Закон для всех один

Стервятник с трудом открыл глаза. Внутри всё похолодело. Его окружала полная тьма. Даже Тени не было видно по близости, хоть Птица и ощущала её присутствие – словно чьи-то холодные ладони лежали на его плечах. Он плохо помнил, как здесь оказался. И где это– здесь? Кругом было тихо. Он вновь закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Рука медленно обшарила карманы. В одном из них он обнаружил пачку сигарет. Зажигалки не было. В другом – фонарик и пузырёк с настойкой. В фонарике, как назло, сели батарейки. Птица тихо выругалась. Где-то вдалеке прошуршали шины и тихо хлопнула дверь – кто-то из запоздалых колясников вернулся в спальню. Чёрт возьми, где же он? Большая Птица изо всех сил пытался напрячь память, вспоминая, что было до этого, но в голове была полная каша. Он помнил, как расстался с Фиалкой. Но это было ещё до отбоя и отключения света. Расставание, кажется, вышло не самым лучшим. Был какой-то разговор и много тяжёлых пауз. Потом он, кажется, отправился в Кофейник. И что-то пил. А потом.. Потом.. Стервятник протёр глаза и медленно опустился на пол, прижимаясь спиной к холодной стене. Вариантов особо не было – сидеть и ждать, пока его найдут родные Птички. Искать спальню в такой темноте было бесполезно. Он даже не мог вспомнить, в коридоре какого этажа находится. И что, чёрт бы побрал, было после Кофейника?? *** За самым дальним столиком Кофейника Рыжий хмуро ожидал свою хрупкую красногубую пассию. Он был мрачнее тучи и, не скрываясь, пил вино из кофейной кружки, подливая в нее каждые пять минут. Его почти не было видно в затененном углу Кофейника, но ему было все равно, пусть бы он сидел у всех на виду. Ему было невыносимо тошно, и только алкоголь помогал ему не рявкать злобно на любого обратившегося. Правда, с пассией - чье имя он, конечно, к этому времени узнал, но все равно упорно величал "душечкой" или "деткой" - он как раз был необычно нежен, что самому ему подозрительно напоминало некое затишье перед бурей. Девушка не вызывала у него никаких эмоций. Даже сейчас, опаздывая минут на сорок, удостаивалась только равнодушного "как можно так долго красить губы...". Наконец, дева впорхнула в Кофейник, легко и невесомо, в воздушном и неприлично коротком белом платье. Окинула возбужденным взглядом помещение и быстрым шагом прошествовала к столику Рыжего. В ее глазах читалось нескрываемое волнение и невыносимое желание рассказать что-то, по ее мнению, интересное. - Что я только что слышала, ты не представляешь! - быстро чмокнув Рыжего в щеку, горячо и быстро зашептала она, сев вплотную к нему, интимно касаясь его бедра своим. - Еще никто не в курсе, ни один Бандерлог! Хочешь, расскажу? - Валяй... - пожал плечами Рыжий. Ему было все равно, а ей приятно. - Это Стервятник! - едва сдерживаясь, чтоб не завизжать от удовольствия, затараторила любительница сплетен. - Случайно услышала, как он говорит Фиалке, что они не созданы друг для друга и все такое! Только что! Представляешь? Такая идеальная пара, и тут - на тебе! Они не знали, что я стою за углом и... - Подслушиваешь... - отстраненно проговорил Рыжий. Девушка возмущенно покраснела, но, помедлив, кивнула. - Да, подслушиваю! Но я не могла не послушать, раз там такое! Рыжий взял ее за руку. - Конечно, детка. Я понимаю, - проникновенно сказал он. - Только постарайся пока не распространяться. Может, еще и сойдутся, а Логи и других сплетен насобирают, а не насобирают - так навыдумывают. Дева послушно кивнула. - Слушай, Рыжий, а можно, я пойду? У меня дела кое-какие... Ты не против? Разумеется, он не был против. Теперь он не сомневался, что его "детка" побежала разбалтывать новость подружкам и на время оставит его в покое. Он уже умиротворенно вздохнул, собираясь расслабиться и обдумать происходящее, как дверь в Кофейник снова распахнулась... И вошел сам глава Гнездовища, главный герой местных сплетен, с очень кислой миной на бледном лице. Уселся за барную стойку спиной к выходу и обратился к Кролику. Этого Рыжий не ожидал. И, чтобы побороть возникающее желание подойти к Большой Птице, мигом выскочил из Кофейника. *** Стервятник запрокинул голову и вздохнул. Во рту пересохло, хотелось пить, а на нёбе чувствовался гадкий привкус приторной настойки из одуванчиков, мяты и ещё какой-то, вяжущей язык, дряни. Птица