Нарвал

      Люди были напуганы. Каждый вооружился чем мог.       Юлик шел им навстречу.       Нарвалы? Или люди Лилит? Может убили не всех?       Руслан, где-то далеко за его спиной, стоя первым перед толпой вооруженных людей, что-то тихо бормотал про себя, обещая, что лично доберется до богов, если те вздумали снова с ними шутки шутить.       Расклад был такой: если люди, что идут к ним на встречу с маяком Нарвала окажутся солдатами, то Юлик дает добро и они открывают огонь. Проблема была в том, что возможным сигналом могла стать смерть Юлика, ведь больше Лилит не было смысла вести с ними бесед. Но и подпускать толпу к толпе они не могли, кто-то должен был проверить.       Рассвет второго дня был куда милостливей первого. Беременная женщина, идущая впереди толпы, как бы возглавляя ее, скинула шлем и бросилась в объятия Юлика.       — Нарвал… Он… Он… — задыхаясь от слез бормотала женщина, уткнувшись лицом в шею парня.       — Что с ним, — Юлик замер, глядя куда-то вниз, боясь услышать то, о чем болтал народ из его группы.       — Он оставил нам компьютер, а сам… — он всхлипнула и заплакала.       — В голове Миши была Лилит, — заговорила девочка среди молчаливой толпы и стянув шлем, подняла грустные глаза на Юлика. — Миша позволил вихрю затянуть себя, чтобы Лилит не заставила его убить Даню. Лера выглядела исхудавшей и смертельно уставший, такой, что едва стояла, как и остальные люди за ее спиной, привязанные веревкой друг другу. — Даня прыгнул за ним.       Руслан громко ругался, настолько, что казалось лед треснет прямо под его ногами. Юлик молча помогал новым людям расположиться. Они резко, словно по волшебству, набирались сил, стоило им разглядеть за ледяной стеной шпиль.       У них в запасе был еще день, до заката. День, который люди обещали Юлику, обещали, что будут ждать, но он понимал, что больше ждать никто не станет.       — Я видел у тебя в палатке пушку, — вдруг обратился тот самый молодой нарвал к Юлику, который как раз закончил с перевязкой очередного выжившего.       — И? — он обернулся, вытирая руки ветошью и поднялся с колен, на которых стоял у открытой палатки раненого.       — Я собираю оружие, чтобы мы могли начать пробивать ледяную стену, — самоуверенно заявил он. Юлик стиснул зубы и развернулся к нему, глазами ища Руслана.       — Я не приказывал делать это, — сквозь зубы произнес Юлик, гонимый отнюдь не желанием править толпой, а не желанием передавать управление людьми этому недалекому.       — А с чего мы теперь должны слушать твои приказы? Ты был у руля лишь потому, что Нарвал назвал тебя главным. Он мертв, и я думаю, что многие со мной согласятся, что права на лидерство передается не по дружбе, а по тому, кого выберет народ.       — Народ выберет не тебя, а твое решение, — раздраженно произнес Юлик, глядя на парня.       — Я не хочу сдохнуть тут, дожидаясь призраков! — произнес он в ответ, положив руку на пояс, где к костюму был прикреплен пистолет.       — Так может сам станешь призраком? — елейным голоском поинтересовался Руслан, выплывший из-за палатки за спиной парня. — Так ведь и ждать будет проще.       — Я не боюсь тебя! — парень удивительно резко развернулся и выхватив пистолет, направил на Руслана. — Ты просто человек! — он вопил и люди вокруг начали выбираться из палаток. — Такой же, как и Нарвал, который сдох! Просто сдох не добравшись туда, куда добрались мы! Простые люди! Никакие темные Боги не защищают тебя! — вопил он, тыча дулом в него.       — Вообще-то есть один, — спокойно ответил Руслан, переведя взгляд за его спину. Юлик не хотел показывать жестокость, с которой мог бы обойтись с этим парнем, например, избить его до полусмерти. Вместо этого он приставил свой пистолет к затылку молодого нарвала.       — Опусти оружие. Мы решим все исключительно мирным путем, — Юлик окинул взглядом собравшихся, большинство были напуганы сложившейся ситуацией. Парень молчал, рука его дрожала, а лицо было полно истерической решимости на необдуманные поступки. — Ты выстрелишь в него, а я в тебя. По-твоему, это решит проблему? Твоя смерть решит проблему? Нет. Поэтому я прошу не пытайся ранить дорогого мне человека, потому что это понесет за собой твою смерть. А если хочешь умереть, то можно обойтись одним выстрелом, а не двумя.       