Нарвал

      Высокие ступеньки вели к широкой улице, вдоль которой стояли одинаковые каменные двухэтажные дома с пустыми рамами окон и дверей. Отсюда было прекрасно видно, как улица расширяется, образовывая огромную круглую площадь, а от нее во все стороны тянутся еще четыре улицы, вдоль которых стоят такие же дома. Вдалеке, за крышами виднелась башня, шпиль которой и было видно через ледяную стену. Группа ринулась дальше. Все радостно кричали, у кого-то даже остались силы, чтобы прыгать, несясь дальше по улице к площади.       Юлик поднялся с Русланом на руках так быстро, как это было возможно. Лишь одна мысль тревожно пронеслась в его голове: «Ячейка-контейнер с семенами…», — он видел, как ее поднимала светловолосая девушка, сразу после того, как принц снял с себя броню, чтобы нырнуть. Замерев на мгновение, он неосознанно задержал дыхание, мир замедлился, люди тут и там зависли в воздухе, кто-то медленно опускался вниз, после прыжка, кто-то наоборот поднимался. Юлик быстро окинул всех взглядом и увидел ее. Она бежала впереди, почти в числе первых, с ячейкой Руслана на спине. Он взглянул на парня на своих руках, все еще боясь вдохнуть, надеясь так отсрочить его гибель, ведь если весь мир вдруг остановился, просто по его собственному желанию, может стоит сильно захотеть, и он вдруг откроет глаза?       Но этого не произошло. Горло болезненно сжало, и он был вынужден вдохнуть, вырывая себя, то ли из наваждения, то ли из состояния действительно невероятной силы, способной вот так просто остановить течение времени.       Юлик занес Руслана в ближайший дом. Внутри не было ничего кроме каменного стола и небольшой прямоугольной возвышенности, которая, очевидно, служила чем-то вроде «каркаса» для кровати. Он положил его на пол и быстро снял со спины свою ячейку, вынув из нее палатку и спальник. Внутри палатки нагреть воздух получится гораздо быстрее, поэтому первым делом он разложил ее и затащил туда Руслана, после расстелив внутри спальник, избавил парня от обледенелой дырявой термозащиты. Спешно стягивая свою броню и вышвыривая холодный металл за пределы палатки. Мертвецки-бледная кожа пугала, но не настолько, чтобы потерять веру. Он прижался ухом к обнаженной груди и прислушался.       «Тук-тук-тук…», — тихо-тихо отозвалось его сердце.       Юлик был несказанно рад этому ответу. Забравшись внутрь еще холодного спальника, он затянул к себе бессознательное тело. После чего снял свою термозащиту, тут же выпуская тепло в их маленький мирок, отгороженный ото всех проблем, пока не решится одна, самая важная. Он лег сверху, максимально соприкасаясь своим разгоряченным телом с его. Чуть согнув руки, он взял его ладони и переплел их пальцы. Пальцы оказались особенно холодными, их Руслан мог лишиться в первую очередь, кровеносные сосуды, расположенные близко к коже, сужаются от холода быстрее остальных, но первостепенной задачей Юлика было разогреть тело, даже если придется пожертвовать пальцами на руках или ногах. ***       — Неужели… — выдохнул Миша, взобравшись на здоровенную льдину, что вытолкнуло из воды. Перед ним простерлось море, усеянное раздробленным льдом, а прямо на горизонте, на огромном острове самый настоящий замок с высокими каменными стенами и башней внутри. Медлить больше было нельзя. Лед стремительно крушил сам себя образовывая огромные «озера» темной морской воды. Перебираясь с одного пласта на другой, он пробирался все дальше и дальше, приближаясь к цели. Невиданная сила буквально молила его обернуться назад. Посмотреть туда, откуда они пришли, словно он мог увидеть там что-то или кого-то.       Но он не мог позволить себе этого.       Перепрыгивая на очередную льдину, Совергон едва не упал назад, в смертельно холодное море, но устоял, завалившись вперед. Перед глазами оказалась палатка, она была в воде, на потопленном куске льда, но часть ее торчала из воды. Приподнявшись на руках, Миша разглядел еще несколько палаток в воде. Метнув взгляд к каменным стенам, он ясно осознал, что по крайней мере группа Руслана достигла цели, они были внутри, в этом Совергон был уверен, хоть он со своего положения и не видел входа в город. Его и берег разделяла вода, слишком далеко чтобы допрыгнуть, не меньше десяти метров. На скользкой мокрой поверхности руки разъехались в стороны, и он влепился щекой в лед.       