безуспешно всматривалась в темноту, закусывала и поджимала губы, сглатывая. Память начала постепенно возвращаться. Он просидел в Кофейнике около часа. За это время перед ним на стойке собралась целая коллекция из различных прозрачных стаканчиков, рюмок и кофейных чашечек разного размера и форм. Он пил молча, ни с кем не заговаривая и даже не обращая внимания на периодически забегавших Птенцов. Кажется, он даже не чувствовал вкус выпивки – просто нужно было чем-то заполнить пустоту внутри. Постепенно Кофейник пустел. Двери хлопали, музыкальные треки сменялись один за другим. Наконец Кролик тонко намекнул Большой Птице, что тому хватит и что, если быть честным, это против правил – наливать что-то крепче кофе, а уж тем более – в таких количествах. В дверях Кофейника он столкнулся с Рыжей, которая, быстро разобравшись в ситуации, решительно вызвалась проводить Птицу до Гнезда, но тот лишь отмахнулся. Девушка решила пока не трогать Стервятника и лишь аккуратно поинтересовалась у Кролика, не знает ли тот, что произошло. А затем, обведя изумлённым взглядом оставленные Папой-Птицей стаканчики – выскользнула следом. Но тот уже удалился. Стервятник открыл глаза и в следующее мгновение закрыл лицо руками. С двух сторон на него были направлены сразу несколько фонариков, и кто-то радостным полушёпотом провозгласил: - Нашёлся! Вот он, голубчик! Когда глаза чуть привыкли к свету, Стервятник смог разглядеть перед собой три знакомые физиономии – Табаки, словно обезьянка, повисшего на спине у сонного Сфинкса и растрёпанную и взволнованную Рыжую. В голове сразу сложилась весьма неприятная логическая картинка – не в меру заботливая Рыжая примчалась в Четвёртую в гости к ребятам и поделилась новостью про пьяного вожака Третьей, которого застала в Кофейнике. И тут – выключили свет. И, конечно же, это была идея Шакала – потащиться в темень искать потерявшегося товарища. Сфинкса, ясное дело, никто не спрашивал, ведь помогать друзьям – святое. На бедного больного, всё ещё не совсем адекватного, Стервятника сразу накинулись с упрёками и пререканиями. Разумеется, пререкались только Рыжик, при этом ещё вцепившаяся Стервятнику в пиджак и тщетно пытающаяся его поставить на ноги, и Табаки – Сфинкс лишь кивал и сонно поддакивал. Птица же не знал, куда от них деться – более унизительную и странную ситуацию было сложно представить. Вдруг перед Стервятником словно взорвалась петарда – засверкали яркие звёздочки и искры, глаза словно обожгло. Птица тихо ахнул и вновь закрылся руками. За спиной у маячащей Рыжей, у стены он увидел самого себя, вернее – точь-в-точь на себя похожего. Он улыбнулся острозубой улыбкой и, махнув рукой, вошёл в стену, вновь обратившись в Тень. Птица замотал головой, пряча лицо от света и видения, отбиваясь от своих внезапных спасителей. Табаки недовольно покачал головой. - Он пьян. Мы его и до лестницы не доведём, не говоря уже о Гнезде. Нужно звать Македонского! - Давайте лучше за Птицами сходим. Они наверняка его уже ищут,- посоветовал Сфинкс.- Пусть сами и разбираются, что с ним делать. Не оставлять же его здесь вот так.. - Можно на него воды вылить. Стакан. Или ведро..- задумчиво промолвил Шакал, но, встретившись с несчастным видом Стервятника и с осуждающим взглядом Рыжей, поспешно заявил, что пошутил. - Что ты пил? И зачем столько?- спросил Сфинкс Птицу, скидывая Шакала на пол. - Главное – почему? - тихо подхватила Рыжая.- С Фиалкой расстались? – Поймав недоумевающий взгляд Стервятника, она пожала плечами.- Нимфа рассказала. Она, вроде как, ваш разговор слышала.. *** Скользнув за дверь Кофейника, Рыжий, мутно соображая, направился по коридорам, целенаправленно высматривая что-то - или кого-то. Он почти не надеялся на удачу, но ему все-таки повезло - проходя Перекресток второй или третий раз, он увидел высокую худощавую девицу в темно-сиреневом платье в пол, что сидела среди внезапно появившейся группки девочек, но все равно как-то в стороне. Фиалка словно примкнула к Третьей в своем темном одеянии, к тому же в ее руках Рыжий с легким изумлением обнаружил пяльца с вышивкой. Девушка была поглощена своим занятием и не принимала участие в оживленной болтовне подруг. Рыжий растянул губы в обаятельном оскале, пригладил волосы и уверенно подошел к девушкам, мигом обращая на себя их внимание. Всех, кроме