***
Убить себя Бэкхёну не дали друзья. Они сработали молниеносно: быстро обеспечили Бэку лежачее положение, удерживая его на месте, Сехун зажал рану руками, чтобы приостановить кровь, а Лэй начал колдовать над ней. Лишь когда кровотечение остановилось, ребята позволили себе немного расслабиться. Конечно, это не касалось Лэя. Он продолжал свои махинации, не отходя от друга. В итоге было решено перенести пострадавшего в комнату. На Джун больше никто не надеялся. Оно и понятно. Если бы они ждали её прихода и милости, Бэк бы давно склеил ласты. К счастью, обошлось лишь потерей сознания и крови. Даже трансформация в зомби приостановилась. Когда перенесли Бэка в комнату, ребята уселись рядом с ним кто куда. Никто не хотел оставлять друга одного. С такими угрюмыми лицами все сидели в последний раз лишь после недомогания Чанёля. Но теперь было не просто недомогание. Если бы Лэй не пробудил свои способности, если бы ему не представился шанс отточить их, Бэкхён был бы уже мёртв. И это понимали все. Никто даже не решался что-то прокомментировать. Сехун, как и все, молчал. Он со страхом смотрел на свои окровавленные руки. Парень, конечно, впервые видел такую серьёзную травму. И это было непросто забыть. Не дай бог кому-то ещё пережить подобное. Единственным, что так же сильно, как и сама рана друга, тревожило сознание, была мысль о предательстве девчонки. Раньше Сехун не думал о ней вообще ничего. Ещё одна знакомая, каких было в его жизни много. Если ты айдол, сложно удерживаться от контактов с совершенно разными личностями. Вот только такой отвратительной личности, как теперь казалось парню, он ещё не встречал. Сехун встал с места, обращая на себя внимание остальных. Дио тут же поспешил осведомиться, куда тот собирается идти. Сехун понял, что от него ждут отчёта. Он обернулся в сторону Кёнсу и проронил краткое: — Пойду вымою руки. Сехун и вправду поначалу собирался вымыть руки. Но стоило лишь приблизиться к ванной, как подавленность переросла в нечто большее. Он не собирался терять друзей из-за каких-то девчонок. И теперь точно не допустит той же оплошности. Джун опасна. И она это отлично доказала. Ей нет места в компании людей, готовых жертвовать всем ради всех. Сам не осознавая своих действий, Сехун подошёл к входной двери и запер её. Пусть Джун спит где хочет. Квартир в этом доме полно. Нет, даже больше. Пусть она проваливает куда подальше, иначе парень не отвечает за свои действия. Нахмурившись так, как любит это делать, Сехун повернул обратно, позабыв о крови на руках. По пути назад он запер за собой и остальные двери, чтобы звукоизоляция была существеннее. В спальне ничего не изменилось. Никто не поменял своего положения и даже не думал спать. Похоже, все собирались встречать рассвет рядом с раненым другом. Такая преданность была по душе Сехуну. Никто не говорит никому тёплых слов, все поддразнивают друг друга и иногда издеваются, но в итоге каждый легко выражает свою заботу через поступки. И поступки мемберов говорят намного громче слов. — Ну что? Джун ещё не объявилась? — Чанёль почему-то спросил о Джун, а все сразу оживились. Особенно Сехун отметил оживлённость Чена. Осталось только презрительно хмыкнуть и ответить безразличным тоном: — Нет. Сидит себе, наверное, где сидела. Да и не важно. Не думаю, что она объявится до утра. — Ладно. Главное, что Бэка успели спасти. Кажется, он даже перестал обращаться. Сехун молча уселся на своё место, мысленно ликуя от свершившейся справедливости. Отныне никто больше не будет подвергать себя опасности из-за эгоистичной личности по имени Джун. Она этого попросту недостойна. Хмыкнув, Сехун опёрся головой о стену и сомкнул глаза, прислушиваясь к каждому звуку. Можно было поспорить, что со стороны лестничной площадки доносятся какие-то звуки. Да и всё равно. Едва ли кто-то обратит на это внимание. — Кажется, там что-то шумит. Наверное, это Джун. Как бы в доказательство слов Чена, из-за двери послышался крик. — А вот возьму и никуда не пойду! Так и буду сидеть здесь! Сехун до хруста в пальцах сжал кулаки, сожалея о том, что его действия не имели никакого результата. Когда Чен поднялся с места, чтобы проверить причину воплей, он даже собрался остановить друга, возразить ему, образумить, в конце концов. Но этого не потребовалось. — Не стоит, — Сюмин, сидящий рядом с Ченом, придержал друга. И этого оказалось вполне достаточно. — Ты и так уже многое сделал для неё. Чен потерянно уставился в дверь, однако всё же сел на место. На улице чернела сизая мгла. Сгущались ночные сумерки.***
