Принц ханжей

Гарри Поттер Время вплоть до самого предрождественского похода в Хогсмид в середине декабря Гарри с Гермионой провели в исследованиях. Методично проверяющая подшивки газет девушка всё больше хмурилась и даже вытребовала с Амелии путанку мыслей — тот же артефакт, что подарил Гарри Снейп. А сам Гарри с упорством барана проверял остальные пункты списка. Первым делом он убедился, что, да, Волдеморт действительно показал ему истинные воспоминания, а клятва, которую он дал, оказалась без лазеек. И одно это уже заставляло медленно сходить с ума. Ведь это буквально переворачивало всю жизнь Гарри! Это делало бессмысленным и неподкреплённым всё его геройство и основную цель! Не было вообще ничего в его жизни, что было бы правдой. Если только… если только тогда, в тот злосчастный Хэллоуин, Волдеморт не попытался его убить. Но ведь Гарри собственными глазами видел, как тот выводил рисунок какого-то заклинания, а Авада, как он убедился, прочитав про это заклинание всё, что смог найти, вообще никакого рисунка не требовала! Усталый и разбитый, он постоянно витал в своих мыслях. Не слышал насмешек, но и не забывал про них, всегда беря с собой мантию-невидимку. Ему не хотелось повторения истории со старшекурсниками, которые, кстати, куда-то исчезли. Даже придирки Амбридж больше его не трогали. Мир Гарри разрушился и нужно было время, чтобы его восстановить. Дамблдор себя не проявлял, Снейп продолжал вести себя как говнюк, но теперь, точно зная причину, Гарри мог находить рациональное зерно в его придирках, и оказалось, что Снейп… всё это время пытался его учить? Избавившись от необходимости строить из себе дурачка при нём, Гарри смог заслужить пару уважительных взглядов, хотя старательно запарывал свои зелья. Но и Снейп теперь наблюдал за ним гораздо внимательнее, и наверняка понимал, почему Гарри это делает, а значит, видел, что тот не допускает сколько-нибудь серьёзных последствий. Избавившись от части проблем и получив кучу новых, он неожиданно нашёл то, что не давало ему покоя всё это время: связь с Волдемортом. Она не была обусловлена их помолвкой или родством через Певереллов, однако она и не соответствовала образу Волдеморта как относительно хорошего. Она, если честно, вообще ничем не объяснялась и была совершенно загадочной. Он больше не видел снов и почти не ощущал чужих эмоций, то ли потому, что сработал контракт Инициации, и к Волдеморту вернулся его разум, то ли потому, что сам Гарри теперь ежевечерне медитировал, очищая сознание перед сном. Он удивился, когда узнал, что окклюменция это один из этапов Инициации — она нужна для контроля над увеличившимся объёмом магии. Из-за всех этих занятий Гарри похудел, осунулся и демонстрировал всем желающим красные от недосыпа глаза. Что ж, это вполне соответствовало образу парии, от которого он не спешил избавляться. Гарри и раньше плевать хотел на мнение всех однокурсников в частности и магического общества в целом, но теперь это могло послужить ему защитой. В выходные, выпавшие на поход в Хогсмид, на улице практически бушевала буря. Снег летел такими крупными хлопьями, что силуэты в паре метров казались расплывчатыми тёмными пятнами, а при попытке что-то сказать, приходилось кричать. Накануне Гарри получил записку, в которой знакомым летящим почерком сообщалось время и адрес в Хогсмиде, где он должен был ждать Снейпа. Место находилось немного в отдалении от главной улицы. Не настолько далеко, чтобы туда не могли забрести студенты, но и не на виду у всех. Рон унёсся с раннего утра, сжимая разрешение от МакГонагалл на встречу с Наставником. Гермиона на это покачала головой. — Он ведь знает, что необязательно вступать в половой контакт сразу? Что вообще-то лучше этого сразу не делать? Гарри пожал плечами, но тоже посмотрел вслед другу. Рон в последнее время и в самом деле изменился. Он отдалился от Гарри с Гермионой, и все его разговоры, порой переходящие грань приличия, были только об Инициации, силе, Инициации, снова силе и снова Инициации. Рон искренне не стеснялся говорить о многочисленных интимных подробностях, хотя никто, кроме него, больше так себя не вёл. — Я пыталась с ним поговорить, — вздохнула Гермиона, чересчур тщательно разглаживая покрывало на кровати Гарри, пока он искал в недрах сундука куда-то запропастившийся шарф. Остальные уже ушли, спеша поскорее оказаться вне школы и расслабиться. — Но он только машет рукой и говорит, что всё это не для девочек, и я не должна волноваться. Как я могу не волноваться! — она всплеснула руками. Гарри наконец вытащил простой серо-голубой магловский шарф и обмотал его вокруг шеи. — Идём, — позвал он подругу. Гермиона подхватила тёплую мантию и вместе они спустились в полупустую гостиную. В молчании прошли мимо засевшей у камина компании семикурсников, обложившихся свитками и книгами, и играющих в волшебные шахматы малышей. Гарри заговорил, когда они оказались в коридоре. — Ну, знаешь, может он просто уже готов? — Как-то это всё странно. Дин с Симусом тоже. И некоторые четверокурсники. Я поговорила с Полумной и Ханной, у них так же. Полукровки, маглорождённые, чистокровные, кто не договорился заранее и не имеет серьёзной защиты, — всех Инициируют с почти панической поспешностью. Девочек вроде не трогают, но как надолго? — девушка повела плечом и смяла рукав мантии. — Всё это очень странно, Гарри, и то, что ты просил меня узнать… — Не здесь, — прервал её Гарри, и Гермиона замолчала. Она закусила губу и несколько раз глубоко вздохнула. Болтая об учёбе и всяческих пустяках, они неторопливо дошли до Хогсмида. Студентам полагалось возвратиться в замок не позднее пяти часов, а встречу Снейп назначил на двенадцать. Гарри не представлял, сколько может длиться анализ крови, поэтому доверился ему. Он брал с собой Гермиону на свой страх и риск — Снейп мог просто отказаться перемешаться с ними двумя, к тому же, Волдеморт наверняка появится в банке. Но с другой стороны это могло стать проверкой — Гермионе-то он вполне мог навредить, и Гарри чувствовал себя просто ужасно, поступая так, да ещё и не объясняя подробностей. Она знала только, что могла умереть ещё даже до наступления темноты, а потому всю дорогу до деревни периодически опускала руку в карман, а когда они побрели по извилистым улочкам, и вовсе до боли сжала палочку. Снейп ждал их, прислонившись спиной к стене дома. С волосами и мантией, засыпанными снегом, мученически