***
Сехун зашторил окна, хмуро буравя взглядом Лэя и остальных, укладывающих Бэка на самодельные носилки. Оставаться в этой квартире они больше не могли. Выбитые двери явно не причисляются к гаранту безопасности. Да и давно пора было. Так они ещё больше отдалятся от Джун. Будет просто славно, если девчонка не захочет возвращаться. Но если захочет и не сможет — ещё более славно. Подхватив с пола закреплённые за собой рюкзак и пакет, парень первым вышел из квартиры. Следом вынесли Бэка, укрытого одеялом (на улице было довольно холодно). Замыкали процессию Кёнсу и Чанёль. Они отвечали за еду, выходили последними, поэтому и закрывать квартиру на ключ, обнаруженный внутри, тоже предстояло им. Впрочем, никто не понимал природу этого странного порыва. Зачем затворять дверь, если не собираешься возвращаться, да и жильцы здесь больше не предвидятся? Может парни принимали эту квартиру за свою крепость и хотели такой её и запомнить? Или дело было в узах между человеком и местом, успевшим стать домом? В любом случае, пусть здесь они тоже жили недолго, что-то всё же не давало покоя и не оставляло равнодушными. Проверив за собой всё, что только можно было, мемберы выдвинулись в путь. Предстояло ещё долго искать подходящее место. Правда теперь было легче. Всё-таки одним человеком меньше — это не такой уж и пустяк. Поглядывая иногда через плечо назад, Сехун всё больше уверялся в правильности своих действий. Как ни крути, а он поступил справедливо. Кто чего заслуживал — то и получил.***
В кафе было тепло и уютно. Джун сняла с себя чёрную с красными полосами вдоль молнии куртку и бросила на один из столиков, мгновенно сворачивая в туалет. Припав к умывальнику, как к своей святыне, девушка принялась мыть руки с жидким мылом. Завершив с руками, Джун умыла лицо и ещё раз потрогала лоб. Ей даже показалось, что он стал горячее прежнего. Интересно и то, что до этого она не испытывала проблем со здоровьем в этом мире. Быть может, это стресс? Да, скорее всего. Не простуда же, в самом деле. Полюбовавшись на словно бы заспанные глаза в зеркале, Джун вышла в основное помещение. Она пристально осмотрелась по сторонам, убедилась, что никого нет и хотела уже снять с себя мокрые штаны, но вдруг поняла, что всё далеко не так, как она того хотела. У двери стоял человек в мантии. Это была не первая их встреча, так что девушка не испугалась. И всё же то, что он появился в столь подходящий момент… Немного настораживало. Джун застегнула молнию на джинсах, прежде чем задать традиционный вопрос: — Что тебе опять нужно от меня? Тень молчала. Она неспешно повернулась в сторону Джун, продолжая свои игры в немого и глухого. — Я знаю, что ты вполне умеешь говорить и слышишь меня. Так что будь добр, ответь на вопрос. Тень сделала несколько шагов навстречу к Джун, словно снова собралась коснуться её, но Джун вытянула руку вперёд, останавливая странный объект на месте. — Хватит. Знаешь, я всё пыталась понять, почему второй частью куба оказался противный Бэкхён. Ты это специально сделал? Да, действительно забавно. Теперь не только я не вернусь домой, но и Ч… Все остальные, — Джун одёрнула себя, прежде чем сказала нечто компрометирующее. Сама ситуация и всё произошедшее не на шутку разозлили её. — Ты мог выбрать кого угодно. Хоть шатуна! Да уж, с шатуном поладить легче, чем с треклятым тюленем! Ты же видел, как мы с ним относимся друг к другу. Так почему? Смеяться над чужим горем так приятно?! Тень продолжала молчать, в то время как Джун распалилась не на шутку. Она забыла обо всём, что хотела спросить у человека в мантии, если они встретятся ещё раз. И ведь вопросы действительно были. И не один. Но сейчас всё уступало злобе. — Приятно, должно быть, знать всё и молчать, а лучше говорить загадками. Я бы тоже хотела обладать силой и скрываться под мантией, посмеиваясь над всеми! Джун сорвалась с места и схватила капюшон Тени, сдёрнув его вниз. Понадобились всего лишь секунды, чтобы понять всё. Девушка так и замерла, уставившись в ненавистное лицо. — Ты?! Ха, а я всё думала, что в этом всём не так, — Джун замахнулась для удара, собираясь оставить след позора на смазливом лице Бэкхёна, но Тень не позволила нанести себе удар. Выкрикивая всевозможные ругательства, Джун попыталась высвободиться из тёмной материи, которая опутала руку, но это было не так-то просто. Ровно до тех пор, пока Тень сама не сделала шаг вперёд и не обняла девушку. Тёмная материя осыпалась на пол. Джун шокировано замерла на месте, позабыв о своём сопротивлении. Постепенно становилось лучше. Гнев проходил, голова переставала болеть, по телу разливалось приятное тепло. Джун словно уже видела это всё, даже ощущала. И ей, похоже, нравилось находиться в объятиях этого незнакомца с ненавистным лицом. Тень отпустила девушку сама. Джун отшатнулась назад, нащупала руками стул и села на него. — Ты не тот Бэкхён, которого я знаю. Теперь я точно ничего не понимаю… Так кто же ты на самом деле? Бэкхён нежно улыбнулся, однако не сокращая расстояние между собой и девушкой. — Я Бэкхён. Тот, которого ты не знаешь, но и тот, которого ты ненавидишь. Воспринимай меня как пережиток прошлого мира. Здесь я чужой. И, к сожалению, моё время истекает, — Тень подняла руку так, чтобы Джун видела ровно столько, сколько нужно. По руке ходили ряби, ровная поверхность её то и дело