Нарвал

      Миша пришел в себя от сильного удара. Кто-то заставил его выплюнуть жижу из мокрого снега и дождя, что он наглотался через разбитый шлем. Распахнув глаза, он увидел небо. Оно было белым, словно кто-то отключил в его зрении цвета. Белое небо и растянувшиеся по нему серые тучи, меж которых Миша разглядел странных плоских треугольных существ. Они плыли по небу стаей, выше серых облаков, сверкая своими белыми животами и распахивая огромные пасти, которые располагались вертикально посредине туловища. Гиганты делали тяжелый вздох, взмахивали «крыльями» и изгибались, будто скользили по поверхности волны, безмолвно проплывая мимо.       — Ты их видишь? — шепотом спросил Даня, так, словно не надеялся услышать ответ. Он сидел рядом, спиной у бока Миши. На нем тоже не было шлема, рыжие волосы трепал ледяной ветер, он осторожно придерживал одну руку, на ней не было перчатки, два пальца неестественно изогнуты, на местах сгибов багровели синяки. Совергон приподнялся, упершись руками в спальник, на который его заботливо положили. Передняя часть панциря его бронекостюма была снята и лежала рядом.       — Боюсь представить, что это и почему оно летает, — прохрипел Миша в ответ, чем привлек внимание Нарвала. — Что с остальными? — Совергон огляделся, но вокруг не было ничего кроме замерзшего моря и утреннего тумана на горизонте.       — Перед тем как отправиться за тобой, я снял свой компьютер и бросил группе. Думаю, они выбрались из циклона, — поведал Нарвал. Миша протянул руку и осторожно взялся за локоть поврежденной руки Дани. Нарвал разогнул ее, протянув ладонь парню. Совергон осмотрел ладонь и взявшись за один из изогнутых пальцев, взглянул на Даню. Тот кивнул в ответ, и Миша резко дернул, с хрустом возвращая кость на место. Нарвал лишь болезненно сморщил нос.       — Хорошо если так. А где мы сейчас? — спросил Миша, вправляя второй палец.       — Хороший вопрос, — прошипел Даня, позволяя Совергону закончить начатое: ощупать ладонь и пальцы на предмет незаметных несостыковок. — Я не так давно нашел тебя, — Нарвал перехватил вылеченной рукой руку Миши и чуть сжал, все еще отголосками ощущая ноющую боль в пальцах. — Ты не дышал. Я минут десять пытался заставить твое сердце биться, но ничего не происходило. Так что, когда ты вдруг резко вздохнул, я всерьез задумался, а жив ли я вообще, потому что это какое-то ебаное чудо.       — Да, у тебя действительно не было времени заглянуть в мой компьютер, — снисходительно улыбнулся Миша, не до конца осознав, что слова Дани чистая правда. Он предпринял попытки реабилитировать единственный компьютер. Тот на удивление, работал, экранчик треснул с боку, но в целом исправно откликался на команды хозяина. Миша запустил поиск, в попытке поймать маяк.       — Они должны были выйти из циклона. Обязаны были сделать это, — уверенно произнес Нарвал, хмуря светлые брови и с несколько секунд понаблюдав за работой Миши, с усмешкой добавил:       — Увидев же тебя, присыпанного снегом, без сознания, синего и холодного… Скажем так, уверенности во мне не было, — он вновь поднял взгляд на странных существ за облаками. — Тем не менее, сказать с какой стороны циклона нас выбросило, я не смог бы даже после нескольких дней блуждания по округе. По крайней мере, пока компьютер не словит сигнал маяка или еще чего.       — Говоришь очевидные вещи, — закончив копаться в технике, Миша взглянул на Нарвала. — Неужели тебя так сильно напугала моя выходка? Я ведь сделал это не потому что хотел…       — Нет, — отрезал Даня и сунув руку под спальник, на котором сидел Миша, вытащил из-под него капсулу внутри которой плавал чип. — Меня вот это напугало.       Протянув руку, Совергон осторожно взял капсулу и присмотрелся к чипу внутри, осознавая, что уже видел его. Перед глазами промелькнула картина: мигающий свет в коридоре, крик Кулича из-за стены и боль, что разлилась от шеи по всему позвоночнику. Быстро стянув перчатку, он потянулся к шее, не сводя взгляда с капсулы, тут же ощутил подушечками пальцев продолговатый разрез, скрепленный степлером.       — Лилит… — растерянно произнес Миша, бросив взгляд на рыжего. Тот в ответ тяжело вздохнул и отвел взгляд. Совергон же утопал в осознании, что это он всех погубил. Он с того момента стал маяком для Лилит, поэтому их так быстро догоняли, а если никто не нападал, то это не потому что они удачно скрылись, а лишь потому, что это было частью ее плана.       — Я не обвиняю тебя. И никто не имеет на это право, потому что ты делал это не по собственной воле, — тихо произнес Нарвал, не поворачивая головы.       — Это не оправдывает меня…       — А я и не прошу тебя оправдываться, — Даня повернулся и приблизившись, взялся Мишу за плечи. — Тебе не под силу изменить прошлое, но у нас все еще есть будущее.       — У «нас»?! Да из-за меня ты больше всех пострадал! Какого черта ты бросил группу и пошел за мной?! — Миша кричал, ведь это все, что он мог себе сейчас позволить.       — Потому что сам ты не справляешься даже с войной в собственной голове! — закричал Нарвал в ответ, наваливаясь на парня. Придавленный Совергон быстро унял свой гонор и уставился на светлое лицо с заметными лишь вблизи веснушками на носу и щеках.       Несколько минут они молча смотрели друг на друга и наконец Миша произнес:       — Я не настолько немощный, чтобы не справиться с собственными мыслями.       — А все именно к этому и ведет. Даже сейчас. Почему ты винишь себя в том, что было, вместо того, чтобы думать о тех, кому можешь помочь? Обо мне, например? — Совергон удивленно вскинул брови в ответ на браваду Нарвала.       — Я… я думаю о тебе. Постоянно, — честно признался он, и вдруг заулыбавшийся Даня слез с него, и поднявшись, протянул руку.       — Славно осознавать, что это на самом деле так.       Собравшись и вернув часть брони Миши на ее законное место, они еще раз осмотрелись, проверили компьютер и сориентировавшись по солнцу, что тусклым пятном продралось сквозь тучи, отправились в путь. Несмотря на пасмурную погоду, воздух был удивительно теплым. Нарвал выглядел спокойным, сколько бы раз Миша не бросал на него короткие взгляды, он же никак не мог избавиться от ощущения приближающейся беды. Вскоре пошел мелкий дождь, Совергон прислушивался к его шуму, а так как его шлем был разбит, этому ничего не мешало. Даня тоже был без шлема, рыжие волосы потемнели от влаги.       Раздался треск. Где-то глубоко внутри треснул лед. Миша замер, а Нарвал, обернувшись, схватил его за руку и повел дальше.       — Нельзя останавливаться.       — Знаю-знаю, — пробормотал Совергон, спешно шагая следом, а внутри него все вздрагивало от очередного глубоководного треска оттаивающего льда.       Миша не понимал откуда в нем столько энергии идти и днем, и ночью. Без перерывов и остановок, без разговоров, лишь с короткими фразами и полуулыбками. Лишь однажды они сделали остановку. Миша сел на лед и собирался уснуть прямо так, но Нарвал расстелил спальный мешок и усевшись на него, затащил Мишу к себе. Бронекостюм и термоткань защищала от холода, но и не давала проникнуть теплу извне, так что лежать в обнимку, будучи закованными в металл было едва ли удобно. Совергон спал как убитый, чтобы утром воскреснуть и отправиться в путь.       Он проснулся от вибрации компьютера. Распахнув глаза, резко сел и обнаружил на экранчике точку. Даня проснулся следом и не сговариваясь, они быстро собрались и направились к месту сигнала. Компьютер долго сканировал, медленно увеличивая радиус, так что идти им пришлось немало, прежде чем они обнаружили закованный во льдах аппарат, неизвестного назначения. Он был в форме чуть вытянутого шара, часть которого торчала изо льда. Приблизившись, Миша осознал, что по крайней мере наполовину он стеклянный, но стекло промерзло, очевидно, внутри когда-то было тепло, но что-то пошло не так и произошла разгерметизация из-за чего поверхность изнутри покрылась испариной и превратилась в ледяную корку. Странный шар никак не желал открываться и найти место разгерметизации не удалось, но внутри что-то продолжало подавать сигнал, очень похожий на тот, что исходит от маяков.       — Я знаю, что это, — вдруг выдал Даня, наблюдая за метаниями Миши.       — Что? — Совергон продолжал щупать стекло и места его соединения с металлом.       — Это «спутник», сигнал которого мы поймали, когда только исследовали пустошь.       — Спутник? — Миша шагнул назад и вновь окинул взглядом находку. Для спутника он был слишком мал и не имел никаких намеков на двигатель. — Это однозначно не спутник. Я бы предположил, что это спасательная капсула или что-то подобное. Оно лежит тут очень давно, возможно, еще с тех времен, когда здесь была вода, а не лед.       