шепотки, а люди недоуменно начали расступаться, пропуская кого-то.       — Карина? — позвал меня высокий мужчина в деловом костюме. Я сразу узнала в нем Емицу, биологического отца Фимы, из-за которого и начался сыр-бор. Теперь же он и мой отец. Только удивило имя, которым он назвал меня — не настоящее.       Он с любопытством окинул меня взглядом, чему-то кивнул, а один из сопровождавших его людей вышел вперед и протянул руку. Я передала рюкзак, который и багажом не назвать, и послушно последовала за спиной Емицу, отставая на шаг, а уже за нами те двое явно телохранителей.       — Ты ведь не против, что я тебя так назвал? — бросив на меня короткий взгляд, с улыбкой поинтересовался мужчина почему-то на японском. Скорее всего, ему так удобнее, а окружающие нас люди в аэропорту не будут прислушиваться к разговору чересчур подозрительных людей.       Я пожала плечами.       — Мне это имя больше нравится. А с тем мало чего хорошего связано, — чуть поморщилась, хотя мысленно хмыкнула, ведь причина немного в другом. Просто таким образом разграничила двух разных людей. Незачем носить имя Серафимы, если от нее остались лишь воспоминания.       Емицу понимающе кивнул. Хех, будто что-то понимал, но, наверное, просто хотел поддержать диалог.       — Рад знакомству с тобой. Хоть и повод не очень хороший, но я рад, что ты сделала верный выбор, — слова звучали с долей искренности. Но черт знает этих мафиози, у которых жизнь та еще игра, особенно, если ты Внешний Советник, от которого и требуются ложь и маски.       И, видимо, мы оба этим похожи.       Я чуть прищурилась, с улыбкой посмотрев на мужчину. Мы вышли на улицу, к парковкам, где почти у самых дверей и стояла черная представительная машина. Емицу как раз открыл передо мной дверцу заднего сидения, произнеся те слова.       Я ведь до сих пор помнила ощущения Фимы, которая после побега хотела сразу разыскать отца, но ее интуиция предупредила, что это может привести к ее смерти. Но спустя год она все-таки рискнула наведаться к отцу, даже купила билет и… интуиция не соврала, ее на самом деле убили. Только сделала это мать.       Хм-м, но вот через Реборна все провернуть — все-таки вышел наиболее верный и удачный шаг. Все успели подготовиться к такому знакомству и встрече.       Кивнув, я села в машину, а отец занял соседнее сидение. Телохранители устроились в другой машине, ехавшей следом.       — И спасибо за заботу о Нане, — видимо, мужчина вознамерился поддерживать нейтральную беседу, внимательно изучая меня. — За эти две недели она не переставала нахваливать тебя.       О, значит, у них постоянная связь, а не от случая к случаю? А знала ли Нана о тайной жизни своего мужа?..       — Кхм, — я смущенно кашлянула и отвернулась к окну, тихо пробубнив. — За это время она мне стала большей матерью, чем… Екатерина.       Казалось, что Емицу специально говорил такие вещи, чтобы проследить реакцию, судя по довольной улыбке, застывшей на его губах. И, видимо, я сказала и сделала все правильно, прибавив пару очков в чужих глазах.       — Эм-м, я не думала, что встречать меня будете вы, — я поддержала легкую беседу, хотя меня на самом деле интересовал этот момент. Ведь встречать могли какие-то посыльные, а не целый Советник.       — В конце концов, ты — моя дочь, и я не мог проигнорировать это. Да и захотел первым познакомиться, — чуть глуповатая улыбка, будто он сам смутился такому признанию. Но атмосфера в машине все равно оставалась легкой.       Если первую часть ответа я могла пропустить мимо ушей, то вот во вторую поверила отчасти. Скорее всего, мое досье, переданное Реборном, тщательно изучено, а выводы сделаны. Теперь оставалось закрепить их или изменить. А тут одна из причин переполоха как раз немаленькая фигура, специализирующаяся на переговорах и общении с людьми. Так что верхушке семьи было проще послать «отца, Советника, виновника» на встречу, чем левого чувака, который только раскалять обстановку будет.       Хотя чью-то слежку в аэропорту я почувствовала. Наверное, все-таки за мной со стороны понаблюдали какое-то время, оценивая поведение, а потом уже подошли.       