Молодой парень заметно стушевался и его храбрость унес вместе с собой холодный ветер.       — Успокойся. Мы все понимаем тебя, но нельзя действовать вот так, сломя голову, — вдруг заговорила беременная женщина. — Вы дождались нас, и я не могу поступить иначе, как и, наверное, все, кто пришли сюда со мной. Но мы видели Нарвала и тот вихрь, в который он нырнул. И как бы больно мне не было это признать, но я боюсь, что он погиб, вместе с Мишей, — женщина быстрым движением стерла слезу со щеки и прижалась к седовласому мужчине, что стоял рядом. Тот молча глядел себе под ноги, приобняв ее, он тяжело вздохнул и произнес:       — Я с ней согласен.       Молодой нарвал медленно опустил пистолет, а на его губах появилась полуулыбка, поддержка других быстро успокоила его, но заставила Юлика напрячься. Пистолет он все же опустил, при этом сжав его рукоять до побелевших пальцев. Руслан заметил это и ощутил укол вины. Юлик грел надежду отчасти благодаря его вранью о сне. Люди начали собирать оружие и энергоячейки, они приносили их в центр лагеря. Юлик ушел назад, за лагерь, в противоположную от стены сторону. Он смотрел на белый горизонт. Сначала он видел лишь ровную белую гладь, но затем, что-то вдали как бы поднялось из воды вверх, а затем вниз и снова вверх, по инерции, пока не замерло над поверхностью. Бросившись назад, в лагерь, Юлик быстро настиг их общего арсенала и, под недоумевающие взгляды собравшихся, схватил снайперскую винтовку и побежал назад. Затормозив, он слегка заскользил, тут же подняв оружие и прижав приклад к плечу, посмотрел в прицел, фокусируясь на объекте вдалеке. Руслан поспешил за ним и поравнявшись тоже увидел нечто вдалеке. Юлик молча протянул ему винтовку и тот взглянув в прицел, произнес:       — Пиздец.       Они быстро вернулись назад. Руслан помогал заряжать оружие, а Юлик подошел к стене, он пытался найти наиболее уязвимое место. Зарядов было не так много, чтобы сделать больше одной попытки.       — Вставайте в ряд! — вдруг отдал команду молодой нарвал. Юлик замер и медленно повернул голову.       — Ты в своем уме? — обратился он к нему.       — Ты же принял мою сторону, разве нет? — хмуро произнес парень.       — Хочешь командовать — думай головой, а не жопой, — влез Руслан, он оттолкнул его и шагнув к Юлику протянул одну из винтовок, что держал в руках.       — Нужно стрелять вот сюда, — Юлик указал пальцем на крошечную трещину. — Она расползется в разные стороны от жара энергетического заряда, — он развернулся к толпе и сказал гораздо громче: — Всем приготовиться! ***       Они ушли далеко вперед, куда трещины еще не добрались, лишь вдалеке эхом слышался треск.       — Я ничего не вижу, — задумчиво произнес Миша, оглядываясь вокруг и вновь обращаясь к карте, на которой точка, сигнал которой они приняли, располагалась достаточно близко, чтобы засечь ее носителя, а таковым, должен был быть Юлик.       — Чисто на глазок, он ведь исходит вон оттуда? — Даня указал вперед, где из ровной поверхности подтаявшего, а затем заледеневшего снега, вздымались небольшие бугорки.       — Ты думаешь там… — начал было Миша, взглянув на рыжего, но тот в ответ отрицательно покачал головой и пошел вперед. Он бесцеремонно разгреб снег ногой и присев, стянул с одного из неизвестных шлем. Миша приблизился и увидел изуродованное лицо незнакомой девушки. Судя по броне, она была одна из нарвалов, но Миша не видел ее среди группы.       — Она из наших разведчиков, из тех самых, которые якобы погибли, а на самом деле разделились, чтобы нанести удар по всем группам…       — Выходит, они напали на группу Юлика и Руслана? — Миша легко мог отличить зараженного мертвого, от здорового простого трупа.       — Да, но среди них нет тех, кто был в группе, значит, все живы, — Нарвал принялся шарить руками по снегу вокруг, так как на всех бронекостюмах были неработающие компьютеры. Миша присел напротив и принялся помогать, масштаб карты его компьютера никак не мог способствовать поискам, ибо они располагались прямо на метке. Совергон мельком поглядывал на Даню, он был спокоен и спокойствие это шло явно от уверенности.       Миша нашел нарукавник Юлика. Он пострадал куда меньше остальных, но сигнал маяков, как и компьютер Совергона, не фиксировал.       — Поврежден и геолокация выведена из строя, он не видит даже мой компьютер, — озвучил Миша свои мысли. Рыжий стянул один из нерабочих компьютеров с мертвого разведчика и быстро убрал его в свою ячейку за спину.       — А твой не видит маяков, — вздохнул он и выпрямился, оглянувшись назад. — Боюсь маяки могло унести или унесло этот нарукавник вместе с телами. Дай-ка, — Нарвал кивнул на компьютер Миши и тот без лишних мыслей снял нарукавник и протянул его парню.       — И что нам делать? Мы, кажется, лишились всех ориентиров, — Совергон пытался собрать все свои знания в кучу, чтобы решить их проблему, ведь касательно остальных, они были словно в вакууме — никто не достучится до них и никого не дозовутся они.       — Не всех. Относительно нас, солнце всегда садилось там, — он указал в сторону. — Мы продолжим идти примерно на северо-восток.       Миша был согласен. Он был согласен идти куда угодно только бы не стоять, только бы тешить себя иллюзией того, что они доберутся.       Совергон ясно осознавал, что начинает сходить с ума. Он больше не мог видеть эту яркую белизну, покрывающую все вокруг, глаза резало от солнечного света, что, пробиваясь сквозь тучи, отражался на корке примерзшего снега.       Они молчали. Холод медленно, но уверенно пробирался под доспехи, словно живой забираясь в дыры на его термокостюме. Следом шагал голод.       Мише нечего было сказать, он метался в своей голове от попытки убить себя вновь, до просьбы к Дане, сделать это. Местами он задумывался насколько Нарвал жалеет сейчас, что бросился за ним в вихрь и потерялся, потерял остальных.       Солнце сделало полукруг и быстро опускалось за горизонт. Они ничего не нашли, никого не встретили, только грохот эхом и снег со льдом кругом.       Даня поставил палатку. Миша считал, что все это фикция, зачем тянуть еще день или два, если все можно закончить здесь и сейчас.       Нарвал попросил его зайти внутрь, Совергон повиновался. Внутри было темно, но гораздо теплее чем на улице. Парень сел напротив Миши, стянул с его рук перчатки и взяв его ладони в свои, медленно опустился и прикоснулся к ним теплыми губами.       — Что ты делаешь? — вяло, словно его только разбудили, спросил Миша.       — Я весь день пытался поговорить с тобой, а ты игнорировал, — Совергон удивился, услышав это от Нарвала. Действительно ли они оба молчали, или это он настолько окунулся в себя, что не слышал ничего?       — Давай просто представим, что это все сон? — начал рыжий, приблизившись в темноте к лицу Миши, заставив того чуть податься назад, поставив руки за спиной для опоры. — Ты прямо сейчас сладко спишь в своей кровати, в общежитии Академии.       — Тогда почему мне снишься ты, а не те кошмары, что я видел, пока не нашел тебя, как поставщика нарвалина? — тихо спросил Миша, чувствуя, как чужие руки стягивают с него нагрудник брони, проводя следом пальцами по его груди через плотный материал термокостюма.       — Хм, — выдохнул Даня, на секунду остановившись. — С чего ты взял, что это до нашего знакомства, а не после? — руками он спустился ниже, нарочно обходя линию замка. Осторожно огладив зажившую рану на боку, где еще чувствовались бугорки скоб, Нарвал спустил руки на его бедра и обхватив их резко притянул к себе. Миша, не ожидая такого, расслабился и при резком рывке потерял опору, и завалился на спину. Рыжий покрепче перехватил его, не позволяя сползти с его согнутых ног.       — Ты же знаешь, что после стало только хуже, потому что меня инфицировали, — ответил Совергон и закрыл краснеющее лицо руками, хотя в темноте он и так ничего не видел.       — Знаю, а еще знаю, что сейчас не время и не место, но я так хочу сделать для тебя хоть что-нибудь, что могло бы сравниться с тем, что ты сделал для меня, — он пригнулся к Мише, по крайней мере, парень ощутил его дыхание на своей шее. Даня опустил голову, уткнувшись лицом куда-то в область ключицы и глубоко вдохнул, от чего у Совергон по телу пробежали мурашки.       — Я не знаю, что именно сделал для тебя, кроме кучи проблем, но прямо сейчас мне тепло и уютно, и я не знаю, что ценнее этого, ты смог бы мне предложить, — прошептал Миша, слушая дыхание Нарвала.       — Хорошее воспоминание? Мы назовем его «сном», — уверенно произнес Даня, подняв голову. — Украдем немного времени у нашей миссии. Тогда ты сможешь думать обо мне не только днем, — он тоже перешел на шепот. — И судя по тому, как колотится твое сердце, ты желаешь получить «сон» не меньше меня, — пальцы прошлись вниз по замку термокостюма, до самого паха и легко избавившись от оставшейся части брони, он положил ладонь на еще одно доказательство обоюдного согласия. — Мы возьмем от обычного сна только то, что его не увидит никто кроме тебя, а вокруг нет ничего, о чем бы тебе всерьез стоило беспокоиться, — Даня огладил его бугорок и вновь быстро пройдясь пальцами по молнии, но на этот раз снизу-вверх, подцепил замок и медленно потянул вниз. Тут же приблизившись, он сухо касался открывающихся участков кожи губами. Миша стыдливо сдержал стон, не зная куда себя деть, ведь он действительно этого хотел. И стыд его был не столько от того, что его кто-то касается, нет, Нарвал уже делал это, не настолько, чтобы Миша к этому привык, но достаточно, чтобы он мог тянуться навстречу. Его стыд исходил со стороны ежесекундного осознания, что он все это время сам тянул Даню в свой омут. Он ведь мог просто оттолкнуть его. Сделать что-то, чтобы отвадить парня даже от мыслей об отношениях с кем-то вроде него. И соглашаясь на близость, Миша окончательно разбивал стену с большой красной надписью «перестать приносить проблемы».       Совергон медленно приподнялся на руках, поведя плечами, он помог стянуть с них термокостюм. Огрубевшие от постоянных сражений пальцы мягко легли на его обнаженную кожу и медленно прошлись вниз, окончательно освобождая руки от плена ткани. Миша обнял его за шею одной рукой и потянул на себя. Даня опустился сверху, расположившись между его ног, упершись локтями, так как он все еще частично был в броне, чем тут же занялся Совергон. Двумя руками он легко на ощупь обнаружил застежки, разбирая защиту на части. Освободив лидера повстанцев от лишнего, он сунул пальцы одной руки под высокий воротник термокостюма. Подушечки пальцев уперлись в напряженные мышцы шеи, Нарвал усмехнулся и отняв руку от паха, провел вверх, горячей ладонью согревая полуобнаженное тело. Даня остановился на соске, чуть сжав его, он жарко выдохнул в шею Миши, тут же присасываясь к ней мокрым поцелуем. Совергон вздрогнул и запрокинув голову, поднял руку с шеи на его голову, вплетая длинные пальцы в отросшие рыжие волосы. Рука Нарвала вновь вернулась к возбужденному члену, но в этот раз юркнув под термокостюм, не нарочно расстегнув молнию ниже, так, что оголившегося живота коснулась прохлада чужого защитного костюма.       — Даня… — застонал Миша, крепче сжав его волосы между пальцев, второй рукой вцепившись в его плечо. Ладонь Нарвала медленно гуляла по горячему члену, оглаживая кончиками пальцев проступившую венку.       В голове Совергона творился вихрь и подобно настоящему он сносил все, что Миша так долго строил. Ему хотелось чувствовать отнюдь не жесткую ткань термокостюма Дани. Дрожащий от возбуждения, он разжал пальцы на плече и переместил их на застежку его термозащиты.       — Давай, — шепнул Нарвал на ухо, коснувшись губами. И Миша резко дернул рукой, молния громко вжикнула, и Даня тихо хихикнул куда в его шею.       Наконец кожа соприкоснулась с кожей и Мише стало еще лучше. От одних лишь прикосновений его груди к животу, он будто сливался с Даней. Рука Нарвала на члене Миши начала ускорятся и он кончил быстрее, чем смог это осознать. Из него вырвался хриплый стон, казалось, вибрировала каждая клеточка тела.       Нарвал на ощупь собрал рукой еще теплое семя с живота парня и тыльной сторон руки провел по животу вниз, стирая капли. После чего он отстранился, вновь встав на колени, чистой рукой ухватившись за край термокостюма Миши, потянул его вниз. Совергон чуть приподнял бедра, помогая избавиться от лишнего, ощутив заметную прохладу и не задумываясь, сам придвинулся ближе. Данила свободной рукой поймал парня за лодыжку и закинул ее себе на плечо, притягивая еще ближе. Его губы мазнули по выступающей косточке, а перепачканная рука осторожно коснулась ягодиц Миши. Совергон был уверен, что рыжий смотрит прямо на него, даже сквозь эту тьму и прекрасно видит, как на его лице блаженство сменяется нерешительностью и стыдом. Сам Миша мог лишь представить его веснушчатое лицо, светлые глаза полные желания, какие он уже видел, когда время выделяло им кроху друг на друга. Теплый палец коснулся сжавшегося входа, и Миша вновь закрыл лицо руками, пытаясь дышать ровно, не выдавать свой страх и нерешительность, ведь прямо за ними было такое же желание, какое испытывал и Нарвал.       — Хей, — тихо произнес Даня. — Здесь только мы. Прошу, не зажимайся и не закрывай рот. Я ведь тоже хочу себе прекрасных воспоминаний, — и с этими словами он закусил кожу на его ступне, тут же проталкивая влажный палец. Совергон вопреки словам парня, прикусил губу, ощущая, как он проталкивает его все глубже, запоздало осознавая, что смазкой служит его собственная сперма. Даня пригнулся к нему и впившись зубами в его плечо протолкнул второй палец. Совергон вскрикнул, а Нарвал довольно улыбнулся, Миша чувствовал это, ведь его губы тут же легли поверх укуса. Он хотел услышать его голос, а не только его сбивчивое дыхание. Совергон сжал пальцы на плечах Дани, ощущая, как его пальцы проворачиваются внутри него, задевая то самое место, от чего казалось, что по темному потолку палатки растянулось северное сияние и Миша жадно хватался глазами за силуэт рыжего, но это было лишь наваждение. Стоило зажмуриться на мгновение, чувствуя, как входит третий палец и все вновь заполонила тьма, в которой можно было схватиться лишь за его голос и прикосновения.       Рука исчезла, и Миша ощутил давление чужого тела, руки развели его ноги шире, огладили ягодицы и сжались на его боках. Даня толкнулся резко и сильно, будто вновь нарочно пытался причинить боль, чтобы Миша вновь заполнил своим криком их маленький жаркий мирок, за стенами которого вдалеке трещал лед и завывал холодный ветер. И он кричал, возбужденный, дрожащий, сжимая широкие плечи до белеющей кожи под ногтями. Боль была слишком далека от обжигающего дыхания Дани на его шее, далека от резких глубоких толчков, что заставляли выгибаться, подаваясь на встречу.       Он слышал его шепот: «Миша… Миша… Миша», — и хотел вторить ему, звать по имени грозного лидера повстанцев, но мог лишь стонать, окунаясь в жар их тел, между которыми терлось его возбуждение. Совергон вновь излился и ощутив это, Нарвал приостановился, замедлил темп, давая ему немного времени, на осознание происходящего в буре эмоций. Придя в себя, но все еще блуждая в приятном похмелье от оргазма, Миша отпустил плечи Дани и начал изучать тело, ладонями проводя по его спине и груди, обводил широкие плечи и сильные руки, осязая как под кожей медленно перекатываются мышцы в такт его движениям. Натыкаясь на шрамы, осторожно касался их кончиками пальцев, чем вызывал у Дани странное бурчание, за которым следовали болезненные укусы в шею и плечи.       — Больше не могу, — шепнул Нарвал и резко толкнувшись, вышел и перевернув Мишу на живот, обхватил его одной рукой поперек груди и легко затянул на свои колени, заставив парня широко развести ноги, чтобы он вновь мог проникнуть в него. Вышло слишком глубоко, но прямиком по чувствительной точке. Казалось, что грохот льда вдалеке вторил страстным возгласам. Совергон сам, сильнее опустился на него, полностью садясь на бедра Дани. Позади раздался рык, переходящий в довольный стон, следом за которым Миша жидкий огонь, что заполняет его живот. Нарвал прижал его к себе, крепко обняв руками и приложившись щекой к его спине, слушал бешено бегущее сердце.       — Запомни меня навсегда и проведи вместе с собой в Северный город, — прошептал Даня. Совергон слышал его, но где-то далеко, на задворках сознания, а после осязал его руки на себе, как бережно они приводили его в порядок, как оглаживали наливающиеся синяки и засосы, как натягивали назад термокостюм и броню, чтобы сохранить это тепло. И Миша очень хотел ответить на ласку, вновь прижаться, получить поцелуй, которого почему-то не было, лишь в конце одно теплое касание к его губам, но не мог. Он ничего не мог сделать, тело слишком устало и отключилось, оставляя все на попечение разума. Совергон не мог долго мыслить, его ждала сказочная нега, дорогу к которой выстлал их «сон».       Он поддался ей, чтобы наутро проснуться в одиночестве.