***
Тэхён молча, ни говоря ни слова отцу, глаза которого так и бросали вызов, взмахнул рукой. Мужчина тут же ударился о камень плечом, наверняка больно оцарапав его. Чёрные крылья взметнулись за его крепкой спиной. Теперь Тэхён непобедим. Помещение расширилось со всех параметров: теперь это была высокая комната с широкими стенами. Что уж говорить, потолок настолько высоко уходил вверх, что его было едва видно. Тэхён взмыл высоко вверх, в его руках появился тонкий меч с лазурного цвета рукоятью. Демон не чувствовал того, что за ними наблюдают. Значит, Хэсон не увидит его триумфа. Очень жаль. Тэхён рыкнул и силой опустился вниз. Его отец совсем превратился в жалкую собачонку светлых. Таким не место на троне демонов. Он должен сдохнуть. Меч зазвенел, когда его вонзили глубоко в щель между камнями. Увернулся. Тэхён натянул невидимую верёвку. Да уж, сегодня его магия точно была на высоте. Шею отца тянуло, лицо его сильно покраснело. Тело, царапаясь о крупные камни и извиваясь, быстро «подъехало» к демону. — Папочка, тебе от меня не убежать, — Тэхён безумно улыбнулся, обнажая зубы. Тёмные крылья скрыли их от света свечей. Изящное лезвие меча, кинжала, которым не раз пытались убить бога тьмы, блеснуло на лучике света, а затем вошло глубоко в грудь, после ровно прогулялось до таза мужчины и дёрнулось куда-то влево. Теперь ему не выжить. Отец издал вялый хрип, изо рта и живота засочилась ручьём кровь, глаза прикрылись. Из груди закрутилась чёрно-красная лента и взмыла куда-то в небо. Тэхён сел и опёрся спиной о стену. Ему столько всего нужно обдумать. Но сначала стоило отдать отцу последние почести. Наконец, появилась тонкая фигурка девушки в приталенном балахоне. Чуть приглядевшись, Ким понял, что это всё-таки чёрное платье. Она вскрыла конверт и прочитала надпись, читать которую могут лишь ангелы смерти. — Демон. Шестое сентября, после полудня. Смерть от разреза кинжалом. Убит сыном, Ким Тэхёном, — чётко продекламировала она и скинула капюшон. — Решил сам править? — Мне надоело ждать, — Тэхён отвернулся, показывая, что разговор окончен. Жница усмехнулась. — Тело забирать? — Забирай. — Прах королей обычно хранят в горшочках на полочке, ежедневно сдувают с них пылинки, — отозвалась она, поднимая тело в воздух взмахом руки. — Не заслужил, — фыркнул тот и встал. — Красивые крылья, — жница всё не хотела уходить. Ким вдруг и сам взглянул на неё и заметил заинтересованный взор блестящих глаз. — Не хочешь прогуляться? — сам не понял зачем, спросил демон. — Моя смена заканчивается в семь часов. Буду ждать в Часовне, — она улыбнулась, взмахнула огромными иссиня-чёрными крыльями и взлетела вверх, минуя потолок. — Хорошо быть жнецом, — пробормотал тот и щёлкнул пальцем. Золотистый вихрь из мелких блестящих песчинок тут же перенёс его в маленькую комнату. Стены со всех сторон опутывали белоснежные розы, сплетаясь друг с другом в шипастую паутину. Густо затянутый этим кружевом портрет было совсем не видно. Тэхён сел на стул. Здесь совсем не осталось мебели. Только серебристый канделябр и стул с наверняка хрупкими деревянными ножками. Сейчас опутанная белыми розами комната совсем не приносила хороших мыслей. Он только и думал о том, что остался совсем один. Никаких родственников. Его отвратительная бабка умерла уже много лет назад, отец примерно тогда сверг дедушку, мать… Глаза, которые всё-таки поблёскивали из-за паутины роз, были счастливыми. Он отомстил за неё? Чем-то эта жница напомнила ему её. Тэхён не раз просматривал прошлое этой комнаты и видел, какой была мать в тот момент. Её последним желанием было назвать сына Тэхёном… Почему? Почему именно такое имя? — Я не дам тебе ответ, сын, на этот вопрос, извини, — тихий, шелестящий голос раздался за спиной у демона. Тот обернулся