Ягыз скорее притянул возбужденную до предела Хазан к себе — она с шумом встала из воды и оказалась прямо напротив сидящего мужчины. Он сжал ее ягодицы и притянул ее еще ближе — ей пришлось упереться в его твердые плечи руками, чтобы не упасть. Он провел руками по ее животу, освобождая из пенного захвата и открывая своему взору как можно больше смуглой шелковистой кожи. Когда он начал покрывать ее поцелуями, спускаясь к тазовым косточкам, Хазан сильнее сжала его плечи и возмущенно-восхищенно прошептала «что ты делаешь». Тон ее голоса был восхитительно мягким и счастливым. Ягыз продолжил свои действия, но теперь к ним добавилась озорная мальчишеская ухмылка. Его руки скользили ниже, поглаживая ее бедра и сжимая. Хазан начала догадываться к чему он ведет, когда его губы начали спускаться ниже.
— Ягыз, не делай, — запротестовала девушка, промямлив, — то есть… пока что, мне не по себе… — Хазан почувствовала, как его настойчивые руки вновь поднимаются по ее бедрам — одна из них сжимает ее за ягодицу, вторая скользит прямо между ее ног. Ягыз улыбается во весь рот, когда его пальцы еще не раскрыв ее складочки, обволакиваются скользкой влагой.
— Твое тело говорит иначе, — он проникает пальцами между половых губ и начинает лениво водить там пальцами, продолжая зацеловывать ее живот.
От охвативших ее ощущений Хазан промычала нечто несвязное, но явно протестующее, и сильнее вцепилась в него руками, боясь потерять равновесие. Разум проблесками возвращался к ней и в эти моменты она намеревалась остановить его, но одно его движение и она вновь теряла связь с реальностью. Это было выше ее сил. Слишком медленные, слишком размеренные движения плавили. Хазан грубо сжала его плечо, впиваясь ногтями в кожу.
— Быстрее, — на грани мольбы и приказа прохрипела Хазан. — Ягыз? Ягыз! Ну же… Это что, месть? Козел… — девушка выплеснула поток мыслей, не встречая никакой реакции на свои слова. Наконец Ягыз остановился и посмотрел в ее полуприкрытые глаза, которые моментально распахнулись, и мягко произнес:
— Сосредоточься на своих ощущениях и на самом процессе, — Хазан, не удержавшись, запустила руку в его густые волосы, ставшие непослушными и дерзкими.
— Ты — божье наказание, — вымученно улыбнулась девушка, закатывая глаза от удовольствия при его очередном неспешном движении и стараясь сосредоточиться на ощущениях. Хазан мучительно ожидала, когда же он прибавит к своим бессовестным пальцам язык или проникнет внутрь, но этого не происходило. Он полностью сосредоточился на движениях пальцев и она все меньше чувствовала его губы и язык на своей коже и от этого каждый раз ощущая их, дрожала всем телом и молилась о том, чтобы этот момент продлился как можно дольше. Хазан казалось, что эта пытка длилась вечность. Его пальцы остановились, и Хазан задрожала, готовая расплакаться от подобного вероломства. В следующий момент Ягыз подхватил ее за бедра покрепче и перекинул через плечо.
— Ягыз? — вскрикнула девушка, ликуя и в последний момент уворачиваясь от косяка двери, ведущей в спальню. Многочисленные капли воды на паркете провожали ее. Хазан чувствовала, как по всему телу расползается счастье — еще неделю назад она не могла представить, что между ними возможно нечто подобное.
— Много болтаешь, — прохрипел Ягыз и сбросил ее на смятые простыни. Хазан прикрыла глаза в блаженстве от соприкосновения с полутвердой поверхностью. Раздался звук задвигающейся полки комода и матрас просел рядом с ней. Ягыз приник губами к ее шее, уже зная, что это одно из самых чувствительных ее местечек. Девушка ощутила, как одновременно с его поцелуями, его скользкие, чуть прохладные пальцы коснулись ее входа. Хазан задержала дыхание, словно это могло его спугнуть. Она потянулась к его развратному рту, но он увернулся и чуть приподнялся над ней, вводя в нее сначала указательный, а затем средний палец. Хазан облегченно выдохнула и заметила, что практически не ощущала никакого дискомфорта. Он начал водить ими, исследуя ее изнутри, проходясь по внутренним стеночкам и неотрывно следя за эмоциями, сменяющимися на ее лице.
