Вам жить с этим, мистер Ватсон

Шерлок проснулся после тягучего тревожного сна, вызванного препаратами. Шумно втянул носом воздух. Среди привычной противной стерильности было слабо ощутимо один приятный и до боли знакомый аромат… Женских духов. Chanel no. 5. Шерлок узнал их сразу. И, не открывая глаз, узнал женщину, что была в палате. Мужчина медленно открыл глаза. В кресле в углу палаты сидела она. Его главная головная боль и объект тайного обожания одновременно. Ирэн Адлер. — Что вы здесь делаете? — хрипло спросил Шерлок. — Шерлок, — без тени наигранности или фальши сказала женщина и подошла к нему ближе. — Только сегодня я узнала о тебе. И сразу приехала. — Зачем? — Мне показалось это верным решением. — Я вас не звал, — он пытался сохранять здравость ума. — Это было мое решение. Я говорила с твоими родителями. Они уехали, ты же в курсе. — Вы говорили с моими родителями? Прекрасно, — агрессивно выдохнул Шерлок. — Ты боишься быть брошенным. — Да, боюсь. Но это не ваши проблемы. — Думаю, исходя из того, что возле тебя сейчас никого нет — и мои тоже. — Я не хочу, чтобы вы видели меня в таком состоянии. — Брось, Шерлок, — слабо улыбнулась женщина. — Ах да, и мы снова на «вы»? — Вы пытаетесь отблагодарить меня за то, что вы до сих пор живы, — констатировал Шерлок. — Возможно. — Я не нуждаюсь в благодарности. — Ты рисковал жизнью, чтобы спасти меня. — Мною двигал адреналин и интерес. — Ты нуждаешься в поддержке. — Она у меня есть. — Что-то я ее не наблюдаю. Шерлок вздохнул и затараторил: — Вы приехали, чтобы увидеть меня. Вы увидели меня — и все, можете идти. Я никого не задерживаю. Также мне хотелось бы ограничить круг моих посетителей. Я не позволю всем видеть меня в таком состоянии. Вы, мисс Адлер, не должны были бы. Поэтому уйдите и забудьте об этом жалком зрелище, что вы видели. — Во-первых, зрелище не жалкое, а грустное и, в некоторой мере, страшное. Во-вторых, я приехала не посмотреть, а помочь. — Я не нуждаюсь в помощи. — Откуда ты знаешь? Шерлок умолк. Не нашел, что ответить. К его же удивлению, его мозг начал работать слишком медленно, а картинка перед глазами начала плыть. Боль в груди усиливалась. — Я не… нуждаюсь в вашей помощи, — выдохнул Шерлок и закрыл глаза. — Тебе нужна любая помощь, которую отвергнуть будет большой глупостью с твоей стороны. Шерлок начал задыхаться. Перед глазами мутилось. Дворец памяти снова, казалось, рушится, погребая под собой осколки здравого ума. — Вы считаете меня глупым? — из последних сил выдохнул Холмс в своей привычной манере. — Я считаю тебя манерным эгоистом и образцом для самовлюбленных, но образованных, начитанных, идиотов, — усмехнулась женщина. — Тогда почему вы здесь, если вы такого мнения обо мне? — вопросительно поднял бровь Шерлок. — Потому, что даже такой идиот, как ты, Шерлок, может быть слабым и требовать помощи, — Ирэн подошла и коснулась руки Шерлока. Детектив шумно вздохнул и схватился за грудную клетку. Ирэн обеспокоилась и нажала кнопку вызова врача. Из груди Шерлока вырвался кашель, а изо рта — алая пенистая кровь. Приборы слежения начали зашкаливать. Ирэн, не на шутку испугавшись, выбежала на коридор и позвала на помощь. К Шерлоку прибежали несколько врачей и принялись реанимировать — укололи успокоительное, увеличили подачу обезболивающего: — Вызовите хирурга! Подозрение на кровотечение! Шерлок захлебывался пенистой кровью, и его повернули на бок. Писк приборов зашкаливал. Шерлок содрогался от каждого позыва кашля — видимо, терпел сильнейшую боль. Дело шло не на минуты, а на секунды. Прибежал хирург. Он принялся постукивать и слушать грудную клетку детектива и скомандовал: — В операционную. У него кровь в легком, видимо, разошлись внутренние швы, — сказал мужчина и закричал: — ГОТОВЬТЕ ОПЕРАЦИОННУЮ, ЛЕГОЧНОЕ КРОВОТЕЧЕНИЕ! Медперсонал заметался, Шерлока опустили в горизонтальное положение и увезли из палаты. Ирэн, шокированная, вышла из палаты и села на стул рядом. Ее дыхание сбилось, руки дрожали, губы побелели. Она подозревала, что состояние Шерлока тяжелое, но женщина и думать боялась, что оно и нестабильное. Закрыв глаза, Ирэн начала шептать молитву. Мужчина, который только что вышел из лифта, увидел возле палаты брата женскую фигуру. Особа, что сидела возле палаты, явно нервничала. Майкрофт судорожно начал перебирать в голове знакомых женщин Шерлока. Просто знакомые отпадали сразу — вряд ли они так переживали бы за почти незнакомого человека. Оставались только друзья. Женщиной-другом Шерлока была только Молли. Но нет, Майкрофт был уверен — это была не Молли. Услышав приближающиеся шаги, Ирэн открыла глаза и обернулась. К палате шел Майкрофт. Встречи с ним наедине Ирэн боялась, как огня. Но, набрав в легкие побольше воздуха, женщина поднялась и обтянула платье. Мужчина искренне удивился: — Мисс Адлер! Какая честь. — Мистер Холмс, — она склонила голову в приветствии и растянула губы в слабой улыбке. — Где Шерлок? — нервно спросил Майкрофт, заметив, что его нет в палате. — Вы здесь были, что с ним случилось?! Ирэн вздохнула: — Он в операционной сейчас. У него кровотечение в легком. Майкрофт помрачнел и опустился на стульчик возле палаты: — Я уж думал, его состояние улучшается. Ирэн кивнула, не найдя, что ответить. — Вы давно приехали? — поинтересовался мужчина. — Сегодня. — И успели застать наших родителей? — Да. — Они говорили мне, что общались с вами. Хорошо, что они не знают, кто вы на самом деле. Ирэн надменно ухмыльнулась. — Ну, так в чем же цель вашего приезда? — Помочь, — отрезала женщина. — Люди, которые близки ему, те, которые называют себя его друзьями, находят время придти к нему раз в несколько дней, а вы, загадка номер один и горе-любовница на одну ночь, решили так взять и помочь ему? — ядовито произнес Майкрофт. — Да, — решительно и холодно ответила женщина. — И, во-первых, прошу уточнить, я не горе-любовница, я вообще ему не любовница, а даже если было бы и так, то это — не ваше дело. Во-вторых, я обязана ему. — Где-то я уже это слышал, — усмехнулся Майкрофт. — Я обязана ему жизнью! — сквозь зубы процедила Адлер. — Почему вы не задали главный вопрос — как я выжила? А я жива до сих пор, потому что меня Шерлок спас! Появился в Карачи, убил четверых терористов и вытащил меня оттуда! Да, я ему обязана! Майкрофт выглядел более, чем изумленным. *** Сегодня Джон понял — ему срочно нужно увидеть Шерлока. Любыми способами и любой ценой. Такое решение Джон принял, провев еще одну ночь в плену беспокойных мыслей. Было бы хорошо, если бы он спал. А если нет… Как он отреагирует? Наверное, Шерлок теперь ужасно его боится. Боится… Когда-то лучшего друга… Джон вытер слезы со своих щек. За эти две ночи плакать стало для него нормой. Он в полном неведении по поводу своего будущего. Лестрейд пытается пригладить дело, чтобы не довести его до суда или же, по крайней мере, чтобы слухи, а уж тем более факты, не дошли до прессы. А пресса узнает. Рано или поздно, но узнает, Джон был в этом более чем уверен. Плевать, что будет дальше. У него есть сейчас. А сейчас ему просто необходимо увидеть Шерлока. Глоток виски обжег горло. Пусть жжет. Пусть и ему физически побудет немного больно, как сейчас Шерлоку. Пациенты с такими травмами долгое время ощущают сильнейшую боль и живут только благодаря наркотическим обезболивающим препаратам. Боже, что я наделал! Из глаз Джона хлынули слезы. Снова. Шерлок умирает. Кто знает, какие процедуры или, возможно, даже операции он перенес сегодня? Кто знает, какие у него травмы и какие осложнения они могут дать? А если у него необратимая травма