и увидел её. Мама сидела, склоняя голову на спинку кресла. Её улыбка сейчас была угасшей, словно увядающий лепесток белоснежной розы. — Мама? А как же Хэсон? — Тэхён вскочил, но тут же сел обратно на стул. В конце концов, они могут больше никогда и не встретиться. Не стоит пускать в ход все свои эмоции. — Девушка больше не нуждается в моей помощи. У неё есть те, кто её защитят. И ты один из них, хоть и не имеешь её расположения. — Она любит бога, — тихо ответил Тэхён. Эти слова дались ему непросто. Всё-таки он чувствовал некую привязанность к Хэсон. Может быть даже любил её. Но сейчас это не имело значения. Тэхён мрачно оглядел клинок. Его лезвие сделано из тончайших переплётов самой прочной стали и стибнита. Последний, проникая в организм человека, убивает его. Проникая же в организм магического существа, отключает регенерацию. Бог или же… Кто-либо иной медленно умирает от ран, не имея возможности восстановиться. Тэхён стиснул зубы. Он пытался убить этого ублюдка, но ничего не вышло. Что его спасает? Любовь? Чушь собачья. Он попал в Ущелье, где магия не работает вовсе. Что за секрет? Сотни душ девственниц? Нет, он же не демон из его клана. Что? — Хэсон, даря богу свою силу, изменяет его прошлое. Она сама не понимает, что делает. У неё нет способности передавать силы. Точно так же и Торакаши не могла этого сделать. Они и так получили магию от меня, поэтому не могут отдать её кому-то. Как говорится, «дареное не дарят». Женщина улыбнулась и прикрыла глаза. — А как тогда Торакаши сделала это? — Это сделала я. Тэхён невольно вспомнил слова бога. «А я лично помню, как она смотрела на меня. Тогда твоя мамаша уже терроризировала её. Но, увы, красавице деться уже было некуда». Зубы стиснулись ещё сильнее. — Кого ты любила? — Не твоего отца. Я хотела власти. Я хотела возвыситься над этим миром. Поэтому пошла за твоего отца. Он сделал меня демоном, всё шло гладко, а затем… — Ты встретила Мин Юнги, — тихо закончил Тэхён, пальцем поглаживая рукоять. — Да, сын. Тогда я уже носила тебя. Твой отец оказался бесчестным идиотом. А Юнги был так привлекателен, так прекрасен, так горд! Я влюбилась с первого взгляда. На своём последнем балу в честь твоего рождения, я поцеловала его и прокляла себя. Сказала, что буду любить его вечно. — То есть Хэсон не любит его? Это твоя душа оказывает влияние на неё? — Тэхён вскинул голову. В сердце затеплилась надежда. Если он убьёт бога, то души освободятся, а с Хэсон падёт морок. Тогда они точно смогут быть счастливы. — Торакаши полюбила его с помощью морока. После того, как я поняла, что он с ней только из-за страсти, которой в нём тогда было хоть отбавляй, я разозлилась и попросила камень у твоего отца. Дождалась затмения, забрала его силу. Даже почти убила его. Но после его слов о любви я не смогла больше быть гордой. Торакаши была мертва, а я отдала ему все силы. — А в последний раз, в Ущелье, его тоже спасла ты? — Нет. Во мне нет сил. Скоро я покину этот мир. Я теперь обычная человеческая душа. Мне приходилось несколько раз появляться перед ним и Хэсон в обличье Торакаши. Я хотела, чтобы девушка скорее узнала о своём предназначении. Я хотела, чтобы она смогла остановить пророчество. Тэхён вдруг понял, что мать утаивает от него главного. — Почему ты не расскажешь мне, что скрываешь? — Ты узнаешь это сам. В светлых одни ангелы, понимаешь? Вот почему твой отец стал безвольной марионеткой. Там есть одна женщина и мужчина. Хэна и Унсон. — Что это значит? — Хэсон больше не будет пахнуть жасмином и сиренью. — Что ты говоришь? — Тэхён всё сильнее путался в словах и вдруг ясно решил, что сегодня посетит Хэсон. Ему нужно поговорить с ней в одиночестве. Женщина улыбнулась. — Я рада, что рассказала тебе правду, сын. Я люблю тебя, несмотря на то, от кого ты. Я надеюсь, ты не будешь таким, как твой отец. Благословляю тебя на правление, сын мой! — Хэян поцеловала сына в макушку и взмыла в небо на длинных перистых чёрных крыльях.***