исчезала, превращаясь в кривые линии. — Я не мог выбирать. Просто передал свою часть куба себе из этого мира, чтобы избежать серьёзных последствий. Но без этой части куба я становлюсь слишком нестабильным, — и снова эта печальная улыбка, которую Джун уже доводилось видеть. — Так… Это всё уже происходило? Тень нахмурилась, убрала руку под мантию, уставившись в окно. — Скажи мне, что ты видишь? — Ну, Сеул. А что ещё я должна видеть? Джун полностью забыла о злобе и претензиях. Сейчас просто хотелось получить долгожданные ответы на все вопросы. Ну или хотя бы большинство. — Неправильно. Это не просто Сеул. Всё, что ты видишь, что чувствуешь — всё это нематериально. — Тогда это что-то вроде сна? Знаешь, как в фильмах. Мы спим, а в реальности всё сейчас происходит иначе. Как в «Матрице»! Тень привычно улыбнулась. Похоже, она всё ещё не собиралась давать точные ответы. — Не стоит забывать, что вся эта реальность в опасности. Сюда движется целая армия зомби. Говорить с Тенью было непривычно. А с разговорчивой Тенью — тем более. — Но если это всё — обман, то зачем нам бояться? Разве наши смерти здесь не вернут нас в наши реальности? Тогда… — И снова нет. Даже если все мемберы умрут, убьют себя или друг друга, они отсюда не вернутся в свой мир. — Выходит, в нашем мире мы продолжаем жить? Мы прежние? Тень не изменилась в лице, не дала знать о том, что Джун не права, но девушка почувствовала, что где-то во всём этом засел подвох. Он был сокрыт от глаз, и всё же его сложно было не заметить. — Почему ты говорил только о мемберах? Это разве не касается и меня прошлой? — Нет. Если ты отсюда умрёшь, то умрёшь и там. Хотя правильнее будет сказать, что ты здесь и есть единственная ты. Тебя разве не смутило, что парни не помнят многое из того, что должны помнить, а ты, напротив, помнишь всё прекрасно? Джун, конечно, не собиралась умирать, но внезапное известие не обрадовало. Видимо, Тень это поняла. Она не торопила и давала переварить всё, прежде чем продолжать. — Но… Зачем ты рассказываешь это всё мне? Почему не себе из этой реальности? Тень смутилась от этих слов Джун. Довольно долгое время она не отвечала, что дало основания заподозрить её во лжи или недосказанности. — Если ты умрёшь, то они не смогут вернуться. Вот и всё, что тебе нужно знать. Мне пора уходить. Я и так уже многое сказал, — Тень начала растворяться в воздухе, однако Джун ухватила её за руку, чтобы приостановить процесс исчезновения. — Ты ведь что-то не сказал мне? Бэкхён сразу помрачнел. И Джун увидела это даже в его размытом силуэте. — Я отдам тебе то, что твоё по праву. Не потрать этот дар на ненужных людей, — Бэкхён накрыл руку Джун своей рукой — и она сразу почувствовала, как внутри что-то ломается, заполняясь тёмной энергией.***
Когда Тень исчезла, Джун ещё долго сидела в кафе и обдумывала весь разговор, ища упущенные фрагменты. Чего-то очень значимого не хватало сложенному в голове пазлу. Такого, что объяснит сразу всё. Жаль, но Джун пока не понимала, в каком ключе ей искать. Тут даже дедукция знаменитого Шерлока Холмса бы не помогла. Да и кто мог подумать, что она попадёт в параллельную реальность? Да ещё такую, которую впору спутать с ужастиком. И с компанией, что ей досталась… Джун вздохнула, вставая со стула. Нужно было решать что-то. И она решила, право слово. Было нечто существенное, что все упускали из виду до сих пор. Джун и сама не понимала, почему вспомнила об этом именно сейчас, а не раньше. Этим нечто была армия зомби, идущая к Сеулу. Можно было спрятаться от неё, но это ведь угроза жизни. И если парни не знают ничего о том, что только что узнала Джун, то она сама понимала одно: если она продолжит одиночное плавание, то умрёт и больше никогда не вернётся в свой мир. Да и остальных это тоже касалось. Пусть у них способности, но ведь они ничто без Тени, которая всегда должна быть рядом. Почему-то Джун казалось, что армия шатунов и разрушила мир Тени. Ну или как минимум повлияла на него. Что же до этого мира? Возможно ли спасти его? Наверняка. Способности парней должны выстоять. И Чен... Хотя бы Чен должен выжить вместе с ней. Джун схватила со стола куртку и хотела помчаться обратно к квартире, в которой провела большую часть своего времени в этой реальности, однако её остановил один смущающий факт — внезапная тьма в глазах и боль в горле. Нет, можно сказать, что болела вся шея и тело. Джун пошатнулась и попробовала сказать что-нибудь, но не вышло. Она вполне привыкла к слабости, которую влекла за собой Тень, но это было что-то иное. Посидев на месте и дождавшись, пока в глазах прояснится, девушка всё же пошла туда, куда собиралась идти.***
С трудом поднявшись на нужный этаж, Джун очень и очень разочаровалась. Дверь оказалась запертой. Да и не было похоже, чтобы парни были внутри. Скорее дом пустовал уже добрых несколько часов. Но попробовать стоило. — Ребята, откройте. Я хоч… Джун повалилась на пол от боли, прошившей тело. Изо рта на пол потекла кровь, которой было вполне достаточно, чтобы испугаться. И очень сильно. Джун не могла связать это чувство со знакомыми, пока не вспомнила сон, который видела несколько дней назад. И вот теперь она поняла, что напоминала собой эта острая боль. Такую же Джун испытывала, когда перерезала себе горло во сне. Вот только нельзя было сказать, что именно эта боль — её собственная.