Сил не осталось.       Ему было холодно и больно. Обнаруженные палатки снимали с него бремя, которым вознаградил его Даня. А еще ему так и не удалось заставить себя поверить, что парень вернется, что он вообще выживет после столкновения с Лилит.       «Она способна на все: ошейники, чипы, инфицирование, справится ли он один? Посильную ли ношу он на себя взял?» — но хуже всего становилось Мише от мыслей, что и об этом лидер повстанцев знал и специально смог обнадежить его, чтобы тот тешил себя мыслями о возвращении Дани столько, сколько это будет возможно.       Миша знал, что может прекратить это прямо сейчас. Нужно только соскользнуть со льдины и дальше вода сделает все за него. Он прикрыл глаза и медленно перекатился на спину, рука же оказалась в воде, а льдина накренилась, и он заскользил.       — Я не для этого тебя спасал, — вдруг произнес знакомый до боли голос. Совергон распахнул глаза и повернулся. Кулич держал другую сторону ледяного плота, не давая ему накрениться сильнее, что моментально бы скинуло Мишу в воду.       — И так, какого хрена ты собрался делать? — недовольно произнес второй голос. Совергон резко обернулся и увидел, как его руку над водой держит Егор, сам парень в халате стоял по грудь в воде, хотя до дна там было очень далеко.       — Это не конец, это всего лишь затянувшееся начало, — произнес третий голос и из воды медленно поднялся Денис. — Для тебя. Для нас же это окончательный конец, — он встал рядом с Егором и вытащил единственной рукой из халата парня склянку с фиолетовой жидкостью. И вложил ее в ладонь Совергона. Инженер сжал его ладонь и отпустил руку. Миша удержал ее над водой, а затем и вовсе притянул к себе, непонимающе глядя на парней.       — Семена, — произнес Егор. — Они чистые от инфекции, но земля здесь все еще заражена, тебе придется прийти туда, — он развернулся и указал рукой на стены города, — И искупать семена в нарвалине, а лишь затем посадить их. Иначе все зря, — покачал он головой.       — Ты ведь уже думал об этом? Думал о том, почему Северный город пустой? Где все те, кто жили там? Куда делись те, кто его строил? — заговорил Кулич, сидя спиной к ним на краю льдины. — Ответы там, внутри, а не здесь, на дне.       — Здесь на дне только последствия, — подтвердил Денис и взявшись уцелевшей рукой, потянул льдину с Мишей к берегу. Егор шагнул в сторону, а Денис потянув льдину, как бы затянул ее на себя, погрузившись в воду. Миша быстро сел, обернувшись на Егора, которой следующим толкнул его «плот», по инерции подавшись вперед, он также скрылся под водой. Последним был Кулич, он соскользнул в воду и встав на невидимое дно, уперся руками в лед и взглянул на Мишу.       — Передай ей, чтобы не вздумала назвать сына моим именем, — с усмешкой произнес парень и не дав Мише открыть рот, толкнул его льдину, тоже погрузившись под воду. Совергон обернулся, его плавно дотолкали почти до самого берега, оставалось не больше двух метров, но берег был крутой, словно город построен на скале, что погрузилась в воду. Он замер, пытаясь понять хватит ли у него сил допрыгнуть, а если не долетит, найдет ли силы всплыть в тяжелом костюме. Ведь если прыгать без него, окажешься в еще большей опасности. Заветный берег был одновременно так близко и так далеко.       Собравшись силами, Совергон на секунду зажмурился и увидел перед глазами веснушчатое лицо. Голубые глаза тут же поймали его взгляд, Миша выдохнул, а Даня заулыбался. Распахнув глаза, он осторожно шагнул назад, встав ровно по центру небольшой льдины. Сжав в руке колбу с нарвалином он побежал вперед и как только лед начал наклонятся, оттолкнулся и полетел вперед.       