— Я поняла, это месть, — вздохнула Хазан, даже не разлепляя веки, и улыбнулась. Ягыз тоже улыбался, ощущая как сердце радостно стучит от чувства единения. Не желая больше затягивать, он разогрел между пальцев еще немного лубриканта и ускорил темп движения пальцев. Хазан закусила кожу на запястье и Ягызу это не понравилось. Он склонился к ее уху и прошептал:
— Стони, Хазан, будет еще лучше, — Хазан отвела в сторону закусанное запястье и промычала. Ягыз отметил, что со стонами им еще придется потренироваться, и спустился влажными поцелуями вниз. Хазан попыталась свести бедра, но он предупредил ее действия и твердо раздвинул ее ноги.
— Ягыз, — в отчаянии Хазан закрыла лицо руками, гадая, откуда в этом мужчине столько упрямства. Он провел своим языком между ее ног и усмехнулся. Клубничный лубрикант оказался довольно вкусным. Немцы умеют делать эти штуки. Лаская языком всю зону от кожи, закрывающей клитор до входа во влагалище, а пальцами всю внутреннюю поверхность, он полностью сосредоточился на процессе и даже не заметил, что Хазан уже была на грани — пока его пальцы не почувствовали частые сокращения. Хазан сжала простыни и выругалась похуже водителя утренней маршрутки на своем старом районе. Ягызу поплохело от сдерживаемого смеха и он сжал губы в плотную линию. Но Хазан была так далеко, что его тихие смешки не имели шансов привлечь ее внимание. Ягыз приподнялся к ней и прижал к себе ее тело, бьющееся в мелкой дрожи, гладя по волосам. Наконец она начала приходить в себя.
— Боже мой, Ягыз. Я… Ты… Я не помню последние пять минут своей жизни, — Хазан вздохнула и приложила руку ко лбу, влажному от пота. Немного переварив все произошедшее, она задала самый волнующий ее вопрос:
— Где ты этому научился?
Ягыз начал гулять взглядом по стене, недовольно вздыхая. Хазан ждала. Ждала терпеливо, но стиснув зубы.
— У меня были женщины до тебя, — спокойно произнес мужчина. Как закрыть эту тему? Не говорить же ему об авторском курсе «Как довести женщину до сквирта» и других курсах сексуального просвещения, которые он посещал совместно с Назлы. Хазан не поймет это. Не примет. И вообще все это теперь в прошлом. Хазан сжала губы размышляя, а стоит ли продолжать этот разговор. Нет, она не заснет, если не узнает.
— Кто? Фарах?
— Ну уж нет! — крайне эмоционально вскрикнул Ягыз и театрально расширил глаза от удивления, прицокнув языком.
— Что? Думаешь я забыла то утро, когда вы обжимались и она гуляла в твоей футболке?
— Фарах — моя подруга. И все. Ты же не из тех ревнивых девушек? Или ты будешь придираться ко всем в стиле Ясина? — Ягыз вспомнил, как тот прессовал его, увидев рядом с Эдже. Не передается же подобная ревнивость воздушно-капельным путем по всему району?
— Из тех! Даже не вздумай! Подруга… видите ли. Как ты любишь заводить подруг. Да каждая твоя подруга тебе в рот заглядывает и думает как бы заполучить кусочек от совершенного пирога под именем Ягыз Эгемен.
Ягыз тихо рассмеялся и расплылся в ухмылке:
— Ты тоже была моей подругой, — Хазан замерла. Он намекнул на тот короткий период между ними, когда она относилась к нему подчеркнуто по-дружески, пытаясь скрыть свои чувства. — Чего замолчала?
Хазан надулась, но прильнула к нему ближе.
— Больше не надо ни с кем дружить. Ты — мой.
— О, госпожа Хазан. Какая собственница в тебе скрывалась, — Ягыза поразила подобная прямолинейность. Нет, никто его больше не интересовал кроме нее. Но приступы ревности в перспективе не прельщали.
— Ягыз, — предупредительно произнесла Хазан и он приподнял раскрытые ладони перед ней, примиряясь:
— Хорошо. Проведем всю жизнь в этой постели, состаримся и умрем, — Ягыз нашел скомканное одеяло и укрыл их. Хазан устроилась на его плече и закрыла глаза. Два голых изможденных тела переплелись и забылись в блаженном сне.
***
Ночной Стамбул. Полумрак номера. Ягыз, виски и туфли. Три составляющих одного целого — одержимости с привкусом сексуального напряжения.
Одинокие черные лакированные лодочки на тонкой шпильке, покоясь на сверкающей глади журнального стола, гипнотизировали. Крепкий виски обжигал горло, и, постепенно, путая мысли и дразня, будил самые потаённые желания. Все запутывается только от того, что не признается очевидное. Система, совершенная и непоколебимая, давно выстроена и любое покушение на созданное по крупицам равновесие встречается протестом. Между желаемым и реальным расползающаяся пропасть. Видишь одно, убеждаешь себя в другом. Не сходится. В ход идут виски, зачастившие погромы квартиры и эпичные сбрасывания пиджака, досталось даже ни в чем неповинным наручным часам. А теперь еще это… туфли. Мужчина покосился в сторону белого комода, в выдвижном ящике которого все еще покоилась многократно смятая стодолларовая купюра, выжигающая одним своим существованием дыру в груди.