искажённым лицом, он казался обычным уставшим человеком, а не отвратительным профессором. Гарри в который раз поразился, каким разным может быть Снейп в зависимости от ситуации. — Мистер Поттер! — прошипел он, едва завидев Гермиону. Гарри не дал ему продолжить. Они не в школе, чтобы его бояться, да Гарри и не боялся Снейпа никогда, разве что на первом курсе, а баллов ему и вовсе не жалко после травли на факультете. — Она тоже хочет в банк. У нас нет возможности самим туда попасть. — Он будет там! — воскликнул Снейп, уже не сдерживаясь. — Безмозглый мальчишка, вы хотя бы представляете, что он может сделать, если нарушить его планы?! Ещё месяц назад он был душевнобольным фанатиком, а вы ведёте к нему мисс Грейнджер! — Но ведь сейчас он в порядке? — насупился Гарри. — Пусть это будет проверкой. Если он говорил правду, значит, Гермионе ничего не грозит. — Вы готовы так рисковать? — прищурился Снейп, наверняка насылая на его голову всяческие кары, но, как Гарри заметил: не отказался сразу. Гарри пожал плечами. — Гермиона взрослая девочка. Я рассказал ей всё, что смог, и сказал, что это может стоить ей жизни. Снейп перевёл взгляд на девушку, и она с готовностью кивнула, но пальцы всё так же сжимали палочку в кармане. — Есть вещи, которые могут стоить жизни, сэр, — сказала она. — Но не банальный анализ крови в банке, — отозвался Снейп. — Но это и не просто анализ. Это — установление истины. Я… кое-что выяснила, — она без страха посмотрела мужчине в глаза, и тот непонятно хмыкнул. — Гриффиндор головного мозга! — зло пробормотал он, доставая из кармана стеклянную палочку для помешивания зелий. — Держитесь, мы переместимся в приёмную главы Отдела кровных ритуалов. И накиньте капюшоны. Феликс Фелицис! Неприятный резкий рывок в животе, несколько секунд путешествия, когда тебя будто протягивают сквозь тонкую трубу, и все они приземлились в помпезной и шикарной круглой комнате. По периметру стояли несколько мягких кресел, шаги приглушал ковёр с длинным ворсом, а в отделке сверкала позолота и даже мелкая крошка из самоцветов. Гарри в изумлении оглядывал это богатство, а потому не сразу заметил человека в тёмно-синей мантии из дорогого тонкого сукна, который поднялся им навстречу. — Рад вас видеть, — произнёс он, но капюшон снимать не торопился. Гарри вздрогнул и перевёл взгляд на Волдеморта. Резко кивнул в ответ на приветствие и крепче сжал руку Гермионы. — Это мисс Гермиона Грейнджер, — представил её Снейп, — Подруга мистера Поттера, изъявила желание посетить банк. А это… Марволо Риддл. Гермиона ощутимо вздрогнула и больно вцепилась в руку Гарри ногтями. — Ты притащил меня к Волдеморту! — прошипела она ему на ухо. — Ты мог хотя бы предупредить! — Мисс Грейнджер, — напряжённо произнёс Снейп. — Вам знакомо это имя? — Разумеется! — резко ответила она высоким голосом и вскинула подбородок. — Я же говорила, что кое-что выяснила. Я проводила исследование. — Исследование? — бархатным голосом спросил Волдеморт. — Какое же исследование? Гарри почувствовал, как температура в комнате ощутимо упала. Нужно было спасать ситуацию. — Гермиона, — он развернулся к подруге, намеренно вставая спиной к Волдеморту. — Всё не совсем так, как ты думаешь. У меня есть причины сомневаться, что именно Волдеморт убил моих родителей. Ты ведь тоже что-то нашла в газетах, так? Гермиона покачала головой, ни на секунду не отводя взгляда от Волдеморта и всё сильнее сжимая палочку одной рукой, пальцы Гарри — другой. — Ничего. Я ничего не нашла. Действительно были нападения. Убийства. Но никто и никогда не мог доказать, что это были Пожиратели смерти. И… непонятно, откуда они вообще взялись. Волдеморт никогда не называл своих последователей Пожирателями, и всячески опровергал их связь с Вальпургиевыми рыцарями, ты знал, что была такая политическая партия? Немного антимагловская, но там не говорилось ни слова о геноциде. И если сопоставить самые первые нападения с приёмами, конференциями, официальными встречами, то те, кого обвиняли в нападениях, просто физически не могли там присутствовать. Но потом Вальпургиевых рыцарей по неизвестной причине лишили статуса политической организации, и вскоре их стали называть Пожирателями смерти. Это было похоже на истерию. «Пророк», как самая читаемая газета, просто сгущал краски, и хотя остальные газеты не были столь категоричны, они тоже не могли или не хотели предоставить убедительного опровержения. И на самом деле это не было войной в полном смысле. Были эти непонятные нападения, было политическое противостояние Вальпургиевых рыцарей и Дамблдора. У него не было политической партии, он был вроде самовыдвиженца, но были те, кто ему сочувствовал. Больше всего до начала семидесятых было нейтральных магов. Тех, кто скептически относился к политике Дамблдора и с осторожностью смотрел на Волдеморта. Твой дедушка, Гарри, неоднократно высказывался, что ему импонируют некоторые идеи Волдеморта, но он опасается его излишней дерзости, а реформы Дамблдора, хоть и весьма рискованны в аспекте сближения с миров маглов, могут дать серьёзный толчок к развитию. А в семидесятых и, особенно, к их концу, из Волдеморта окончательно сделали монстра, или он сам стал монстром, погибло много представителей аристократии, и оставшиеся потянулись к Дамблдору. Твои родители, Гарри, несколько раз оказывались в центре этих непонятных нападений, которые приписывали Волдеморту, но я на одной фотографии заметила, что они там сражаются вместе с профессором Снейпом и Малфоем, и это показалось мне странным. Они были на одной стороне, понимаешь? — Гермиона перевела дух и незаметно вытерла влажную ладошку о мантию. — Это если кратко, — пожала она плечами. Гарри во все глаза смотрел на подругу, как и двое взрослых магов. — Ого, да ты здорово поработала! — воскликнул восхищённый Гарри. Гермиона покраснела, но взгляда не отвела. — Со многим помогла Амелия. В частности, с отчётами мракоборцев и архивными документами. А ещё я запросила досье на Тома Марволо Риддла, помнишь, это имя было написано на дневнике? Но оно ещё не пришло. — У вас потрясающий аналитический ум, — задумчиво произнёс Волдеморт, поглаживая кончиками пальцев губы. — Но я не могу не спросить: что за дневник? Только-только вернувшаяся температура снова понизилась. Гарри решительно обернулся лицом к Волдеморту и поспешил объяснить: — Дневник Тома Марволо Риддла. Его Малфой подкинул Джинни Уизли, когда она