Нарвал пожал плечами и сняв со спины ячейку, вынул из нее крюк-кошку, с помощью которой они преодолевали горы. Миша шагнул в сторону, давая согласие на столь дерзкое вскрытие. Даня взялся у основания и замахнувшись, ударил по промерзшему стеклу. Появилась трещина. Еще удар и оно разбилось. Миша тут же бросился вперед и первым заглянул во внутрь их находки. Внутри прекрасно сохранившийся человек в белом широком спаянном костюме, в его ногах валялся шлем. Мумия сделанная холодом была пристегнута к креслу, что занимало почти все пространство. В аппарате отсутствовала панель управления, что подтверждало слова Миши, он предназначался для отправки из пункта А в пункт Б и никуда уже из Б. В руках мумия сжимала планшет, который и подавал сигнал. Миша попытался дотянуться к нему через дыру, но шар был утоплен в лед так, что Совергон смотрел на его содержимое сверху и никак не мог дотянуться до опущенных сухих рук.       — Стой, — Нарвал буквально отцепил инженера от шара и подцепив край стекла кошкой, легко дернул и увеличил проем. Совергон благодарно кивнул и спешно нырнул за интересующим содержимым. Планшет отказался подключенным к общей системе питания, которая была направлена исключительно на него. Видимо человек, надеялся, что его кто-нибудь найдет и не затратил энергию на попытку выбраться самостоятельно. Отцепив планшет, Миша повертел его в руках, удивляясь насколько примитивный перед ним образец. Экранчик испортился, но это Совергону и не нужно было, он отсоединил крышку с обратной стороны планшета и вынул из него карту памяти. Затем приложил ее металлической стороной к экранчику своего компьютера и тот тут же обнаружил его. Внутри оказалось множество файлов. Большая их часть — чертежи и расчеты, в которых Миша пока не мог разобраться из-за того, что они были написаны на разных языках предков. Пролистав файлы до конца, он обнаружил две видеозаписи. На первой девушка на одном из языков предков рассказывала что-то на фоне ракеты. После кадр перенесся прямиком в один из отсеков летательного аппарата: большое помещение, которое заставлено ровными рядами капсул. Девушка за кадром продолжала что-то с энтузиазмом вещать, внизу приводились какие-то числа и очередные расчеты. Даже без знания языка Миша понял, что это реклама, потому что дальше понеслись картинки уничтоженной войной Земли. Видимо, люди решили покинуть планету, пока она не зарастит все раны, а их временным пристанищем должна была стать эта самая ракета, которая зависнет на орбите. Все показанное выглядело настолько хорошо, что Миша даже поверил бы в это, если бы сам не являлся человеком. Ведь если он тут, значит никуда его предки не полетели, ибо возвращаться на планету даже сейчас, спустя два века после войны и множества стихийных бедствий, что она вызвала, было бы слишком опасно. Так он думал, пока кадр не сменился, демонстрируя ровные ряды таких ракет, которые благополучно могли зависнуть на орбите со спящими внутри людьми. Мысль о том, что множество людей все еще там, на орбите, крутиться вокруг них в ожидании отведенных веков, пока планета не исцелиться, чтобы вернуться домой, будоражила воображение. Видеоролик закончился, и он включил второй. Сначала был только черный фон, сильные помехи на звуке и крики, и грохот. Затем кто-то, судя по всему, поднял планшет это был седовласый мужчина в костюме со звездочками на плечах. На его щеке была глубокая царапина, в волосах осколки стекла, которым видимо он и поранил щеку. Мужчина что-то сбивчиво говорил на незнакомом Мише языке. За его спиной был только дым и вспышки света, он бежал куда-то, бежал от этих вспышек. Задымленное помещение сменилось коридором, он продолжал что-то говорить, затем остановился и переключил камеру с фронтальной на внешнюю: тот самый зал с рекламного ролика выглядел устрашающе кроваво. В капсулах были взбухшие тела мутантов, они глазели на него разевая порванные зубастые рты. Вновь раздался грохот, седовласый мужчина дернулся, судя по тому как кадр пошел ходуном и резко развернувшись, он продемонстрировал двери. Их медленно разводили в стороны кривые розовые когтистые лапы, а из образовавшейся расщелины показалась большая морда белой мыши, у которой вся голова была покрыта язвами, между которыми располагались лишние глаза, что смотрели в разные стороны. Дальше было сбивчивое дыхание и мелькающий свет. Лишь спустя двадцать минут, кадр вновь выровнялся, и Миша увидел Землю. Из космоса израненная планета выглядела еще более жалко