той, что была нужна. - Почему это очаровательное создание не улыбается вместе со всеми? - промурлыкал Рыжий, обращаясь к Фиалке. Та недоуменно взглянула на него, взмахнув крылатыми ресницами. - Я приношу свои глубочайшие извинения, но я бы хотел украсть вас ненадолго, юная дева, - Рыжий едва заметно подмигнул, галантно подавая девушке руку. Фиалка, помедлив, приняла ее и поднялась со своего места. Рыжий тут же ухватил ее под руку и увлек подальше от любопытных глаз и ушей. - Что ты хотел? - неожиданно прямо поинтересовалась девушка, только они отошли чуть дальше. - Всего лишь капельку вашего внимания... - продолжил было мурлыкать Рыжий, но дева оказалась непроста. - Кончай паясничать, - взглянула она на него. - Просто скажи, что тебе нужно. Рыжий остановился. - Ты не знаешь, где Стервятник? - как-то невпопад спросил он. Крысиный вожак не был готов к такой реакции на свои сладкие речи. - Не знаю, - отрезала девушка. - Что-то еще? - Да. Что-то еще... Рыжий схватил ее за плечи и прижал к стенке, приближая свое лицо к ее кукольному личику. - Вы с ним больше не вместе, так?... - прошептал он ей в ухо, опаляя горячим дыханием. От ее волос слабо пахло чем-то юным, цветочным, совсем не похожим на запах Большой Птицы, хотя бы едва уловимый след которого он бессознательно надеялся различить. - И что с того? - ее голос не дрогнул, в ней не было ни капли страха. В нем звучал откровенный вызов. Только с виду она казалась хрупкой и изящной. - Ничего... - вкрадчиво прошептал Рыжий, вновь незаметно вдыхая ее запах. - Ничего. Второе "ничего" было произнесено обычным голосом. Действительно, ничего похожего. Но он должен был убедиться. - Так, значит, расстались, да? - еще раз уточнил он, выпустив девушку из хищных полуобъятий и отстранившись от нее. - Расстались... - опечаленно вздохнула та. - Ясно. Ну, можешь идти. И он сам куда-то побрел, не оборачиваясь на удивленно глядящую ему вслед девушку. *** - Неа.. Бесполезно,- наконец пискнул Табаки, потрепав Птицу за плечо. Стервятник лишь поболтался из стороны в сторону, словно тряпичная кукла, глухо стукнулся головой о стену и затих, закрыв ушибленное место руками. Рыжая и Сфинкс тяжело вздохнули и, не сговариваясь, разошлись в разные стороны, ускоряя шаг. -Эй! – крикнул вслед Шакал, мотая головой.- А я?! Меня забыли! - Тише!- шикнул вернувшийся Сфинкс, принимая от Шакала в зубы фонарик.- Похиди пока х ним. Мы фкоро. Через минуту шаги стихли, и в коридоре вновь стало совсем темно. Табаки театрально вздохнул. - Ты меня удивляешь, Большая Птица. Самый тихий из всех в Доме, а хоть раз в полгода да что-нибудь выкинешь этакое! А тут – такое! То драка с Рыжим, то это.. Хех! Шакал порылся по множестве карманов и выудил ещё один фонарик – маленький, встроенный в зажигалку. И заодно – смятую пачку сигарет. Стервятник сидел, молча смотря перед собой. Реальность постепенно возвращала всё на свои места, туман в голове рассеивался. Он начал вспоминать, что произошло между ним и Фиалкой. Всё время, пока они с ней встречались, за ними наблюдал весь Дом. Всем было интересно, чем же это закончится, да и закончится ли вообще. Нет, должно было закончиться, ибо Птичьего вожака никто даже не мог представить рядом с девушкой. Тем более - в такой идиллии. Что-то должно было случиться. -Стервятник! Опомнись! Ты был этаким примером целомудрия! – не унимался Табаки.- Идеалом, не признававшим никаких иных чувств, кроме дружеских и отцовских – к Птичкам! Ну и это.. Какие там чувства ты к Луису испытываешь?.. А что стало? Какой пример ты подаёшь своему выводку?! Птица тяжело вздохнула. Табаки так говорил, словно они с Фиалкой занимались чем-то неподобающим прямо на Перекрёстке на глазах у всего Дома. Но Шакала было тяжело заткнуть, а как хотелось. Он очень сильно пожалел, что Сфинкс оставил его с ним. Рука невольно потянулась за тростью. Но, может быть, Табаки был прав. Действительно – в последнее время Стервятник разошёлся, не к добру. Всё это не могло привести ни к чему хорошему. Наверное, для таких людей, как он, самый верный выход – затворничество. Так и себе спокойнее и стае. - Шакал, заткнись..