Принц ханжей

Гарри Поттер Гарри вылетел из воспоминаний и едва удержался в вертикальном положении. Рядом прикрывал глаза Снейп, до боли вцепившись в витой столбик кровати. — Что это было? — спросил он. Волдеморт пожал плечами. — Понятия не имею. С этого места мои воспоминания прерываются, и появляются снова где-то через полгода, но все они мутные, будто сквозь дымку. Полагаю, причина в том, что в это время я был всего лишь тенью и почти не осознавал реальность. — А что это было за заклинание? То, последнее, которое вы читали в детской? — Тёмный аналог Гоменум Ревелио. Я абсолютно уверен, что в комнате в этот момент был кто-то ещё, тот, кто и убил Поттеров, но я его не чувствовал. Вообще. Это невозможно, сам знаешь, маг в любом случае оставляет остаточные эманации магии, мыслей. Хотя их можно скрыть, следы такой магии не развеиваются за секунду, — Волдеморт покачал головой. — Я не знаю, что именно произошло, но почему-то магия посчитала это нападением на магического наречённого и ударила по мне откатом. — И… и поэтому ты исчез? — наконец выдавил Гарри, во все глаза рассматривая странную внешность Волдеморта. Неужели всё это было… случайностью? Волдеморт покачал головой. — Развоплотился я потому, что в меня попала Авада, теперь я в этом уверен. Вы могли этого не заметить, но я смотрел воспоминание много раз, и уверен, что перед магическим откатом за нападение, в меня попала Авада. Меня подставили, очень ловко воспользовавшись обстоятельствами. Не думаю, что кто-то мог предугадать моё появление в доме Поттеров, ведь про нашу сделку никто не знал. Даже мои ближайшие соратники. Откат должен был убить меня, но я уже был мёртв в тот момент, развоплощённый, но ещё способный существовать, и я получил безумие как самое яркое проклятие моей семьи. — Но почему ты остался жив? После Авады? Как «мальчик-который-выжил», — горько усмехнулся Гарри, не веря ни единому слову. Это всё просто не могло быть правдой, не так, не такой, но и ложь выходила не лучше. — Точно, — прищурился Снейп — И пентаграмма, и шрам, все обстоятельства не выстраиваются. Я… — он замолчал на мгновение, — почувствовал смерть Лили. Все наши связи порвались, и я буквально обезумел. Я с детства привык к не-пустоте и… сразу кинулся к ней, но там был только разрушенный дом. Ни ваших следов, ни чьих-то ещё. Пентаграммы не было, а шрам был. — Полагаю, тот, кто был там, всё-таки попытался убить Гарри. Или сделал что-то ещё. А перед уходом прибрался. — Почему вы не забрали меня? — вскинулся со внезапной обидой Гарри, насуплено глядя на своего преподавателя. Не то чтобы ему так хотелось жить вместе со Снейпом, но кто угодно будет лучше Дурслей. Тем более, он давал какие-то там клятвы его матери, и родители явно неплохо общались. — Почему вы не забрали меня? — повторил он, не в силах как-то ещё задать вопрос, который мучил его с одиннадцати лет. Почему никто так и не вспомнил про него, если он был таким героем? Те странные люди, которые подходили к нему на улицах, никогда не пытались увидеть его, они всегда видели только его шрам и собственные иллюзии — теперь Гарри это понимал. Но они были чужими людьми, а близкие? Снейп, казалось смутился под обиженным взглядом Гарри и заинтересованным — Волдеморта. Хотя, возможно, он просто до чёртиков боялся последнего, и Гарри даже испытал смутное удовлетворение. — Я… не успел. Разрыв связи был довольно болезненным, и я рыдал над телом Лили, а потом появился Дамблдор… Что-то говорил, что надо вызвать мракоборцев, и что меня не должны здесь видеть. Что Питер оказался предателем, привёл Волдеморта в дом Поттеров, и тот их убил. Отправил меня в Хогвартс. — И ты ему поверил? — поднял не-брови Волдеморт, всем своим видом выражая своё осуждение и какое-то насмешливое возмущение. — Северус, ты же присутствовал, когда появился Питер. — Потому и поверил! Вернее, не поверил, а… — он задумался. — То, что говорил Дамблдор, было почти правдой. Ведь вас действительно привёл в дом Поттеров Питер. И с точки зрения Дамблдора он был предателем. Он служил вам, а не Дамблдору, и мы сами всегда смеялись над этим, что Поттеры вроде как с Дамблдором, а я и Питер с Тёмным Лордом. Я не совсем ясно мыслил, и слова Дамблдора совпадали с тем, что знал и видел я, и по какой-то причине упустил то, что вы не могли убить Поттеров. Просто не собирались этого делать. Не знаю, на чём сыграл Дамблдор в тот момент. Может, использовал легилименцию и сместил акценты, потому что, если быть объективным, вы могли убить Поттеров. Волдеморт скептически хмыкнул. — Это не легилименция, даже я не могу пробить твою защиту. Маги замолчали. Гарри неловко опирался на руку и до боли в пальцах сжимал одеяло. В комнате было ощутимо прохладно, и он поёжился, внезапно понимая, что всё это время сидел почти голым. Хотелось прикрыться, но пошевелиться — значило обратить на себя внимание задумавшихся магов, а этого Гарри хотел меньше всего. Снейп сидел в ногах кровати, вполоборота к нему, и сосредоточенно рассматривал ковёр, Волдеморт в кресле напротив, наоборот, смотрел в потолок. Гарри внимательно вгляделся в его лицо. Бледная, бело-голубая кожа, на вид очень тонкая и сухая, красные щели глаз, смазанная линия носа и очень острые скулы. Полное отсутствие даже намёка на волосы. Сходство с харизматичным Вольдемаром угадывалось очень смутное. Интересно, почему он так