Чёрный океан

Юнги медленно движется вперёд, закрывая глаза и выдыхая. Ему нужно как можно скорее успокоиться. Ведь прощения в таком состоянии просить достаточно сложно. А ему нужно его попросить, иначе плакало его «повышение». Хэсон оборачивается, услышав шаги, и сразу хмурится. Что ж, Юнги тоже от этого не в восторге, но куда деваться-то? — Хэсон, прости за вчерашнее. Я буду более мягок с тобой, — Юнги пытается говорить спокойно, ровно, но нервное дыхание выдаёт с потрохами. Хэсон морщится, но на губах расцветает улыбка. — Я надеюсь, больше мы не будем ссориться, — с неким укором ответила девушка и села за стол. Быстро принялась писать что-то. Но Мина до сих пор мучал вопрос: куда же они всё-таки ходили? Он решил придержать своё любопытство, чтобы это не выглядело, как контролирование. Хэсон глядела то в телефон, то снова в тетрадь, постоянно сдвигая бровки вместе и улыбаясь. Юнги всё сильнее овладевал интерес. Он медленно и незаметно подошёл к столу и заметил чью-то фотографию. Немного наклонившись, понял - Чон Чонгук. От злости из ноздрей едва-едва не шёл пар, а вот девушка, казалось, ничего не замечала. Значит, Ким Тэхён водил её к Чонгуку? Показывает её другим божествам. Давно пора сломать ему нос, чтоб неповадно было… — Можно я задам один вопрос? — Юнги попытался сделать лицо максимально проще, убрать с него всю надменность и злобу, а также еле-еле натянул подобие улыбки. Нам подняла голову и вопросительно посмотрела на него. Он покашлял. Выглядел так, словно приглашает девчонку пойти с ним на выпускной, честное слово. — Ты не хочешь пойти со мной на правительственный ужин? Хэсон резко поменялась в лице. С него резко слетела былая обида на Юнги, а на её место пришёл восторг и даже некое удивление. Мин понял, что добился желаемого результата и довольно улыбнулся. — Что это? — спросила она, вставая и задвигая за собой стул. Бог поморщился, думая, как же объяснить ребёнку, что же такое правительственный ужин и зачем туда ходят «взрослые». Но нормального ответа в голову не приходило, поэтому пришлось рассказывать из своего опыта. — Это что-то типа бала. Женщины в платьях, мужчины в костюмах. Туда зовут только тех, кто внёс какой-то особый вклад в развитие страны. Я уже три года хожу туда один, — он снова поморщился, но на этот раз от воспоминаний обнимающихся и танцующих парочек. Хэсон прямо-таки засияла данной идеей, забыв о, кажется, домашнем задании. — Конечно хочу! — Нам нужно купить тебе платье. Заказывая твои вещи, я не рассчитывал, что бы будешь ходить со мной на такие мероприятия, — Юнги опять начал важничать и немного поднял голову вверх, наградив девушку горделивым взором. Это мгновенно отбило у неё какое-либо желание проявлять снова свою радость. Слова бога даже немного задели. Хорошо, что он хотя бы рассчитывал на то, что она будет жить с ним, и даже расщедрился на отдельную комнату, а не коврик в коридоре. — Мы пойдём сейчас? — Да. Завтра у тебя занятия, и сразу с них я тебя заберу, — он понял, что снова делает что-то не так, поэтому опустил голову вниз, делая вид, что сдирает заусениц. — Но времени уже немало, — сказала Хэсон и тут же повернулась к окну, за которым уже начал сгущаться закат. Облака собрались в кучу, закрывая солнце, и переливались ярко-розовым цветом. — Мы ещё успеем, — он схватил её за руку и притянул к себе. Нам