пошла в школу, он ею овладел и заставил открыть Тайную Комнату и выпустить василиска. Я… не знаю, что это было, но потом из него почти материализовался ты молодой и хотел воскреснуть. А потом я уничтожил дневник клыком василиска. Я потом подробно расскажу. Волдеморт несколько мгновений молчал, а Гарри через вновь пробудившуюся связь почувствовал его ярость, горечь, страх, отчаяние, но маг сумел взять себя в руки и всё прекратилось. Волдеморт хотел сказать что-то ещё, но в этот момент их прервали. — Вы закончили? — раздался позади них скрипучий голос, и волшебники обернулись на гоблина, одетого в малиново-золотой парчовый фрак. Гарри снова поразился, ведь в первый его визит в банк (да и в последующие), гоблины выглядели не так богато, а местами даже аляповато. — Прошу за мной, Гроснах примет вас. Кабинет гоблина, в противовес приёмной, был очень строгим и даже аскетичным: большой отполированный каменный стол, на котором в идеальном порядке лежали стопки бумаг, письменный набор, странная круглая сфера на подставке, внутри которой клубился разноцветный дым. У стола стояли стулья с высокими спинками и подлокотниками. Чуть в стороне — чёрный кожаный диван, два кресла и маленький каменный столик между ними. Само помещение было мрачным и торжественным: отделанные чёрным мрамором стены, высокие шкафы со склянками или папками, тёмный тонкий ковёр и тёмно-красные тяжёлые портьеры на окнах. С потолка свисала старинная позолоченная люстра. Гоблин, который, видимо, являлся хозяином кабинета, спрыгнул со своего стула и пригласил посетителей к зоне с диванами. — Чем обязан такому необычному визиту? — спросил он, когда все расселись. При этом сам гоблин остался стоять. Первое правило при общении с гоблинами: у гоблинов нет этикета. Вообще. Они не выносят долгих экивоков и разговоров о погоде, как и приветствий-прощаний, сразу переходя к сути дела. — Мистер Поттер и мисс Грейнджер желают сделать полный анализ крови и ауры, — взял на себя роль переговорщика Снейп. Гроснах окинул их цепким взглядом. Гермиона поёжилась и подвинулась ближе к Гарри. — Прекрасно. Это будет стоить мистеру и мисс по пятьдесят галеонов. — Спишете с моего счёта, — быстро сказал Гарри. — Так ведь можно сделать? — Можно, — гоблин кивнул и подсунул им с Гермионой по пачке пергамента. Переглянувшись, подростки углубились в чтение. Это оказался контракт на оказание ритуальных услуг: проведение полной проверки крови, магии и ауры. Банк обязался провести данную проверку и приносил клятву, что никакая полученная информация или частицы мага (кровь, волосы, ногти и прочее) не будут никоим образом разглашены и использованы во вред клиенту. Маг же обязуется оплатить услуги в полном объёме и клянётся не использовать во вред банку любую полученную информацию. Контракт требовал подписи и крови, которую следовало капнуть на пергамент. Гарри кивнул Гермионе и взялся за перо. Когда все формальности были улажены, Гроснах щёлкнул пальцами. — Нарра проводит вас. Неожиданно откуда-то появился ещё один гоблин. Одет он был в длинную чёрную тунику и чёрный же с золотой окантовкой сюртук. Черты лица, хоть и такие же сморщенные и неприятные, всё же были куда мягче и плавнее обычных лиц гоблинов, и Гарри с удивлением понял, что перед ними женщина-гоблин! Он уже думал сказать об этом Гермионе, но та наступила ему на ногу и бросила такой выразительный взгляд, что желание говорить тут же пропало. — Прошу за мной, — проскрипела Нарра высоким, почти мелодичным голосом, и повела их куда-то по узким коридорам, отделанным чёрным и белым мрамором. Их привели в большое помещение, которое уместнее было бы назвать пещерой. Грубо обтёсанные каменные стены, высокий сводчатый потолок — Гарри заметил, что гоблины вообще склонны к гигантизму в высоту, — факелы по стенам и каменный неровный пол. Его и Гермиону заставили снять мантии и отдать палочку и все артефакты. Гарри это не понравилось, он чувствовал себя беззащитным, но контракт не позволит причинить им вред. Нехотя он отдал мантию и артефакты, которых и было-то — кольцо да каффа. Гоблины поставили их в два круга, где пол был ровный и расчерчен разными фигурами-заготовками для ритуалов, и принялись водить вокруг них странным прибором, похожим на магловский сканер. Некоторые гоблины держали пергаменты и что-то в них строчили, вглядываясь в то, что выдавал прибор. В то же время в странном прямоугольном прозрачном ящике появлялись светящиеся цветные нити, складывающиеся в объёмные замысловатые фигуры. Гарри догадался, что так выглядит аура, слепок которой делают гоблины. Потом у них нацедили в исписанную рунами чашу крови. Два гоблина тут же отошли к столу и начали махать над ней странными жезлами. Иногда они отливали часть крови, переливали её в другие чаши и снова махали жезлами. Потом им дали по чёрной непроницаемой сфере размером с баскетбольный мяч и сказали вливать в неё магию. Потом просили колдовать над специальной дощечкой, заставляя её менять цвет, форму, размер. Из зала-пещеры подростки вывалились спустя два часа измученные и раздражённые. Их снова проводили в кабинет Гроснаха и подали чай с булочками. Уставшие и обессиленные, они с благодарностью на них накинулись. В кабинете был только Гроснах, сидевший за своим столом и просматривающий какие-то пергаменты. Иногда он прикладывал когтистую руку к той самой сфере с разноцветным дымом и что-то выкрикивал на резком рычащем гоббледуке. Гарри решил, что это какой-то переговорный прибор. Наконец дверь открылась, и вошли Волдеморт, всё ещё в капюшоне, и очень недовольный Снейп. Тёмный Лорд что-то тихо втолковывал своему слуге, а тот, судя по виду, упрямился и не соглашался. — Северус! — чуть повысил голос Волдеморт, и в помещении как-то резко повеяло холодным воздухом. — Ты ведёшь себя глупо, — почти прошипел маг. Снейп побледнел. — Я… подумаю. — Подумай, Северус, подумай, — кивнул Волдеморт, усаживаясь в кресло. — Это пойдёт на пользу не только тебе. Ну что, как ваши дела? — повернулся он уже к Гарри с Гермионой. Те одновременно скривились и тут же чуть не подавились, услышав тихий смех самого-тёмного-волшебника-современности. — Ты должен мне всё рассказать! — прошипела Гермиона, наблюдая поистине удивительную картину. Дверь снова раскрылась, и вошли два гоблина, один старше, с седым пушком волос, другой, черноволосый и чернобровый, казался Гарри смутно знакомым. Старший гоблин был одёт в