- зло прошипел Стервятник, медленно поворачивая голову в сторону разговорившегося Табаки. Тот чуть вздрогнул – от вида Птицы по спине побежали мурашки - и мирно улыбнулся, отгораживаясь руками. - Молчу, молчу, ладно.. Они просидели в тишине ещё какое-то время. Никто так и не решился закурить – Табаки вертел сигареты в руках, пачка тихо шуршала. Вдруг с другого конца коридора раздались тихие голоса и топот ног. Через секунду коридор вновь осветили фонарики, и перед Стервятником предстали Птицы почти что в полном составе. Все, как один – бледные, взволнованные и сонные. - О! Армия спасения! – пискнул Табаки. Рыжая, примчавшаяся вместе с Птицами, вновь посмотрела на него с укором. Стервятник отвернулся. Было стыдно смотреть в глаза состайникам. Утро для вожака третьей началось около двух часов дня. Проснувшись, он ещё долго не решался выползти из-под одеяла. Он прекрасно понимал, что славные Птички, не задававшие никаких лишних вопросов вчера ночью, будут ждать от него объяснений и всего подобного сейчас. Кто-то потрепал его за плечо. - Стервятник. Большая Птица медленно высунулась из-под одеяла. На его кровати сидел Дракон. В руках он держал кружку с чем-то горячим и протягивал ему. Вокруг кровати и чуть поодаль собрались другие представители стаи. Все молчали, потупив взоры, и ждали. Очень тактично. Стервятник сел и, приняв кружку, поблагодарил за напиток. Его вкус он с первого глотка не разобрал, но это был явно не обычный чай, а какая-то заварная травка. Сделав ещё пару глотков, Птица тяжело вздохнула. Ему предстояло произнести не простую речь перед своими подопечными. - Дорогие мои, я думаю, Папе-Стервятнику нужно вам многое сказать..- прохрипел он. Птички слушали затаив дыхание.- Во-первых, я хотел бы извиниться. То, что произошло вчера.. *** Рыжий сидит в четвертой на общей кровати. Кроме него здесь только Сфинкс и Курильщик, да безмолвная тень Македонский изредка напоминает о своем существовании то вовремя подсунутой пепельницей, то кружкой кофе. Остальные разбрелись по Дому по своим разношерстным делам. Курильщик лежит чуть позади Рыжего, Сфинкс сидит на кровати напротив. И Курильщик рассматривает вожака Крыс с нескрываемым интересом, неуверенно покручивая в пальцах карандаш. Рыжий же успел позабыть о его существовании, его вниманием полностью овладел Сфинкс. - И, видишь ли, если бы не Рыжик, мы бы и знать не знали, что произошло. Она наверняка искала тебя... - последние два слова Сфинкс едва уловимо подчеркнул, словно за ними крылся некий укор. Несправедливый, надо сказать. Не ищи она Рыжего - на Стервятника тоже вряд ли бы наткнулась. - А обнаружила надравшегося, как черт, Стервятника. Не смогла, правда, присмотреть за ним, зато тут же примчалась к нам, всех перполошив... А в этом месте Сфинкс недовольно морщится. Но тоже почти незаметно. Курильщик, например, хоть и внимательно прислушивается к разговору, не замечает всех этих сфинксовых нюансов. Рыжий сказал, что необязательно бежать за ней сломя голову, когда она наводит панику. Сфинкс заметил, что если за десять минут до отбоя в комнату вбегает взволнованная девушка с просьбой о помощи, отказывать ей в оной крайне невежливо. - А воодушевленного Табаки вообще остановить нереально, - добавляет он. - Да и причина, как-никак, довольно существенная, не находишь? - Нахожу... - со вздохом соглашается Рыжий. - И что потом? - Ну, а потом мы с Шакалом вооружились фонариками и вместе с Рыжей отправились на его поиски, разумеется. Нашли и позвали Птиц, дабы отдать их вожака в их же заботливые руки. В общем, счастливый конец. Хотя я менее всего уверен в том, что Стервятник сейчас счастлив. - Да уж, пожалуй... - задумчиво тянет Рыжий. - Ты не знаешь, что с ним происходит? Рыжий спрашивает как бы между прочим, но внутренне отчего-то напрягается. Сфинкс, кажется, тоже. - Представления не имею... А ты? - И я, - торопливо пожимает Рыжий плечами. - Что ты так на меня смотришь? Я просто спросил. - Я не о том. С тобой тоже что-то происходит, Рыжий. С вами обоими что-то неладно. По Стервятнику это заметно сильнее, по тебе - не так видно, но ты тоже ведешь себя необычно. - С чего это ты взял? - вроде бы удивленно интересуется Крысиный вожак, медленно покрываясь мурашками. - Да так... - Сфинкс сверлит Рыжего взглядом еще несколько мгновений и неохотно отводит взгляд. Рыжему становится не по себе. - Ладно, пойду я, - поднимается он со своего места. - Бывай, Сфинкс. Всем салют! - машет он рукой, не оборачиваясь, и поспешно