— Ты знаешь, откуда берутся божества? — тихо прошептал Юнги. В преддверии сна я совсем не надеялась поговорить с ним. Положив голову к нему на грудь, я приготовилась заснуть, даже провалилась в лёгкую дрёму, но его вкрадчивый шёпот вырвал меня из царства мечтаний. — Мне никто не рассказывал, — отозвалась я таким же тихим шёпотом. Его тело было тёплым, как камень нагретый на солнце. — Когда на Землю упал астероид и убил динозавров из камня вышли мы, высшие боги. Долго время мы пытались освоиться. Знаешь, как младенцы. Ходили обнажёнными, ковырялись палками. Нас было немного. Высшие боги — большая редкость. Один из нас, к сожалению, погиб. Сейчас высших всего семеро. Рина, богиня жизни; Нуно, богиня холода; Хосок, бог света; я, бог тьмы; Хангён, бог огня; Боа, богиня разрушения; Чонгук, бог времени. С двумя последними нужно быть особо осторожными. Хотя, все мы очень опасны по сути, самый безобидный, пожалуй, Хосок. — А что было дальше? — во мне проснулся нешуточный интерес. С чего это вдруг на него откровения напали? — А дальше мы научились обращаться с магией. Все впали в Долговечный Сон. Это великое событие. Мы спали до тех пор, пока не появились первые люди. То есть, несколько миллионов лет. Из них многие отличались силой. Два десятка стали первыми демонами. Не спрашивай, как мы отличали их от людей. Пришлось скрывать очень тщательно. Тогда уже появились первые государства. Кланы демонов всё росли и тогда упал второй астероид. Из него вышел добрый десяток богов первого ранга. Помнишь Джина? — я невольно вспомнила. Он бог первого ранга, бог моря. Спустя ещё несколько дней взорвалась звезда. Ещё десяток богов второго ранга, таких, как Джинхва или Киёль. Затем третий ранг, Чимин. — А как появились ангелы? — Неизвестно. Они просто появились и всё. Когда перед Хосоком явился ангел, тот долго пребывал в депрессии. Он так и не сказал нам, о чём тот ему говорил. А позже оказалось, что ему подчистили память. — А когда богам чистят память, им больно? — внезапно спросила я. И тут ясно всплыло воспоминание, когда я кричу, зову кого-то, а над головой парит маленькое чёрное облачко. — Да. Мне чистили память. Хотели заставить меня забыть, кто я такой. После случая с Торакаши. Я содрогнулась. Значит, он пережил то же, что и я. Сердце глухо заныло. Я села. Ладонь бога соскользнула с моего плеча, а я поймала вопросительный взгляд. Я чувствовала, что на меня кто-то смотрит. Смотрит из-за угла, будто пытаясь сделать так, чтобы я не заметила. — Ким Тэхён, — прошептала я так, что услышала только я сама. Краем глаза заметила появление тёмной фигуры и мысленно обрадовалась тому, что это был всего лишь Тэхён. Юнги встал и накинул халат из тёмного плотного шёлка. — Значит, ты победил отца? — Тэхён прикрыл глаза в знак согласия. Я кинула на них выпытывающие взгляды и тут же поняла, что сама сижу едва прикрытая одеялом в одном серебристом пеньюаре. Я поморщилась и замоталась одеялом поплотнее. Решила не вставать. — Я пришёл поговорить с Хэсон. Я видел душу моей матери. — Я должен услышать это. — Это тайна Хэсон. Не моя, не твоя, и даже не моей матери, а именно её, — глаза демона выражали твёрдость, уверенность, будто он не сдвинется с этого места, пока не расскажет мне всё наедине. К моему удивлению, Юнги не стал колебаться, просто махнул рукой и лёг в кровать. — Не приведёшь её через полчаса — достану тебя хоть из Преисподней и сверну шею, — произнёс бог миролюбивым тоном. Его глаза медленно закрылись. — Могу сказать только одно: Торакаши сделала это всё под воздействием моей покойной матери. Тебе не к чему