Mermaids...

      Перегнувшись через борт небольшого судна, которое уносило нас все дальше от берега, я узнал, что у меня морская болезнь. В жизни мне как-то не доводилось выходить в открытый океан, и о существовании такой «аллергии на море» у себя я даже не подозревал.       К моему счастью, брат наконец-то перестал меня подкалывать и теперь обеспокоенно гладил по спине, предлагая разные способы борьбы с моей напастью.       — Может, тебе водички дать? — лепетал он после очередного моего извержения.       — Билл, если ты еще не заметил, но… Меня тошнит от воды! — новый приступ настиг меня, выворачивая пищеварительную систему наизнанку.       — Эй, комотозник! — голос Мег звучал слишком колко и предвещал новый шквал ехидных словечек с ее стороны в мой адрес. — Выпей это, полегчает, — она протянула мне какую-то таблетку в довольно яркой упаковке.       — С чего вдруг такая забота? — подозрительно косясь на нее, спросил я.       — Задолбал уже рыгать! — фыркнула она. — Весь океан засрал!       — Какая ты добрая девушка, Меган, — выдавил я из себя, стараясь сдерживать позывы. — Ох, и повезло же твоему парню, наверное!       Сказанное мною как-то не растопило ее холодного взгляда, скорее наоборот. Мег еще острее стала на меня таращиться своими голубыми глазками, и от этого взгляда у меня что-то по спине пробежало. Черт знает что, но эта малышка вызывала у меня какие-то стремные для совершеннолетнего парня чувства. Она была слишком хороша собой, и характер острее ножа, из-за чего мы вечно грызлись, что мне безумно нравилось делать! Это было что-то вроде агрессивного флирта с моей стороны и подростковые загоны — с ее. Но при всем этом её папаша был моим преподом, и я искренне побаивался ругаться с ней из-за этого.       — Спасибо, Мег, — тем временем Билл взял у девушки медикамент и передал его мне, доставая бутылку из рюкзака.       — Если я начну видеть всякую ахинею после ее пилюльки, не сдавайте меня копам! — нехотя принимая лекарство, съязвил я.       — Придурок, — буркнула девчонка и удалилась к отцу, который чертил какие-то линии на карте, сидя прямо на полу.       К моему величайшему облегчению, приступы тошноты прекратились уже через пять минут после принятия лекарства, и я наконец-то смог отлепиться от края борта. Подышав соленым воздухом, я начал чувствовать себя лучше. Теперь я мог спокойно передвигаться и даже мыслить, что не могло меня не радовать, а то с пустотой в мозгах находиться мне было крайне некомфортно. Глюки меня пока не преследовали.       — Посмотри, какая красота! — Билл смотрел вдаль на горизонт. В его взгляде я читал дикий восторг. Он наслаждался этим местом, этим видом… А я не понимал его.       Мы были слишком разными для близнецов, и это замечалось не только во внешности, но и в поведении, манере себя вести, вкусах и прочем. Иногда я сам не верил, что Билл и я, так сказать, вылупились из одного яйца. Брат, такой утонченный, всегда опрятный и потрясно выглядевший, был просто гигантской противоположностью меня, раздолбая, который вечно живет в сраче и в гробу видал уборку и прочую подобную чушь.       Билл был не просто предметом вечного обсуждения в универе, он был ходячей тайной, о которой складывали невероятные легенды и сплетни. Так как он ни с кем не встречался еще со школы, слухов о его «направленности» было больше, чем нужно. Девчонки мечтали его обворожить, а парни отметелить за это, но рядом был всегда я — человек, который еще на первом курсе дал понять, что за брата я порву, и не раз это доказывал.       Я тоже не был обделен вниманием и постоянно попадал в «любовные сводки» университета. Поначалу меня это забавляло, а потом приелось и стало надоедать. Я даже в учебу ушел с головой, только чтобы от скуки не подохнуть и брата не расстраивать, благо давалось мне все легко. Но заинтересовать меня так, чтобы я потерял голову от морской биологии, не удалось, и я просто делал то, что задавали, читал то, что просили, и отвечал на вопросы безо всякого удовольствия, в отличие от близнеца. Он души не чаял во всем вот этом. В нем жил настоящий морской биолог. Это было смыслом его жизни. А я был просто рядом. Всегда.       Говоря о будущем, я вообще не имел никакого понятия о том, чем хотел бы заниматься. В моем заду шалило детство, в голове ветер, а в штанах тестостерон. В свои двадцать один я вел себя слишком беспечно и… по-детски, что ли. Преподаватели считали меня несерьезным бараном, который только и делает, что кутит и дерется, понапрасну тратит свою энергию, и ничего путного из меня не выйдет. Но Билл всегда говорил мне, что я способен на большее, что я не такой болван, каким меня считали. Если я возьмусь за ум, я им всем еще покажу, что Томас Каулитц не пальцем деланный. Ну, и я позволял ему таскать себя по всем этим лекциям и кружкам — больше для того, чтобы он не парился о моей судьбе.       — Том… — голос брата вывел меня из раздумий. — Ты как? — Билл все еще обеспокоенно смотрел на меня. – У тебя лицо все еще бледноватое.       — Все в норме. Я почти вернулся, — улыбнулся я ему. — Еще пара минут, и папочка снова встанет в строй!       Улыбка облегчения озарила лицо брата, а я перестал испытывать чувство вины за то, что Билл снова беспокоится из-за меня понапрасну.       — Мы на месте! — ликуя, сообщил нам Джаред. — Тут все и будет происходить.       — Что у него будет происходить, Билл? — сквозь зубы спросил я брата, подозрительно смотря на профессора.       — Ты вообще не слушал, о чем мы говорили в машине, когда ехали сюда? — обиженно воззрился на меня близнец. — Такое чувство, что только мне и мистеру Эвансу это нужно!       — А это не так? — искренне удивился я, не скрывая язвительную улыбочку, за что тут же получил ладошкой в лоб.       — Парни! Мег! Идите сюда скорее! — продолжал звать Джаред.       Мы подошли к мужчине с картами, и тут я увидел, что, помимо морских карт и прочей навигационной хрени, рядом с ним на палубе лежал какой-то странный и довольно громоздкий агрегат, к которому тянулись провода и трос.       — Том, помоги-ка мне, — Джаред поднялся с места и подошел к этой самой хренотени. — Нужно опустить это в воду.       — Окей, что это? — я осторожно потрогал прибор мыском кроссовка. — Оно не бабахнет?       Профессор посмотрел на меня ровно так же, как и Билл минуту назад. Его взгляд просто кричал «на фига мы взяли этого дауна с собой? Он же тупой, как бейсбольная перчатка!»       — Это эхолокационный прибор для записи звуков морских животных. Проще говоря, диктофон, который записывает под водой, — ответил он тоном, которым обычно пользуются для беседы с маленькими детьми. — Мы опустим его в воду на большую глубину и запишем, о чем говорят киты, а потом исследуем эту запись.       На заднем фоне я услышал сдавленный ржач Меган. Мне стало как-то даже обидно, что меня тут держат за умственно отсталого.       — Я понял, не дурак, — буркнул я и приподнял прибор, который оказался довольно тяжелым.       Краем глаза я заметил, что Билл как-то странно смотрит куда-то в сторону, а пока мы с профессором опускали агрегат, он отошел к противоположной стороне кормы и уставился на воду.       — Вот и чудно! — довольно потер руки Джаред. — Спасибо, Том. Теперь пару часов подождем, что у нас из этого получится, — он игриво подмигнул мне и снова плюхнулся к своим картам.       Я, фыркнув, вернулся к Биллу, который все это время таращился на воду.       — Ты там кого увидел? Или тоже морская болезнь одолела? Возьми пилюльку у Мег, реально помогает! — я легонько пихнул его в бок, но брат молчал. — Эй, так и будешь туда таращиться? Джаред дал команду «отбой» на ближайшие два часа, а я взял с собой картишки. Давай разок-другой тебя обыграю, — но Билл все равно молчал. Внутри меня ёкнуло беспокойство. Осторожно потрепав брата по макушке, я заглянул в его лицо — Билл, ты в порядке?       — Я кого-то видел… — тихо, но четко произнес Билл.       — Кого? — я тоже посмотрел на воду, но море сегодня было очень спокойное, и только легкие волны разбивались о борт судна.       — Существо… Оно проплывало тут и смотрело на меня, — брат перевел на меня бешеный взгляд, а меня как мешком шибануло.       — Билли, ты себя хорошо чувствуешь? Какое существо? В этих водах, кроме мелкой рыбешки да пустых банок из-под пива, вряд ли водится еще кто-то.       — Я видел его! — почти заорал брат. — Оно совсем как то, что мы видели на пляже! Точь-в-точь такое же!       — Да не ори, псих! Может, это дельфин был, а ты перепутал? Ну, мало ли что может показаться? — я был немного в шоке. Обычно спокойный, как удав, Билл, который редко повышал голос и выражал эмоции разве что легкой улыбкой или сентиментальными слезками, был не похож на себя.       — Нет. Я видел его… И оно глядело прямо на меня… И это не дельфин, Том! Совсем не дельфин! Это…       Он замолчал на полуслове и начал часто хлопать своими длинными ресничками. На лице брата явно читалась смесь эмоций от удивления до практически парализующего ужаса. Он так и стоял минут пять с открытым на полуслове ртом, а потом, как ужаленный в мягкое место пчелой, ломанулся на противоположную сторону судна, где был Джаред.       