Принц ханжей

Северус Снейп — Таким образом, Тёмный Лорд пока не намерен предпринимать никаких действий, и в его замке не происходит ничего особенного, — закончил Северус и скривился. Дамблдор почему-то считал, что он обязан докладывать ему о происходящем у Тёмного Лорда, но делать это Северус, разумеется, не собирался. В конце концов, единственное, что происходило у Лорда за последнее время — наладившиеся отношения с Гарри Поттером. Северус не был уверен, что стоит сообщать о таком Дамблдору. Всё-таки, Мальчик-который-выжил был основной политической единицей в борьбе против Лорда. — А Пророчество? – подался вперёд Дамблдор. Северус пожал плечами. Волдеморт и раньше видел это Пророчество в одном месте, не то что сейчас, когда у него есть куда более интересные вопросы. То есть не то чтобы он его совсем игнорировал, но — и Северус был согласен — Пророчества слишком ненадёжная вещь, чтобы поручать им свою судьбу. — Об этом мне ничего не известно. Дамблдор вздохнул и сложил пальцы под подбородком. Северус откинулся на спинку кресла и принялся исподтишка разглядывать директора. Тёмный Лорд обвинял его в геноциде, и, судя по всему, располагал определёнными доказательствами. Северус на самом деле никогда не задумывался, что послужило причиной столь яростного сопротивления лидеров двух противоборствующих концепций развития магического мира. Это сейчас, став взрослым и разумным, он не понимал, почему при интеграции с маглами и перенимании опыта у них необходимо отказываться от исконно магических традиций. Концепции Дамблдора и Тёмного Лорда прекрасно могли существовать одновременно, и проблема на взгляд Северуса была только в одном: интеграция с маглами выглядела куда как опаснее каких-то там кровных ритуалов. Но в семнадцать всё, о чём он мог думать — зельеварческая академия и Европейская Гильдия зельеваров, куда у бедного, хотя и талантливого, парня попасть шансов не было. Всё, что его интересовало — знания и сила, Лили, с которой только-только начались налаживаться отношения, странные нападения, в которых обвиняли политика и почему-то тогда ещё младшего Малфоя — Люциуса, хотя Северус точно знал, что уж Люциус-то не сможет замарать себя кровью и пытками — слишком тот был брезглив; смерть матери. Конечно, все они не прочь были поговорить о политике, всё-таки Слизерин, факультет амбициозных и упёртых, но Северус больше грезил не политической славой, а зельями. Поэтому когда Люциус за некоторые услуги предложил ему весьма весомую — материальную — помощь при поступлении, Северус ухватился за эту возможность двумя руками. Тем более, ничего страшного от него не требовали — всего лишь варка зелий высшего качества на заказ. Даже ничего запрещённого. Северус и раньше занимался таким на факультете, так что ничего необычного не было. Если, конечно, не обращать внимания на личность заказчика, о которой он узнал позже. Волдеморт обещал знания и силу, изменение и развитие волшебного мира. Нищий Северус неожиданно оказался приближен к сильным мира сего. Он никогда не старался произвести впечатление, всего лишь разбрасывался едкими комментариями, осаждая излишне радужно настроенных аристократов. Он вырос в трущобах и считал, что знал жизнь. И неожиданно он пришёлся ко двору, а Волдеморт приблизил его к себе. Но на самом деле с самой первой встречи Северус знал, что в любом случае пошёл бы за ним — потому что Волдеморт был сильным, харизматичным, настоящим лидером, прекрасным и в радости, и в ярости, потому что он вовсе не был монстром, каким его рисовал «Пророк», хотя и был гораздо более тёмным, чем все, кого знал Северус, но, если кому-то и было под силу изменить мир, то только ему, Северус, всегда мечтавший об этом, чувствовал. Он отдавал себе отчёт, что его новый кумир далеко не белый и пушистый, и Лили он сказал то же самое. Она уговаривала его не лезть в политику, но Северус уже увяз в