вспоминать её дурным словом. — Я никогда не вспоминал её с плохим намерением. И никогда не выражался о ней плохо. Твоя мать, хоть и была не такой ужасной личностью в своём теле, оказалась в душе гораздо хуже, чем ты думаешь. Не стоит обожествлять и её тоже, — Юнги говорил насмешливо, словно речь идёт о том, что съесть на завтрак. Хотя бог к этому относится более серьёзно, чем к моим реинкарнациям. — Не помыкай Хэсон. — Я всего лишь хочу уберечь её от таких, как твой отец. — Тебе нужно помочь ей справиться со всем самой. Я вдруг поняла, что Тэхён чертовски прав. Не много ли я прячусь за спиной бога? Пора бы принимать свои решения. Но что делать, если все мои решения, оказываются нашими совместными? — Идём, Хэсон. Ты расскажешь ему всё, что будет нужно. — Мне нужно переодеться. Спустя несколько минут, мы с Тэхёном переместились в кафе. Это было небольшое уютное помещение в голубых и бирюзовых тонах. Он предложил мне сесть за стол. Несмотря на то, что я чувствовала усталость, хотелось узнать информацию, которую демон скрыл даже от бога. — Будем кофе? — Да, пожалуй. Наконец, принесли ароматный напиток, и Тэхён после долгой молчаливой паузы, в течение которой глядел на меня, будто это я должна ему что-то рассказать, заговорил. — Ты не Хэян. Тихо выдал он и отпил горячий кофе. Я едва не вскочила. Здрасьте, что за новости?! То они мне тут втемяшивают, что я сильная жрица, бла-бла-бла и так далее, а потом раз, мы пошутили, так, что ли? Демон по-своему истолковал мой взгляд с наверняка круглыми, словно блюдце, глазами. — Нет-нет, ты магическое существо. Просто я ещё не понял, кто именно. — Демон? — Скорее всего. Но демоны не умеют менять прошлое людей. Возможно, перемешка. — Я ангел, Тэхён, — изрекла я, созерцая красноречивый взгляд демона. — Ты так удивился? — Я понял, что имела в виду мать, — он встал и схватил меня за руку. — Придётся вернуть тебя Юнги чуть позже, чем положено. Он всё вёл меня и вёл, долго, у меня даже заныли ноги. Усталость всего дня красочно дала о себе знать, а я лишний раз пожалела, что разболтала об этом направо и налево. Наконец, мы пришли. Он открыл замок старой деревянной двери, которую можно было распахнуть одним пинком, завёл меня туда, оглядевшись по сторонам. Мы вышли на старый дворик. Этот дом не был похож на традиционные, что-то в нём было иностранное, например, дворик с мелкими берёзками совсем не был похож на корейский. Значит, здесь жил иностранец. Тэхён закрыл дверь на замки изнутри: две щеколды, небольшой замочек, ключ и ещё какой-то чудной замок, который я прежде не видела. Под моим вопросительным и немного удивлённым взглядом изрёк: — Для большей надёжности. Мне вдруг подумалось, что эта дверь ни на секунду не спасёт нас от возможного нападения. Демон замер, огляделся ещё раз и, схватив меня за руку, потянул в дом. От помещения тянуло сыростью. Все окна были плотно затянуты тканью. Через них совсем не проникал свет фонарей. Я поёжилась. По телу мельком прошли мурашки. Я, наконец, смогла увидеть хоть что-то. Вокруг не было мебели от слова совсем. Только голые деревянные стены из крупных брёвен, пол, покрытый старинным линолеумом да окна. Вот и вся картина. Одна лишь комната. Ни кухни, ни уборной здесь не предусматривалось. — Покажи мне. Тэхён вцепился в руку, как рак клешнями. Его короткие ногти не сильно, но ощутимо впились в кожу. В глазах опасно бушевал песчаный ураган. Вдруг рядом словно что-то щёлкнуло: я почувствовала, как искра пробежала по телу, в венах словно потёк незнаемый мною раньше азарт. Я ощутила, как по коже морозцем пробегает что-то, что называют желанием. Оно было таким сильным! Тэхён отпустил меня я дёрнулась назад и представила, как по спине от рук бежит белая струйка, хаотично перемешанная с серебристыми и