Профессор стоял у бортика и о чем-то говорил с Мег. Судя по лицу подростка, разговор был далеко не дружеский — нотации даже во время работы… М-да, тяжело бедной малышке.       — Джаред! — Билл впервые обратился к мужчине по имени. — Там! Там!.. Я видел! — мой близнец тяжело дышал, словно бежал марафон.       — Что стряслось, Билл? Клянусь работами Дарвина, ты на себя не похож! — профессор удивленно уставился на брата.       — Он увидел в воде существо, — попытался перевести я на человеческий язык односложные реплики младшего, на что он согласно закивал головой. — И, кажется, его что-то поразило.       — Да! — выпалил Билл. — Джаред! Мы ошибались! Мы глубоко ошибались! Это не морское млекопитающее! Это… — он снова замолчал, словно пытался подобрать слова.       — Что же это?! — в один голос, мучаясь от любопытства, что так взбудоражило этого тихоню, спросили мы с профессором.       — Это русалка… — почти шепотом, словно боясь собственных слов, Билл опустил голову и пробубнил это себе под нос.       — Что?! — уже тройной хор разнесся по округе, заставляя чаек на мачтах испуганно взлететь, издав недовольные крики.       — Русалка... — более громко произнес брат.       — Билл? Ты рехнулся? — я испуганно смотрел на брата, боясь, что его душевному состоянию пришел полный «ауффидерзейн». — Какие на хрен русалки? Я, конечно, понимаю, что история маленькой Ариэль была твоим любимым мультиком Диснея, но это уже перебор!       — Том, у него была голова… и руки… и… и… Он так смотрел на меня! Я не мог ошибиться. Я видел! — Билл почти всхлипывал. — У него был длинный хвост…       — Русалок. Не. Существует, — я пытался понять, спятил ли мой близнец или я что-то упустил в его развитии. Испуганно посмотрев на Джареда, я пытался найти у него поддержку. Ведь это полный бред! Какие еще к черту русалки?! Но профессор стоял серьезный, и на лице его читалось безоговорочное доверие.       — Да ладно?! Серьезно?! — я в изумлении открывал и закрывал рот, как какой-то щелкунчик, звонко щелкая челюстями.       — Том, я не псих… Я видел его, — Билл сказал мне это тихо, но так четко и внятно, что я просто не мог не поверить его словам. Да, я не ученый, и даже предположить то, что в мире существуют всякие там человекообразные рыбы, мне крайне тяжело, но не верить брату я не мог.       — Да, Билл, ты не псих… — Джаред осторожно подошел к нему и положил руку на плечо. — Я, конечно, не могу на сто процентов согласиться с тобой в твоем определении «русалки»… Вполне возможно, что мы сталкиваемся с невиданным ранее морским обитателем, которое, вероятно, имеет схожее строение тела с человеком. Скажу честно, мой друг Тони тоже называл их так, но я сам еще ни разу не видел этого существа.       — Пап, расскажи им, что случилось пять лет назад с твоим исследованием, — подала голос Мег. — Боюсь, у него совсем крыша поедет.       Профессор глубоко вздохнул и, похлопав Билла по плечу и облокотившись о перила, начал рассказывать:       — Как я уже вам говорил, пять лет назад я и мой университетский друг Тони наткнулись на нечто таинственное, что упорно скрывалось от людей правительством. Я не верил в теории заговора, но то, что произошло, показало мне, насколько мы ограниченны в информации.       Мы поняли, что наткнулись на неизвестного морского обитателя после подробного анализа воя, который я включал вам. В то же время военные начали разрабатывать и тестировать сонарное оружие, после чего на берег стали массового выбрасываться киты, дельфины и прочие крупные морские обитатели, но вместе с ними на берег попадало что-то еще, и это что-то привлекло правительство. В первый раз мы столкнулись с военными, когда они обследовали береговую зону и никого не пускали на пляж в течение четырех часов под предлогом того, что из-за большого количества мертвых животных уровень трупного газа в воздухе превысил допустимое значение и на берегу просто опасно находиться, но мы сами ученые и прекрасно понимали, что трупный газ не концентрируется в воздухе, тем более на открытом пространстве, и их причина не пускать нас на пляж была просто смешна. Но военных сложно переубедить и еще сложнее заставить их сделать то, что не было приказано. Мы уехали ни с чем. Потом, когда выбросы китов участились, по приезде на берег, мы поняли, что военные контролируют ситуацию и следят за тем, что происходит на мелководье до, во время и особенно тщательно после тестирования оружия. Они были везде: на суше, в воде, в воздухе. Когда мы приезжали на место трагедии, военные уже были там, и мы не находили ничего, кроме мертвых китов и дельфинов. Мы не понимали, зачем военные