и страшно: никакой зелени, темная вода и узоры облаков, что циклонами формировались в разных местах. Но она выглядела совсем не так не потому что ракурс был другой, а потому, что это было почти в самом начале изменений. Тогда изверглись еще не все вулканы, прогремели не все землетрясения, не образовались новые моря, пустыни и горы. Этому свидетельствовал и тот факт, что человек говорил на одном из древних языков, а не на едином, который выбрали все выжившие люди и распространили его по всей планете, в попытке восстановить то, что осталось от родных стран. Тогда, они еще не понимали, что находились лишь в самом начале изменений и весь их труд был тщетным, но их было много и лишь это дало возможность людям продолжить свое существование как виду на Земле. Этот человек эвакуировался с корабля и приземлился в море. Он был ранен, без еды и воды, все что он мог сделать, это сказать что-то на прощание, отключить камеру и поставив батарею в экономный режим, подключить ее к своей спасательной капсуле, оставляя себя без света и без фильтра, именно поэтому человек сам где-то разгерметизировал капсулу, чтобы дышать.       — Они пытались покинуть планету, но видимо, слишком мало изучили вирус и набрали больных на первых стадиях, вперемешку со здоровыми людьми, — подвел итог Миша, обернувшись к Дане.       — Тогда почему не попытались снова, там ведь столько кораблей было? — удивился рыжий.       — Видимо они по-прежнему не понимали, как обнаружить вирус до видимых симптомов, а потом какой-нибудь потоп, смертельное повышение или понижение температуры, — чуть пожал плечами Совергон. — В конце концов их могли убить зараженные, раз они не понимали, как отличить здоровых от нездоровых пока те не кидались на них.       — Звучишь так, будто вот-вот скажешь: «Так им и надо!», — усмехнулся Нарвал. — Я разделяю твое разочарование, только никак не могу понять, оно, как и мое связано с тем, что это не маяк, или с тем, что наши предки оказались такими глупыми?       — Я разочарован в людях, которые развязали войну. Раньше жили в мире, а затем вдруг решили забросать друг друга бомбами, — вздохнул Миша, отлепив карту памяти от компьютера, предварительно загрузив данные с нее. Совергон всего на секунду позволил себе макнуть мозг в воображение, где они могли бы встретиться с Нарвалом совсем иначе, в мирное время, без вируса, который создали сами люди, в попытке убить себе подобных. Может просто столкнулись бы на улице? Или познакомились на чьем-нибудь дне рождении? Но из потока быстро льющихся вариантов его извлек сам Даня.       — С чего ты взял, что они и до этого жили в мире? Сведений о прошлых веках слишком мало, чтобы судить так предвзято. Может люди всегда воевали, просто до этого у них не было таких страшных бомб? — предложил Даня с полуулыбкой, наблюдая как Миша хмурит брови, силясь не верить в то, что их предки могли действительно находить какие-то безумные причины, чтобы убивать, живя на прекрасной зеленой планете.        — Да не, бред какой-то, — отмахнулся Совергон, зачем-то вернув карту памяти в планшет мертвеца и затем, кинув его ему на колени. Будто взял книгу в библиотеке, почитал и вернул, чтобы другие тоже могли узнать, что в ней написано. Нарвал на его действия никак не отреагировал, лишь вновь усмехнулся и положив руку на плечо, повел дальше, пока солнце не зашло.       Дождь прекратился. Вновь подул теплый ветер. Треск льда нагнетал, и Миша едва заметно вздрагивал, слыша очередной грохот, что эхом расходился по пустоши. Компьютер ничего не находил, вокруг не было никаких ориентиров, сплошная белая пустыня. Лишь серое пятно солнца за облаками давало понять, что они движутся в том же направлении, в каком шли до циклона, а значит, двигались вперед. Совергон старался не допускать мыслей, что их могло унести в сторону настолько, что они могли пройти Северный город стороной. Даня молча шел рядом, изредка окидывая местность взглядом.       Очередной треск льда заставил Мишу застопорится. До этого он лишь слышал его, эхом, что доносил до них ветер, теперь же, этот звук был совсем рядом, настолько, что Совергон мог поклясться, лед треснул прямо под ним. Опустившись на мокрый снег, он разгреб его, и лицезрел кривую линию трещины, что белой лентой простиралась глубоко в темный лед.       — Я думал, что у нас больше времени, — прошептал он, подняв растерянный взгляд на Нарвала.       — Я тоже, — он положил ладонь без перчатки на лед, после чего, задумчиво взглянул на нее. — Тут все еще достаточно холодно, минус один, не больше.       — Тогда почему лед тает? — спросил Миша, хотя прекрасно знал ответ.       — На дне может быть вулкан, гейзер, что угодно, что могло бы ни с того ни с чего оживиться и начать вырабатывать тепло. Если море начнет таять со дна, воды станет больше и лед на поверхности, не смотря на минус, начнет трескаться и выворачиваться из-за давления. Но будем надеяться, что я крупно ошибаюсь, — он протянул вторую руку Мише и тот воспользовавшись помощью, быстро поднялся и они продолжили путь.       Идти в никуда, слыша за спиной треск, словно какой-то невиданный монстр крадется следом, было слишком тяжело. С каждым новым глубоководным грохотом, Мише казалось, что это рвутся остатки его нервов. Он взглянул на спокойного Нарвала, который, судя по задумчивому лицу, о чем-то увлеченно размышлял, как будто всего этого вокруг и не было.       — О чем ты думаешь? — Совергон хотел казаться таким же спокойным, но голос дрогнул. Даня тут же отвлекся от своих мыслей, чтобы поделиться ними с Мишей:       — Думаю о бордовом постельном белье. У меня было такое на базе, что располагалась в шахтах Ареала. Я почему-то не забрал его.       — Серьезно? — Миша едва не подавился воздухом от возмущения, словно Нарвала никак не волновала возможность уйти под лед в любую секунду. Даня же воспринял его вопрос как упрек иного рода или же просто делал вид.       — Сам в шоке. Такое белье профукать. Оно стоило мне почти целое состояние, а я на нем даже не спал ни разу.       Миша тяжело вздохнул, понимая, что достигнуть такого уровня абстрагирования от проблем он не сможет, даже если посвятит этому всю оставшуюся жизнь.       — Если такое найдется в Северном городе, я буду готов убивать за него, — наигранно серьезно произнес Нарвал. — Оно обязано лежать на нашей кровати.       — Нашей? — вслух удивился Миша. Он конечно, понимал, что между ними нечто большее чем просто «товарищи по восстанию», но в основном они хавались от народа, зажимаясь по темным углам. К тому же Совергон еще не думал на тему того, с кем и как будет жить в новом городе. Любые попытки размышлять на эту тему разбивались о бетонную стену в виде фразы: «А доберусь ли?».       — Были какие-то сомнения? — коротко улыбнулся Даня, взглянув на Мишу.       — Я просто… — начал Совергон, пытаясь объяснить в двух словах свои чувства, которые начались с ненависти, а сейчас купались в благодарности и благоговении перед рыжим наемником. — У нас, кажется, не было времени обсудить это….       — А надо ли? — чуть пожал плечами Нарвал. — Ты не отталкивал меня, а это значит гораздо больше любых слов. Что касается меня, то я следую за тобой как самый страшный мутант, наглотавшийся твоей крови, встав поперек своих принципов и идей, — он произнес это так обреченно, что у Миши закололо в груди. Ему захотелось извиниться. Он не понял значения его смирения, не сразу осознал, что Нарвал сказал это так, потому что уже очень давно все для себя решил, Совергону нужно было лишь спросить.       — Совсем не страшный мутант, — пробормотал Миша, опуская взгляд. Даня усмехнулся и приобняв парня, мимолетно коснулся, губами его волос и тут же отступил.       — Я всегда буду рядом с тобой, — произнес он и лед вновь загудел, пуская паутины трещин.       Дальше пришлось бегом. Большие куски льда, отрезанные от общего пласта, начали приподниматься, грохот стоял такой, что Миша не слышал собственных мыслей. Но все резко померкло, когда компьютер издал тихую вибрацию, оповещая о захвате нового сигнала. ***       Кровавые розы распускались на мокром снегу, протягивая свои лепестки от изуродованных тел в разные стороны. Юлик сбросил компьютер, чтобы запутать Лилит и его план сработал. Разделавшись с зараженными, он с отрядом двинулся к точке Руслана.       Она была неподвижной.       Впереди, сквозь белую пелену Юлик увидел темные фигуры. Он поспешил к ним и тут же наступил на что-то, опустив взгляд, увидел мертвого разведчика-предателя, один из таких привел солдат Лилит, что напали на него несколькими минутами ранее.       Сердце Юлия пропустило удар.       