выглядит? Неужели, тоже откат? Гарри терзало любопытство, но и спросить он не решался. Теперь, когда Волдеморт не вёл себя как чёртов псих, он чувствовал исходящую от него мощь. Она не то чтобы пугала… но заставляла с ним считаться. Это была тяжёлая густая сила, с привкусом металла и свежести, Гарри почти чувствовал этот вкус на языке. Тихонько выдохнув, он в очередной раз подавил свою чувствительность к магии. Не время выяснять, чем там пахнет Волдеморт. У него в голове теснилось множество вопросов, но задавать их Волдеморту и Снейпу? Ещё этого не хватало. Он выяснит всё сам, как только выберется отсюда. Если выберется — неожиданно понял он. Если верить Волдеморту (серьёзно, это даже звучало странно), тот был его магическим наречённым, а значит, имел все права оставить его в поместье и ограничить свободу. Да ещё и Инициация. — И… — немного нервно начал Гарри, — что дальше? — А чего бы тебе хотелось? — задал неожиданный вопрос Волдеморт. — Вернуться в Хогвартс, — решительно кивнул Гарри, уже представляя, как просит Выручай-комнату стать библиотекой (чит-код студента Хогвартса номер один: Выручай-комната предоставляла даже официально запрещённые Министерством книги и материалы. Где она их брала — другой вопрос, но предоставить не могла только пять стандартных исключений Гампа) или открывает комнату-всего, которая использовалась как большая свалка, и там веками хранились и пополнялись залежи порой самых настоящих сокровищ. Но и откровенного мусора хватало. — А как же издевательства? — насмешливо спросил Снейп, и Гарри привычно уже поморщился на тот тон, отчётливо чувствуя фальшь. Если Волдеморт показал ему настоящие воспоминания… это меняло вообще всё! Верить на слово ему он не собирался. Должны быть способы проверить воспоминания. — Дамблдор не мог бы такого сделать… — невпопад пробормотал он. Одно дело — устранять политического оппонента, это Гарри мог понять, совсем другое — опускаться до убийства и… геноцида? Что из всего этого правда? — Поттер! — рявкнул Снейп, и Гарри вздрогнул, поднимая глаза на своего нелюбимого профессора зельеварения. — Вы находитесь в одной комнате с двумя людьми, которые по вашему мнению хотят вас убить! Вы ведёте себя как безмозглый идиот, не умеющий думать! Гарри прищурился и чуть скосил глаза, чтобы не смотреть напрямую. Снейп только и может, что орать, это нормально, не стоит на это обращать внимания. Но… он прав. Гарри непозволительно расслабился, доверив интуиции определять его поведение, как делал всегда при опасности и… в кругу друзей. Он будто всегда знал исход ситуации, видел и ощущал сотни вариантов, успевал за доли секунды обдумать их все и выбрать тот, единственно верный, который и приводил его к успеху. Но как объяснить это Снейпу, который хоть и защищал его, но искренне считал недалёким и ленивым? — Меня не волнуют насмешки, — сказал он, игнорируя возмущение. — Теперь, когда я знаю, что всё это ложь… Я постараюсь держать себя в руках. Северус отчётливо хмыкнул. — Вы не способны держать себя в руках, — пробормотал он. — Северус, — веско уронил Волдеморт, и в комнате будто дохнуло холодком. — У Гарри обострённое восприятие магических потоков и интуитивное ощущение реальности. Способность мгновенно анализировать обстановку и подсознательно оценивать человека на опасность, — перевёл он для Снейпа, приподнимая надбровную дугу, а потом перевёл взгляд на Гарри, заставляя его вновь почувствовать, что его воспринимают всерьёз. Это был странный парадокс: только Волдеморту Гарри никогда не врал, и только тот всегда считал его равным себе. Было ли это ложью или тем, что они в самом деле помолвлены? — Этим славились Певереллы, неудивительно, что у тебя проявилось. Поттеры почти прямые их потомки. Мне пришлось много над собой работать для этого. Выражение лица Снейпа в этот момент было непередаваемо, и Гарри прикусил кончик языка, так хотелось его показать. — Значит, Хогвартс, — задумчиво протянул Волдеморт, медленно склоняя голову к плечу. Гарри напрягся. — Я не могу тебя отпустить в Хогвартс, — произнёс он, и сердце Гарри упало. Вот же чёрт! — Моё безумие отступает только рядом с тобой. Мне порядком надоело за эти полгода пребывать в постоянной ярости и недовольстве. К тому же тебе нужен Наставник. Гарри содрогнулся. Заниматься сексом с Волдемортом? Он представил, как эти руки, обтянутые тонкой кожей и наверняка ледяные, скользят по его телу. Брр, ну нет! Интересно, где там его палочка? Выгадать бы пару секунд. Окно довольно близко, дверь — явно не вариант. — Может, я как-то сниму это безумие? — напряжённо произнёс он. — Ну там, не знаю. Магия посчитала, что ты пытался меня убить, но это ведь не так, а потом… — он запнулся и нахмурился. На первом курсе он совершенно точно пытался его убить, даже приказал Квирреллу. И на втором тоже, но там странная история. В прошлом году… он не был уверен, но, кажется, тоже что-то было. — Если я стану твоим Наставником, это частично снимет откат, — заметил Волдеморт. Гарри бросил на него короткий взгляд. Волшебник рассматривал свои руки. Вообще сам факт, что он о чём-то договаривался с Волдемортом, был странным до чёртиков. — Это так не работает, — не совсем уверенно сказал Гарри. — Мы помолвлены. Безумие отступает рядом с тобой, значит, магия не до конца уверена в моей попытке тебя убить. Укрепление помолвки контрактом Инициации