Секунда и вот Миша одной ногой уже на каменном берегу, но второй нет. Не хватило сил, не долетел, не смог. Протянув руку в немом крике о помощи, он уже ощущал, как притяжение тянет назад, в темную воду, как вдруг, его ладонь кто-то ухватил и резко потянул на себя. Он оказался на берегу, обеими ногами, а за руку его держал Нарвал, тот самый, что отдал жизнь прямо у этих стен. Адамсон улыбнулся и растворился в воздухе, оставив от себя лишь мокрый след от руки на металлической перчатке Совергона.       «Все наконец закончилось. Или только началось?»       — Начало, — сказал Миша вслух и обернулся. Вдалеке он увидел четыре силуэта. Один из них махал рукой. Совергон не задумываясь поднял руку с лекарством и махнул в ответ. После чего все четверо развернулись и ушли, растворившись в белизне льдов. Волны гладили черный камень, словно пытались достать до парня, но Миша совершенно не замечал этого. Он снял одну перчатку и касаясь стены, словно она могла раствориться как мираж, брел вдоль нее, дабы найти вход.       Каменная площадка, открытые ворота, по обе стороны которых башни и высокие ступеньки по центру, ведущие в город. Миша шагал вверх из последних сил. В голове проносилось пережитое. Вот оно болото, где его инфицировали, и он едва не погиб, тут же будучи спасенный Нарвалом, он уже становится частью огромного плана мести, о котором тогда даже не подозревал. А еще находит кучу странных людей, которых с гордостью может назвать своими друзьями. И как легко тогда забывались нудные лекции в Академии, невкусная еда и грубое начальство, и какими приятными были прикосновения самого страшного преступника Ареала. А после бешеная вереница событий, опасности и боли. С каждым шагом на новую ступеньку Миша физически ощущал, как это уходит, превращается в воспоминания, которые больше не будут тревожить, они будут храниться где-то глубоко в его мыслях, будут влиять на будущие поступки, решения и на него самого, но совсем не так, как это было раньше.       Последние ступени и перед ним простерлась длинная улица, почти одинаковые домики без окон и дверей, вдали площадь и где-то на другом конце города башня со шпилем.       Совергон шагнул на каменную дорогу и глубоко вдохнул. Новый мир никак не пах, только вдалеке звучали голоса и детский смех. Он поспешил на звук, на площадь. Где-то нашлись силы, почему-то хотелось поспешить, будто вот-вот случится что-то неотвратимое.       На площади, в центре, собрались люди. Они стояли вокруг чего-то и чем ближе Миша был, тем быстрее он шагал к ним. Там были все: и люди из группы Руслана и из группы Юлика, добрались и их с Нарвалом люди. Его взгляд тут же зацепился на Леру и девушку с белыми волосами. Он помнил ее по событиям на болоте, когда вернулся только он, без Кулича. Девушка была зла и злость это была обращена к нему. Миша не знал, как ее зовут, но то, что в ее руках была ячейка Дениса, которая выделялась формой, от остальных ячеек, ведь там были не вещи, а семена, сильно насторожило его. Беловолосая сидела у края огороженного круга земли, вокруг которого и собрались люди, девушка в свою очередь пыталась открыть контейнер, но на нем судя по всему был числовой пароль. И тут Совергон осознал, что не так, в его руках был нарвалин, который следовало применить на семена прежде чем высаживать их в зараженный грунт. Так как имени ее он не знал, окликнуть пришлось девочку.       — Лера! — вышло хрипло, но услышали все и обернулись тоже все. Беловолосая наморщила нос, да и некоторые другие люди тоже не особо обрадовались, кроме самой Леры. Девочка сорвалась с места и считанные секунды налетела на Мишу, сбив того с ног.       — Я знала, что вы живы! — всхлипнула она, крепко обнимая его за шею.       — Не «мы», только я. Даня ушел, — тихо произнес Совергон.       — Как ушел? — удивилась беременная женщина.       — План, — выдохнул Миша, попытавшись сесть, вместе с Лерой. — У него был такой план. Привести всех нас в безопасное место, а затем вернуться, чтобы уничтожить Ареал вместе с Лилит и всеми, кто на ее стороне.       — Вот оно что… — задумчиво произнес мужчина, что все время был рядом с беременной.       — Раз так. Может продолжим? — подал голос один из нарвалов. — Мы обязаны заложить первое семечко.       — Нет! — поспешил Миша, поднявшись он продемонстрировал всем колбу с нарвалином. — Земля здесь инфицирована, ничего не вырастет, если не обработать семена лекарством.       Послышались удивленные вздохи, а беловолосая девушка тут же подорвалась с земли вместе с ячейкой, прижав ее к себе как новорожденное дитя, с опаской глянув на круг земли рядом.       — А где Юлик и Руслан? — Совергон не видел их среди многочисленной толпы, да и будь они здесь, первыми бы вышли к нему. Народ стал оглядываться, кто-то предположил, что они оба отправились в башню, ведь судя по всему это главное здание в городе и если и искать что-то важное для города, то только там.       — Хорошо, тогда осмотритесь в округе, только будьте осторожны. А ты, пойдем со мной, — Миша указал на беловолосую девушку с ячейкой в руках. — Если Юлик там, то только он сможет открыть контейнер и придумать, как лучше обработать семена, — сказал Совергон и никто не стал противиться, только Лера навязывалась следом, но беременная женщина быстро отговорила ее, взяв за руку, повела осматривать местные дома. Они пошли прямо по широкой улице, что должна была привести к башне. Вскоре дома закончились и началась голая, местами покрытая снегом земля. Башня находилась прямо в центре поля, краями которому служили высокие каменные стены. Башня была овита старыми засохшими корнями, с одной стороны она была частично облеплена снегом, но он стремительно таял, под слабыми лучами солнца, что пробивалось сквозь пасмурное небо.       — Как вы открыли ворота? — разбавил Миша тишину, мельком взглянув на девушку, что все так же прижимала к себе ячейку, пока они шли к башне по длинной каменной дорожке.       — Руслан нырял в воду, — тихо ответила она, глядя себе под ноги. — Это было так страшно, особенно когда Юлик вдруг опустил руку в эту ледяную воду и держал ее там так долго. Пальцы должны были отмерзнуть, а он взял и вытащил из воды Руслана. Они оба такие странные… Мутанты? — вдруг выдала она.       — Мы все приняли лекарство… — начал было Миша.       — Да нет же! — выдохнула девушка. — Не такие мутанты! А такие, как например, животные. Разве, если вы бы вкололи болотной свинье лекарство, она бы стала такой свиньей как на картинках из книжек предков? — спросила она и тут же поспешила ответить на свой вопрос: — Нет, не стала бы. Она является новым видом. Так может и они тоже новый вид?       — Может мы все, «новый вид»? — спросил Миша, скорее сам у себя, чем у девушки, но ни у него, ни у нее, ответа на этот вопрос не было.       Вновь повисло молчание. В этот раз первой заговорила она.       — Расскажи мне, как он умер, — тихо попросила девушка, все так же, не глядя на Мишу.       — Как герой, — вновь честно ответил Совергон, взглянув на нее. Она не сдерживала слез, но голос ее совсем не дрожал.       — Он называл меня Тортиком. Всегда называл так. Как только впервые увидел, сразу так и назвал, даже имени моего не зная. Я тогда так обиделась, потому что понятия не имела, что такое этот самый «тортик». На Втором кругу мало кто знает, что такое сахар, что уж там говорить о тортах… — она всхлипнула и посмотрела на Мишу. — Я не верю, что его нет. Мне кажется, что он все еще со мной.       Совергон ничего не ответил. Он не мог сказать ей, что это действительно так, ведь сам был не до конца уверен, каким именно образом умершие помогали ему и помогали ли вообще. Это могли быть просто видения, галлюцинации, отголоски инфицирования, он был заражен достаточное количество времени, чтобы начала отъезжать крыша, только раньше такого не было. Все началось в море и на пару секунд Миша всерьез задумался, что мог оказаться вновь зараженным, только на этот раз иным вирусом, ведь не было никаких гарантий, что сама причина всех бед не могла мутировать.       «Что если мы нашли не спасение, а еще более страшную смерть? Погрязнем в иллюзиях. А что если уже? Я погряз? Все мертвы? Что если все эти люди вокруг не больше чем такие же видения, каким был, например, Адамсон? И на самом деле я тут совершенно один?» — мысли начинали жрать голову подобно оголодавшим монстрам. Но все в миг прекратилось, как только Тортик схватила его за руку, и с силой сжала ладонь, второй рукой обхватив ячейку, чтобы не выронить. Миша вылетел из убивающих его мыслей, как пробка из бутылки. Он взглянул на нее.       — Обещайте, что не бросите меня и всех тех людей.       — Что? — не сразу осознал ее просьбу Совергон.       — Я знаю, о чем ты думаешь. Потому что и ты и я, мы оба в одинаковом положении. Мы лишились очень важных людей, но в отличии от тебя, я выжила потому что мне повезло. Ты живой, потому что этого хотел Кулич, этого хотел Даня и Денис с Егором тоже этого хотели. Они были достаточно сильными и умными, чтобы увидеть в тебе лидера.       — Лидера? — вновь переспросил Миша, удивленно глядя на девушку.       — Именно, — коротко кивнула она и не отпуская его руки, спешным шагом направилась к башне. — Ты будешь главным. Люди все равно поймут, что такой человек нужен, я буду выдвигать твою кандидатуру и, даже, если поначалу будет много недовольных, позже, они поймут, что так было нужно.       Миша шел следом и отчетливо понимал, что кукуха отъехала не только у него. Какой из него лидер? Он командовал парочкой новичков в Ареале, но никак не разномастными, голодными, недовольными людьми. Да и тут не на одну миссию выйти, а принимать решения, от которых буквально будут зависеть жизни людей.       Они поднялись по ступенькам к металлической двери. Тортик пропустила Мишу вперед, встав чуть позади него в обнимку с ячейкой. Совергон приложил ладонь к холодному металлу. Дверной ручки не было, она была там когда-то, судя по следу, но ее нарочно сбили. Будто кто-то пытался запереться изнутри. Миша надавил на нее и дверь со скрипом поддалась. Открылась не до конца, лишь на половину, но этого было достаточно, чтобы войти внутрь. Они оказались в помещении с круглыми, как и башня, стенами, в которой был лишь канделябр с расплавленными воском у двери и круговая лестница, идущая у самой стены, она вела к крыше и судя по люку в каменном потолке, там была комната.       — Не похоже, чтобы тут кто-то был до нас, — негромко сказал Миша, глядя наверх. — Останься, я быстро проверю, и мы пойдем искать парней дальше.       Тортик не имела ничего против. В полумраке башни, свет в которую попадал через узкие длинные окошки, Совергон спешно поднимался наверх, изредка поглядывая на девушку внизу. Поднявшись на самый верх, Миша попытался открыть люк. С той стороны на нем стояло что-то тяжелое, но достаточно ветхое, чтобы после нескольких ударов развалиться, тем самым давая дверце люка открыться.       — Ты в порядке? — крикнула девушка в ответ на грохот.       — Да, в полном, — чуть погодя ответил Миша. Он заглянул во внутрь и пару секунд не мог решить, звать девушку или лучше не стоит. Выбрав второе, он забрался в одиночку и осмотрелся. Это была чья-то комната и одновременно кабинет. Окно здесь было куда больше, без стекла, но были деревянные ставни, которые Совергон поспешил открыть, потому как не мог разглядеть кто или что, сидит на кровати у стены закутанное в тяпки. Первое что ему открылось из полумрака был стол. Он стоял прямо под окном и на нем лежало много ветхой, желтой бумаги. Вся она была исписана мелким шрифтом и приглядевшись, Миша с удивлением осознал, что может прочитать написанное. Обернувшись, он взглянул на кровать, на ней сидел скелет. Кости его ног лежали на полу и судя по их виду, при жизни он либо не мог ходить, либо делал это с большим трудом. На самой кровати было настелено множество одеял, на полу лежал ковер, напротив кровати криво стоял сундук, а тот предмет, что преграждал пусть некогда был книжным шкафом. Очевидно, этот человек, пытался забаррикадировать люк сундуком, но его физические способности сыграли против него, поэтому он просто свалил шкаф. Сундук был заперт и на удивление, в отличие от шкафа, он хорошо сохранился, а металлические вставки как бы намекали, что просто так его открыть не получится. Приблизившись к скелету, он принялся осторожно осматривать его. Кожа рассохлась и местами проглядывали кости.       — Кто же ломился к тебе? — прошептал Миша. Одежда на нем была явно ручного производства, по большей части она была льняной, покрашенной в тусклые оттенки. На шее деревянные бусы, между которыми были ракушки и цветные камешки. Совергон вернулся к столу. Здесь были стопки листов, все аккуратно связанные тонкими нитками, ради сохранения хронологии, судя по всему. Первым Мише на глаза попался листок, что лежал поверх одной из стопок, он не был скреплен с остальными, на нем стояла пустая чернильница. Подняв ее, он сразу же понял, что в отличие от остальных записей эта делалась в спешке.       «Шестнадцатый год Новой эры. Клан Синих китов. Это конец. С каждым днем становится все холоднее. Они убили тех, кто не хотел уходить, потому что их оказалось меньше. Я слышал, как они рубили их тела. Еды нет, от холода погибло все, даже рассудок. За мной тоже придут. Я тоже стану едой. Но они не покинут город. Выйдут за его пределы и сгинут. Потому что я спрятал все. ВСЕ! Их оружие, их утварь, я спрятал даже еду, что они припасли для похода! Пусть жрут теперь тех, кого убили и строят плоты из их костей!»       Миша обернулся к мертвецу, ему показалось, что он услышал его тихий смех, довольный своей проделанной работой.       — Выходит, к тебе ломились эти люди, — задумчиво произнес Совергон. Развернувшись, он вновь подошел к кровати и опустился на нее. — Но где же ты мог спрятать все это? — повернув голову к мертвому, Миша замер, так как голова мертвеца была повернута к нему, а когда он только поднялся, скелет точно был повернут к люку. Но секундный страх испарился, когда он опустил взгляд с лица умершего на его шею. Ткань больше не закрывала часть тела в районе ключиц, так что Совергон увидел ключ, внутри ссохшегося горла. Он задохнулся, когда глотал смерть остальных. Миша снял перчатки и осторожно разорвал сухую прозрачную кожу ногтями и медленно вынул ключ. Ему казалось, что мертвец не против, как бы глупо это не звучало в его голове.       Ключом он отпер сундук. Внутри была ткань. Много красивой, яркой ткани, она была сложена аккуратными рулонами. Миша насчитал десять, вытаскивая их и складывая рядом. Добравшись до дна, он обнаружил конверт, внутри которого было еще три ключа и нарисованная карта с тремя точками. Очевидно, там он и спрятал все те вещи, что так нужны были его бывшим товарищам.       Выпрямившись, Миша подхватил ткани и собирался спускаться, но замер и обернулся к столу. Умерший явно вел что-то вроде дневника, а Совергон здраво понимал, что в их положении не стоит рассказывать людям о кровавых подробностях бывших жителей. К тому же, тот факт, что он смог понять написанное, означает, что эти люди были тут не так уж и давно, они являлись частью одной большой группы, что выжили после Третьей мировой войны, потому как именно от них пошли все остальные люди, что расселились по зараженной Земле. А тот факт, что за ними не последовало нового поколения, означало лишь то, что в записях этого парня содержится исторически важная информация. К примеру, о том, почему выжившие решили разделиться и разойтись в разные стороны, когда у них уже был один язык. И что-то подсказывало Мише, что не все бы захотели знать больше того, что уже знают, некоторые и сейчас довольны своим крепким сном. Поэтому он быстро сложил все записи в пустой сундук и запер его, запрятав ключ в свою ячейку. Подхватив ткани, он спустился вниз.       Совергон быстро сочинил историю о том, что письмо от мертвеца буквально рассыпалось в его руках, но он запомнил карту и сможет найти замки для всех трех ключей. Девушка не нашла его рассказ сомнительным с удовольствием щупая мягкую ткань. Но так как парней они не нашли, решено было вернуться назад. И стоило им выйти из башни, как до них донесся голос Леры, которая безостановочно повторяла имя Миши и завидев их, сбавила свой бег и замахала руками.       — Мы нашли их! Нашли!