Все продумано. А я слишком наивна в своих мыслях. Не удивлюсь, если весь этот театр подстроен для одного лишь зрителя.       — А нам долго ехать?       Мой вопрос заставил удивиться.       — Часа полтора, — недоуменно ответил Емицу.       — О! Значит, я могу подремать, — улыбнулась. — А то эти дети в самолете ни на минуту угомониться не могли, — я со смущением развела руками под легкий смех мужчины.       Отец где-то откопал плед и передал. Хотя догадывалась, что такие долгие поездки довольно часто происходили, и потому это повод урвать пару часов для сна. Я не отказывалась от покрывала, поблагодарив и завернувшись в мягкую ткань, тут же вырубаясь.       Желание поспать лишнее время победило желание полюбоваться красотами дикой природы Сицилии.       Я не боялась ни капли.       Во-первых, интуиция спала — тоже, видимо, устала. Во-вторых, успею еще понервничать — мне явно приготовили программу максимум, от того лучше морально держаться. Хрен знает какие испытания впереди.       Возвращаться в Японию завтра утром, так что за такой короткий срок надо завершить все дела и не оставить лишних хвостов. Для этого нужна ясная голова и минимум раздражения. Не хотелось бы в первую встречу все запороть и усугубить отношения. Хоть они и матерые мафиози, которые таких наивных девочек как я по утрам едят, но сейчас нас связывали больше деловые отношения и возможные перспективы от сотрудничества.       Все-таки кровь не водица. А по словам Реборна — Вонгола блюла традиции.       Потому играем дальше.              Сонно потягиваясь, я чуть не вывалилась из машины, запутавшись в пледе. Мужчина, который вежливо открыл дверцу, сделал вид, что ничего не заметил, с силой поджав губы, чтобы не улыбаться. Я с благодарностью кивнула ему, что сдержался, и тяжело вздохнула, щурясь на солнце и осматривая округу.       О, а нас встречали, оказывается!       А я тут спотыкалась, зевала и явно с помятым лицом после сна.       Красотка.       — Чао! — я, в попытке разрядить глупую ситуацию, нелепо махнула рукой людям, выглядевшим слишком сурово в своих черных костюмах. И ведь ни одной женщины среди них. Неужели ради меня всех этих людей оторвали от дел, заставив тут выстроиться и проявить гостеприимность, как хорошие хозяева? Да и таким пафосом от всех перло, что у меня возникло ощущение своей ничтожности в таком обществе.       Не, так дело не пойдет! Вдарим рок в этой дыре!.. Гм, это не из той оперы…       Хм-м, а вон тот старичок в окружении людей, похоже, и есть Тимотео. Один он с теплотой улыбался, разглядывая меня как нерадивое дитя.       Ха-ха, так и есть.       Заметила отца, подошедшего ко мне с другой стороны машины, держа в руке мой рюкзак.       — Чего не разбудил раньше? — я тихо спросила, покосившись на мужчину. — Мне теперь немного неловко за то, что так глупо предстала.       Каково теперь первое впечатление? Крестьянки в царском дворе?       — Ты слишком мило спала, — был мне веселый ответ с озорным блеском в светло-карих, как у меня, глазах.       Я закатила глаза и вздохнула такому ребячеству. И это серьезные мафиози.       Емицу только дернул головой, намекая, что нам пора бы и подойти к встречавшим, да поздороваться, а не стоять столбом. Я только кивнула и направилась к Девятому — ну никак его не спутать с остальными, ведь при себе у него одна отличавшая его деталь — трость, больше похожая на скипетр.       — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась на итальянском и замерла, ожидая, пока меня закончат изучать взглядом.       — Здравствуй, Карина, — спокойно и медленно ответил старик. — Все, как и говорил Реборн, — собеседник покачал головой, легко улыбаясь.       — Это хорошо или плохо? — я удивленно вскинула брови, не совсем понимая смысла слов и ощущая себя не в своей тарелке.       Что там наговорил Реборн? Ну, отчеты и досье на меня, все эти глупые проверки и попытки вызвать Пламя Ярости. Так к чему были слова Девятого?..       Возникало ощущение, что все эти люди общались телепатически между собой или читали взгляды друг друга. Потому что часть из них переглянулась, пришла к какому-то заключению и направилась к распахнутым дверям особняка, оставляя только меня, Тимотео, Емицу и еще двух людей в метрах двадцати от нас. Вот их холодные взгляды, скользившие по спине, вызывали тот еще дискомфорт — меня будто на части резали. Хотя, от этих ребят иного не дождешься.       — Думаю, ты не откажешься составить нам компанию на обеде, — как-то резко сменилась тема, и Девятый развернулся к дому, приглашающе махнув рукой. Он источал дружелюбие, свойственное хозяину дома, настраивая меня на положительное мнение.       Я растеряно моргнула.       — Э, не против. А очень даже за!       Глупо отказываться, когда последний раз ела в самолете, который был «Токио-Рим», так что голодна как зверь.       — Тогда после обеда перейдем к делу, — будто поставил точку в дальнейшем обсуждении, закрывая официальную часть с встречей.       Ну, ок.       Это все-таки они меня сюда пригласили, а не я лично напрашивалась в гости.       Служанка, что смирно стояла в роскошном холле, проводила меня в выделенную комнату, где я смогла привести себя в порядок после перелета и переодеться в свежие вещи, а те забрали в стирку. Так что на обед я спустилась в легком и черном коротком платье с красным поясом, и в милых туфлях. Да уж, японские представления стиля готичной Лолиты — лучшее, что случилось со мной за это время. Но с деталями не перебарщивала, отдавая должное скромности и вкусу.       Обед еще не начался, но я все равно села за стол, куда указал слуга.       Хм-м, недалеко от центра, я бы даже сказала, что через одно от центра. С чего такие почести?       На деле не так уж и много людей пришли на обед.       Отец устроился как раз на соседнее место, слева от центра, то есть по левую руку от босса. А я уже по левую руку от отца.       Нервируют меня такие намеки.       Еще трое мужчин сели напротив, вероятно, Хранители Девятого. Они смерили меня тяжелыми и внимательными взглядами, быстро теряя интерес. На другом конце стола напряженно замерли еще два человека, которых я заметила еще у особняка — они держались обособлено и насторожено.       Вария.       Точнее, Скуало и Бельфегор.       Чего они тут забыли? И почему именно они?       Девятый не заставил долго ждать, появляясь вскоре.       Обед прошел вполне неплохо. По крайней мере, мне так казалось. Никто меня ни о чем не спрашивал, давая спокойно насладиться едой.       Боги, я обожаю мясо!       Вечно благодать продолжаться не могла, и спустя час из столовой плавно все перешли в гостиную все тем же составом. Скорее всего, намечался серьезный разговор, так как и слуги, что накрывали на журнальные столики между диванами закуски и напитки, быстро свалили. Но они успели наполнить несколько бокалов вином, которые разобрали парочка Хранителей Девятого.       Мы же только пообедали, зачем еще?       Видимо, принято.       Диваны стояли по кругу, так что я устроилась напротив Тимотео, отец на другой половине моего дивана, а Хранители рассредоточились на остальных местах, отчего у меня возникло впечатление круговой обороны, вызвав улыбку. Только варийцы остались в стороне, сидя на стульях вдоль стены.       Вот зачем они здесь?       — Что ж, — когда суета закончилась, заговорил Девятый, — думаю, тебе интересно узнать, что с твоей матерью и семьей Джентиле?       На самом деле — ни капли. Думаю, их исход логичен. Вряд ли кто будет прощать такую попытку переворота с планированием в семнадцать лет, в лучшем случае.       — Предатели были остановлены отрядом Варии, — спокойно ответил один из Хранителей, что сидел ближе к Тимотео. Черт знает, как их зовут — нас не представляли, а я и до этого не в курсе их имен была.       Мой промах. Надо было перед отъездом у Реборна поинтересоваться.       Но зато ясно, чего это тут делали варийцы. Но мне казалось несколько унизительным их сажать на галерке.       — Доказательства подтвердили твои слова об их плане. На самом деле Джентиле давно собирались влезть в Вонголу и последним шагом для них стало посадить в кресло босса своего человека. Но так как сесть может только кровный наследник, то они подсуетились, находя такого. А дальше бы политический брак, — продолжал говорить уже другой Хранитель Девятого с напряжением в голосе, будто подозревал меня.       И я понимала, что тут есть, где обвинить меня в пособничестве.       