Привлекательность неправильного еще никогда не была так велика для Ягыза Эгемена. Хазан в ту самую ночь была лишь холстом, на котором вырисовывались подавленные желания. Вопрос о том, что бы он сделал в ту ночь, не раздайся звонок, все еще стучал в висках. Напускная холодность создавала вакуум, в котором бесновались тайные желания и мысли.
Застегнутые верхние пуговицы рубашки, затянутый галстук, пиджак из плотной ткани и лакированные кожаные ботинки на шнуровке были призваны собирать расползающееся «я» в одно целое. Ягыз Эгемен давно стал маркой идеальности. Успешный бизнесмен, достойный своего отца сын и гордость для матери, холодный и рассудительный босс, заботливый брат, сдержанный и воспитанный мужчина. Мистер Совершенство. Потрясающий набор характеристик, созданный для других. Человек, созданный для других. Каждое качество призвано восхищать, вызывать уважение и привязанность. Но были и другие качества. Отстраненность и рассудительность, которые применялись в качестве барьеров, не дающих увидеть людям больше, чем положено.
Воздух вокруг дрожал и рождалось ощущение нереальности происходящего. Я бездумно покрутил прозрачный стакан в руках и заметил кое-что. В глубине комнаты, в самой темноте скрывалась фигура, неотрывно наблюдающая за мной из кресла. Из темноты показалась знакомая босая ступня и изящная женская щиколотка, оголенное бедро… длинные струящиеся темные волосы… Хазан. Тряхнув волосами и отбросив их назад, она ступала мягко, словно пантера перед броском. Ее сверкающие из темноты глаза приковывали к себе запутавшееся сознание. Она села на журнальный столик с одного бока, закинув одну ногу на другую. Откинувшись назад спиной на локти и выгнувшись, она продемонстрировала свою великолепную нагую фигуру, которую я успел изучить от и до, схватила пальчиками пару лакированных лодочек и выпрямилась, ставя их рядом с собой.
— Как дела? — беззаботно произнесла Хазан-извращенка, постукивая пальчиками по сверкающей поверхности. — Давно не виделись.
— Что мы тут делаем? — выдохнул я, опустошая стакан с безвкусной жидкостью.
— Ностальгируем, — хихикнуло видение. — Почему ты такой напряженный? — промурлыкала девушка и повернулась ко мне в профиль, положив свою ножку между моих ног. Мой взгляд прошелся уже по изученному телу.
— Отныне твое появление не поддается никакому объяснению, — равнодушно произнес я.
— Подоплека очевидна. С проблемой отсутствия женщины легче справиться, чем с проблемой присутствия женщины, — девушка протянула мне лодочки и подрыгала ножкой. Я взял ее ногу, перехватив щиколотку и обул. Она вздохнула и протянула мне вторую ножку, а затем уперлась в пах, совершая поглаживающие движения.
— Ничего не скажешь?
Я перехватил ее ногу и настойчиво отодвинул, также обувая. Она разочарованно свела ноги и уперлась каблуками в пол, заглядывая мне в глаза. Я оглядел ее, начиная с мысков лакированных туфель, прослеживая всю ее стройную и восхитительную фигуру. Сексуальность девушки отошла на второй план.
***
— Ягыз Эгемен! — крик Хазан моментально вырвал из психоделического сновидения.
— Хазан? — Ягыз потёр глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на разъяренной девушке, стоявшей у кровати. Мысли одна мрачнее другой заполняли разум. Хазан вперила в него взгляд и вдруг подняла вверх черную материю.
— Ты порвал мои трусы, козел!
Состояние номера после вчерашних утех оставляло желать лучшего. Хазан прибрала весь номер и привела его в божеский вид, но когда наткнулась на разорванное нижнее белье — ее охватил праведный гнев. Ягыз неверяще моргнул два раза.
— Ты ещё и ухмыляешься? Ухмыляешься, да? — Хазан медленно приближалась к нему, тон ее голоса был угрожающим как никогда. — Ты вообще в курсе, сколько стоит нижнее бельё? Ещё раз порвешь мое белье, — угрожала пальцем Хазан.
— Уже хочу порвать, — хрипло прошептал Ягыз.
Хазан смутилась на долю секунды, но тут же вернула себе боевой дух. Не так просто, Ягыз Эгемен. Найдя в аккуратно сложенной стопке одежды его боксеры, она кинула их ему на кровать:
— Рви сколько душе угодно.