тёмно-синий сюртук с золотым шитьём, молодой — в бордовый кафтан с чёрным кружевом. Гроснах отложил бумаги и подошёл к магам. Два незнакомых гоблина встали у него по бокам. — Итак, вот ваши результаты проверки, можете ознакомиться, — произнёс он и отдал Гарри с Гермионой по папке с пергаментами. На пергаменте Гарри было написано: «Имя: Гарри Джеймс Поттер. Род: наследник Поттер, наследник Певерелл, наследник неустановленного рода. Отец: Джеймс Карлус Поттер, Лорд Поттер, наследник Певерелл. Чистокровный. Мать: Лили Розмария Поттер, в девичестве Эванс, Леди Поттер, младшая Леди Певерелл, потомок сквиба из неустановленного рода. Полукровная. Крёстный отец: Сириус Орион Блэк, Лорд Блэк, чистокровный. Крёстная мать: Изолд Эрсэла Фаренбах, герцогиня вон Урах, чистокровная. Статус крови: чистокровный. Статус Инициации: неиницирован. Наследственные заболевания: предрасположенность к слепоте. Уровень силы: 60 единиц по шкале Мерлина. Родовая направленность магии: артефакторика, трансфигурация. Родовой талант: повышенная чувствительность к магическим потокам. Личная направленность магии: боевая магия. Активные контракты и клятвы: Ритуал Магической помолвки, партнёр: Том Марволо Риддл, Лорд Мракс. Ритуал Крестничества, крёстный отец: Сириус Орион Блэк; крёстная мать: Изолд Эрсэла Фаренбах. Контракт Ученика, Мастер: Северус Тобиас Снейп, наследник Принц. Контракт Инициации, Наставник: Том Марволо Риддл, Лорд Мракс. Контракт Инициации, Наставник: Северус Тобиас Снейп, наследник Принц.» Гарри оторвался от пергамента и взъерошил волосы. Ничего необычного, кроме того, что его мама не совсем маглорождённая. Он перевёл взгляд на Гермиону и подобрался: девушка сидела, сжавшись в комочек, и невидящим взглядом смотрела на пергамент. Пальцы её мелко дрожали. Гарри осторожно вытащил пергамент из её рук. Там было написано: «Имя: Хармайни Джеральдина Лестрейндж, в усыновлении Гермиона Джин Грейнджер.» Дальше Гарри читать не смог. Он поднял глаза и уставился на Гермиону. — Ну ни хрена ж себе, — только и сказал он. — Как же так? — простонала Гермиона и спрятал лицо в ладонях, тихо всхлипывая. — Эт-того не может быть! Гарри до боли сжал плечо девушки и опустил глаза на пергамент. Там по-прежнему значилось: «Имя: Хармайни Джеральдина Лестрейндж, в усыновлении Гермиона Джин Грейнджер. Род: старшая дочь рода Лестрейндж. Отец: Рудольфус Амадей Лестрейндж, Лорд Лестрейндж. Чистокровный. Мать: Беллатриса Друэлла Лестрейндж, в девичестве Блэк, Леди Лестрейндж. Чистокровная. Магический отец: Рабастан Амадей Лестрейндж, наследник Лестрейндж. Чистокровный. Крёстная мать: Нарцисса Друэлла Малфой, Леди Малфой. Чистокровная. Крёстный отец: Люциус Абраксас Малфой, Лорд Малфой. Чистокровный. Статус крови: чистокровная. Статус Инициации: неинициирована. Уровень силы: 53 единицы по шкале Мерлина. Наследственные заболевания: психическая неуравновешенность, мания преследования. Родовая направленность магии: боевая магия, ритуалистика. Родовые таланты: аналитическое мышление. Личная направленность магии: чары и заклинания. Активные контракты и клятвы: Ритуал Крестничества, крёстный отец: Люциус Абраксас Малфой; крёстная мать: Нарцисса Друэлла Малфой. Контракт Инициации, Наставник: Амелия Сьюзен Боунс.» — Это какой-то абсурд, — Гарри потряс головой и передал свиток Волдеморту. Поднял глаза на гоблина. — Гроснах, не сочтите за грубость, но вы не могли ошибиться? — спросил он, сам понимая всю невежливость вопроса. Гоблин пронзил его острым взглядом. — Исключено, юноша, — коротко ответил он. Гарри вдохнул и выдохнул. Второе правило при общении с гоблинами: задавайте им вопросы. Гоблины отвечают только на чётко поставленный вопрос, не уточняя и не углубляя ответ. И они никогда ничего не расскажут вам, если вы не спросите. — Тогда почему вы уверены, что Гермиона… — он запнулся, — Лестрейндж? — У нас имеются фиалы с кровью Лорда и Леди Лестрейндж. У девушки очень чёткий рисунок родового участка ауры. Когда мы это увидели, провели все необходимые проверки и установили родство. — А, — Гарри махнул рукой. — Как вообще вы определяете всё вот это вот? То есть, какие-то чары или по ауре? Гоблин снова наградил его острым пронзительным взглядом, но, тем не менее, ответил. — Аура каждого представителя любой разумной магической расы уникальна, — медленно начал он. — В основе своей, — Гроснах вытащил тот самый прозрачный прямоугольник, в котором теперь клубился слепок ауры Гарри, и поставил его на стол. Гермиона, заплаканная и всё ещё вздрагивающая, подняла глаза и с интересом следила за манипуляциями. — Рисунок ауры складывается из двух основных частей: личной магии существа, — он указал на ярко-красные завитушки, которых было чуть меньше половины, — и магии рода, к которой принадлежит существо, — на этот раз он указал на бордовые, чёрные и золотистые линии. Бордовые шли по границе ауры, как бы обрамляя её, и пускали длинные отростки внутрь, к чёрному ядру, постепенно меняя цвет. Золотистые в замысловатом порядке вились вокруг бордовых, их было меньше всего. — У вас очень чёткий рисунок родовых линий Поттеров, они бордовые, и Певереллов — чёрные, поскольку именно этот род является основой, из которой появились Поттеры. Принадлежность рода с золотыми линиями нам неизвестна, что позволяет предположить заграничный род. У вашей матушки эти линии были размыты, что говорило о рождении от сквиба. Аура в течении жизни волшебника может изменяться. Самые сильные искажения вносят принятие в род и магическое бракосочетание. Далее идут длительные или постоянные контракты и клятвы: крестничество, побратимство, вассалитет, получение печати Мастера. Далее — временные контракты: помолвки, контракты Ученичества, Инициации, Искупления, Служения, Наёмника и прочие — клятвы и обеты, должностные клятвы. Поскольку каждое существо несёт свою личную ауру, малый отпечаток этой ауры уникален, — гоблин показал маленькую виньетку, похожую на пламя, в котором сложились все цвета и оттенки огня: от тёплого золотого до густо-чёрного. — По этому отпечатку и особому рисунку можно определить, какое именно взаимодействие и с каким существом произошло. Либо с местом, потому что места имеют уникальный магический фон, который так же изменяет ауру, — Гоблин ткнул пальцем в ажурное тёмно-зелёное кружево в слепке ауры Гарри и продолжил: — Это магическая помолвка с Лордом Мраксом. У нас есть слепок его ауры, и мы можем