убедит её, что я не собираюсь тебя убивать. Ты ведь знаешь, что Наставник не может навредить инициируемому? — Гарри кивнул. — Это частично снимет безумие, хотя я не уверен, что совсем. Гарри задумался. Перспектива адекватного Волдеморта безумно соблазняла. — Это только предположение, — колебался он. — Но попробовать стоит. У него будет Наставник. Издёвки сойдут на нет, но Дамблдор, наверное, заинтересуется. И его Наставником будет Волдеморт. Прекрасно! Он бросил взгляд на Снейпа. Он собирается совершить очередную чёртову глупость, но чёрта с два он согласится играть на чужих условиях. И, может, это хоть немного заслонит его от мозгоклюйства Снейпа. Кстати, а его связь с Волдемортом это последствия помолвки и отката? — Ладно, но у меня есть условие, — заявил Гарри, и Волдеморт, кажется, удивился. — Я хочу, чтобы Снейп был вторым Наставником, и я не буду с тобой спать, пока ты выглядишь как помесь змеи и инфернала. Ошарашенный Волдеморт уставился на него, а потом расхохотался, запрокидывая голову на спинку кресла. — А… Со Снейпом… значит, будешь? — выговорил он, немного успокоившись. Гарри покраснел и снова бросил взгляд на Снейпа, который не знал, то ли ему ругаться, то ли делать ещё что-то. Губы его скривились, а нездоровая бледность стала, кажется, родной. Гарри мстительно обрадовался: а вот будет знать, как оскорблять его постоянно! Хоть бы он и врал, Гарри-то не легче от его умения потоптаться на больных точках. Он упрямо вздёрнул подбородок. — Буду. Снейп не был красивым, но был… интересным. Гарри не признавался даже себе, но иногда (довольно часто на самом деле) при взгляде на профессора он задавался вопросом, почему тот не приведёт себя в порядок. У него были достаточно тонкие и красивые черты лица. Светлая, на удивление чистая кожа, миндалевидный разрез тёмных глаз, которые он зачем-то всегда щурил. Острые скулы, и в целом профессор был высок и худ. Густые волосы, которые, если вымыть, будут ниспадать тяжёлой копной, Гарри был уверен. Но вместо этого Снейп предпочитал напоминать пугало, хотя одежду носил довольно дорогую и качественную. Выросший в чулане, Гарри первым делом научился определять материальное состояние человека, потому что знал, как это важно, и в пять лет планировал сбежать от Дурслей и стать богатым, чтобы они кусали себе локти. Волдеморт тем временем, окончательно успокоился, но смотрел на Гарри с насмешкой в глазах. — Ладно, умник, будет тебе второй Наставник, тем более, что Северус сам просился, — бессовестно сдал своего слугу Тёмный Лорд. Гарри хлопнул глазами. — Просился? — Даже на руку и сердце претендовал мои и твои, когда узнал, что я не собираюсь отказываться от тебя. — А-а-а. На щеках Снейпа пылали небольшие красные пятна, и сам он до побеления пальцев впивался в столбик кровати и одеяло, а спина была такой прямой, что казалась выточенной из камня. — На нём висит Ученический контракт от твоей матери, — продолжил Волдеморт. — И, видимо, есть в тебе что-то такое особенное, что привлекает Северуса, это уж ты у него спроси, — пожал плечами он. — Ага, — ошарашенно кивнул Гарри. — Ладно, — Волдеморт стремительно поднялся из кресла и палочкой собрал воспоминания из Омута. — Ты знаешь, что из себя представляет заключение контракта Инициации? Гарри кивнул. — Тогда дождись нас с Северусом здесь, Тинки принесёт тебе одежду. Гарри в третий раз тупо кивнул, и мужчины вышли из комнаты. Всё это требовало большого осмысления, к которому он пока не был готов. В Хогвартс Гарри попал ближе к утру, красуясь двумя ритуальными украшениями, которых требовал контракт Инициации — по одному от каждого Наставника. Лорд преподнёс ему жутко пафосное крупное кольцо, в центре которого находился прямоугольный изумруд в обрамлении множества бриллиантов. — Слизерины, — пояснил Лорд, как будто это всё объясняло. Впрочем, наверное, так и было, потому что кольцо вполне соответствовало духу факультета заносчивых аристократов. Снейп был более выдержан и практичен — от него Гарри получил золотую каффу на ухо, практически незаметную и обладающую свойством сбивать легилиментов с толку. Каффа создавала путаницу в мыслях читаемого, и он мог всего лишь небольшим усилием скрывать нежелательные мысли. Как объяснил Снейп, совсем скрывать мысли нельзя, потому что это буквально прокричит Дамблдору об изменении ситуации, а сам Гарри не способен к такой виртуозной окклюменции. — Вам, кстати, стоит освоить эту науку, мистер Поттер, — заметил Снейп. — Хотя окклюменция поддаётся только упорным, а не разгильдяям, вроде вас. Но и на самом низком уровне она может сослужить хорошую службу. — Вы бы лучше учили нормально, чем обвинять, — пробормотал тогда Гарри, и Снейп мученически закатил глаза. — Нет такого понятия, как «нормально учить». Если вы понимаете теорию, то минимальные навыки нарабатываются очень быстро. Вы же совершенно не стараетесь, оттого такие плачевные результаты. — Вы же теорию не объясняете, — парировал Гарри. — А теория, мистер Поттер, есть в учебнике, в который вы едва ли заглядывали. Уроки Зелий для практики, — повёлся Снейп. — Не заставляйте меня считать вас ещё более неразумным, чем вы есть. Ну, разумеется, Снейп всё знал. Гарри ненавидел зельеварение с тех самых пор, как Снейп унизил его на самом первом уроке, хотя и ждал этого предмета больше всего. — Вы же так и будете меня ненавидеть в