мозга? Нет, Джон, нет, не думай о плохом! А внутри-то болит. Болит очень сильно. Кто знает, может Шерлок пришел в себя, все вспомнил и ему так же сильно болит внутри? ПОЧЕМУ, ПОЧЕМУ Я НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ?! Хоть как бы Джон ни старался, он не может вспомнить ни фрагмента. Кроме одного. …Шерлок, окровавленный, лежа на полу, смотрит на него. Этот проницательный, умоляющий взгляд серо-зеленых глаз и слеза, что скатывается по щеке… И все. Больше ничего. Этот фрагмент снится Джону каждую ночь, после чего он подрывается в кровати, не в состоянии больше уснуть. Он как будто бы переживает это все снова. А что, если он сейчас там, в больнице, сам-один, плачет от одиночества? Что, если начал постоянно бояться за свою жизнь? Что, если он вообще уже не с нами, просто я не знаю?.. Нет, успокойся, Джон. Ты хотел его увидеть — ты и увидишь. *** Состояние Шерлока ухудшилось. После операции его подключили к аппарату исскуственной вентиляции легких. Он будет под постоянным наблюдением врачей, чтобы, едва он придет в себя или же его состояние немного изменится, дать ему необходимую помощь — ввести в исскуственную кому или отключить аппарат, чтобы не случилось конфликта с дыханием пациента. Шерлок, бледный и исхудавший, лежал, опутанный трубочками и катетерами. Простыня укрывала его тело по пояс, на животе была стерильная повязка, что закрывала шов после операции, а на груди — еще большая, нежели первая. Еще одна большая повязка — на лице, на левой щеке. К вене на шее вела капельница. На грудь было приклеено несколько датчиков. На правом предплечье — манжет с датчиками. Во рту находилась трубка, что прямо в трахею подавала ему кислород. Его грудь время от времени тяжело вздымалась и опускалась. Он будто бы сливался с белыми простынями на больничной кровати. Лишь его волосы… Кудри, что рассыпались темным пятном по белой подушке, были едва ли не единственным ярким пятном в палате. Ах, нет, на тумбочке стоял букет. Здесь были его родители, видимо, они принесли цветы для больного сына. Яркие разноцветные герберы. Наверное, эти цветы отлично поднимают настроение. Хотя в полумраке палаты плохо видно, что они яркие, но кто приносит больному не яркие цветы?.. Медсестра, что уже четыре часа сидела возле Шерлока, ненадолго вышла из палаты. Невысокий мужчина в белом халате, что все это время сидел и делал вид, что читает медицинский журнал, в зоне отдыха неподалеку, откуда был хороший обзор на палату, поднялся и направился туда. Войдя, он ошарашенно остановился на пороге. Но у него было ограничено время, поэтому нужно было взять себя в руки и действовать. Он подошел к кровати Шерлока, взял карту, что висела на спинке и начал читать. Чем больше он читал, тем больше его начинали душить слезы. Какие сложные операции он перенес! А что еще ожидает в будущем! Предпоследней записью, перед хирургом, была пометка от психиатра. Видимо, сегодня был сеанс. В строке «Диагноз» их было аж два: «Острая психическая травма» и «Монофобия». И эти диагнозы были самыми страшными. Положив папку дрожащими руками на место, мужчина снова бегло окинул беспомощного (как же страшно это было осознать!) детектива взглядом и прошептал: — Прости меня, Шерлок… Прости… Прости, если сможешь, прости… Я буду молить тебя о прощении всю свою оставшуюся жизнь, слышишь? Только будь живым. Держись, слышишь, ты нужен нам. Ты нужен нам всем. Мужчина шумно выдохнул и поспешил выйти из палаты. Едва ли он вышел, как вернулась медсестра. *** Джон слепо бежал вниз по лестинце, стягивая белый халат. Эмоции душили его. Неимоверно хотелось пить, и он наверняка знал, что утолит жажду чем-нибуть не ниже двадцати градусов, чтобы хоть немного забыть о жгучей боли, что разрывала изнутри на мелкие кусочки. Что же он наделал.