сравнить. По анализу крови мы смотрим, закреплена ли помолвка кровно или только магически. Вот это, — теперь в центре внимания оказались голубые и фиолетово-серебристые нити, которые как бы опоясывали ауру, — Узы крестничества. Голубые принадлежат Сириусу Блэку, фиолетовые — герцогине фон Урах, её ваша матушка приводила в банк как раз ради картотеки. Также, анализируя личный и родовой рисунок ауры, мы можем определить, к какому разделу магии проявляется наибольшая склонность, отсюда мы выводим направленности и родовые таланты. Ваше колдовство над табличкой так же служит для установления направленности магии, потому что волшебник в силу личных симпатий может изменить личную направленность и потоковый уровень силы. Количество слитой магии в Шар Пустоты показывает объём магического ядра. Анализ крови позволяет нам установить предрасположенность к заболеваниям, а так же уточнить родство, сверяя кровь с образцами, хранящимися в банке или у семьи Салем. — Что за потоковый уровень силы? И как его подсчитывают? — склонила голову Гермиона. Гоблин помолчал несколько секунд. — Известно, что маг выдаёт силу порционно. Одна порция равна той минимальной силе, которая способна зажечь простейшее заклинание — Люмус. Однако за секунду разные маги способны выдать разное количество порций. Чем больше это число — тем сильнее считается маг. Эта шкала условна, поскольку характеризует только, грубо говоря, пропускную способность мага, не учитывая объём магического ядра, потому и называется потоковым уровнем силы. Мерлин выдавал максимальное число порций, принятое за сто. Объём магического ядра исчисляется количеством порций — люмус-единиц — которое маг может вместить. Теоретически он неограничен, — сухо закончил гоблин, пока восхищённая Гермиона что-то просчитывала, прищурив глаза. — А есть книги по этой теме? — задала она вполне предсказуемый вопрос. Гоблин кивнул. — У ваших родителей должна быть приличная библиотека, а доступ в родовой особняк вашей матери — Блэк-холл предоставит возможность посетить крупнейшую в Англии библиотеку магов-ритуалистов. — Блэки этим славились, — пробормотал Волдеморт, поглаживая пальцем губы. Гермиона опустила глаза и сжала руки в замок. — Так, господа, у вас есть ещё вопросы? — решительно спросил Волдеморт. Гарри встрепенулся. — У меня есть. К тебе и… профессору. — Мисс Грейнджер? Та, не поднимая глаз, покачала головой. — Тогда сейчас мы переместимся в Малфой-менор и там поговорим. Северус вернёт вас в Хогвартс к пяти часам, — Волдеморт собрался встать. — Минуточку, — проскрипел гоблин. — Я должен сказать ещё кое-что. Маги замерли. — Это — поверенный рода Лестрейндж, Гнорлак, — Гроснах кивнул в сторону гоблина в синем сюртуке, — и поверенный рода Поттер, Крюкохват, — теперь Гроснах кивнул в сторону гоблина в бордовом, а Гарри наконец вспомнил, почему он казался ему таким знакомым: ведь именно Крюкохват возил их с Хагридом в хранилища на первом курсе! — Юные мисс и мистер единственные дееспособные представители данных родов, а значит по законам банка имеют право на частичную эмансипацию, причём мистер Поттер имеет право на полную финансовую эмансипацию в связи с магической помолвкой. Желаете оформить? Гарри переглянулся с Гермионой и решительно кивнул. — Разумеется! Третье правило в общении с гоблинами: если им что-то выгодно, они расскажут клиенту всё и даже чуть больше. Гарри готов был съесть свою палочку, что финансы Поттеров и Лестрейнджей пребывали в плачевном состоянии после смерти и ареста лордов, а потому гоблины отчаянно нуждались хоть в ком-то, кто мог бы что-то сделать с деньгами. Далее последовали нудные оформления эмансипации, тут же выяснилось, что «по законам банка» — это по законам гоблинов, а потому оповещать министерство они вовсе не обязаны. Причём по магическим законам они так же оставались несовершеннолетними, а вот отношения с банком становились совсем другими. Всё это было сложно и запутанно, и Гарри в который раз пожалел, что у него нет классического магического образования. Но теперь у него были Волдеморт и Снейп, и он собирался эксплуатировать их на полную катушку. О, и ещё Выручай-комната, конечно. Гарри и Гермиона подписали много всяких бумажек, прошли пару простеньких ритуалов, дающих им права, были завалены кучей отчётностей и под конец вообще мало что понимали. Волдеморт заметил это и решительно прервал гоблинов. — Господа, — его тихий голос тем не менее отчётливо разнёсся по кабинету. — Что-либо, кроме продления уже существующих договорённостей, требует немедленного вмешательства лорда и леди? — да, после эмансипации Гарри стал полноценным Лордом Поттер, пусть и под опекой Лорда Мракса, а Гермиона приобрела статус младшей леди. Оказалось также, что сейф, который Гарри посещал на первом и остальных курсах — его собственный, сейф Наследника, который оформляют с рождения всем аристократам (а Поттеры к таким и относились, пусть и не обладали заоблачным богатством), а родовой сейф содержит не только деньги, но и артефакты, книги, порой даже мебель, которую по каким-то причинам не могли или не хотели хранить в доме. Так же оказалось, что на самом деле гоблины просто воспользовались ситуацией: дела родов не были столь запущены, как боялся Гарри, потому что в основном состояли из надёжных предприятий, которые могли работать и без пристального внимания лорда, а всего лишь под надзором поверенного гоблина. А ещё им почему-то было выгодно просветить школьников о том, сколько они не знают, и дать им хотя бы частичную самостоятельность. Впрочем, у Гарри были варианты, почему. Гоблин покачал головой в ответ. — Нет. — Тогда, с вашего позволения, мы покинем банк. Я прошу вас присылать отчётности мне, это возможно? — Только если Леди напишет доверенность на вас. Гермиона тут же согласилась, а получать отчётности Гарри Волдеморт и так мог. Наконец, они уладили все вопросы и с облегчением трансгрессировали из банка. Гарри и Гермиону перенёс Снейп. Они появились в той самой зале с камином, где Гарри уже был. Теперь, при свете дня, особняк Малфоев предстал во всей своей красе: лепнина под потолком, роскошные плафоны, стены, обитые тонким шёлком, и мягкие ковры. Гермиона с интересом осматривалась и что-то бормотала себе под нос, внимательно разглядывая рисунки и лепнину. Малфой появился сразу, бесшумно ступая по наверняка дорогущему паркету. — Мой Лорд? — склонился он в полупоклоне, окинув