золотистыми песчинками. Вокруг заметались чёрные, едва видимые мушки. Они загорались в воздухе и падали на пол, наверняка оставляя чёрные пятна гари. По спине прошёлся ток, меня насквозь прошибло болью. Юнги точно почувствовал это, в этом не было сомнений. Золотистый свет вырвался наружу и за спиной колыхнулись два белых крыла. Будто и не появлялись так эпично, будто всегда были там. Я удивилась. На это метаморфозы не закончились. По мне потекла жидкость, по консистенции похожая на воду. Всё платье намокло, прилипая к телу. С лица Тэхёна сползло довольное выражение лица. Он испуганно шарахнулся назад. Меня буквально пригнуло к полу. Я согнулась в три погибели. Глаза зарезало, в висках отбивало ритм внезапно ставшее очень громкий сердце, по телу гуляла ужасная боль, вспыхивая то тут, то там. Всё прошло так же быстро, как началось. Меня вдруг потянуло летать. Я, как стрела, выбежала на улицу и сильно взмахнула крыльями. Меня понесло всё дальше, сквозь тёмные сырые облака, ближе к солнцу, но тут меня откинуло назад. Я вдруг подумала, что обгорю, как Икар. Мне следует держаться поближе к земле. Я приметила неподалёку большое озеро. Оказалось, что я улетела достаточно далеко, чтобы город кончился и начался лес. Озеро встретило меня приветливо. Солнце, скрывшееся за планетами, отражалось в воде. Но та всё-таки казалась неестественно светлой, словно освещалась изнутри. Я заглянула в воду и увидела своё отражение. Кожа будто сияла волшебным блеском, глаза приняли бледно-фиолетовый оттенок. Я едва не отшатнулась. Белое платьице уже подсохло. Я сглотнула слюну, но решила, что всё пройдёт. — Нравится? — сбоку послышался голос. Женщина давно сидела на камне и, кажется, даже облюбовала это место. Она была облачена в светло-коричневое платье, туго затянутое верёвкой. Длинные каштановые волосы ниспадали с плеч шикарной волной, кожа была бледной, точно так же светящейся изнутри. У неё был резкий вздёрнутый нос, большие фиалковые глаза и резкие скулы. Уголки губ были опущены, как будто она была чем-то расстроена. Её длинная и ужасно изящная рука, словно шея белоснежного лебедя, гуляла по хрустальной воде, нарушая её спокойствие и зеркальную гладь. Вокруг было тихо. Не чирикали птицы, не хрустели звери ветками, не стрекотал кузнечик. Только шелест лёгких крыльев женщины создавал лёгкий шумок, будто ветер колыхал невысокую траву. Но ветра не было. Здесь были только она и я. — Да. Очень красиво. Она взмахнула белоснежными крыльями, словно хотела, чтоб я обратила на них внимание. — Затмение портит весь вид. Днём здесь прекрасно. Поют птицы, высовываются небольшие звери, порхают бабочки. Днём это прекрасное место для отдыха, — она говорила тихо, вкрадчиво, не убирала руку от наверняка холодной воды. Я пожала плечами. Мне было всё равно. — И день, и ночь, и затмение — все они одинаково прекрасны. Только посмотрите на этот идеально ровный обруч солнца, обрамлённый прекрасными облаками, сотканными из серого кружева, — ответила я и опустила одну босую ногу в воду. Она и вправду оказалась обжигающе холодной, но чем-то её глубина манила, затягивала. — Ты права. Мы не замечаем прелести того, к чему не привыкли. Здесь илистое дно, осторожней. Она подняла мелкий камень из травы и принялась крутить его в пальцах. — Океан бьётся о скалы. — Что? Я вздрогнула. По телу пробежали мурашки. — Демон погиб. Совсем скоро Тэхён станет править Преисподней. Тебе нужно выбрать, на чьей стороне ты. — Я не хочу делать выбор. — Тебе придётся, — ответила женщина. Я ещё раз вздрогнула. Женщина меня безусловно пугала. Та кинула камушек в воду. Сквозь прозрачную гладь было видно, как его затянуло в грязное илистое дно. — Океан бьётся о скалы. Мелкие камни осыпаются вниз, падая в пучину чёрной воды. Всё давно уже