этом и не собирался отказываться. Он сделал свой свободный выбор. Северус влюбился. А директор… Длинная белая борода, мерцающие голубые глаза за стёклами очков, колпак этот его вечный, разноцветный. Северус не имел иллюзий относительно Дамблдора — тот был политиком, и политиком весьма рисковым (да-да, проект интеграции с маглами как дело всей его жизни), а местами и жёстким, но подозревать его в геноциде и безжалостном манипулировании судьбами других? Ради чего ему это делать, спрашивается? Директор слишком… Дамблдор для этого. Что-то глубоко личное есть в отношении Лорда к нему. Вопрос в том — что? И стоит ли это выяснять. Дамблдор вздохнул и отпустил своего, как он считал, преданного шпиона, и Северус поспешил в сумрак своих подземелий. Не то чтобы он так сильно любил холод и темноту, но определённое чувство безопасности они давали. У его комнат маячил бледный растерянный Драко. Увидев Северуса, он тут же подобрался и сделал непроницаемое лицо. — Крёстный, – чуть склонил он голову. Северус хмыкнул. Ну конечно, новости уже расползлись по всему факультету. Хорошо, что только по факультету. Слизеринцы не имели привычки болтать, в Гарри он тоже был уверен, а вот детки с других факультетов… В конце концов, Волдеморту сочувствовали не только слизеринцы. Он распахнул двери в покои и жестом пригласил войти. Драко не медлил. Маленький паршивец наверняка успел оценить и взволнованный вид крёстного, и дико фонивший эмоциональный спектр всегда сдержанного мужчины, и щедрое приглашение войти. Обычно Северус весьма неохотно впускал кого бы то ни было в личное пространство. Но в конце концов! Он неделю назад принял титул лорда Принца, пообещал Тёмному Лорду не манкировать своими обязанностями, узнал много нового о давней подруге и её сыне, а сегодня присутствовал на собрании Вальпургиевых рыцарей, давным-давно канувших в лету, окончательно убедился в здравомыслии повелителя и получил от него обещание-клятву изменить мир к лучшему. Он имел право быть чуточку взволнованным. Заварив себе крепкий кофе, а Драко — лучший индийский чай из своей коллекции, Северус устроился в уютном кресле и приготовился отвечать. Пояснить кое-что стоило, а Драко — самая лучшая кандидатура. Он донесёт до факультета его слова в неизменном виде. — Спрашивайте, Драко, – махнул он рукой. Тот сделал маленький глоточек и изящно поставил чашку на блюдце. — Ходят слухи… – начал он не менее осторожно. Северус приподнял бровь — мол, и какие же, ходят слухи? — Что у моего отца сложный период, – закончил он максимально демократично. Северус фыркнул. Ну, мол, и что ты от меня хочешь? — Вы общаетесь с ним, не могли бы вы передать ему, что я волнуюсь и жду от него письма? – прибавил Драко через мгновение, когда стало ясно, что Северус не ответит. — Ваш отец, как и ваша мать, весьма заняты сейчас его политической карьерой. Им необходимо решить ряд юридических вопросов, мешающих им заниматься тем, чем они сейчас занимаются, – Северус в упор посмотрел на Драко, гадая, поймёт ли он столь неочевидный намёк. Но уж если его подслушивают, никто другой его понять не сможет. Драко не мог не знать, чем сейчас — и всегда — занимался его отец и наверняка был просвещён относительно его деятельности при Лорде. В конце концов, на репутации Малфоев было только одно пятно (если не считать Метки), и именно о нём-ней Нарцисса плакала два раза в год — в день рождения и день заключения. Драко несколько секунд непонимающе смотрел на него, а потом его глаза распахнулись. — Этого не может быть… – прошептал он. — Он не… Северус поднял руку, призывая его остановиться, и задумался, тщательно подбирая слова. Сложил руки на груди и прикусил губу. — Иногда, Драко, то, что вы видите, оказывается не тем, за что вы это принимаете. И обстоятельства иногда складываются таким образом, что выхода не остаётся, – он перевёл тяжёлый взгляд на своего студента