взглядом их странную компанию. Волдеморт махнул рукой. — Зови Нарциссу, мы ждём вас в голубой гостиной. Есть новости. Гермиона, так и не отпустившая Гарри, вздрогнула. Точно. Малфои же были её крёстными. Они беспокойно переглянулись, и Гарри пожал плечами. Всё происходило слишком быстро, но, как ни странно, не вызывало у него чувства опасности. Всё это было как-то нереально, но вместе с тем Гарри хотелось узнать, чем всё закончится. — Расслабься и получай удовольствие, — прошептал он, склонившись к подруге. — Я не могу получать удовольствие! — прошипела Гермиона. — Они Пожиратели смерти! А Беллатриса и вовсе маньячка! — Но ты же сама не нашла доказательств их вины, — усмехнулся Гарри. — Я видел воспоминания: в тот Хэллоуин Беллатриса была беременна. — Но нападение-то произошло через месяц! Родила и пошла в разнос. Гарри пожал плечами. — Одно то, что Волдеморт помолвлен со мной, заставляет меня сомневаться в истинности всего, что могло быть сказано. На это Гермионе ничего не могла возразить. В голубой гостиной, голубыми в которой были разве что обои, они устроились на мягких диванчиках, и тут же на маленьком столике появились чашки с чаем и блюдо с печеньем. Уставший Гарри тут же подхватил чашку с ароматным напитком и прикрыл глаза, наслаждаясь сладко-терпким запахом. Гермиона немного неуверенно потянулась к своей, и теперь грела пальцы о тёплый фарфор. Хозяева появились через несколько минут и чинно расселись на диване. Пару минут все молчали. — Итак, — Волдеморт откинулся на спинку кресла и расслабленно сложил руки на подлокотники. — Гарри, какие у тебя вопросы? Гарри задумчиво прикрыл глаза. Вопросов у него было хоть отбавляй. Но он решил задать самые важные, а один — в первую очередь. — Твоё безумие ушло? Волдеморт усмехнулся и прикрыл глаза. — Не до конца. Но контролировать приступы всех поубивать стало значительно легче. Полагаю, мне надо как-то заслужить прощение… твоё, — немного неуверенно предположил он. — Знать бы ещё, что за ритуал провела Лили и по своей ли воле. — Значит, нападений больше не будет? — спросил Гарри, исподлобья рассматривая своего женишка. Конечно, в открытую об этом не говорили, в газетах не писали, да и Орден не спешил делиться сведениями, но Сириус никогда не умел держать язык за зубами. — Их не было, — донеслось со стороны Малфоя. Гарри обернулся. Тот был бледен больше обычного и до боли сжимал ручку чашки. — Мы… с Ноттом и Эйвери инсценировали все пять нападений. Простите, мой Лорд, я… — Волдеморт махнул рукой, требуя замолчать. Несколько минут он сидел с закрытыми глазами и сжимал подлокотники. Гермиона поёжилась, да и остальным стало неуютно, кроме скривившегося Гарри. — Твои причины, Люциус-с? — наконец шипяще спросил он. — Вы… никогда не были таким. Не отдавали приказов на прямую зачистку, тем более, непричастных вообще ни к чему. Маглов, — Люциус поморщился. — Вы были не в себе, но мы надеялись, что это пройдёт, и потому решили не рисковать таким пятном. Если бы вы… вернулись к прежней программе, а нападения всплыли… это было бы крахом. — Хорошо, — выдохнул Волдеморт. — Нам действительно не нужны такие пятна. Гарри нахмурился. — Но почему… А Орден… — Ну, так ведь и Ордену ничего по сути не говорят, — заметил Снейп, изящно прокручивая чашку в пальцах. — Никаких фактов, никакой достоверной информации, только огрызки: «Пожиратели напали там-то», «Пожиратели убили тех-то». А проверить нет никакой возможности, да и никто об этом не задумывается. Кроме меня, разумеется, — скривился мужчина. — Нападения действительно были, только они вообще не совпадают с теми, что организовал Люциус по вашему приказу. — А ты, Северус, знал о самодеятельности Люциуса? — спросил Волдеморт. — Догадывался, — пожал плечами тот, и Гарри увидел в его плавных неторопливых движениях огромное напряжение. Казалось, Снейп пытается слиться с кремовой обивкой кресла, что, разумеется ему не удавалось. Отставив чашку, Гарри сложил руки на груди и задал следующий вопрос. — Как можно избавиться от твоего безумия? — Выяснить, почему магия сочла проявляющее заклинание нападением, разумеется. — Та пентаграмма… — Скорее всего, имеет прямое отношение к этому. — Ты пытался меня убить ещё трижды после этого! — возмутился Гарри. — Я был не в себе, — закатил глаза Волдеморт, не обращая внимания на то, какими взглядами следят за этой пикировкой все присутствующие. — Ты и сейчас не в себе. Какая разница вообще? — буркнул Гарри и замолчал. — Мой Лорд, — вступила неожиданно для всех Нарцисса. — Быть может, вы расскажете, о каком ритуале и каком откате идёт речь? Возможно, я, как представитель рода магов-ритуалистов смогу вам помочь. Волдеморт окинул её долгим взглядом и рассказал. О, он всё рассказал. Начиная со своего исследования смертей от драконьей оспы и заканчивая недавним посещением Гарри Малфой-менора. Рассказывал Волдеморт спокойно и обстоятельно, и Гарри даже заслушался тихим, но звучным голосом, в котором проскальзывали шипящие ноты. Гермиона, сидевшая рядом, прикрыла рот рукой. Она впервые слышала эту историю и была поражена. Когда рассказ был закончен, Нарцисса долго сидела, крутя пергамент, на котором Волдеморт наскоро набросал обрывок пентаграммы. Наконец она отложила пергамент и вздохнула. — Мне неизвестен этот ритуал, — сказала она, — Но могу предположить, что он из разряда защитных. К сожалению, по этому кусочку нельзя установить условия и объект защиты. Впрочем, — она помолчала. — Объектом, наверняка, был мистер Поттер, а вот от чего и как… Вы уверены, что откат последовал за применением обнаруживающего заклинания? — Да. Но пришёлся на мою душу, поскольку в тело уже успела попасть Авада от неизвестного. Нарцисса задумалась. — Да… логично. За попытку нападения на магического наречённого последовал бы откат вплоть до смерти нападающего. Учитывая обстоятельства… и неизвестный ритуал, кстати, скорее всего, семейный Поттеров. Хотя, вы говорите, что Лили была чистокровной от сквибов… Берём максимальный откат — смерть нападающего. Но нападающий на момент получение отката был уже мёртв… Минуточку, — Нарцисса поднял глаза на Лорда, и в них плескалось подозрения с изрядной примесью ужаса. Женщина побледнела, но сжала руки и продолжила: — Вы умерли, — произнесла она, явно требуя объяснений. — Как вы выжили? Гарри обернулся к Волдеморту, ему тоже было интересно. Тот вздохнул. — Некоторые мои опыты позволили мне стать условно