ещё не до конца успела привыкнуть к тому, что она теперь частенько будет так перемещаться. Покраснела и закрыла глаза. Юнги покосился на неё и улыбнулся. Его всегда будет забавлять её реакция на то, как он обнимает её, чтобы переместиться на другое место. Как всегда оказались в переулке, где не было людей. Хэсон прекрасно понимала, зачем они это делают, ведь иначе это очень напугало бы людей. Юнги первым вышел и глянул на вывеску магазина. Девушка подошла к нему и оглядела район глазами. — Батюшки мои… — выдохнула она. Челюсть едва не упала к самому полу, а вот бог был более, чем рад такой реакции. Он самодовольно улыбнулся и взял её за руку. — Что мы делаем в Каннаме*? — Я не собираюсь покупать тебе платье в секонд-хенде, — бросил он через плечо и потащил ошарашенную Хэсон в дорогущий магазин. Как бы она не сопротивлялась, он силой надевал на неё платья одно за другим. Белое, розовое, цвета морской волны, ярко-красное. Ничего не шло. Всё сидело на её непривычно худенькой фигурке, словно балахон. Юнги был совсем не доволен полученными результатами после долгого мучительного часа. Девушки, приносящие платья, порядком подустали. Хэсон в очередной раз прошлась рядом с вешалками, провела по всем платьям пальцами. И тут ноготь зацепился за чёрное кружевное платье. Она отдёрнула соседние вешалки в стороны и выхватила его. Ни говоря ни слова, она кинулась в примерочную. Платье сидело идеально. Каждая деталь, складочка просто шикарно выглядели на худом теле девушки. Талию подчёркивало так, как нужно для повышенного внимания, оголяло светлые, даже немного жемчужного цвета, ноги, очень красиво ложилось на плечи, слегка привлекая внимание на ключицы. Тонкий крой из лучшего кружева делал наряд ещё более нежным и уточнённым. Юнги в прямом смысле раскрыл рот от удивления и встал. Девушки-консультанты завистливо и восторженно зашептались. Одна из них широко раскрыла глаза и засеменила куда-то. И уже через минуту вернулась с туфлями на высокой платформе и обшитые бархатом. Открытый носок показывал красивый педикюр, а ремешок плотно обхватывал тонкую ножку. Девушка уверенно встала на толстую платформу и подумала, что этот наряд намного удобнее, чем тот, в который её одел Чимин. Она с улыбкой вышла из магазина и остановилась у входа, глядя на довольного донельзя Юнги. Он подошёл к ней и подставил ей локоть. Хэсон с вопросом уставилась на него. — Там папарацци, — тихо сказал Юнги. — Будь уверена, что мы завтра окажемся в какой-нибудь статье. — Надеюсь, хорошей? — она была точно озабочена своей репутацией, поэтому дёрнулась в сторону, чтобы убрать руку. — Не исключено, что не очень. Тебе стоит засветиться где-нибудь. Я сделаю тебя знаменитостью, — он открыл ей дверь на заднем сидении автомобиля, положил покупки в багажник и сел рядом с ней. — Запомни эту машину, завтра она приедет за тобой на учёбу. Правда, без меня. — А если я перепутаю? — Ты сможешь не найти чёрную дорогущую тачку среди заплесневевших машинок остальных студентов? — он изогнул бровь. В темноте салона это было не так заметно, но Хэсон, к своему удивлению, замечала каждую нотку изменения в голосе и мимике собеседника. Она потупилась и опустила взгляд. — Что сейчас будешь делать? — Буду доделывать задания на дом, — ответила девушка и посмотрела в окно. Сумерки уже начинали сгущаться над сеульским небом.