и крестника. — Правда не всегда то, чем кажется, а ложь не всегда легко распознаваема. Иногда истины никто не знает, как не знает и всей лжи. Иногда всё меняется к лучшему, – он сжал левое предплечье, и Драко опустил глаза на его руки. — Не стоит делать поспешных выводов, всё не так, как вы думаете. Следуйте указаниям ваших родителей и не лезьте на рожон. Сейчас опасное время, но опасности для вас и ваших родителей не там, где вы её видите, а там, где пока никто её не может найти. Некоторое время Драко молчал, переосмысливая его слова. Северус не мог говорить прямо — не мог рисковать, но как ему убедить подростков не соваться, куда не надо? Ему и Поттера одного хватит с головой, потому что он-то не послушает ничьего совета. Кстати, о Поттере. — И ещё, Драко. Прекратите задирать мистера Поттера, это может плохо для вас закончиться. Драко тут же вскинулся и только открыл рот, чтобы что-то сказать, но Северус снова остановил его. — Не всегда то, что вы видите — правда. Ради Бога, не делайте поспешных выводов, – поморщился он. — Однако если я узнаю, что вы каким-то образом пытаетесь что-то выведать или подставить мистера Поттера, отвечать будете не передо мной, – он приподнял брови, имея ввиду вроде бы Дамблдора, но на самом деле кого-то совсем другого. Драко побледнел. — Он имеет значение? – прошептал он. — Куда большее, чем вы можете себе представить, – кивнул Северус. — Вы всё узнаете в своё время, конкретно вы — может быть, чуть раньше, чем все остальные, но пока же будьте благоразумны, Драко. Парень помолчал, а потом кивнул. На самом деле в его согласии Северус не сомневался — у того просто не было выбора, но, кажется, Драко и в самом деле проникся его словами. — Что мне сказать факультету? – спросил он, почти взяв себя в руки. — Скажите им, чтобы учились, им это понадобится, – Драко снова побледнел, когда понял, на что намекает Снейп. Война. — И чтобы не лезли, куда не следует, скандалы нам не нужны, — Драко кивнул, старательно копируя отца и становясь чуточку напыщенным в попытке казаться более серьёзным. Наверняка он думал, что это приказ самого Лорда. Северус не стал его разубеждать, едва ли тот будет против, а репутация — вещь хрупкая. — Что им самим и их семьям ничего не грозит. Драко, – Северус внимательно посмотрел в глаза подростка. — Ничего не грозит. Скоро вы всё узнаете. Вот так. Он не знал, что рассказали своим деткам его соратники, но вроде бы ему удалось убедить Драко не паниковать. — И проследите за тем, чтобы информация не пошла дальше и так уже посвящённых, – окликнул он Драко на самом пороге. Тот кивнул и беззвучно испарился в коридоре. Северус помассировал разболевшиеся виски и откинулся на спинку кресла. Как же он всё-таки ненавидел детей и всё, что с ними связано. На следующее утро на завтраке, с кислым видом размазывая овсянку по красивой фарфоровой тарелке, Северус яростно перебирал события прошедших дней. Боже мой! Он действительно поспособствовал встрече Грейнджер с Тёмным Лордом! В голове Северуса не укладывалось, что Лорд пообещал ему — ему — изменить мир. А Гарри Поттер тайком просвещается и читает запрещённую литературу в Выручай-комнате. Интересно, Дамблдор знает об этом занятном свойстве комнаты? Северус вот знал ещё со школы. Собственно, именно поэтому он всегда был лучшим по зельеварению, а остальное его мало интересовало. И нет, он гениальный зельевар, это правда, интуит и экспериментатор, но в гении всего пять процентов таланта, а всё остальное — упорство и полуночное вкалывание. А Гарри Поттер умело прикидывается дурачком. Северус фыркнул и тут же сделал вид, что подавился. Тёмный Лорд обещает ему будущее как когда-то давно. Северус прикрыл глаза, ощущая покалывание кончиков пальцев, жар по всему телу, фантомную лихорадку, будто он всего в шаге от невероятного открытия. Что ж. Если Тёмный Лорд… Он действительно… Северус медленно