Вырастить марионетку, выдать замуж или женить, в зависимости от того, кто бы родился у Екатерины, на своем представителе, чтобы породниться, и самим из тени управлять всем криминальным миром. Да те ребята чересчур амбициозны и терпеливы, не говоря уже о самоуверенности. Но в этот механизм закралась ошибка и в один миг все порушила, хах.       — Ты знала, что твоя мать — потомок Второго босса Вонголы? — на меня твердо и мрачно глянули.       А я вот застыла, неприлично открыв рот.       Да эти Джентиле подстраховались охуенно! И чтобы наверняка! У меня просто убийственная смесь в крови!       Хах…       Правда, слов для ответа не было, но, думаю, что по лицу и глазам был виден мой весьма не наигранный шок.       — Но можно узнать уже от тебя — почему ты пошла против них? — мягко сказал Девятый, но в глазах скользнуло напряжение.       Что за странные вопросы? Я ж Реборну говорила! Или они хотели лично услышать и проверить версии? Как буду откровенна с ними? Тем более после таких новостей.       Я, быстро успокаиваясь и беря себя в руки, пожала плечами.       — Я — пацифист, — на галерке еле слышный фырк. — По крайней мере, к детям. А когда услышала в четырнадцать лет, что мне надо убить ребенка ни с того, ни с сего, да занять его место… меня это возмутило. Правда, тогда все и перевернулось из-за открывшихся фактов и тайной жизни матери, — я задумчиво растрепала затылок и нервно хохотнула. — Знаете, никогда бы не подумала, что меня с рождения готовили на роль киллера с последующим местом босса мафии.       — Но почему ты сразу не пришла к нам? — с прищуром на меня посмотрел все тот же незнакомец. Пожилой мужчина со стильной прической и усами-щеткой.       — Потому что это принесло бы мне смерть, — я откинулась на спинку дивана, полностью нарушая этикет, и вздохнула. — Оно так и случилось, когда я подустала зайцем скакать по миру и взяла билет до Рима. Меня нашла Екатерина. Я уже думаю, что надо было купить мотоцикл и так передвигаться — тяжелее отследить. Но, что было, то было. Правда, я до сих пор не могу понять, как выжила, — нахмурилась и потерла лоб, куда по воспоминаниям Екатерина приставила дуло.       — Реборн считает, что в этот момент твое Пламя пробудилось, и простая пуля не смогла критично ранить тебя, — высказал мнение Девятый. — Лишь кратковременная амнезия и легкая черепно-мозговая травма.       — Хм-м, а ведь похоже. Тогда по стенам была лишь кровь. И все, — я задумалась.       По идее, с такого расстояния по стенам не совсем эстетично были бы размазаны мозги, а не только кровь. Но тогда — почему я, а не Фима в теле? Неужели с пробуждением Пламени могла пробудиться и моя личность? Тогда, что выходило? Это перерождение в этом мире? Все-таки осадок эмоций Фимы, ее рефлексы, знания и прочие мелочи, как и наши общие привычки и повадки…       Мы были похожи в мелочах, но разные во внешности. Мы будто один человек, просто забыли об этом.       А ведь это больше похоже на правду — не отражение, а мое перерождение в этом мире, с последовавшим пробуждением старой личности. В случае попадания я бы получила чистое тело без капли воспоминаний, разве что мышечная память.       Ох, ты ж, елки!       Вот ведь подфартило вспомнить старую жизнь. Видимо, та личность оказалась сильнее личности Фимы, раз это Я стало доминантным, принимая прошедшие шестнадцать лет как дополнение. Они мои, да, но… предательство Екатерины и ее убийство дочери что-то надломило в Фиме, сделало ее слабой, от того личность разбилась, впитываемая старой личностью. Девочка до последнего надеялась, что мать не выстрелит.       Как все запутано.       — Только как Екатерина ушла, не проверив — умерла я или нет? — я продолжала задумчиво хмуриться.       Киллер бы проверил пульс и добил, а не оставлял жертву так просто.       — Возможно, наступила клиническая смерть? — внес предположение отец, напоминая о себе.       — Сейчас мы этого не узнаем, — с сожалением качнул головой Тимотео.       В дверь постучали, отвлекая от беседы. В помещение заглянул молодой мужчина и кивнул, обращаясь к Девятому:       — Все готово.       — Спасибо, Ганауче, — поблагодарил босс и поднялся с дивана. — Пойдем, Карина, встретимся с твоей матерью.