***

Следующий вечер начался слишком бурно. Начиная уже хотя бы с первой пятёрки по истории, заканчивая той подъехавшей чёрной машиной, дверь которой сейчас для неё открыл водитель. На неё и так весь день смотрели одногруппники. Даже в дамской комнате девчонки перешёптывались при виде неё. — Слышал, что она попала в крупный скандал! — Она крутит роман с бизнесменом! — Вчера она покупала платье в дорогущем бутике! С самого начала повышенное внимание к своей скромной персоне Хэсон даже льстило, но вот ближе к середине учебного дня оно начало порядком раздражать. Но к концу дня она уже окончательно забила на это. И на то, что к ней впервые подсели девушки с её потока, тоже. Это было весьма неожиданно, они молчали, но их заинтересованные взоры заставляли Хэсон давиться едой. В конце концов, она всё-таки не выдержала и, не доев, ушла из столовой. Разинутые рты студентов её университета окончательно заставили её возненавидеть Юнги и его идею поехать на ужин. Но раз уж платье было уже куплено, да и сама Хэсон уже находилась в списке гостей, то деваться было некуда. Она быстро юркнула в машину и спряталась за тонированными окнами. Всё, больше никаких взглядов. К дому они приехали весьма быстро. То ли машина была быстрее маршрутки, то ли привычных пробок не было, но спустя минут пять они уже стояли под окнами пентхауса. Хэсон старалась идти с опущенным лицом, но как бы ни хотелось, те люди с камерами её заметили. Они быстро подбежали к ней, совали микрофоны к лицу, задавали вопросы. Девушка закрыла голову руками и медленно двинулась вперёд. Юнги предупреждал, что так может быть. Когда Хэсон, наконец, оказалась в квартире, то поняла, каким сладким может быть полное одиночество. Она присела к двери спиной и закрыла глаза. Но чей-то внезапный голос прервал её мечтания. — Ты так? — Юнги присел на тумбу рядом с девушкой. Одет он был в домашний халат, но голове было полотенце, а на лице белая плёнка. Подняв голову, Хэсон едва не вздрогнула от этого «ужасного» зрелища. — Я больше не хочу быть знаменитой, — сказала она устало и встала. На кухне загремела посуда. Девушка налила воды и выпила стакан залпом. — Ты не поедешь на ужин? — Куда уж теперь деться-то, — вздохнула она и села на стул. — Они просто знают о тебе не всё. Точнее, вообще ничего. Сегодня на ужине мы представим всем тебя, и интерес угаснет. Не переживай, Хэсон, — он ободряюще улыбнулся и стянул с лица маску. А вот девушке показалось очень странным то, что он стал так часто называть её по имени. Хэсон устало улыбнулась в ответ и вновь пригубила стакан с водой. — А долго мы там будем? Я просто очень устала отбиваться от репортёров. — Когда захочешь, тогда и уедем. Я планирую пробыть там часов до двенадцати. В общем-то, у нас не так много времени на подготовку, — он поморщил нос и выкинул белый комок в ведро. — Мне тоже нужно? Я просто могу надеть платье и обувь и идти, — Хэсон встала, собираясь идти в комнату. — Нет. Ты должна выглядеть превосходно. От этого зависит первое впечатление, — он покачал головой и взял телефон. — Я позвоню одному хорошему мастеру.