выдохнул, успокаивая себя, и открыл глаза. Теперь, если Лорд действительно адекватный, изменится всё. На занятии Северус привычно кружил между партами, внимательно высматривая криворуких кретинов, так и норовивших кинуть в котёл какую-нибудь дрянь. Всё было бы как обычно, если бы не редкие, но острые детские взгляды, которые Северус то и дело ловил. Школяры, конечно, думали, что они хорошо шифруются, но не им обманывать того, кого учил сам Тёмный Лорд. Северусу оставалось только устало закатывать глаза, пока его не видят: он даже знать не желал, что там наговорил Драко однокурсникам. Молчат — и ладно. Вот уж… мистификатор. Его, если честно, это даже не волновало. В столе лежат конверт за подписью мистера Стайлза с рекомендациями Гарри, и ему хотелось более тщательно взглянуть на список зелий. Марвина Стайлза Северус знал давно, уважал его как въедливого колдомедика и получал в ответ уважение к себе как к талантливому зельевару. Его рекомендациям можно было доверять, но, возможно, Северус что-то сможет подсказать по части зелий. Когда наконец уроки закончились, и все бесполезные бумажки были заполнены и отложены, а контрольные и эссе разложены в аккуратные стопочки по курсам с пометками «проверено»-«не проверено», Северус устроился в личных покоях в удобном кресле у захламлённого камина. Он любил порядок на рабочем столе, и в бумагах, в отличие от личного пространства, которое в ходе работы или отдыха могло превращаться в склад справочников, лабораторных журналов, блокнотов с пометками и наработками, чашками с кофе и флакончиками с болеутоляющим и бодрящим. Лорд неоднократно ругал его за это, но так и не добился, чтобы Северус наводил порядок хоть где-то, кроме отчётов и лаборатории. Спустя две недели мало что изменилось в жизни Северуса Снейпа. Слишком шатко и слишком ненадёжно было их положение. Почти пат. От Лорда он получал только короткие записки о текущем положении дел, которые прилагались к объёмным письмам Гарри. Это бесило и обижало Северуса — ну неужели несмотря на всё, что он сделал и вытерпел, он не заслужил чего-то более, чем какие-то отписки. Конечно, он всё еще был не больше, чем обычным членом Внутреннего Круга, но ведь именно он теперь связан с Гарри и — самим Тёмным Лордом. На счёт Северуса снова стали поступать галеоны, которые Тёмный Лорд приказал тратить в обязательном порядке. Отчасти это коробило излишне гордого мужчину, но с другой — большая часть сваренных зелий шла на нужды Рыцарей, так что это примиряло его с реальностью. И Северусу было наплевать, что Дамблдор смотрел косо на такой лимит, хотя сам не спешил даже зарплату повышать за деканство и варку зелий для Больничного крыла. Две недели прошли для Северуса в мутном тумане мыслей и сомнений, наблюдении за студентами и разборами бумаг своего Рода. Его жизнь так изменилась всего за какие-то пару месяцев, что он просто не успевал за ней. С последним не мог помочь даже Люциус, бегавший как павлин с подпаленными перьями, восстанавливая их предприятия, сферы влияния, знакомства, заводя новые, разбирая судебные дела… Он, конечно, и раньше этим занимался, но делать это для адекватного Лорда было несоизмеримо приятнее. Единственным светлым пятном во всём этом были на зависть нормальный Лорд и немного наладившиеся отношения с Гарри. Теперь, зная, что стоит за показным равнодушием к учёбе и ленью, Северус старался отогнать навязчивую мысль назначать побольше отработок. Для общения и — учёбы. Впрочем, Гарри и так проблем хватало с Амбридж, «Пророком» и всеми теми, кто трепал его имя почём зря. Поэтому обжёгший леденящим онемением вызов от Лорда натянутый как струна Северус воспринял как облегчение. Отправив Патронус Дамблдору, он поспешил к воротам Хогвартса и уже через пару десятков минут степенно входил в зал собраний. Обстановка тут не сильно изменилась с последнего раза, и всё же, кое-что важное