школе? — спросил Гарри, когда они оба спускались к каминному залу на первом этаже. Снейп закатил глаза. — Я вас не ненавижу. Но да, я буду продолжать себя вести так же, потому что Дамблдору не нужно ничего знать. Он не в курсе, что я продолжал общаться с вашими родителями, не в курсе и об Ученическом контракте, и просвещать его я не намерен. Чего и вам советую. Гарри кивнул, это было разумно. Он не совсем верил, что Дамблдор виновен во всём, в чём его обвинял Волдеморт, но он по какой-то причине даже не пытался искать Гарри Наставника, и мешал делать это ему самому, всячески отговаривая от такого, говоря, что это плохо скажется на его репутации. И Гарри по какой-то причине его слушал. Хотя, на минуточку, Гарри никогда никого не слушал. — И, Гарри, — позвал Снейп без привычного сарказма, впервые, наверное, называя его по имени. — Будь осторожен. Против Дамблдора нет никаких доказательств, но он всё равно остаётся очень могущественным волшебником. И… старайся не оставаться в одиночестве, вне зависимости от того, покажешь ты украшения или нет, — он внимательно посмотрел юноше в глаза, и Гарри отвёл взгляд, чуть покраснев. Он действительно не был уверен, хочет показывать кольцо и каффу или нет. С одной стороны это бы прекратило поток насмешек и издевательств, с другой… Слишком много вопросов возникло у него после этой ночи, да и учитывая события вечера, он не был уверен, как отреагируют те же Стеббинс и Гейнс на то, что добыча буквально выскользнула из рук. Ему нужно преимущество… перед всеми. — Профессор, — позвал Гарри, решившись попросить о том, что хотел сделать со второго курса, но сам не мог. — Я хочу попасть в «Ритуальные услуги Салемов». — Зачем вам? — приподнял бровь Снейп. — Анализ крови, родословная, аурный слепок, — Гарри махнул рукой. Салемы единственные в Британии имели лицензию на проведение разного рода кровных ритуалов, включая ритуалы установления родства и защитные. По закону, принятому в начале века, «тёмными», а, следовательно, запрещёнными считались все ритуалы и зелья, в которых фигурировала в каком угодно качестве кровь человека. За их нарушение полагался немаленький срок в Азкабане, но этот закон начисто перечёркивал, например, необходимое ежегодное обновление защиты Хогвартса или Гринготтса. Очень быстро волшебники поняли, что куча творимых ими ритуалов — кровные, и без них никак нельзя обойтись. Всколыхнулась аристократия — принятие в Род, погребение, Наследование — всё строилось на крови. А гоблины и вовсе отказались соблюдать закон, оперируя тем, что они-де не маги. И тогда министерство дало лицензию одной единственной семье, которая специализировалась именно на кровных ритуалах, право их проводить. Для всех остальных закон остался неизменным. И это казалось Гарри таким глупым, таким… безумным. Потому что в значительной мере ограничило развитие множества областей магии — артефакторики, зельеварения, ритуалистики. Связало Рода по рукам и ногам. Уменьшило количество мастеров и просто остановило торговлю, например, сундуками с расширением пространства, на которые частенько накладывали кровные чары, позволяющие привязать сундук к хозяину. В этом не было ничего плохого и никому абсолютно не вредило, но тоже запрещалось. Это было тем ещё… ханжеством. Говорить, что кровная магия — это зло, но при этом использовать её на каждом углу. Ведь даже мракоборцы частенько обращались к Салемам, чтобы те помогали им в расследованиях. А уж родословную и аурный слепок у них сделал и вовсе каждый первый чиновник министерства, потому что это издавна требовалось для поступления туда на службу. Снейп задумался и медленно сказал: — Вам лучше обратиться сразу к гоблинам. Это будет дешевле, быстрее и качественнее. Сами Салемы пользуются их услугами, потому что гоблины проводят все кровные ритуалы, а Салемы ограничены законом. Гарри кивнул, принимая к сведению. Об этом он не подумал. — Вы поможете мне попасть в банк? Снейп усмехнулся и бросил в камин горсть Летучего пороха. — Поговорим об этом перед следующим походом в Хогсмид. Я не могу каждый раз выкрадывать вас ночью. — Это будет перед самым Рождеством! — недовольно пробурчал Гарри. — Зато у вас будет время обдумать новую информацию, — безмятежно заявил Снейп и втянул его в камин. — Покои декана Слизерина! Вывалившись из камина в уютной гостиной с мебелью тёмного дерева, Гарри едва не свалился на пол и закашлялся от попавшей в нос сажи. — В банк-то мне по любому надо, — заметил он с недовольством, наблюдая, как Снейп изящно перешагивает каминную решётку. — Отправляйтесь в гостиную, мистер Поттер, да смотрите не попадитесь никому на глаза, — почти пропел тот и ехидно добавил: — Ах да, минус десять баллов Гриффиндору за прогулки после отбоя. Гарри раскрыл рот, уставившись на Снейпа. — Да… да вы… — задохнулся он и замолчал. — Тиран! Снейп недовольно приподнял брови и сжал губы, будто не давая вылететь неприятным словам. Гарри тут же обругал себя. Дурак, совсем потерял осторожность после ненормальной ночи, абсолютно выбившей его из колеи. — Дверь там, — указал Снейп, и Гарри по стеночке поспешил покинуть помещение. В подземельях было прохладно, и неровно горели факелы на сквозняке. Гарри невольно вспомнил увиденый в воспоминаниях ритуальный зал своего рода. Вообще ничего общего. Там-то камень был светлым, каким-то кремово-розовым с бордовыми