скрывается за дверью. *** За обедом Большая Птица сидел, уткнувшись в тарелку, со странным спокойствием и жестокостью побитого жизнью садиста разделывая котлету. Он отчётливо чувствовал, как острые взгляды пробивают в нём множество и множество дырок, сквозь которые начинает вытекать что-то очень тёмное и неприятное, скользкое и склизкое, неуловимое, что врятли способно понравиться всем любопытным обитателям Дома. Птицы, скорее всего, знающие об этом, старались не смотреть на вожака, следуя его примеру, утыкаясь в кормушки. Не все ещё отошли от откровенной речи Папы, так что обдумать им было что. Уже под конец обеда к Стервятнику подплыл незаметной тенью Слепой. Он опустил холодные пальцы на плечо Птице, от чего та вздрогнула, чуть не подавившись от неожиданности. - Здравствуй, Стервятник..- протянул вожак Четвёртой. Вид у него был не лучше, чем у самого Папы-Птицы, так и не сумевшего придать себе должный вид Принца Траурного Царства и Великих Джунглей. Слепой опустился рядом с ним, положив руки на стол.- Как самочувствие? - Не важно..- пробормотала Птица, делая глоток из чашки и морщась. - Развлекаешься? Соблазняешь, бросаешь, напиваешься?.. Шутка Слепого не понравилась Птице. Это было весьма неуместно и, скорее всего, было сказано для того, чтобы в очередной раз нарочно застыдить Стервятника. Он опустил голову и нахмурился. - Да. Можно сказать и так.. Слухи быстро расходятся..- мрачно заключил он. Было лишь одно желание – поскорее отделаться от разговора подобного рода и смыться в родное Гнездовище. Тем более, что его взгляд как раз упал на Рыжего с его компанией, болтающего чуть поодаль. Вот уж с кем не хотелось говорить особо – так это с ним. А ведь так оно и могло быть – стая, Слепой, Рыжий.. Закон подлости в своём истинном проявлении – всё, чего не хочешь – сбудется. - Да.. Слухи.. Будь осторожен, ладно? И Слепой, поднявшись, удалился, предварительно вновь коснувшись плеча Стервятника, опять доведя того до дрожи в руках и позвоночнике. Птица проводил его взглядом. Вот зачем он подходил? Просто спросить? Поиздеваться? Стервятник мотнул головой, отгоняя дурные мысли. Он не хотел проходить мимо стола Второй. Он прекрасно знал, что за ним встретится с наглыми усмешками и глумливыми улыбками. Похуже Логов. К тому же - там был Рыжий, которого он сторонился, как испуганный мальчишка, стыдясь и бледнея. Поэтому он терпеливо ждал, пока Крысы насытятся и смоются сами. Или же - прозвенит спасительный звонок. Рыжий с опозданием заходит в столовую и усаживается за свое привычное место. Крысы, до его появления обкидывающие друг друга хлебом и вываренными безвкусными фруктами из компота, чуть поутихли. Теперь целью их обстрелов стали Фазаны. Раньше Крысы при появлении вожака лишь раззадоривались и начинали буянить еще сильнее, но в последнее время Рыжий был жутко нервный, и Крысятам было не с руки выбешивать его еще сильнее. Сломанное радио Рыжий, конечно, заменил, да еще натащил откуда-то новых кассет, но нарываться на новые припадки агрессии вожака им не хотелось. Но сегодня Рыжий, кажется, в довольно сносном настроении, даже усмехается, когда разошедшийся Гибрид метко швырнул свою полуразвалившуюся котлету точно в тарелку с супом Джина. Фазан, чья белая рубашка оказывается безнадежно испорчена, на глазах наливается кровью, кидая полные возмущенного негодования взгляды на Крысиный стол, но не рискует вслух высказать свои претензии или сорваться с места до звонка. Крысы давятся едой и смехом, кашляя и постукивая друг друга по спинам. Рыжий, посмеиваясь с состайниками, украдкой кидает взгляды за Птичий стол. Отмечает, что Птицы сегодня как-то более траурны, чем обычно. Все без исключения уставились в свои тарелки, словно у них там сегодня лежит что-то невообразимо увлекательное. В этом Рыжий сомневается, лицо их вожака куда более занятное: похмельное, а потому кислое и смертельно бледное, даже через очки видно. И еще отчего-то какое-то... раскаянное. У Рыжего возникает дикое желание последовать примеру Гибрида и тоже запустить что-нибудь в Стервятникову тарелку. Он даже хихикает, представляя, как он это сделает. Но все же отказывается от глупой мысли - как-то уж слишком несолидно, даже для него. Да и Большая Птица, в общем-то, вряд ли оценит такой порыв души. Между тем прямиком к Стервятнику подходит