бессмертным. — Крестражи, — мёртвым голосом произнесла Нарцисса, и Люциус с Северусом резко побледнели. Гарри нахмурился, не понимая, о чём идёт разговор. Рядом с решительным выражением лица сидела Гермиона. Наверняка уже составляла запрос Выручай-комнате. Спрашивать им почему-то показалось... неуместным. Нарцисса продолжила: — Белла намекала. Говорила… разное. А вы не думаете… что ваше безумие вызвано разделением души? Люциус напрягся и сжал руку супруги, будто опасался, что Волдеморт начнёт бросаться проклятиями. Тот только фыркнул и покачал головой. — Нет, Нарцисса, не думаю. Потому что я был нормален до убийства Поттеров, хотя имел несколько крестражей. И потому что создавал я их с учётом собственных исследований и многочисленных расчётов и абсолютно уверен, что они никак не повлияли ни на мой разум, ни на мою силу. В гостиной воцарилась тишина. Нарцисса часто и поверхностно дышала, всё ещё бледная до синевы, но вот она сделала глубокий вдох, и во взгляде появилась острота. Она прищурилась. Рядом тихонько выдохнул Малфой и прикрыл глаза. — Допустим. Если всё так, то безумие действительно следствие отката. Ваша смерть была уже невозможна, и магия определила максимальное наказание для души. Вы сказали, рядом с мистером Поттером откат слабеет? Волдеморт кивнул. — Тогда, возможно, стоит провести ритуал очищения вас обоих и прощения или искупления… С вашего позволения я могу поискать подходящий. А что там с «трижды пытался убить»? — женщина повернулась к Гарри. Тот вздохнул и рассказал про свои приключения на первом, втором и четвёртом курсах. Нарцисса задумалась, но тут вмешался Люциус. — Мой Лорд, — неуверенно позвал он. — На кладбище… ничего не было. — В смысле? — прищурил красные глаза Волдеморт. Люциус покачал головой. — Никто не вызывал нас в тот вечер. Мы узнали обо всём от Северуса, который отправил Патронуса. Петтигрю пропал, мы ничего не знаем о нём. — Но… — Волдеморт растерялся, и Гарри полностью его в этом поддерживал. — Что тогда произошло? Гарри пожал плечами. В его воспоминаниях всё было достаточно стройно. Может ли быть, что они поддельные? Сам он не видел никаких «швов», ну так ведь он и не мастер менталистики. Может, попросить Снейпа?.. Он кинул оценивающий взгляд на профессора. Нарцисса тем временем продолжила. — Что ж, тогда условно берём, что не было попытки убийства в прошлом году. Остаются две. Крестражи, тем более сделанные давно, не считаются за полноценную личность, пока не произошло их воплощение, и на них не распространяются клятвы, данные после создания крестража, значит, произошедшее в Тайной комнате не считается за попытку убийства. А вот прямой приказ Квиреллу… Здесь сложнее. Формально, помолвка предусматривает откат только за прямое нападение, это не отменяет того, что можно попытаться убить наречённого кем-то другим. Но здесь вступает в действие неизвестный ритуал и то, что Квирелл был одержим. Я бы поставила на то, что это сошло за половину попытки убийства. Возможно, магия наградила вас такой внешностью именно за это. Ведь ритуал возрождения был выверен лично мной, и нет нужды сомневаться в зельях Северуса или отчаянности Питера. — То есть после ритуалов очищения и искупления он станет нормальным? — с интересом спросил Гарри. Нарцисса кивнула. — Скорее всего, да. — Круто! — Гарри довольно откинулся в кресле. Тот интригующий мужчина в качестве Наставника нравился ему куда больше нынешней змеемордой… фу. — Ну ладно, с этим понятно. Ещё… я обнаружил связь между нами, — он посмотрел на Волдеморта, — Я иногда чувствую твои эмоции, а в прошлом году видел сны… где я был Нагайной и… иногда даже тобой… Это тоже из-за помолвки? — с надеждой спросил Гарри, но видя, как хмурится Волдеморт, заранее знал ответ. Тот помолчал некоторое время и наконец вздохнул. — Нет, не из-за помолвки. У меня есть как минимум два варианта… но пока я не буду полностью уверен, я ничего не расскажу. Гарри надулся, но промолчал. — Ладно. А какие отношения связывали маму с папой и профессора Снейпа и Петтигрю? И почему он такой неадекватный был, когда сбежал Сириус? И что случилось с Сириусом? — он помотал головой. Ответил ему Снейп. — Не знаю, что случилось с Петтигрю и Блэком, и, если честно, не очень хочу знать, а с вашим отцом... С вашим отцом, — он скривился, — мистер Поттер, нас связывают долгая и прочная неприязнь, почти как… — он задумался и пощёлкал пальцами. — Почти как мисс Грейнджер и Драко Малфоя, только Драко по какой-то необъяснимой причине, — Снейп скосил глаза на Малфоя-старшего, — не выносит вашего статуса крови, а Джеймс Поттер не выносил… моего финансового положения, — Снейп снова скривился. — И… каких-то там ещё мифических непонятных вещей. Ведь должны быть причины для шестилетних издевательств, кроме тёмного факультета и слёз в первую встречу? — тихо пробормотал Снейп и замолк. Этим воспользовался Люциус Малфой. — Мой сын испытывает… слабость к юной леди, — заявил он, чем поверг в изумление эту самую юную леди. Гарри презрительно фыркнул, вспоминая о том знаменательном хуке справа на третьем курсе. Может, Малфой мазохист? — И при чём же здесь чистота крови? — возмутилась Гермиона. Малфой пожал плечами. — Полагаю, сублимация. Когда мой сын впервые заговорил об этом с такой окраской, а было это ещё на первом курсе, я сделал предварительные расчёты, и вы не являетесь подходящей партией моему сыну, и вовсе не из-за вашего статуса крови, — тут четверо магов дружно фыркнули, вспоминая пергамент из Гринготтса. — Я же говорил, что Малфой придурок, — пожал Гарри плечами. — Сублимация у него, тоже мне. Гермионе оставалось только вздохнуть. Тут встрепенулся Северус и продолжил. — Так вот, возвращаясь к вашему отцу. Он обладал потрясающей способностью к травле, при всём этом, он был удачлив как Мерлин, умён, пренебрегал правилами, умел завоёвывать внимание, и вы чертовски на него похожи, — с кислой миной закончил он. — Только вы, в отличие от вашего отца, благородством наделены в отношении всех, а не только для близкого круга. Как и ваша мать. Впрочем… — он вздохнул и закрыл глаза. — Как бы там ни было, пора прекращать пытаться видеть в вас ваших родителей. Не то чтобы я часто так делал. А с вашей матерью мы были знакомы с детства. Жили рядом. Она была моим первым другом, и где-то лет в двенадцать мы с ней провели ритуал побратимства, сами не до конца понимая, что вообще делаем. Тогда мы хотели только