появилось: круглый стол и на вид удобные кресла вокруг. Волдеморт по-прежнему восседал на немного пафосном почти-троне, но и соратники его тоже сидели. Северус на мгновение замер, глядя на своего повелителя, а потом медленно склонился в поклоне. — Достаточно, Северус, проходи, – эхом раздался под сводами леденящий голос Волдеморта. Северус выпрямился и ловко выцепил своё место — третье слева — там же, где и всегда было. Опустившись за стол, он мельком оглядел Ближний круг, чувствуя неуверенность, что два кресла справа пустовали — они принадлежали Долохову и Руквуду. Он никогда ещё не оставался единственным «слева», и оттого было как-то неуютно и волнительно. Волдеморт молчал и, казалось, никуда не торопился. Он по-прежнему выглядел отвратительно, но в красных щёлках глаз уже не было того безумного огня, что несколько месяцев назад. — Мы ждём кого-то ещё, мой Лорд? – осмелился негромко спросить Северус, всё ещё замирая внутри. За столом не было Малфоев и Керроу, но это ничего не значило: собрание могло быть и неполным. Волдеморт кивнул. — Малфоев, они должны прибыть с минуты на минуту. Северус кивнул и немного расслабился. Зал погрузился в тишину, прерываемую только редкими тихими переговорами Волдеморта и Нагайны. И каждый раз, стоило прозвучать парселтангу, Северус чувствовал, как покрывается мурашками спина. И он не был уверен, что это от ужаса. Наконец на лестнице послышались шаги, и в зал зашли Малфои. Волшебники неуверенно поднялись, оглядываясь на повелителя, но Волдеморт встал сам и коротко кивнул Нарциссе, присевшей в реверансе. — Нарцисса, прекрасно выглядишь, – попытался улыбнуться он, но лучше бы не пытался. С другой стороны, решил Северус, наверное, даже хорошо, что Лорд вспоминает былые манеры. — Люциус. — Благодарю, мой Лорд, – улыбнулась Нарцисса, пребывавшая в абсолютной безмятежности. Всё-таки удивительная женщина! Люциус немного нервно поклонился и поспешно проводил жену к её месту на правой стороне стола. Волдеморт нервно и зло постучал длинными грязновато-синими ногтями по столу, оставляя отчётливые царапины, и переплёл пальцы рук. — Итак. Начнём с самого простого. Северус, как дела в школе? Северус пожал плечами, привычно собирая всю информацию в один большой ком, чтобы сразу же её вывалить на Тёмного Лорда, пожелай он воспользоваться легиллеменцией. — Всё спокойно. Школьники, благодаря Драко, в курсе происходящего, им настоятельно рекомендовано не вмешиваться не в свои дела. Кстати, – Северус поднял взгляд на старого приятеля. — Люциус, тебе стоит поговорить с Драко о его любви к мистификациям, потому что я даже представлять не хочу, что он наговорил своим однокурсничкам, что теперь они смотрят на меня как на Мерлина во плоти. Впрочем, – тут мужчина перевёл опасливый взгляд на Волдеморта, — я могу и узнать. Люциус отрывисто кивнул, а Волдеморт зло прищурился, но не пошевелился, заставив однако Северуса вздохнуть с облегчением, а Люциуса, наоборот, напрячься. — Дамблдор свято уверен, что Вы должны интересоваться пророчеством и пытаться его узнать полностью, он даже установил охрану Отдела Тайн, как я уже докладывал, – Северус презрительно хмыкнул. — Как его ещё не поймали на этом — загадка века. Гарри же по-прежнему строит дурачка и развил активную исследовательскую, очевидно, деятельность вместе с мисс Грейнджер. Мистер Уизли в этом не задействован. О наличии Наставника также никому, кроме мисс Грейнджер, не сказал. — Почему «очевидно»? – спросил Волдеморт и немного расслабился. — Шифруется почти профессионально. — Хорошо, – кивнул Волдеморт и задумался на пару секунд. — Пусть всё так и остаётся. Переписка с Гарри в безопасности? – уточнил он и, получив кивок от Северуса, успокоился ещё больше. — Хотя стоит подумать, почему старик так настойчиво впихивает мне это пророчество. Но это уже другой вопрос. Нарцисса? – повернулся он к хозяйке поместья. — Что