Слепой. Рыжий неотрывно следит за каждым их движением и готов поклясться, что Стервятника передергивает от прикосновения Слепого. Они перебрасываются парой слов - Слепой стоит спиной, у Птицы на лице хмурое недовольство - и Слепой отходит. Рыжий вздыхает. Почему бы ему так же не подойти к Стервятнику? Последнее время глава Гнездовища был его идеей фикс. Но какой-то расплывчатой, неуловимой. Он и сам не знал, чего от него хочет, но факт оставался фактом - Стервятник не желал покидать его голову. Наконец, раздается звонок, оповещая стаи об окончании обеда. Рыжий подскакивает от неожиданности, но тут же опускается на свое место, утыкаясь по примеру Птиц в тарелку. Впрочем, те как раз начинают торопливо подниматься. Крысы с улюлюканьем первыми бегут к дверям, расталкивая друг друга и всех на своем пути. Рыжий провожает их глазами и вновь незаметно переводит взгляд на Птичий стол. Все Птицы, как один, вскидывают головы и встают из-за стола, чуть помедлив, оглядываясь на вожака, который пока не торопится подниматься. Он спокойно мусолит вилкой кашицу из морковки, размазанную по краям тарелки. Наконец Птица медленно поднимается, опираясь на трость, и кивает своим Птенчикам. Те переглядываются и быстро направляются в сторону выхода. Стервятник идёт медленно, пропуская вперёд, сносящих всё на своём пути, Крыс и недовольно бурчащих Фазанов. Мимо него с радостными воплями и рюкзаком, полным бутербродов, проносится Шакал. По всей видимости, Четвёртая эту ночь не спала, коли большинство не явилось на дневную трапезу и ожидает своей порции оставшегося от обеда в комнате. В этом, по сути, есть и его вина, из-за чего Большая Птица чувствует очередной укол в сердце. Совесть добьёт его рано или поздно. Рыжий сидит за своим столом один. Кого-то ждёт? Уж не его ли? Не дай бог. Птица проходит мимо, стараясь не обращать на Крысу внимания. Рыжий наблюдает, как столовая постепенно пустеет. Стервятник отчего-то не спешит следовать за Птицами, пропуская вперед каждого, кто стремится к выходу чуть быстрее него. А быстрее него, пожалуй, любой из посетителей столовой, за исключением так и сидящего на своем месте Рыжего. Мимо Крысиного вожака, впрочем, Стервятник прошествует чуть быстрее. Не смотрит на него, как-то демонстративно не смотрит, словно заставляет себя даже невзначай не повернуть голову, не скосить глаза. Следить за действиями Стервятника уже почти стало новым хобби Рыжего поэтому он точно подмечает каждую мелочь. Птица, так и не обернувшись, проходит мимо и выходит, наконец за дверь, наверняка испытывая облегчение, как вдруг Рыжий срывается со своего места и нагоняет Стервятника в коридоре за какую-то долю секунды. Он не дает себе даже секунды на раздумья, подчинившись слепому импульсу, которого хватает на этот рывок и на то, чтобы ухватить Птичьего вожака за запястье. На этом импульс исчерпан. Рыжий сумасшедшими глазами смотрит на Стервятника, не совсем осознавая, что сейчас сделал. Шумная толпа, вышедшая из столовой, скрывается за поворотом, а Рыжий смотрит на Птицу и не выпускает его руки. Стервятника начинает бить мелкая дрожь. Перед глазами всё плывёт, в ушах, кажется, шумит, или это топот и крики пробегающих мимо домовцев. Птица зажмуривается и отворачивается. Запястье крепко сжимают пальцы Крысы. Мысли немного приходят в норму. Шум потихоньку стихает. Стервятник резко высвобождает свою руку и поворачивается, смотря Крысу в глаза. - Ты что-то хотел, Рыжий? Голос спокойный и ровный. - Да. Наверное. Рыжий тоже пытается не потерять самообладание, хотя выглядит совсем как наивный брошенный мальчишка. Ему не понравилось, как Стервятник грубо вырвал свою руку, но он держится. Хотя уверенности у него поубавилось ровно наполовину. Он не готовил слова для такого случая, поэтому несколько невыносимо долгих мгновений просто молчит, глядя на Птицу из-под очков. - Почему ты ушел от Фиалки? - наконец, медленно спрашивает он, тщательно подбирая каждое слово. И только после того, как произнес это, осознает, что ему действительно интересно. - Вы были чудесной парой. Последнее предложение было сказано явно не слишком искренне. Даже язвительно. Но Рыжий не отрывает глаз от Стервятника, внимательно наблюдая за его реакцией. Хоть бы в ответ прозвучало не "это не твое дело, знаешь ли"!... Он и вправду так думает? Что