прожилками, а здесь… Скользнув в потайной коридор в нише, ведущий на второй этаж, Гарри пожалел, что мантия-невидимка осталась лежать в сундуке в гостиной. Ему необходимо добраться до Выручай-комнаты. Большие башенные часы пробили шесть утра, и до подъёма оставалось три часа. Не ахти сколько, но Гарри было необходимо разобраться, что же делать дальше. Во время ритуала он почувствовал и наконец ясно осознал то, что до этого смутно лежало на задворках сознания: связи. Его связи со Снейпом и Волдемортом действительно были, и ритуал упрочил их. С Волдемортом прочнее, нить изначально была более явной, а ритуал превратил её почти в канат, со Снейпом она напоминала тонкий волосок, а стала прочнейшей нитью из шёлка акромантулов. Всё это косвенно служило подтверждением слов и воспоминаний, но могло быть и наведённым. Гарри срочно требовались книги по ритуалистике и ментальным наукам, по воспоминаниям. Единственное, в чём Гарри не сомневался — это в ритуальных артефактах, потому что магия не позволила бы навредить ему или утаить какие-то свойства, ритуал Инициации попросту не закрепился бы. Нырнув на очередную скрытую лестницу, Гарри подумал, что нужно написать список вопросов, которые возникали и возникали у него в голове. От них даже разболелась голова. Ломило виски и чуть пощипывало в глазах, которые он постоянно перенапрягал, читая под одеялом и в темноте спальни. Нужны подшивки газет, не только «Пророка», но и остальных. Почему вообще волшебники так верят только «Пророку» и забывают обо всей остальной периодике? Гарри выбрался из ниши на восьмом этаже огляделся. Вроде, поблизости никого не было. Звуки доносились гулко и издалека. За окном клубилась густая тьма. Гарри выдохнул и подошёл к голой стене, рядом с картиной танцующих троллей. «Мне нужна библиотека, мне нужна библиотека, мне нужна…» Дверь появилась постепенно, будто выплывая откуда-то из глубины стены. Гарри потянул за тяжёлую кованую ручку и оказался в огромном вытянутом помещении с высокими потолками. Чем-то эта библиотека напоминала хогвартскую, но была заметно больше, и книги стояли куда плотнее. Не было длинных столов с рядом стульев для студентов, вместо них чуть справа около окна притаилась удобная рабочая зона: большой стол с набором канцелярии, бумагой и светильниками, два даже на вид уютных кресла, жёсткий стул. Гарри хмыкнул и захлопнул дверь, отдавая комнате мысленный приказ, чтобы никто не смог войти следом. Формально это считалось как бы и невозможным, но на самом деле всё было в формулировке запроса, а библиотека — не самый сложный из них. Рядом с рабочей зоной находилась кафедра с зачарованным листом, куда требовалось вписывать запросы, чтобы библиотека сама выдавала необходимые книги. Это только в студенческой хогвартской библиотеке, набитой в основной учебниками и дополнительной именно учебной литературой, всё приходилось искать вручную. Подумав, Гарри всё же решил не спешить. Он даже смутно не знал, с чего ему начать. С ритуалистики? С поддельных воспоминаний? Посмотреть газеты в поисках подтверждений слов Волдеморта? Помявшись, но так и не написав запрос, он отошёл к рабочей зоне и уселся на стул. Для начала стоило хотя бы записать всё, что он хотел проверить. Притянув к себе чистый пергамент, Гарри постучал кончиком пера, оставляя отчётливые отпечатки и наконец вывел: «Помолвка с Волдемортом». Наверное, это было самым главным. Ведь если помолвка действительно была, это меняло всё. Гарри достаточно знал о помолвках, чтобы понимать: Волдеморт в таком случае никак не мог его убить. Попытаться мог бы и получить за это откат, но зачем ему так рисковать? Гарри не знал. Промучившись почти до подъёма, исписав и исчеркав несколько листов, Гарри наконец составил список странностей. Получился он, надо признать, внушительным. Помолвка с Волдемортом: была или не была. Почему родители вообще впустили Волдеморта в дом. Если бы Волдеморт попытался его убить, что бы случилось? Действительно ли он не пытался? Почему не умер после попадания Авады? Контракт Ученичества со Снейпом действительно есть? Какие клятвы связывали Снейпа с мамой? Почему родители не уехали? О какой защите говорил отец? Действительно ли Дамблдор убивал волшебников с помощью драконьей оспы? Как связаны Мраксы, Поттеры, Слизерины и Певереллы? Что значит «право наследования»? Уточнить детали политики Волдеморта. Какое отношение имеют Лавгуды к Волдеморту. Здесь стоило поспрашивать Полумну. Потому что — и Гарри точно знал — она не будет болтать, что бы ни узнала. Что произошло с родителями Невилла? Гарри подумал, что, возможно, стоит поговорить с самим Невиллом, если он сможет найти нужные слова. Кому служил Питер и кого он предал? И предал ли вообще? Почему родители знали о связи Питера и Снейпа с Волдемортом и не были против? Что случилось с Сириусом, если он тоже вроде бы знал об этом? Почему умерла его мать? Проводила ли она какой-то ритуал, или его проводил кто-то другой? Что за ритуал? И, наконец, действительно ли воспоминания были истинными, а всё, что он видел, слышал и ощущал этой ночью — его собственным, а не наведённым. Выдохнув, Гарри ещё раз взглянул на список. Если политика Лорда не нравилась Дамблдору, действительно ли так необходимо демонизировать его? Почему вообще все решили, что виноват Дамблдор? Он ведь… Гарри задумался. Он беззаветно доверял Дамблдору, но была ли у него причина? В детстве психологом в детском саду был милейший молодой человек. Улыбчивый и дружелюбный, он буквально обожал детей, и Гарри в том числе. Это был первый человек, который хорошо к нему относился и любил просто так. До того случая в его кабинете, когда стихийная магия вырубила мужчину и даже любезно стёрла ему воспоминания, так Гарри не хотел, чтобы кто-то узнал о случившемся. Уже потом он узнал, что поступил правильно, и то, что пытался сделать психолог, называется педофилией, а до этого даже жалел того, потому что его увлечение довольно скоро вскрылось, и мужчину посадили. Гарри представил, как Дамблдор совращает кого-то из его однокурсников… Брр. Отвратительно. И очень-очень ненормально. Вряд ли Дамблдор мог такое делать, он ведь даже отказался стать Наставником для Гарри (и слава Богу, он тогда испытал огромное облегчение, лишь капельку приправленное разочарованием), хотя мог бы. Или не мог? Сколько вообще Дамблдору лет? И до какого возраста маги могут физически иметь сексуальные контакты? Чувствуя, как усиливается и без того неприятная головная боль, Гарри потёр уставшие глаза и решительно поднялся из кресла. Надо просто пережить этот день, он уже решил, что не будет никому показывать подарки. Снейп сказал, что и Волдеморт, и Дамблдор дали одинаковый приказ — не трогать его, а среди нейтральных магов было крайне мало тех, кто одновременно был бы сильнее его и имел возможность добраться до него. Дамлблдор сумел действительно оградить его от всех «нежелательных» контактов. Значит, дело не в его убогости, а потому насмешки о «фригидном герое» едва ли будут трогать его теперь. Интересно, не откажется ли ему помочь Гермиона? Конечно, рассказывать всего Гарри не собирался, но сказать, что хочет побольше узнать о своих родителях, Волдеморте и его методах, можно. Гермиона умная, если в газетах на самом деле будут какие-то странности, она их найдёт. Насчёт себя Гарри не был уверен. Рон, наверное, мог бы, но тот полностью погрузился в Инициацию и разговоры о своей увеличившейся силе. Иногда Гарри думал, что было бы, если бы тогда, в Хогвартс-экспрессе, он пожал руку Малфою. Но он не пожал. Рон первый за много лет относился к нему нормально, общался и просто хотел стать ему… другом? Гарри схватился за него, как утопающий за соломинку. А Драко… Гарри слишком привык мимикрировать, подстраиваться, пытаться быть незаметным. Драко был прямой противоположностью всего этого. В любом случае, время сожалений прошло. Рон был с ним всё это время, они многое пережили вместе, срослись, научились ценить друг друга. Но и предать Рон его успел. И с прошлого года обида не стала меньше, терпимее — да. Спустившись к началу завтрака в Большой зал, Гарри застал там только ранних пташек, среди которых оказалась и Гермиона с очередной книжкой. — Привет, — поздоровался он, подсаживаясь к ней. — Гарри! — вздрогнула Гермиона и закрыла книгу, аккуратно заложив страницу. — Где ты был всю ночь? — зашептала она. — Я заходила к тебе, но Рон ничего не знал. Ты выглядишь, как вампир! Гарри усмехнулся. Где он был этой ночью? Хороший вопрос. Он помолчал, разрезая яичницу с беконом на много-много маленьких кусочков. Аппетита не было, но есть, на удивление, хотелось. Гарри с трудом засунул кусочек в рот, думая, что это наверняка от ритуала. — Гермиона, — тихо произнёс он, когда та уже готова была начать пытать его в ожидании ответа. — Мне нужна твоя помощь? — Помощь? — проницательно сощурилась девушка. — В чём? Во что ты уже влип? Гарри покачал головой. — Я… не знаю. Я запутался, - он будто невзначай провёл правой рукой над левой и пробормотал заклинание, проявляя кольцо, подаренное Волдемортом. Гарри просто не мог скрывать такое от Гермионы. Та ахнула и во все глаза уставилась на украшение. Уж она-то могла представить себе его цену. Такие были только у слизеринцев, нескольких когтевранцев и Невилла. Дорогие драгоценности, которые явно свидетельствовали о родовитости Наставника. Гермиона подняла на него сияющий, но в то же время непонимающий взгляд. — Никто не должен знать, — тихо проговорил Гарри. — Но почему? Разве ты не этого хотел? И все наконец заткнутся… Гарри покачал головой. — Вчера меня чуть не изнасиловали четверо старшекурсников. Гермиона смешно округлила глаза и прижала руку ко рту, пытаясь сдержать ругательства. Её глаза сузились, в них сверкали молнии. — Кто? Гарри, ты должен сказать об этом профессору Дамблдору, это недопустимо! — Профессор отказал мне в поиске Наставника, — заметил Гарри, возя вилкой по тарелке. — Как?.. — Гермиона замолчала. — Ты точно уверен? Может, ты не так его понял? Гарри покачал головой. — «Тебе незачем участвовать в смотринах, это унижает тебя, выставляя будто куском мяса. Будет лучше, если ты просто дождёшься достойного мага, он непременно придёт, так что не думай об этом, учёба для тебя важнее», — процитировал Гарри. Гермиона уткнулась в свою тарелку, хмурясь. Побарабанила пальцами по столу, окинула постепенно заполняющийся учениками зал. Гарри молчал, не обращая внимания на смешки и презрительные взгляды, которыми уже начали его осыпать. — Это странно, — наконец произнесла Гермиона. — Почему бы Дамблдору просто не найти тебе Наставника, — она бросила взгляд на вновь скрытое кольцо. — Это ведь не он постарался? Гарри покачал головой. — Кто это? — требовательно