предсказано. Тебе остаётся лишь пережить этот кошмар. Тебя затянет в илистое дно, точно так же, как и тот камушек. Смирись, Хэсон. — А что, если дно перестанет быть илистым? — вдруг спросила я и посмотрела ей в глаза. В них плескалось спокойное море из цветов фиалок. Их словно подкидывало ветром, относило в другой край бассейна из тёмного кольца радужки. На их место приходили другие, новые цветы, новые песчинки фиалковых лепестков. — Мин Юнги не спасёт тебя. Его можешь спасти только ты. Чистокровный ангел. Ты больше не Хэян, Хэсон. — Хэна? — сзади раздался тихий оклик. Я обернулась. Там стоял мужчина в белом костюме. — Это мой муж — Унсон. Хэна, Унсон… Хэсон… Нам Хэсон. В голове беспорядочно проносились мысли, словно мне нашёптывал их некто, будучи в бреду. Я встала и замерла. Чёрные, будто смоль волосы, угольные глаза, бледная кожа, аккуратные ярко-алые губы. Пронзительный и бесчувственный взгляд чёрной радужки топил в себе, правда нос не читался с этой прекрасной картиной, но я тут же кинула взгляд на женщину и всё тут же поняла. Меня кинуло в дрожь, перед глазами всё пожелтело. Я увидела своё отражение, увидела себя, увидела эту вспышку в глазах немолодого мужчины, который, казалось, хотел что-то сказать, но тут же сник под моим уже, скорее всего, мутным взором. Я пыталась издать звук, пыталась сказать хоть слово, но язык онемел, отказывался слушаться. Хотела взмахнуть крыльями мощно, создать впечатление, уйти так, как уходят отчаявшиеся люди, обиженные близкими, теми, кто должен был защищать их всю жизнь. Мужчина испытывал такое же чувство: я видела это по ярким огням, зажёгшимся в его глазах. — Это моя дочь, Хэна? Женщина снисходительно улыбнулась мужчине. — Да, любимый. К сожалению, ты рассекретил нашу главную тайну. Хэсон, это твой отец. А я, как ты могла догадаться… — Зачем? Зачем ты говоришь мне всё это? Зачем просишь выбрать сторону? — я прервала её, отчего в её глазах промелькнуло недоумение. Вот уже который раз я узнаю о своей семье. Сначала моя мать и отец умерли, затем оба оказались демоном, а отец ещё и вполне таким живым демоном, а потом и вовсе ангелы! И тут, нате, мамка, папка, живые, здоровые, говорящие! Во мне вскипела злость, метнулись чёрные мушки. Я заметила в своём голосе частички дребезжащей стали, словно кто-то ударил по тонкому стальному листу ложкой. — Ты должна узнать правду. Ты больше не Хэян. Её душа покинула тебя. Что, если дно перестанет быть илистым? Мы увидим правду, дорогая, правду обо всём, что нас окружает. И поверь, многим не понравится то, что они увидят. И демон, и боги, даже король демонов наврал тебе. — Тогда где гарантия, что мне не врёте вы? — Зачем задавать вопрос, на который и так знаешь ответ? — женщина подняла на меня глаза. Её фиалковый взор затуманил мой разум, я хотела свалиться на мягкую траву и подумать. Да, мне нужно было всё обдумать. В душе бушевала ярость. Она права. Вот они — мои живые отражения. Я гляжу на себя в зеркало. Зачем другое подтверждение, если только стоит мне взглянуть в зеркало и на этих людей, как из их черт я соберу по кусочкам саму себя? — Почему вы бросили меня? — это последний вопрос, интересующий меня. Я думала, что мне ответит женщина (назвать её матерью пока не поворачивался язык), но она промолчала. Пауза. Долгая мрачная пауза. Оба «родителя» опустили головы вниз. Мужчина стоял возле меня в двух шагах, женщина сидела всё там же, на камне возле воды. У обоих были расправлены крылья, только выглядели они несколько иначе тех, кто был в заседании тогда. Да, я кое-что вспомнила. И теперь, пожалуй, у меня есть ещё один вопрос. — Мы не могли тебя защитить, — ответил мужчина и опустил голову ещё ниже. По горлу моему скользнул неприятный комок, превратившись в пелену слёз перед глазами. — Весь