***

Спустя час мастер действительно прибыл на место. В это время Хэсон уже успела помыть и высушить голову, а также натянула платье. Как и вчера, платье сидело идеально, но вот только крайне убитое лицо портило всю картину. В комнату вошла девушка. Очень красивая, хотя, глупо об этом говорить, ведь все богини, безусловно, красивые. Хэсон подавила улыбку и в ожидании уставилась на неё. — Нам Хэсон, да? Ты действительно красива, как мне говорили, — девушка обворожительно улыбнулась и в этот раз Нам не смогла устоять и тоже улыбнулась. — А кто вам об этом говорил? — последняя по приказу уселась на стул, стоящий у её письменного стола. — Юнги, — ответила она. Хэсон зарделась и опустила голову. Было приятно, что он так отзывается о ней. Даже, кстати, немного поднялась самооценка. — О, кстати, меня зовут Мин Джинхва. Не удивляйся так. Нас с Юнги можно считать братом и сестрой. Мы произошли от тьмы. Я — богиня луны, — говоря это, он как-то ловко изворачивала руки, приводя волосы Хэсон в хаос. — Готово. Нам встала и подошла к зеркалу. Волосы нежными и лёгкими локонами ложились на щёки и шею. Выглядело очень красиво и утончённо. Хэсон улыбнулась и села на стул. — Мы не будем делать слишком яркий макияж. Пару штрихов и готово. Тебе очень повезло с кожей, такая бархатная. Вау, какие ресницы. Тебе даже Киёль позавидует. Красотища, — она проводила некие махинации, беря то один тюбик, то другой, намазывая что-то и стирая. И вот спустя минуту Джинхва отстранилась, посмотрела издалека и изрекла заветное «готово». — Милые дамы, нам ещё… Ого, — Юнги, войдя в комнату, едва не сел. Взору предстала картина не хуже, чем на портрете. И отчего-то бог стал уверен, что она затмит любую на этом вечере…. Джинхва тихонько подошла к Юнги, абсолютно опешившему. — Она красивее Киёль, — прошептала богиня на ухо ему. Он закрыл рот, сглотнул слюну и нервно кивнул. Глаза, наконец, приобрели нормальный размер. Хэсон заправила прядь за ухо, а Юнги получил новый микроинфаркт.

***

Они безусловно были лучшей парой. Как сказал Юнги, ранее он особо не светился, поэтому его знали не все, но после этого скандала он получил огромную славу, как и сама девушка. Выйдя из дома, она сели в лучший лимузин, который им подготовил собственноручно созданный Юнги слуга. Лимузин, впрочем, тоже был лишь иллюзией, но об этом никто даже не догадывался. Ладошки Хэсон вспотели, был опустошён не первый бокал со слабоалкогольным шампанским, а ноги по мере приближения становились ватными. И уже через некоторое время показался роскошный ресторан, смахивающий на дворец*. Всюду горели яркие огни, с каждым метром становилось шумнее. Само здание было белоснежным. Оно сверкало в свете огромных прожекторов, которые достигали своими лучами неба. Это и вправду было похоже на бал. Окна ресторана отражали яркий свет, отчего становилось ещё ярче. И вот осталось несколько метров и какие-то тридцать секунд. У Хэсон от страха закружилась голова, и она сделала то, чего не позволила бы себе в обычный день. Сжала ладонь Юнги и закрыла глаза. Просто доверила всю ситуацию ему. Он улыбнулся и повернулся к ней. — Не бойся. Слышишь? — он заботливо провёл по её щеке пальцем и подумал о том, что в один день можно дать себе слабину и полностью отдаться эмоциям, связанным с ней. — Просто улыбайся и держи меня за локоть. Помни, ты прекрасна. Хэсон вскинула голову и улыбнулась. Эти слова подарили ей неземную уверенность в себе. Дверь лимузина распахнулась. Юнги вздохнул и осторожно и вальяжно вышел, подавая руку девушке. Он чувствовал себя знаменитостью на красной дорожке. А вот испуг Хэсон как рукой сняло. То взяв руку Юнги и выставляя первую ногу из машины, она почувствовала, как интерес прикован именно к ней. Напряжение, тишина, лишь звуки затвора камер. Он поняла, что стоит