Бросившись вперед, он протолкнулся через группу людей, что столпились вокруг чего-то и увидел Руслана. Пробитое колено и плечо. Рядом с парнем было двое нарвалов, они затягивали тугие повязки прямо поверх костюма, забив раны бинтами, чтобы остановить кровь. Парень с тату был без сознания. Опустившись рядом с ним, он позволил закончить с перевязкой, а затем взял его на руки и повел обе группы за собой, ориентируясь по компьютеру Руслана.       Нарвал не выходил на связь. Его точка пропала с карты, потому что компьютер начинал троить из-за приближения вихря. Но вскоре карта стала не нужна. Снег и дождь прекратились так же резко, как и начались. Они вышли из циклона, а в сумерках было прекрасно видно мигающие верхушки маяков. Связь перестала работать, так что многие рискнули и сняли шлем, чтобы нормально слышать друг друга.       Из-за туч стремительно темнело. Снег под ногами совсем не хрустел, а народ громко переговаривался, вбрасывая жуткие предположения о том, что могло произойти с группой Нарвала. Юлик больше не мог слушать это, потому что прекрасно знал Даню и более чем достаточно узнал Мишу, чтобы не позволить себе говорить о них подобные вещи.       — Завалите рты, мне вас слушать тошно, — опередил его Руслан, что висел тряпичной куклой на руках Юлика. Парень одним движением руки поддел свой шлем и легко сбросил его.       — Как ты? — Юлик говорил не громко, но Руслан слышал его даже через его шлем.       — Как за пазухой у темного Бога, — хрипло усмехнулся парень. — Я уже и забыл, как это больно быть побежденным — выдохнул он и вновь запрокинул голову, глядя в темнеющее небо.       — Мог бы каждый побежденный похвастаться тем, что его враг убит, — с полуулыбкой произнес Юлик.       — Ты весь измазался, — произнес Руслан и поддев застежку стянул шлем и с Юлика. Шлем действительно был в разводах крови, как и костюм парня. — Я, ощутив боль, вдруг окунулся в былые времена и вспомнил, кто ты на самом деле, Азатот, — Юлик цокнул в ответ.       — Азатот остался в пустыне.       — Конечно, как и принц Ригель, — слишком наигранно закивал Руслан в ответ.       — Нет. Это совсем другое. Мы же уже обсуждали, — Юлик недовольно взглянул на парня, который зачарованно пялился в небо, обнимая заляпанный кровью шлем.       — Наверное, странно, когда ты не веришь в темных Богов, а они в тебя верят, да? — пробормотал Руслан. Юлик снисходительно улыбнулся и покачал головой, вновь подняв взгляд на горизонт.       Настала ночь. Приободренные победой над стихией люди хотели продолжать идти, но маяки кончились, а ночь была настолько темной, что Юлик боялся сбиться с курса. Разбив лагерь, они прикончили остатки воды и еды, но никто не пал духом. Только потеря группы Данила и Нарвала омрачала общую радость, но никто не пытался развести траур, все поспешили установить палатки и разойтись по ним, предвкушая завтрашний день.       Руслан всю ночь не давал уснуть Юлику, постоянно порываясь «пройтись по округе», но его беспокойство было связано не с возможной опасностью, а совсем наоборот. После того, как Юлику удалось наложить несколько скоб и сделать нормальную перевязку, он пообещав прострелить Руслану второе колено, лег у выхода из палатки и сверлил раздраженным взглядом недовольного парня, который в свою очередь усевшись напротив, протянул больную ногу и занялся тем же самым.       Утром Юлик проснулся от пыхтений Руслана, который силился перелезть через него и не разбудить. Солнце еще не выглянуло из-за горизонта, а парень уже порывался пойти на поводу у чутья.       — Как нога? — меланхолично спросил Юлий, наблюдая над собой парня, что, упершись руками и лишь одним здоровым коленом, приподняв второе, навис над ним, высунув голову из палатки.       — Нормально, — прокряхтел он в ответ, чувствуя, как натянулись скобы на плече, под повязкой, это была не лучшая поза. Юлик в свою очередь положил руки под голову и внимательно наблюдал за потугами принца. Стоило ему податься на выход, Юлик тут же согнул ногу в колене, вклинивая ее между его ногами. Руслан недовольно зашипел и был вынужден засунуть голову обратно и взглянуть на него, чтобы понять, чем парень так недоволен, что не пускает его на улицу.       — Тебе снился Даня? Или Миша? — Юлий приподнялся на локтях, так, что оказался в считанных миллиметрах от лица парня. Тот закусил губу задумчиво блуждая по его лицу.       — Группа людей? Циклон? — подкидывал он варианты.       — Нет, — уверенно произнес Руслан. — Я видел только нарвалов.       — Людей? — спохватился Юлий.       — Нет, — покачал он головой в ответ. — Животных. Они плавали в темной ледяной воде, среди белых глыб.       — Сколько их было? — за время их плотного общения, он научился интерпретировать видения принца, задавая ему нужные вопросы.       — Два, — выдохнул Руслан и не имея с виду столько же энтузиазма касательно его снов, сколько его друг, он тяжело опустился на него, признавая поражение и негласно соглашаясь подождать пока расцветет. Юлик опустился назад на спальник, кладя руки на его спину.       — Могли ли это быть Даня и Миша? — вопрос был риторический, Юлик размышлял вслух. — Ты видел что-нибудь еще?       — Нет. Больше ничего, — Руслан не считал себя сентиментальным или тем, кто будет скрывать правду, чтобы не ранить чьи-нибудь чувства, но больше всего он ненавидел людей, что дают ложную надежду.       Поэтому в это утро он ненавидел себя.       В той темной воде он видел Даню, парень был расслаблен, он как бы парил, вода медленно колыхала его волосы, любимую худи и штаны, а вокруг него медленно кружил лишь один нарвал. Животное размешивало с водой кровь, что тянулась от тела наемника во все стороны. Рядом не было Миши и это пугало Руслана гораздо больше, нежели Нарвал в крови. Даня никогда не снился ему на зеленой полянке с венком из ромашек на рыжей башке, лидер всегда приходил в его снах будучи в крови по самый нос, словно ему пришлось рвать чью-то глотку зубами. Такие «вещие» сны посещали его не чаще раз в месяц, с того дня, как Азатот передал ему катар. Эти сны были похожи на те, что видели прорицатели в храме Дагона и на те рассказы, что читала его сестра на камнях с рунами темного пантеона взывая к Тсатхоггуа.       — Светает, — прошептал Юлик. Руслан быстро сделал лицо кирпичом, чтобы никак не спровоцировать сомнений, что он рассказал не совсем правду и вновь приподнялся на руках. Юлик отпустил его и после вышел следом за ним.       Несколько человек уже проснулись и вышли из палаток. Они замерли, глядя на ледяные горы, что воздвигла перед ними природа: словно лед треснул и разойдясь в стороны, набрав разгона, с силой ударился друг о друга, вскинув ледяные волны, замершие пиками на вершине. Такая «стена» простерлась на тысячи километров в обе стороны. Подняв глаза выше льда, можно было увидеть металлическую пику.       — Темные Боги… — выдохнул Руслан, цепляясь глазами за металлический штырь, явно расположенный на вершине какого-нибудь здания.       — …а снаряжение мы бросили… — донеслось до Юлика от обеспокоенной парочки подростков.       — Какие будут предложения? — обратился Руслан к Юлику, опустив взгляд на ледяное препятствие.       — Ждать пока растает, но нет гарантии, что лед у нас под ногами не растает быстрее или… — парень замолчал и потерев бороду, обернулся назад, туда, где горизонт застилал белый туман.       — Или? — Руслан проследил за его взглядом, но не за мыслью.       — Или пробить проход самим. Зарядов осталось немного, но я уверен, что этого хватит. Но этот лед появился здесь не потому что дождь лил только там, ровной полосой и все это моментально застывало. К сожалению, нет. Это все часть пласта льда, на котором мы стоим и, если мы пробьем эту «стену», нет гарантии, что из-за большой силы воздействия не пойдут трещины по всему пласту, — закончил Юлик, замечая, как люди начинают подтягиваться к ним.       — Так чего мы ждем? — раздался голос позади них. Это был один из нарвалов, совсем молодой парень. — Мы ведь успеем перебежать, не так ли? — он прошел вперед, между парнями, и с уверенностью взглянул на остальных.       — Если мы сделаем это, то скорее всего сами отрежем путь группе Нарвала, — озвучил Юлик вслух неумолимую правду.       — Почему отрежем? Они ведь смогут переплыть, даже если лед разобьется, там ведь до берега не больше пары метров будет? — произнесла женщина рядом с которой стоял мальчик и судя по ее глазам, она готова была грызть зубами этот лед.       — Назову три причины, — серьезно произнес Юлик. — Во-первых, тяжесть костюмов, в особенности самодельных, не позволит им проплыть и метр. Во-вторых, сняв костюмы, они лишь приблизят свою смерть. Большая часть людей ранены, а это значит, что в их термокостюмах есть дыры и как итог никакой защиты от ледяной воды. При минусовой температуре гипотермия у детей наступит через три минуты, взрослые смогут продержаться немного дольше — пятнадцать минут. Что касается стариков, они скорее всего погибнут сразу, как и те, у кого есть проблемы с сердцем. В-третьих, даже если кто-то и сможет выбраться из воды живым, мы ничем не сможем им помочь.       