с ритуалом? Нарцисса разгладила подол платья и достала из маленькой сумочки объёмную стопку бумаг. Северус не переставал удивляться этой женщине, которая, казалось, совсем не боялась безумия Лорда и вела себя с поистине королевским спокойствием. Впрочем, ведь и Белла никогда не боялась Лорда. Блеки — что с них взять. — Это мои заметки, мой Лорд, вы можете прочитать их сами, но я думаю, что достаточно провести ритуалы Очищения вас и мистера Поттера, Прощения и Искупления. Два последних, возможно, стоит объединить или поменять местами. И от Вас может потребоваться сделать что-то, что мистер Поттер выберет в качестве искупления Ваших действий. Волдеморт медленно кивнул, бегло просматривая папку. Несколько минут все молчали, пока он изучал наработки Нарциссы, а потом он со вздохом отложил папку и задумчиво постучал когтями по столу, но уже не оставляя отметин. — Я просмотрю наработки, а ты пока закончи разработку ритуалов. Если понадобиться помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне. — Да, мой Лорд, – величественно кивнула Нарцисса и откинулась на спинку кресла. — Теперь… – начал было Лорд, но тут Люциус дёрнулся, будто хотел что-то сказать, стушевался и замер. Северусу захотелось сломать ему нос: Лорд никогда не ценил трусости, и не то чтобы Люциус способствовал сохранению его спокойствия. — Люцуис-с? – прошипел Лорд. — Там… эльф… – махнул рукой мужчина. Лорд вздохнул и коротко кивнул. Тут же рядом с Люциусом появился домовой эльф и низко кланяясь, а так же, как заметил Северус, посматривая на Волдеморта, пропищал: — Хозяин Люциус, прибыли сёстры Керроу с господином, просят аудиенции. Северус приподнял бровь: с каким-таким «господином»? Волдеморт пронзительно глянул на эльфа и, очевидно, подумал о том же. Но мысли эльфов не мог прочитать даже такой маг, как Волдеморт, а значит, выбора не оставалось. — Пусть зайдут, – кивнул Люциус, и эльф, ещё раз поклонившись, исчез с негромким хлопком. Уже через несколько минут в коридоре послышались шаги, и дверь в зал распахнулась, впуская Амикус с совершенно нечитаемым лицом, а следом и бледную взволнованную Алекто. Следом за ними вошёл высокий темноволосый мужчина. Северус успел сделать два выдоха, а потом температура в комнате упала значительно ниже возможной естественной отметки. Он закрыл глаза, мечтая ещё и уши заткнуть, но отчётливо слышал шорохи, спотыкающиеся шаги, вскрики, грохот упавшего на пол тела, резкие выдохи, скрежет ногтей по полу, стоны. Невербальное Круцио — такого себе Лорд не позволял и в худшие времена, считая, что даже секунду несчастный должен осознавать свою участь. — Хватит! – через силу крикнул он, потому что магия Лорда давила и уничтожала даже крохи свободной воли. И всё же это было гораздо больнее… Он знал, что Лорд всё ещё безумен, знал, что Керроу совершили ошибку, но Северус всегда жил счастливыми мечтами о будущем. — Ну хватит уже… – прошептал он, сам не замечая, что впивается сведёнными пальцами в предплечье Лорда. Ах если бы только Северус мог сейчас осознавать, что последует за таким своеволием, но гораздо важнее для него было остановить Лорда, восстановить такую хрупкую веру, что всё хорошо. Он ещё успел уловить шипение, кажется, с его собственным именем, а потом всё погрязло в боли, ужасе и снова боли, и, кажется, он даже чувствовал на губах собственную кровь, а злая жестокая магия, мечтающая отведать его внутренностей, и холод струились по нервам. Очнулся Северус резко, будто вынырнул из глубоких вод на леденящий воздух. Боли не было, хотя к ней он всегда был подспудно готов. — …выживет, – услышал он над собой и через мгновение увидел недовольное лицо Нотта. — А тебе стоило бы не тянуть с этим ритуалом и объяснить хотя бы нам, твоим старым друзьям, что происходит. А нет, так я Снейпа запытаю с этим, он-то похоже, в курсе! Как ты себя чувствуешь? – обратился он уже к