Искристые осколки

Фос смотрела на остальных людей и думала, что она одна такая - поломанная, брошенная, одинокая. Что никто не испытал того, что испытала она, что никто ее не поймет. Остальные и не хотели помогать, никто не хочет трогать человека, которому больно, который только что потерял родного человека, который сам разбит и его следует нежно и трепетно собирать и склеивать, как разбившуюся чашку. Но вот никто не хотел копаться в осколках, ведь они могли уколоть собиравшего. Податься к первой любви была плохая идея, плохая идея была сблизиться со знакомыми. "Все отношения у меня - сплошная плохая идея." Фос каждый день разбивала себя ещё сильнее, от безысходности, от боли, от непринятия. Она отрезала волосы каждый день - чтобы не быть похожей на себя или быть похожей на нее? - пока самые длинные волоски не начали доходить до ее ушей. Взгляд стал тяжелее, лицо визуально похудело, а сама Фос стала выглядеть старше. Фос бы и продолжила топить себя, пока не пришла она - невысокая, худая, с густыми бровями и всегда застегнуть до горла рубашке. Каждый из диалог ощущался так, будто Каирнгорм бьёт по всему нутру и чувствам Фос, желая их перетереть в пыль, но на деле оказалось, что она собирает ее заново. "Старая добрая Фос вернулась", - Фос не помнит, кто сказал их, но Фос помнит, что Каирнгорм тогда что-то говорила и держала ее за руку, а Фос глупо улыбалась. Первое время от взглядов на Каирнгорм было больно, потому что она такая же бледная, такая же светловолосая и светлоглазая, как та, чье имя Фос не могла назвать вслух без слез. Но довольно быстро ей стало легче - у Каирнгорм волосы более русые, на коже больше синяков остаётся, а глаза не бледно-голубые, а серые, с темно-карими вкрапинками. Ее руки не шершавые от постоянной работы, а нежные, потому что Каирнгорм библиотекарь и максимум ее физического труда в день - пересортировывать книги на полках. Фос довольно быстро смогла отделаться от образа призрака прошлого в Каирнгорм. Пожалуй, когда Фос оттригла остатки сожженных мятных волос и наконец вернула свои прямые черные волосы и затонировала их в синий, она поняла, что не только не ее одну судьба так сильно ломала. Потому что взгляд Каирнгорм в момент, когда Фос показалась, включал в себя такую боль, такой ужас, такой страх, что у Каирнгорм подкосились ноги и она бессильно упала на пол. В тот момент она впервые дала слабину перед Фос и только в этот момент Фос осознала, что Каирнгорм никогда не показала Фос своих переживаний. Она медленно и уверенно направила свои силы на помощь Фос, хоть сразу это и не было заметно. Фос испугалась, ведь и подумать не могла, что всего лишь прическа могла кого-то так задеть. В тот вечер Фос почувствовала себя в роли Каирнгорм, в роли склеивающего потрескавшуюся вазу, она гладила Каирнгорм по спине и успокаивала чаем. В тот вечер Каирнгорм отвела Фос к себе домой, показала фотографии прекрасной девушки с длинными синими волосами, фото, где она улыбалась и держала Каирнгорм за руку. "Это Ляпис и она в коме уже пять лет." Фос чувствовала себя жутко. Смотреть на того, кто за последние месяцы стал для тебя образцом твердости и непоколебимости таким разбитым, сломленным и грустным было невыносимо. У Каирнгорм было ужасное выражение лица: ее улыбка была переполнена болью, а в глазах стояли слезы, когда она смотрела на фото Ляпис. Вдруг Каирнгорм бросила фотографию на пол и закричала, что Фос, от неожиданности, покачнулась назад и почти упала. "Лучше бы она уже умерла." Надежда, которая некогда была светлой в груди Каирнгорм превратилась в чёрное и ужасное существо, которое делало лишь больно, которое не давало отпустить Ляпис. Она больно колола сердце Каирнгорм, которая хотела отпустить Ляпис. Разумом она верит, что Ляпис не вернётся, но сердце, которое обволокла противная надежда, шепчет, что скоро она проснется. В эту ночь Фос успокаивает Каирнгорм, засыпает в ее кровати и думает всю ночь о том, что всем больно. Всем больно, все теряют дорогих им людей - из-за смерти, из-за болезни, из-за собственного характера. Возможно, то и правда случилось из-за прически Фос или восклицания Каирнгорм, но этой ночью Ляпис умерла, к сожалению или к счастью. На похоронах Каирнгорм выглядела разбитой, но спокойной, благодарной, что надежда наконец-то ее отпустила. Ее речь была трогательная и искренняя, светлая и полная любви и некой благодарности. Каирнгорм и Фос склеили разбитую рамку и фотографию Ляпис, поставили ее на одну из верхних полок и прикрепили черную ленточку и больше Фос не видела той боли в глазах и улыбке Каирнгорм, когда та смотрела на фото. Фос перебралась жить к Каирнгорм насовсем уже через пару месяцев, потому что с Каирнгорм уютно, спокойно и приятно, потому что ей приносит странное удовольствие смотреть на то, как Каирнгорм засыпает у нее на плече, потому что с Каирнгорм она вновь смогла почувствовать себя собой, хотя сильно изменилась. Фос посмотрела на своё фото, когда она была влюблена впервые - наивный взгляд, беспечная улыбка, яркие мятные волосы и дух авантюризма. Посмотрев в зеркало, Фос со смешком замечает, что она так повзрослела, что она так изменилась. Прикрыв глаза, Фос вспоминаеь о том, через сколько ей пришлось пройти, что она вытерпела в за эти долгие два года, чтобы придти к такому результату. Фос слегка улыбается, подходит к кровати и укрывает замерзшую Каирнгорм и себя одеялом. Такая жизнь это совсем не то, о чем она мечтала, когда представляла себе любовь. Она думала о романтических свиданиях, поцелуях и бурной страсти. Однако сейчас, когда она прижимает к себе сонную Каирнгорм, она ощущает ее особенно остро. Фос точно не одна. Как минимум, она любит такую же поломанную и брошенную.