ей совершить оплошность, выразить испуг, и все сразу поднимут её на смех. Она — незнакомка. Она — новая фигура в игре политиков. И новая фигура не только там. Юнги улыбнулся. Он понял, что Хэсон всё осознала. Он почувствовал уверенность, волнами исходящую от его спутницы. Она осторожно, но так красиво вышла из машины, что только дурак бы подумал, что она боится. Но она боялась. Он чувствовал, как она сжала его локоть, когда они медленно двинулись вперёд, позволяя камерам снимать их. Всюду щёлкали вспышки. Она поворачивалась и улыбалась. И точно покорила сердца каждого в этом месте, включая его самого. Юнги посмотрел на неё и улыбнулся ей. Нет, до этого он тоже улыбался, но это была фальшивая улыбка. А сейчас он улыбался именно ей. Так искренне и нежно. И это без сомнения засняли камеры. Наконец, они дошли до лестниц, и теперь можно было расслабиться. Хэсон перестала с такой силой сжимать локоть спутника и обернулась назад. Там люди с камерами снимали уже другую пару: девушку в пурпурном платье и мужчину в таком же, как и у Юнги, чёрном костюме, только немного нескладного, полного и в очках. Нам поправила чёрную накидку, лежащую на плечах, которую ей купили в качестве дополнения к платью. Близился май, но солнце ещё особо не баловало теплом, а в такое время ещё даже шёл пар изо рта. — Тебе холодно? — спросил Юнги, глядя на девушку. — Конечно холодно, я же человек, а не богиня, — съязвила она, но Мин этого не заметил. Он задумчиво посмотрел в пол и немного ускорил шаг, чтобы побыстрее войти в тёплое помещение. — Торакаши не боялась холода. Почему боишься ты? Может, они перепутали? — прошептал он так, что было слышно только ему самому. — Тогда не вижу смысла мне здесь находиться, — отрезала девушка и попыталась демонстративно убрать руку с локтя бога, но он схватил её за запястье и со злостью посмотрел ей прямо в глаза, развернув лицом к себе. Они стояли между двумя огромными дверями, где абсолютно не было людей. — Оставь все скандалы на дом, а здесь ты должна вести себя так, как я тебе скажу, усекла? — прошипел он. В глазах его метались золотистые искры, а радужка стала чернее ночи. Хэсон сглотнула и кивнула. Она понимала, что бог может просто убить её и глазом не моргнуть, поэтому старалась вести себя более-менее спокойно. Но на самом деле было просто обидно. Он сравнивает её с девушкой из прошлого. Может, у них и была одна душа, и Хэсон — реинкарнация данной девицы, но характерами они могут отличаться. Хэсон всю жизнь боялась холода, старалась закутаться потеплее даже в солнечные дни. Он считает, что её перепутали с другой. Да она только рада будет, если это окажется правдой! Если это так, то увольте её, пожалуйста, с этой показухи, спасибо. Они вошли во вторые двери. Взору предстал шикарный зал. Он практически весь был из оттенков золотистого и бежевого. Хэсон знала, что это считается роскошью в Европе, поэтому не сильно поразилась. Она не раз видела такое на картинках, и увидеть это вживую было уже не так интересно. Юнги всем улыбался, хоть и большинство взглядов было устремлено именно на неё. А вот сама Хэсон в этот момент смотрела на девушек. Все красивые, с причёсками, сделанными на длинные волосы, в платьях в пол, с осиными фигурами и милыми личиками. Но один минус был. Существенный такой. Они все, как одна. Юнги расписался в списке и лучезарно улыбнулся мужчине. Кто бы мог подумать, что ещё минуту назад он был злой, как чёрт, и готовый убивать… Хэсон подметила одну важную фишку: Юнги улыбался только мужчинам. Когда они сели за столик, на него поглядывала женщина с соседнего, богато одетая и, судя по всему, одинокая. Он лишь посмотрел на неё свысока и отвернулся. А вот официанту, который принёс им список блюд, он улыбался так, что едва рот не рвался. Она усмехнулась и записала в