совет, узнав, что у нас родилась дочь, принялся бы проводить для тебя бесчисленные проверки на магию, способности, потому что рождение ангела — вещь крайне редкая, потому что большинство женится с демонами, богами, распространяя грязь, лишая себя прекрасного внутри. Но ты, к нашему ужасу, практически с рождения стала Хэян. В тебя вселилась эта порочная душа. Нам пришлось отдать тебя демонессе. По началу всё шло гладко, но… — Эта дура до смерти любила Дахёна и сказала ему, что ты родилась от него. Тот расклеился, но вовремя собрался. Решил забрать тебя к себе, мы, к счастью, успели перекрыть твою магию, дав тебе несколько капель крепкого зелья. Он обнаружил, что ты родилась без магии и опоил тебя своей кровью. Мы были в шоке. Когда спустя несколько месяцев папаша к тебе остыл, ты перекочевала к матери. Она умерла от твоей руки. Душа Хэян окончательно утвердилась в тебе. Ты попал в детский дом. Мы решили, что это очень даже хорошо для тебя. Никто не проболтается о твоём происхождении. — А меня кто-то спросил? — я резко вскинула голову. Глаза родителей были полны решимости и непоколебимой уверенности в себе. Я не знала, что сказать. Они были правы во всём. Я бы поступила точно так же. Но что-то в их словах возмущало меня, заставляло котелок с яростью в моей груди кипятиться всё сильнее. Настолько, что вокруг залетали мушки, правда мелкие. Я опустила руки по швам и почувствовала что-то твёрдое. Вспомнила, что у меня с собой ножичек. Сиера. Только ли нужен он сейчас? — Мы не могли, Хэсон. Извини нас, — мама проговорил это с таким грустным голосом, что я невольно уверилась в том, что поступила бы так же. И в том, что совсем не хочу их винить, но… — Почему вы не смогли защитить меня от всех этих бед? От смерти демонессы, от вранья демона, — я говорила с нотками холода, стараясь оградить себя от лишних эмоций. Эта картина воссоединения семьи не казалась мне романтичной, скорее наоборот, какой-то глупой. Глупой в том, что я заставляю родителей оправдываться передо мной. Может, именно поэтому они мои настоящие родители? Потому, что они готовы извиняться передо мной за совершённые грехи? Я посмотрела на их виноватые лица. — Мы не успевали. На следующий же день после твоего рождения я заметила, что радужка глаз твоих почернела, прежний фиолетовый оттенок не возвращался. Я готова была поднять панику, но твой отец придумал план. Только так мы смогли помочь тебе выжить. Иначе светлые убили бы тебя без вмешательства богов. И поверь, тогда тебя не защитил бы не Мин Юнги, не Ким Тэхён, и даже не Чон Хосок. Ты была младенцем. Свернуть тебе шею для них тогда было как раз плюнуть. — Твоя проверка была бы назначена через пять дней после твоего рождения. Мы успели скрыть тебя. Сказали, что ты погибла. Благо, что вид у Хэна был такой убитый, что даже не стали проверять на ложь. Мы пристроили тебя нашей знакомой. Она пригрозила нам, что если мы вмешаемся в её дела, то она всё расскажет светлым. У нас не оставалось выхода, кроме как подлить тебе в молоко зелье, скрывающее магию ангела. Когда ты прошла посвящение с богом, все твои магические способности открылись. Я переваривала информацию. Нож в ладони дарил приятную прохладу, остужая мой пыл. Я постепенно успокаивалась. — Мы не будем просить тебя встать на сторону ангелов, ведь ты так много потеряла из-за нас. Я прошу тебя лишь беречь себя. Мы с Унсоном уходим в отставку. Сейчас многие ангелы так делают. Знают, что не выжить. Это ужасно, дорогая. Как только боги узнают, что в светлых ангелы, всех истребят до единого. Ты будешь последней. Моей руки коснулась чья-то холодная, сжала её сзади. Я почувствовала мягкое прикосновение груди к спине. Юнги обвил одной рукой мою талию. Я почувствовала себя увереннее, но через секунду убрал её и чуть