спросила Гермиона. Гарри снова покачал головой и окончательно отодвинул от себя тарелку. — Я не могу сказать. — Почему? — девушка тоже отодвинула тарелку и пристально уставилась на друга. — Почему ты скрываешь кольцо? Это не Сириус, иначе ты бы не молчал. Если Дамблдор не имеет к этому отношения, это же… — её глаза снова округлились, но на этот раз от ужаса. Она понизила голос: — Гарри, это же не Пожиратель смерти? Гарри, что случилось, ты понимаешь, как это опасно? — она схватила его за рукав и потрясла. — Нет, это не Пожиратель, — усмехнулся Гарри. Волдеморт действительно не был Пожирателем. В отличие от Снейпа. — Не совсем. Вернее… — он пожал плечами. — Гарри, как ты мог! — выдохнула Гермиона со страхом и отчаянием в глазах. Она уже представила себе все ужасы, которые пережил её друг и которые ему предстоят. — Я понимаю, ты в отчаянии, но это опасно и безрассудно! Он не сможет навредить тебе на время действия контракта, но потом сможет на тебя влиять! — она спрятала лицо в ладонях и помотала головой. — Зачем ты согласился? — Гермиона, — Гарри притянул подругу поближе и похлопал по плечу. — Всё не так просто. Кое-что произошло этой ночью, но я пока не могу сказать, что. Ты доверяешь мне? Ты поверишь, если я скажу, что опасности от моего Наставника нет? Я не чувствую её. И… я много думал ночью, и мне многое кажется странным, — он махнул рукой. — Ты поможешь мне больше узнать о прошлом Волдеморта, его действиях и как мои родители с ним сражались? Гермиона судорожно вздохнула но сумела взять себя в руки. — Внеклассное исследование жизни Волдеморта? — слабо улыбнулась она. — Что-то вроде. — Хорошо. Но будь осторожен, пожалуйста. Волдеморт, он… — Я знаю, Гермиона, знаю, — пробормотал Гарри, думая, что ничерта они не знают на самом деле. — К тому же один из моих Наставников — Снейп, — неожиданно признался он. — Что?! — воскликнула Гермиона. — Гарри Джеймс Поттер! — она довольно болезненно ударила его кулачком в плечо. — Ты меня до инфаркта доведёшь! Не мог сразу сказать! Подожди, — она неожиданно успокоилась. — Ты сказал — один из? Значит, их двое? Гарри не смог сдержать самодовольной улыбки. Настроение окончательно поднялось, и он с удовольствием впился в тост с джемом. Большой зал гудел как разворошенный улей. Вокруг слышались вскрики и смех, но рядом с Гарри и Гермионой образовалась мёртвая зона, что обоих устраивало. Влетевший в Большой зал запыхавшийся Рон помахал им рукой, но присоединился к близнецам, начиная что-то активно рассказывать. Гермиона возмущённо фыркнула. — Я хочу сходить к гоблинам, чтобы сделать анализ крови и ауры, — пробормотал Гарри. — Снейп сказал, лучше так, потому что Салемы всё равно обращаются к гоблинам. Он обещал, что мы поговорим об этом перед следующим походом в Хогсмид. — Почти через месяц, — покачала головой Гермиона. — Неважно. Если он согласится… — Гарри вздохнул. — Это так странно… Он разговаривал со мной нормально. Язвил, конечно. — Ты же всегда говорил, что он неискренне тебя ругает. — Ну… не всегда, — Гарри спрятал улыбку в кубок с тыквенным соком. — Я хочу с тобой, — заявила Гермиона, тоже возвращаясь к завтраку. — Маглорождённым советуют делать этот анализ, мало ли. Сквибы там. Гарри кивнул. Практика выбрасывания сквибов в магловский мир была очень распространена. Но у сквибов, разбавивших густую и застоявшуюся магическую кровь магловской, к пятому поколению максимум рождались волшебники. Никому не известные волшебники. — Почему ты раньше не сходила? За тобой же не следят. Девушка пожала плечами. — Не думала, что это так уж необходимо. Но, — она подняла длинный рукав мантии, показывая изящный браслетик в виде веточки дерева. Серебряное украшение с маленькими сапфирами, впаянными в листья. Достаточно дорогое, но не броское. Наставница имеет влияние, но не слишком родовита. — Амелия Боунс, — подтвердила догадку Гермиона. — Я не особо кому рассказываю. Когда я подошла к миссис Уизли с вопросом об Инициации, она посмотрела на меня как на сумасшедшую и сказала, что это только для мальчиков. МакГонагалл посоветовала не забивать голову глупостями и учиться, ведь у меня такое блестящее будущее. Но это не так. А наших девчонок почти всех разобрали, даже у Полумны кто-то есть. Я прочитала о женской Инициации всё, что нашла, купила несколько книг на каникулах, узнала о направленностях магии, попросила Лаванду поделиться брошюркой со списком возможных Наставниц. У Амелии Боунс семейная направленность — чары и руны, а её личный талант — дипломатия. Я написала ей неофициально, объяснила ситуацию, и она согласилась помочь и не говорить об этом. Гарри кивнул, принимая объяснения. Действительно, Гермиона была очень продуманной девочкой. — Ты правильно сделала. — Да. Именно Амелия посоветовала сделать анализ крови, мало ли, что вылезет. Но выбраться из замка так просто не получится, а если тебя поведёт профессор Снейп, может, он сможет и меня провести? — Что-нибудь придумаем, обязательно. Пошли на урок, — он подхватил сумку и поднялся из-за стола. Гермиона тоже поднялась, подхватила книжку, которую читала и одёрнула юбку. — Расскажи, что конкретно ты хочешь узнать про Волдеморта и родителей, — уже спокойно спросила она. — Я подниму всю периодику за тот период. — Выручай-комната предоставляет любые книги, — с намёком произнёс Гарри. Гермиона хмыкнула и улыбнулась, предвкушая