они были чудесной парой? И надеется, что Стервятник в это поверит? Зачем этот цирк? Крыса явно подошёл не просто так, но зачем? Издевается? Что ж, если так, то эта издёвка ещё более неприятна, чем шутки Слепого. Большая Птица смотрит на Рыжего исподлобья, пытаясь разглядеть за зелёными очками глаза собеседника – единственное настоящее, что осталось в этом шуте от того человека, который ему по-настоящему дорог. В следующее мгновение Птица оглядывается. Все разошлись. В коридоре не осталось никого, кроме них. Наступает напряжённая тишина. Стервятник облизывает губы. - Сними их, пожалуйста,- наконец тихо произносит он и рука невольно тянется к душке очков Рыжего. Стервятник не отвечает. Раздумывает, как бы потактичнее или поубедительнее послать Рыжего в далекие дали? Пытается разглядеть его глаза. Зачем?.. Вокруг воцаряется тишина, лишь где-то вдалеке слышны голоса и какой-то шум. Рыжий выжидающе смотрит на Птицу, застыв в одном положении. И неожиданно наблюдает, как рука Стервятника приближается к его лицу - медленно и неугрожающе, но совсем внезапно, Рыжий даже рефлекторно отшатывается. Потом осознает, что происходит, и вновь замирает. Помедлив, ни слова не говоря, снимает очки и вешает их на воротник яркой, режущей глаз футболки, не сводя взгляда со Стервятника. - Так лучше? - тихо вопрошает он, отчего-то страшась улыбнуться Взгляд Птицы меняется. Он вновь смотрит в эти глаза, и сердце замирает. Как же приятно во всём этом скоплении фарса, идиотизма, бестолковой игры никуда не годных актёров и разукрашенных клоунов увидеть хоть что-то настоящее, пусть и являющееся частью одного из главных шутов. Всё остальное – пустышка, не годное ни к чему и никогда. И лишь эти глаза – то самое, чего не хватает выдуманному мрачному миру потерянной хромой Птицы. Он пытается улыбнуться, но рот перекашивает, как от зубной боли, и, чтобы не сделать ещё хуже, не вызвать неправильных ассоциаций, он просто поджимает губы. Он уже и забыл, что не должен вести себя, как идиот, что должен сторониться Рыжего, чтобы не вызвать ни в нём ни в себе ничего не нужного и странного. Ведь они договорились всё забыть. Но отчего-то Стервятник отказывается забывать. - Да. Лучше. Зачем ты спрашиваешь об этом, Рыжий? Это наше с Фиалкой личное дело и.. Стервятник замолкает и тяжело выдыхает, опуская голову. Нет, это не их личное дело. По крайней мере - не сейчас. Есть ещё один, третий. Всегда есть кто-то третий. - Да, я понимаю, что, как обычно, сую нос не в свои дела и все такое, разумеется это только ваше дело, твое и ее, но... Вы смотрелись потрясающе... - тараторит Рыжий и в конце концов безнадежно выдыхает, опустив голову, словно действительно сожалеет о том, что они разошлись. На самом деле, без очков он просто чувствует себя не защищенно, даже со Стервятником. Особенно с ним и особенно сейчас, когда все так неопределенно. Потому-то и боится улыбнуться. Боится хоть как-то показать свое настоящее отношение ко всему этому. - И я испугался. Испугался, что она займет в твоей жизни значительное место, - вдруг говорит он, серьезно глядя в глаза изумленного Стервятника. - Что ты будешь любить ее, а она тебя. И что вы будете очень красивой парой. Рыжий останавливается и отводит взгляд. Отходит на шаг и устало прислоняется к стенке, обхватывая руками плечи. - Извини, что говорю тебе это. Тебе, наверное, странно все это слышать, но я должен был. Стервятник прикусывает больную губу и прикрывает глаза. Как всё это больно и не нужно. Как всё это не к месту. Сердце сжалось, захотелось заехать Рыжему в челюсть, чтобы тот заткнулся, чтобы убрался прочь, не маячил, не ныл, не терзал! Какого чёрта он вообще здесь делает?! Что это такое?! Почему он не в своей Норе, почему не грызётся с Крысами, почему не трахает всех девушек подряд, почему не забьёт на всё, как делал раньше?! Это же Рыжий! Это же дрянная Крыса, чёрт возьми! Ему, идиоту, всё ещё чудится тот беззащитный мальчик из Могильника, Но его уже давно нет! Он умер! Остались лишь глаза. Очнись, Стервятник! - Что ж.. Я рад, что ты выговорился. Я думаю, не один ты жаждал нашего разрыва. У Стервятника в горле встал комок. Ему стало плохо от собственной циничности и спокойствия. Но он изо всех сил старался не показывать ничего лишнего. Пусть тайна останется тайной, личная боль – личной, а