отошёл назад. — Я рад, Хэна, что у вас хватило смелости всё рассказать Хэсон. Я должен забрать то, что принадлежит ей, а после мы уйдём. Боюсь, что вы больше никогда не увидите Хэсон такой доброй, — тихо сказал Юнги и обхватил меня правой рукой за левое плечо, стесняя движения. Крылья неприятно впечатались в его грудь. Я хотела оттолкнуть его, но оказалось, что его железную хватку не так просто разрушить. — Я не могу ей это отдать, — ответила мама и отошла на шаг назад. В глазах обоих родителей виднелся страх. Он поблёскивал при мягком свете солнечного обруча. Мужчина и женщина подошли друг к другу. Чувствовалась их неуверенность. Я вдруг поняла, что родителям особо и не нужна. Им хотелось оправдать себя, свои грехи. То, что они сделали. Они хотели поверить в свою невиновность передо мной. Бог словно понял это и опустил меня. Я сделала два медленных шага и оказалась в полуметре от этой пары. Мужчина смотрел на меня с горечью и разочарованием, а женщина с раздражением. Внезапно, она вздохнула. — Я хочу расстаться с дочерью на хорошей ноте. Теперь ты хотя бы знаешь, кто твои родители. Я выдвинула вперёд руку и раскрыла ладонь. Мама достала из кармана мешковины свёрток и положила его мне в ладонь. Это был маленький клубочек из золотистых и серебряных нитей. Золотых было больше. Всё тело защипало, я отошла назад и потёрла плечо свободной рукой. — Это мои воспоминания? — меня вдруг осенило, я посмотрела на родителей. — Да, Хэсон. Прости нас. — Мне не за что вас прощать, — тихо изрекла я и спрятала крылья. Затем приблизилась к богу, опёрлась на его грудь. Он усмехнулся и взмахнул рукой. Я тут же фыркнула, поняв, что это фарс. Мы оказались в небольшом здании. Это была просто такая же огромная пустая комната, как та, что мы пришли с Тэхёном. Только стены были сделаны из серого кирпича. — У вас у всех есть такие помещения? Я огляделась. По стенам полз плющ, на самом верху очень высокой стены едва виднелись окошки. Пол был покрыт песком. — Да, у всех. Здесь мы переживаем энергетическую бурю. На самом деле стены покрыты магией, так что их невозможно сломать. Нам нужна магическая разрядка. Мы уже не можем так незаметно творить магию, когда вокруг столько людей. Поэтому переживаем такое здесь. Распутай их, — он указал на клубочек в моей руке. Он пульсировал и был едва тёплый. Как только я снова посмотрела на него, всю кожу защипало, будто от морозца. Я нашла конец золотистой нити и потянула за неё. Она легко распустилась, словно была покрыта маслом. Длинная и не очень толстая нитка достала до пола, поэтому я подняла её повыше. Серебристая распустилась так же легко. Юнги схватился за конец золотистой и забрал её у меня. — Сделай руку вот так, — он показал раскрытую ладонь, пальцы не казались друг друга. Я повторила жест. Он завязал узелок на моём большом пальце, затем сделал кольцо на указательном, на среднем, безымянном, а на мизинце закрепил нить. Мне казалось, что её будет много, но нить хорошо легла на пальцы. После бог повторил процедуру на второй руке. Я поняла, что это какой-то ритуал. Нити заблистали ещё сильнее, покалывание усилилось. — Ты готова? — спросил он и посмотрел на меня. Я думала, стоит ли мне знать то, что произошло? Вдруг, это что-то плохое? Бог терпеливо ждал. Да к чёрту! Если я почувствовала любовь к нему уже после этого неприятного происшествия, то ни о чём больше речи идти не должно. Я должна узнать всё, что узнала тогда. — Готова. Юнги достал Сиеру из моего кармашка и мягко полоснул по моим ладоням. — Будет больно, но ты терпи. Ни в коем случае не отключайся. Я кивнула и инстинктивно прижала подушечки пальцев к ладоням. Нить скользнула в глубь раны. Меня сию же секунду пронзила такая ужасная боль, что даже первое появление крыльев с ней не сравнится.