интересное исследование. Гарри взглянул на довольную подругу и в который раз мысленно ответил Снейпу, что никакой он не безмозглый. Он рискнул и рассказал обо всём подруге, и пока что не пожалел об этом. Он и дружбу с Роном не считал такой уж ошибкой. Просто… кто знает, стало бы ему легче от дружбы с Малфоем или одиночества? Гарри вспомнил, как в поезде вслепую тыкался, следуя только за своей интуицией. Волдеморт сказал, что это кровь Певереллов. Пожалуй, про Певереллов он узнает в первую очередь, это было проще всего. Тем же вечером, Гарри и Гермиона устроились в библиотеке Выручай-комнаты. Гермиона — со стопкой газет, а Гарри — с книгой родословных и со справочником истории родов. Подруга с интересом посматривала на него, не понимая, чем вызван такой выбор книг, но молчала, зная, что Гарри обязательно расскажет. А Гарри зачитывался. Певереллы были действительно удивительной семьёй. И — могущественной. Давным-давно, на заре формирования государственной иерархической структуры, магов и маглов было гораздо меньше, а маги, хоть и жили в разных местах, но всё же имели единую общину. И руководил всеми магами совет лордов, а советом — император. На его плечи ложилось обеспечение безопасности, как внутри общины, так и снаружи, регулирование жизни магов, создание законов, соблюдение ритуалов, наказание отступников. Должность передавалась по наследству, но иногда, за страшные преступления, Императора могли сместить и назначить на его место кого-то другого, но такое случалось редко. Император обладал огромной властью и мощью, а с течением времени сам род отметила Магия, даровав им право абсолютного приказа. Этим родом были Певереллы, по слухам происходившие от самого аватара смерти — Хель. Но это было, конечно, недоказуемо, а полного перечня талантов Певереллов не знал никто. Но кровь их не разбавлялась никакой другой, а наследовать род и титул можно было через поколения и столетия, хотя обычно, если какой-то род прерывался (например, несколько поколений рождались девочки), то уже после пятого поколения мальчик не мог наследовать, не являясь в полной мере членом семьи. Певереллы не обращали внимания на такие детали, и род раз за разом возрождался, как феникс из пепла. Феникс даже был гербовым животным и талисманом рода. Однако со временем община магов разрасталась, разделялась, делилась на новые общины, и необходимость в едином правителе отпала, да и реализовать это было проблематично. Певереллы отошли в тень, и долгое время являлись только номинальными Императорами. А потом и титул канул в лету, семья медленно хирела, и в конечном итоге не осталось никого, кто мог бы полноправно носить эту фамилию. Остались только Рода-наследники, которые вели начало от различных представителей Певереллов: мужчин младших ветвей и женщин. Такие рода обладали «правом наследования», что означало, что если найдётся кто-то достойный и достаточно дерзкий, он может претендовать на титул лорда Певерелла, а вместе с ним и на титул Императора, и таинственные силу, наследие и права Певереллов. Но таких за всё время с исчезновения Певереллов не находилось. Родов-наследников было несколько: Поттеры и Мраксы (а раньше — Слизерины) в Англии, несколько родов в Европе, Бессмертные из России, один в Америке, три в Азии. Итого около полутора десятков семей. Среди этих семей присутствовала своя иерархия по степени родства. Всего два рода обладали первой степенью — Поттеры и Бессмертные. Первые происходили от дочери последнего лорда Певерелла, вторые и вовсе являлись полноценной младшей ветвью, в силу определённых причин вынужденных ритуально отказаться от своей фамилии и потерявших право на неё. Самым занимательным было то, что быть лордом Певереллом можно было совместно с каким-то ещё лордом. Например, лорд Поттер, лорд Певерелл. Гарри усмехнулся. Магия родов была довольно капризной дамой и не допускала двойного лордства, но позволяла крови сохраняться пять поколений. С Певереллами не работало ни первое, ни второе правила. Было и ещё кое-что, что заинтересовало Гарри куда больше исторических выкладок: главной резиденцией Певереллов был легендарный Замок-на-костях, а ритуальный зал замка служил ритуальным залом для всех родов-наследников, и попасть в него мог любой представитель этих родов. Гарри невольно задумался, не его ли он видел в воспоминаниях Волдеморта. Даже если это и были сказки, они всё равно на чём-то да основывались. А вот пробудить замок и снова сделать его полноценной резиденцией мог только тот, кого магия признает лордом Певереллом. И судя по прочитанному, Замок-на-костях был абсолютно защищённым местом, в котором представителям рода не грозила никакая опасность. Не об этой ли защите говорил Джеймс Поттер? И как тогда её смог обойти Дамблдор? Гарри почувствовал острую необходимость посетить дом в Годриковой Впадине. Гарри устало откинулся на спинку кресла, только сейчас замечая, что за окнами потемнело, и им с Гермионой пора бы возвращаться в гостиную, пока их не кинулись искать. Но как тут можно оторваться! Гермиона вон тоже уткнулась в газеты и хмурится. Кровь Певереллов текла в нём и Волдеморте. Они принадлежали одному даже не роду — клану. У Певереллов была куча своих заморочек, особые отношения со смертью, удивительно сильная кровь. Гарри чувствовал, что что-то он упускает. Что-то, в чём самым главным была кровь.