тестируют такое оружие намеренно, используя в качестве подопытных морских млекопитающих, и тем более не могли понять, зачем они постоянно дежурят на берегу, пока однажды не подвернулся удобный случай. Тони нашел какого-то гения-программиста, который хакнул базу данных морфлота и слил нам данные о проведении еще одного тестирования в районе Райтсвилл Бич в определенный день. Не раздумывая ни минуты, мы помчались туда ночью и под страхом быть арестованными вышли в море в надежде, что нам удастся хотя бы понять, как происходят эти испытания. С собой мы захватили звукозаписывающий аппарат, который опустили на глубину. Вопреки нашим ожиданиям, ночь прошла в тишине, ветер стих, океан как будто затаился, даже чайки перестали летать. На рассвете я уже решил, что мы приехали не туда или тестирования перенесли. Но это было не так.       Как только взошло солнце, Тони начал вытаскивать записывающий аппарат и заметил, что внизу в воде что-то есть. Он позвал меня и попросил найти сеть, чтобы попытаться вытащить то, что плавало прямо под нашим судном. Пока я искал сеть, Тони все смотрел в воду, а потом резко кинулся ко мне, схватил за плечи и начал тараторить, что это существо всплыло на секунду и выглянуло из воды. Что у него были глаза, нос, губы, руки и хвост! Его голова была в крови, а кожа покрыта синяками, что говорило о том, что оно стало жертвой ударной волны! Я испугался и решил, что у него уже просто шарики за ролики заехали, но я слишком хорошо знал Тони, чтобы поверить в то, что сошел с ума. Он сказал, что существо поплыло к берегу, и мы, забыв обо всем, направились за ним. Но как только мы причалили к пристани… Оказалось, что за нами следили все это время. Два человека в форме долго пытались убедить Тони, что ему показалось и ничего такого он не видел… Но Тони верил только тому, что видел и слышал. Через два дня его арестовали за взлом правительственной базы данных, объявили шпионом и отправили отбывать наказание куда-то в Техас.       Как он потом писал мне, всю вину он взял на себя, чтобы у меня был шанс найти то существо и продолжить наши исследования, но я струсил… Военные долго беседовали со мной, пока не убедились, что я не видел того существа и знаю о нем только со слов Тони. Они сказали мне, чтобы я забыл об этих «бреднях», и еще два года следили за мной. А когда поняли, что я не собираюсь больше копаться в этом, оставили в покое.       Про Тони я больше ничего не слышал, он перестал писать мне после того, как я не ответил на его пятое письмо.       Сейчас мне очень стыдно и паршиво от того, что я тогда струсил. Я должен был бороться, но не сделал этого, так как боялся, что военные доберутся до Мег, а дочь мне дороже науки… Возможно, я поступил как хороший отец, но как друг я оказался полным дерьмом!       Джаред замолчал и опустил голову, рассматривая мысы своих ботинок. Мег подошла к нему, встала рядом и положила голову на плечо отца. Я смотрел на него и переваривал его рассказ. С одной стороны, это было похоже на сюжет какого-то фильма о теории заговора, но с другой…       Я поглядел на брата. Билл нахмурил брови и думал о чем-то. Он больше не выглядел потрясенным, скорее наоборот: он все понял.       — А почему теперь ты занялся этим? — спросил я Джареда, так как молчание начало меня бесить.       — Дело в том, что все это время я занимался другим исследованием, — мистер Эванс улыбнулся и почесал затылок. — Чтобы не привлекать внимание военных, я перестал копаться в океане, но я начал штудировать литературу. Да, вывод Тони, что он встретил русалку, выбивал землю у меня из-под ног, но я подумал: «А что вообще из себя представляет этот мифический вид?» Оказалось, что легенды и, скажем так, свидетельства о русалках появились еще в источниках до нашей эры. Китайские легенды, мифы Древней Греции, славянские сказания, скандинавские сказки… Народы и племена, которые в то время никак не могли пересекаться и контактировать, рассказывают о существовании получеловека-полурыбы. В Египте на месте высохшего моря, в пещерах остались наскальные росписи, рассказывающие, как люди побеждали существ с хвостами вместо ног, которые охотились с копьями на рыбу. Я бы сказал, что это фальсификация, если бы сам не ездил в Египет и не видел эти рисунки! — в подтверждение его слов Меган закивала головой. — Тогда я в первый раз серьезно задумался о теории Тони, но здравый смысл сказал мне: «Ищи, но поверь только тогда, когда увидишь сам!». И я решил, что продолжу искать, но точно скажу «да, это оно!» только после того, как передо мной будет лежать тело… Живое или мертвое.