Повисло молчание. У некоторых в группе Нарвала были друзья и родственники, и никто не желал им такой мучительной смерти. Парень, все еще стоящий перед ними, заметив, как толпа принялась размышлять, тут же взялся вещать еще более резким энтузиазмом:       — И что же? Нам ждать их тут? А что, если Нарвал и вовсе не вернется? — некоторые обратили на него свое внимание и даже согласно закивали. После быстрой и тихой смерти группы Данила многие потеряли веру в чудо.       — А сам ты здесь благодаря кому, предатель? — учтиво, но с явно скрытой угрозой, поинтересовался Руслан, чуть подавшись на него. Парень резко отшатнулся, а Юлик успел ухватить принца за плечо.       — Мы не станем на пороге нового мира проливать чью-либо кровь, — обратился он ко всем, но Руслан, тихо прорычав что-то, резко подался на парнишку и тот второй раз отшатнувшись, поскользнулся и упал. Самого Руслана вновь удержал Юлик, но он словно на то и рассчитывал, потому как после, задрал нос, и скинув руку парня с плеча, обошел его и встал за спиной.       — И что же нам делать? — подал кто-то голос из толпы.       — Предлагаю голосовать. У нас не осталось еды и воды, и я не могу требовать больше, поэтому, всем, кто готов ждать группу Нарвала ровно два дня, начиная с сегодняшнего, я прошу пройти направо. Те, кто хотят пробивать путь прямо сейчас — налево.       Люди расходились в разные стороны, детей за собой утягивали взрослые. Руслан среди первых ушел направо и сложив руки на груди, наблюдал за остальными, провожая каждого, кто уходил налево, испепеляющим взглядом. Чуть больше половины было за то, чтобы остаться и ждать. Юлик выдохнул.       — Укрепите палатки и отправляетесь спать, — отдал он команду, прекрасно понимая, что Руслан спать не будет и поэтому первыми в карауле будут они.       — Смогут ли они уснуть, на пороге города? — с сомнением произнес Руслан, приблизившись к Юлику, что наблюдал как люди разбредаются по палаткам в лучах холодного рассвета.       — Попытаться уснуть будет куда лучшей затеей, чем галдеж и обсуждение ситуации, я не хочу, чтобы те, кто против начали переубеждать тех, кто за.       — Пока они не голодные у нас есть все шансы, — спокойно ответил принц, легко взвесив все нынешние ценности, определив на вторую чашу жизни людей из группы Нарвала. — Но вот завтра…       — Завтра я, надеюсь, что твой компьютер засечет Нарвала или Мишу, — закончил за него Юлий и развернулся к белому горизонту, на котором не было совершенно ничего кроме льда и снега.       Днем люди ненадолго покидали палатки. Разминали ноги, озирались на металлический штырь и возвращались назад. Ближе к вечеру, несколько нарвалов предложили сменить собой караул. Юлик согласился, но лишь сменить Руслана, который, будучи раненым разгуливал всю ночь вместе с ним. Он был естественно против, заявляя, что ответственность Юлика никак не дает ему суперспособность не спать. Еды не было и пока не возникло острое чувство голода, энергию можно восполнить сном.       — А что на счет тебя? — нахмурившись, спросил он у Руслана.       — Я постою с ребятами, — на последнем слове парень приобнял его, положив руку на плечо. Юлику не нравилось все это, пусть он и смертельно устал со всеми этими переживаниями, но был готов простоять еще день. Хотя на его фоне раненый Руслан цвел и пахнул, словно держался на силе чистого гнева к этому миру и всему, что его окружало за редким исключением. — Хотя бы пару часов, ладно? — он потянул его к палатке. — А потом поменяемся, — он перешел на шепот: — Я дико не доверяю этим ребятам.       — Понимаю тебя, — вздохнул Юлик, принимая поражение, он сел в палатку. Руслан стянул с руки перчатку с компьютером и положил на его колени.       — Лучше пусть будет у тебя, — и с этими словами он, едва заметно хромая, удалился к стоящей чуть поодаль парочке новых караульных.       Юлик уснул. Ему снились пески, словно в мозгу кто-то черкнул заметку о том, что рассказал Руслан и теперь воспоминания обняли и его. Жар, но отнюдь не солнечный, плавил его разум, а руки сам вели по родным изгибам бледной кожи, словно ее хозяин плевал в лицо погоде в пустыне, оставаясь бледным.       Из только возникшей сладкой неги его вырвала вибрация. Компьютер засек новую точку, возникшую в радиусе его захвата.