голове этот забавный факт. Просмотрев меню, она ничего не поняла, поэтому уже спустя минуту положила его на стол. Юнги же долго хмурился. — Этот ужин какой-то не такой, как предыдущие, — подметил он и выпил бокал вина залпом. — Почему? — Слишком много морских блюд. Я их не очень жалую, — он поморщился и повернулся к сцене, давая понять этим, что разговор закончен. Хэсон пожала плечами. Началась церемония. На сцену вышла женщина, долго что-то говорила. Нам видела откровенно скучающие лица большинства из присутствующих. — …На данной церемонии, — говорила она с улыбкой, — мы наградим тех, кто внёс особый вклад в культурное развитие. Напомним, что следующая церемония будет для тех, кто помогал корейскому образованию войти в… А дальше Хэсон не слушала. Она строила догадки. Конечно! Если Юнги бог, значит, он бессмертный, а значит, что спокойно мог коллекционировать всяческие штучки из Чосона и так далее. Скорее всего, он жертвовал их музеям. — Благодарственное письмо вручается главе музея «Независимости*», господину Мин Юнги. Кроме открытия данного музея, посвящённого борьбе с японскими захватчиками, он пожертвовал огромное количество реликвий, доставшихся ему по наследству, в Национальный Корейский университет истории*. Юнги встал, поправил пиджак и протянул руку Хэсон. Она замерла с немым вопросом в глазах. Он цокнул языком и прошептал что-то, наподобие «здесь так принято». Она молча встала и вновь схватилась за его локоть, но на этот раз правый. Они взошли на сцену. Юнги наклонился к микрофону и долго что-то говорил, говорил.Потом они прошли обратно к столику, достаточно продолжительное время просто сидели и слушали награждение почётными грамотами. А потом начались танцы. Эта часть Хэсон показалась более весёлой. Многие мужчины просто-напросто не умели танцевать, и было забавно наблюдать за женщинами, которые морщились из-за того, что им наступают на наверняка дорогие туфли. Хэсон то и дело посмеивалась, пока Юнги не закончил с пищей. Он встал и предложил руку. Хэсон помотала головой. Конечно, а что ещё делать, если танцуешь ты не лучше медведя? Юнги злобно блеснул глазами, заставив девушку поёжиться и мигом принять предложение. Они встали и прошли в центр зала. Начищенный паркет был немного скользким, каблуки по нему стучали на всё помещение. Вокруг эхом раздавался стук от платформы Нам Хэсон. Они лодочкой прошли туда, где ещё было место. И Юнги нежно положил руку ей на талию, но всё равно держался как-то отстранённо. Он находился на расстоянии около тридцати сантиметров от неё и касался только руками. Он изящно вёл их под очень медленную музыку. Странно, но Хэсон, словно очарованная, глядела на него. Смотрела на лицо, красиво уложенные волосы, галстук, почти расстегнувшуюся пуговку на рубашке. И не понимала, как у неё так хорошо получается двигаться. А может, просто партнёр тот, что нужно? О чём же думал Юнги в этот момент? О том, что накричал на неё тогда, между дверями входа. Он не хотел, слова сами по себе вырвались с такой интонацией. Он не хотел обидеть её. Оно получилось само. И взял он её на сцену только для того, чтобы она не скучала там одна. Ещё, конечно же, для того, чтоб на неё полюбовались, но это сыграл чисто эгоизм его ауры. А сейчас он специально пригласил её на танец. Ну, как пригласил. Приказал. Он видел взгляды людей. Все ему и ей завидовали. Папарацци снимали с самых разных ракурсов. И он специально держался отстранённо, чтобы не портить её репутацию. Он ещё успеет побыть с ней в близости этим вечером. Ведь сегодня он планировал поцеловать её. На его губах будет зелье, данное ему Киёль. Он просто убьёт двух зайцев: поймёт, есть ли у него к ней чувства, и влюбит её в себя. Как же всё гениально просто! Юнги улыбнулся своим мыслям и поклонился в конце танца. Хэсон сделала ему