никогда не расставаться и защищать друг друга. Так что, ваша мать — моя обожаемая сестра по крови. Я даже был влюблён в неё немного, — Снейп вздохнул и помолчал. — На пятом курсе мы отвратительно разругались. Вернее, я оскорбил её, потому что ваш папенька в очередной раз развлекался за мой счёт, — он скривился. — Мы не общались около полутора лет, но на седьмом курсе сошлись снова. Лили уже встречалась с вашим отцом, а лето перед седьмым курсом и вовсе провела в их поместье, проходя Инициацию под руководством Леди Поттер. С вашим отцом мы так и не нашли общий язык, но ради Лили были вынуждены смириться с обществом друг друга. Поттеры всегда были сдержаны в отношении политики, в которой я тогда уже погряз. На Слизерине были свои задиры, Лили не нравился мой круг общения, она всегда была категорично настроена против радикальных перемен, а Лорд Волдеморт, которым я восхищался, был слишком для неё радикален. Она просила не лезть в политику и разгоревшийся конфликт, но у меня было отвратительное детство, и я считал, что Тёмный Лорд в силах что-то изменить. В четырнадцать-пятнадцать лет это кажется проблемой вселенского масштаба, но в семнадцать для двух инициированных молодых людей дружба оказалась важнее. Так что мы продолжали общаться до самой её смерти. Питер… тоже загорелся идеями Тёмного Лорда, долго скрывал от своих дружков, но это всё равно вскрылось. Подробностей не знаю, но общения они не прекратили. Блэк, вроде, пытался поменять его мнение, таскал на собрания Ордена, а Питер потом с нами смеялся над дурацкой демагогией, которую разводил Дамблдор. Причём все в Ордене это знали, да и не упоминали они никаких секретных сведений. Пророчество… Я услышал его случайно в «Кабаньей голове», когда ждал Питера. Разгорелся странный скандал, на меня едва ли не набросился Аберфорт — брат Дамблдора. Я не дождался Питера, ушёл оттуда, а о Пророчестве рассказал Лорду и Лили, когда навещал их с Питером. Оба раза мы только посмеялись, потому что Пророчества — очень ненадёжная штука, их сложно трактовать и почти невозможно назвать конкретных участников. Поэтому когда всё случилось, мы были в шоке… Мы до сих пор не знаем, действительно ли Беллатриса пытала Лонгботтомов, и если да — то почему. Что случилось с Блэком, ведь он был в курсе стороны Питера и не протестовал. После Азкабана, конечно, мозги превращаются в кашу, — Снейп скривился, — Но память-то не отшибает. Сложно сказать, что произошло на самом деле. Я вот каким-то образом оказался опутан клятвами верности Дамблдору, хотя никогда не собирался их давать и всегда был на стороне Лорда. Что касается моего отношения к вам… Вы раздражаете меня своей безалаберностью и нежеланием учиться, и тем, что постоянно списываете у мисс Грейнджер и лезете на рожон. С таким потенциалом, как у вас, вести себя так — просто преступление! И меня бесит, что у Лили могло получиться такое недоразумение! — А Дамблдор и одобряет такое отношение к студенту, — поддел его Волдеморт. — О да! — сжал губы Снейп, всем своим видом выражая отвращение. — Вроде и говорит, что нужно быть снисходительнее, но делает всё, чтобы я продолжал изводить парня. Если бы я в самом деле ненавидел мистера Поттера, ничем хорошим это бы не закончилось. — Хм, — Гарри хмыкнул, про себя удивляясь такой потрясающей откровенности. Столько про родителей ему никто ещё не рассказывал. — А Наставником-то зачем тогда хотели стать? Снейп посмотрел на него как на идиота. — Чтобы учить вас. Не дать вам эффектно самоубиться. Защитить. — Потому что вы обещали маме? — В том числе, — медленно кивнул Снейп. — И потому что вы мне нравитесь, разумеется. Стал бы я тратить время на неприятного мне человека. — Бред какой-то… — покачал головой Гарри. — Вовсе нет. Вы хороший человек, Гарри, и у вас есть все шансы добиться всего в жизни, быть счастливым. Вы удачливы до чёртиков, но занимаетесь глупостями и зарываете все таланты. — Он в Выручай-комнате читает, — тихо заметила Гермиона, во все глаза разглядывая профессора. У Снейпа был такой вид, будто ему лично нанесли глубокое оскорбление. — Толку-то, — пробормотал он и замолчал. В гостиной воцарилась тишина, прерываемая только шелестом мантий и платья Нарциссы. Гарри кинул взгляд на часы. Большая стрелка приближалась к четырём, и он вздохнул, жалея, что нельзя остаться и поговорить подольше. Ему было интересно с этими людьми, которые не скрывали правды и не делали вид, что он ещё маленький, и не ханженствовали, называя чёрное белым, как делала иногда миссис Уизли. Несмотря на всю её теплоту, водился за ней такой грешок. — Кстати, что за Пророчество? — спросил Гарри. — Вы все о нём говорите, но… — «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…», — продекламировал зловещим голосом Снейп. — А дальше я не услышал, потому что на меня накинулся Аберфорт и всё превратилось в какой-то цирк. А потом Дамблдор всем рассказал, что это пророчество о сыне Поттеров и именно он победит Волдеморта. Тёмный Лорд, как услышал пророчество от меня, так и забыл про него, а Лили с мужем прятались под Фиделиусом и раньше, потому что к тому времени террорист уже действовал. Кстати, Фиделиус накладывал Дамблдор, что говорит как о силе защиты, так и о её… — Бесполезности, — мрачно закончил Гарри. — Вполне возможно, — согласился Снейп и все снова замолчали. Гарри потёр висок, перебирая, что же ещё такого важного он хочет узнать. — А на кладбище… — начал он, но Волдеморт его перебил. — Не думай об этом, я сам займусь выяснением, что не так с нашей памятью. И что на самом деле происходило со мной и в магическом мире последние четырнадцать лет. Гарри кивнул, хотя и собирался сам разобраться со своей памятью. — Мне нужно… обучение, — махнул он рукой, не обращая внимания на Снейпа. — Выручай-комната даёт множество книг, но без системы и руководства это, чаще всего, просто книги. Но мы ведь не можем часто встречаться? — Гарри посмотрел на Волдеморта. Тот хмыкнул. — У нас с Северусом есть связанные шкатулки, которые совершенно безопасно позволяют обмениваться небольшими предметами. Письмами, например. Можно попробовать модифицировать чары Громовещателя… — Или записывать на кассеты! У Гарри же есть кассетный плеер, он точно работает в Хогвартсе, — спохватилась Гермиона. — И, наконец, как Гермиона оказалась Лестрейндж? — усмехнулся Гарри, лукаво взглянув на Лорда и Леди Малфой, пока его слова медленно доходили до их сознания.