Джун сидела на коврике у входа в квартиру. Она не собиралась уходить куда-то. Лёгкая прохлада проникала под одежду, но её можно было вытерпеть. Это ведь далеко не первый этаж. Отвлекали лишь завывания ветра, прорывающегося в здание, и лёгкий скрежет где-то на первом этаже. Стоп. Скрежет? Джун привстала с места, встревоженно вглядываясь в темноту. Странный звук, природа которого была неизвестна девушке, заставлял сердце испуганно колотиться. Джун ещё раз посмотрела на дверь и постучалась в неё, но никто не открыл. Она даже за ручку подёргала несколько раз. Вдруг кто-то отпер? Но всё было напрасно. Размышляя о том, что же делать, Джун пришла к выводу, что оставаться здесь слишком опасно. Следовало найти себе другое укрытие. Точно, крыша! Как и полагается классике жанра, Джун выбрала самое живописное место в здании. Оставалось только доковылять до него в темноте, что она и начала претворять в жизнь. Сначала девушка ступала более-менее осторожно, пока не наловчилась чувствовать ступеньки. Дальше процесс пошёл быстрее. И когда Джун уже расслабилась, собираясь остановиться где-нибудь рядом, с её этажа донеслись хрипы. И эти хрипы было сложно с чем-то спутать. Паника вернулась в удвоенном размере. Джун резко рванула вперёд и упала. Нога как-то непонятно подогнулась при падении и вдруг заныла. Но Джун не хотела останавливаться. Она ползла и ползла, пока хрипы не раздались уже совсем близко. Тогда Джун обернулась и увидела жуткого шатуна. Точнее, она увидела его силуэт, проступивший в темноте. Он стоял у начала лестницы на шестой этаж и кряхтел что-то на своём языке, как и подобает зомби. От него несло смертью и гнилостью. Шатун то и дело спотыкался, но совершенно это игнорировал. В определённый момент он приблизился к Джун слишком близко. Она замерла на месте, рассматривая его внешний вид с зажатым руками ртом. В принципе, умереть она была готова. Что-то подсказывало, что никто на помощь не придёт. Но страха не было. Он попросту пропал. Был лишь… Интерес? Отняв руки ото рта, Джун жадно просканировала зомби взглядом. Лет двадцать, совсем молодой, да ещё и модник. Прекрасно! Что за кадры всегда попадаются ей в жизни? — Ты не можешь меня съесть, — Джун заявило это властно, словно в этом мире всё решало её слово. Но это, похоже, не подействовало на ценителя моды перед ней. — А вот и могу, — зомби резко схватил Джун за голову и наклонил к себе, впиваясь в её плоть острыми зубами. Только за миг до этого, когда шатун оказался слишком близко, Джун смогла понять, что это Бэкхён. «И почему я не помогла ему?..» — подумала Джун перед тем, как отключиться — и проснулась.***
— А, ты ещё здесь, — Сехун присел на корточки перед Джун, развалившейся на коврике у двери. Девушка нерасторопно встала с места, ощущая боль во всём теле. Особенно в ноге, которой досталось открытой дверью. Но это ещё ничего. Чувство было такое, словно она на лошади верхом ездила несколько дней подряд без седла. — Можно было и аккуратнее, — Джун вяло открыла один глаз, посмотрела на нарушителя спокойствия. И вдруг всё вспомнила. Всё, что происходило вчера. — У вас там хоть совесть есть? Вы хоть знаете, как теперь у меня болит всё? — Джун высказала свои претензии так, словно Сехун ей давний друг, который посочувствует и посетует на её горькую судьбинушку. При этом на зубах затрещал песок, бог знает откуда там взявшийся. Сехун таинственно нахмурился. Он быстро поднялся на ноги и открыл дверь, проходя внутрь. Джун тоже поднялась, чтобы последовать его примеру, но не тут-то было. Дверь затворили с оглушительным хлопком прямо перед её носом. — Эй, и как мне это понимать? — Понимай как хочешь, но внутрь ты больше не войдёшь. Проваливай.