Северусу. — Тер…пимо, – прохрипел Северус. Он, и правда, чувствовал себя не очень: ничего не болело, но тело отвратительно ослабело и не желало слушаться своего хозяина. А беспомощность Северус ненавидел. — Терпимо, – пробормотал Нотт, подавая ему бокал с трубочкой. — Скажи спасибо, что ты вообще себя хоть как-то чувствуешь. Сунуться под стихийный выброс такой мощи… Ай, – махнул он рукой. — Оставляю его на тебя, Марволо. Зелье тебе твой ненаглядный Снейп сварит, а с остальным я, увы, помочь не могу. Северус услышал шуршание, когда Нотт собирал свой чемоданчик первой помощи, а потом его шаги и хлопнувшую дверь. Он и хотел бы сейчас что-то сделать, но даже пальцем пошевелить не мог, а предстояло ещё объясниться с Волдемортом, и хорошо бы обошлось без боли. Он скосил глаза. Волдеморт опирался на спинку в изножье кровати и смотрел куда-то в сторону, не обращая внимания на Северуса. А может что-то ещё, Северус уже сам не знал. Он смотрел на этого Тёмного Лорда и не понимал, что же им движет. Получить первое долгое Круцио от него было страшно и больно (нет, физическую боль он умел терпеть), но постепенно доверие ушло, потому что… ну, потому что Северус слишком часто обманывался в прошлом. Хотя бы его отец. Хотя лучше уж отец, тот ведь никогда ничего не обещал, ну, а Лорд… И самым страшным была безнадёжность: ведь Лорд был совершенно, беспросветно сумасшедшим. Поэтому все они, те, кто раньше всего лишь уважали и здраво опасались Тома Риддла, стали его попросту бояться. А сейчас… он демонстрировал удивительное здравомыслие, но всё ещё был беспросветно сумасшедшим. А ещё — и это было куда хуже — он был сумасшедшим незаметно, и никто не мог предугадать, чего ждать от него в следующий миг. — И что, Северус, оно того стоило? – спросил Волдеморт, всё ещё глядя сквозь него, и Северус решил, что если умирать, то по крайней мере, с честью. А честью для него всегда была правда. И он резко кивнул головой. Потому что — да. Оно того стоило. И будет стоить всегда. Волдеморт вздохнул и зашуршал мантией, неслышно ступая по ковру. Когда Северусу на глаза легла холодная ладонь, он запаниковал, стараясь поглубже скрыться в своём сознании, где всё было хрупко и чисто, но Лорд только мягко провёл по его волосам другой рукой, успокаивая (не то чтобы это помогло) и что-то мягко коснулось сознания Северуса. Впрочем, он точно знал, «что». В таком состоянии он совершенно не мог закрыться, а потому всё, что оставалось: бессильно следить, как всё то, тщательно хранимое, безжалостно вынимается на свет и тайны уже больше не являются тайнами. Всё то, что Северус никогда не хотел доставать, оказалось вываленным наружу. Он не нуждался ни в жалости, ни во взаимности, он просто… Ему всегда хватало себя. Лорд отступил, беззвучно садясь рядом. Северус знал всё, что он мог сказать ему, а потому никогда не хотел слышать этого. Он устало прикрыл глаза, мечтая умереть на месте. — Когда-то, когда Люциус привёл ко мне язвительного дерзкого гордеца, я подумал, что это пройдёт. Потому что не горят так долго чувства, поэтому не стал даже пытаться начинать. Это не было уместно ни в нашем деле, ни в перспективе: так я считал. Что ж, очевидно, я ошибался насчёт тебя и ошибался насчёт себя, – Волдеморт помолчал. — А перспективы и вовсе не имели значения… – пробормотал он. Северус, блин, был готов умереть от стыда! Волдеморт вздохнул и снова положил ему руку на глаза, и в этот раз из-за уверенности ли или естественности этого жеста — как будто он имел право так сделать, как будто Северус всегда этого ждал, — он и в самом деле почувствовал спокойствие. — Спи, Северус, всё будет хорошо, – мягко сказал Волдеморт, и, если плотно закрыть глаза (что Северус и сделал), можно было представить вместо неприятного почти-шипения приятный баритон. Северус провалился в темноту, но на этот раз она была обволакивающей и мягкой. — Всё будет хорошо.