изящный реверанс и тоже с улыбкой поспешила за стол. «— Помни, что если она откажет тебе, ты сам полюбишь её». Близился конец вечера. Хэсон поела, развлеклась и от души посмеялась, когда женщина за галстук оттаскивала своего мужа от неё, потому что тот предложил Нам потанцевать. Репортёры начинали уставать: кто-то уходил, уже не ожидая ничего интересного, кто-то просто ждал, а вот кто-то снимал каждую секунду, грозясь переполнить память камеры. Юнги посмотрел на свои дорогие часы и встал из-за стола. — Мы уходим? — спросила устало девушка. День выдался на самом деле очень непростым. — Да. Сейчас дадим интервью вон тому мужчине и можем выдвигаться домой. Но я советую для начала проветрить голову на свежем воздухе, — он задвинул стул и который раз за вечер предложил Хэсон руку. В этот раз он просто держал её ладонь. Девушка привыкла, поэтому не обратила внимания на такие небольшие изменения. Юнги подошёл к дверям и кивнул головой мужчины с лысиной. Он задавал очень чрезмерно много вопросов. Откуда Хэсон, где её родители, как она учится, где она училась, в какой детский сад ходила. К концу интервью у девушки раскалывалась голова, и бог, видя это, сказал, что на этом нужно закончить. Нам благодарно посмотрела на него и встала со стула. Рот болел от постоянной широкой улыбки, голова болела от музыки и вопросов, а ноги — от каблуков. В этот вечер она собиралась проспать до обеда и забить клин на учёбу. В конце концов, практику она может отработать и потом, к тому же все долги у неё сданы. Они двинулись вперёд по узкой аллее. Шли медленно. Юнги глядел вверх, Хэсон — вниз. Не держались за руку, не говорили. Просто шли. Хэсон поплотнее закутывалась в накидку, так как становилось холоднее. Юнги молча накинул на неё свой пиджак. — Юнги, — тихо сказала она и шмыгнула носом. Чем-то вспоминался позавчерашний вечер. — Да, Хэсон? — он нарочно назвал её по имени. Увидел боковым зрением, как она дрогнула, и не сдержал ухмылку. — Почему ты не можешь просто перенести нас домой? Я устала, — едва не простонала она. — Нужно проветрить голову. Конечно, нужно. Он ведь уже успел нанести зелье на свои губы. Главное не облизать… — Раз уж ты сама заговорила… Я могу узнать, куда вы ходили с Ким Тэхёном? — спросил он робко, что даже сам удивился. Он слегка глянул на девушку. Увидел, что она раздражена. Внезапно почувствовал в кармане вибрацию телефона. Мельком посмотрел на экран. Киёль. И что ей нужно в этот ответственный момент? Сбросил и выключил мобильный. — Мне нужен был портрет Чон Чонгука. Тэхён водил меня к нему, — ответила она и повернулась в противоположную сторону. Хэсон была очень сильно раздражена. Скорее не столько из-за его вопроса, сколько из-за усталости и желания поскорее попасть домой. А вот Юнги это ужасно не понравилось. По своей натуре он был вспыльчивым. Вот и в этот раз не удержался от колкого замечания. — А меня попросить не судьба? — едко сказал он и засунул руки в карманы штанов. Ну, ничего. У него есть ещё три минуты. — А тебя, увы, не было дома, — она всплеснула руками. — Могу поинтересоваться в ответ: где же вы шатались в такое раннее утро? — А вот это уже не твоё дело, где я шатался! Ты, между прочим, моя подопечная. Какое право имеешь так со мной разговаривать?! — он не на шутку разозлился. И Хэсон заметила это. Заметила то, что у него опять залетали золотистые искры в глазах. Но уже не смогла остановиться. — Я не подписывалась на это! Нужно будет, соберу вещи и уйду от тебя. Мне хорошо жилось и общежитии. А если уж совсем в тягость будет, стану приспешницей демона. Он хоть хорошо ко мне относится! — она гордо вздёрнула голову, сняла пиджак и повесила его на плечо Юнги. Гордым шагом двинулась вперёд, но была резко остановлена за запястье и притянута к себе. Пиджак мягко приземлился на пол.