Рыжий так и останется Рыжим, оденет очки и исчезнет вместе со старыми воспоминаниями и чувствами. Вот так просто, как по взмаху волшебной палочки.. Рыжий слушает Стервятника, и его глаза тускнеют, становятся пустыми. Он-то надеялся, что Птица тут же растает и поймет его, но нет! Все оказалось куда проще. И правильней. Но Рыжий не хочет правильности... Рыжий хочет провалиться сквозь землю и бессильно съезжает вниз по стенке, обнимая теперь не плечи, а колени. Смотрит на непреклонного Стервятника снизу вверх и глухо произносит: - Ты уверен, что хотел сказать именно это и ничего больше? Он прячет глаза. Ему стыдно, ужасно стыдно - он сказал гораздо больше, чем следовало, а Стервятник это не принял. Это его выбор, но Рыжий был уверен, что Птица примет другое решение! И сейчас больше всего ему хотелось уйти от бессмысленного разговора, а не продолжать его. - Видимо, я совершил безрассудный и опрометчивый шаг, которого делать не должен был. Извини. Вдруг нервы Большой Птицы не выдерживают. Он резко разворачивается и быстрым шагом приближается Рыжему, потрясая тростью, скалясь, словно дикое животное. В таком состоянии Стервятника можно увидеть очень и очень редко. - Ты – жалкое ничтожество! Какой ты, к чёрту, вожак, если не в состоянии справиться даже со своими эмоциями?! Чего ты хочешь, чёрт возьми?! Рыжий, встань немедленно и прекрати весь этот цирк и показуху! ЧЕГО ты хочешь от меня?! ТЫ слаб и жалок, да! Ты не можешь разобраться в самом себе, не можешь прийти к одному единственному решению и терзаешь меня! Мы всё решили, но нет, тебе обязательно нужно вернуться, расковырять всё это, свести всё происходящее к одному единственному – к себе! Нет, Рыжий, мы разбежались с Фиалкой не из-за этого! Одень свои чёртовы очки и вернись к своей крысиной жизни, наконец.. Стервятника трясёт. Он понимает, что слишком груб и резок. Но иначе – никак. Нужно всё это прекратить любыми способами, потому что в Доме это – единственный выход. Если Рыжий не в состоянии этого понять из-за своей слабости и инфантильности, то он ему поможет. Пусть даже так – пиная и посылая. Стервятник понял больше, чем следовало. Сердце колит, хочется разрыдаться, но Птица лишь сжимает зубы. Рыжий в странном оцепенении смотрит на Стервятника. Тот зол, бесконечно зол, но по мере того, как он выплескивает эту злобу из себя, Рыжий разгорается внутренне все сильнее, хотя по нему совсем этого не заметно. Он молча выслушивает все уколы, сыплющиеся из разъярившейся Птицы, смотрит на него, не отрываясь, и что-то осознает. В нем мигом просыпается ответная агрессия, но несколько иного рода. И Рыжий тотчас берет себя в руки, точно и ждал именно такого безжалостного, но крайне действенного пинка. Стервятник выплевывает последние слова, разворачивается на каблуках и решительно направляется прочь. Что ж, отлично... Рыжий уверенно поднимается на ноги. Уголки его губ невольно вздергиваются кверху. Он готов к бою. - Стой, Стервятник. Большая Птица игнорирует его требование, и Рыжий молниеносно нагоняет ее. - Стой, я сказал. Он резко хватает Стервятника за плечо и с силой толкает его к стене, вжимая в угол. Стервятник машинально пытается вырваться, но Рыжий словно не замечает его попыток, удерживая его и глядя прямо в лицо злобным прищуром. Одна его рука ложится на шею Большой Птицы - ощутимо, но не слишком сильно, чтобы почти не причинить боли и дискомфорта, вторая - скользит в волосы и грубо сжимает их, тут уже не жалея сил. Рыжий чувствует, как под его ладонью пляшет кадык Стервятника, и испытывает почти садистское наслаждение. - Это я-то не могу справиться с собой? - вкрадчиво интересуется Рыжий, так близко находясь от лица Стервятника, что почти касается губами его губ. - По-моему, это ты сходишь с ума и мечешься, не зная, куда податься. Стыдишься всего, что внутри тебя. Тебе кажется, что отказаться от этого легче, чем принять, так? Рыжий почти нежно проводит ладонью по холодной щеке Стервятника и возвращает руку на его шею, ощупывая пальцами ключицы. - Ты такой наивный, Стервятник. Вроде взрослая и серьезная Птица, но как же меня порой умиляет твоя инфантильность. Я уже почти был уверен, что ты действительно хочешь все забыть... А ты просто боишься. Боишься и себя, и меня. Правда же?... Последние слова он уже шепчет Стервятнику в губы, неотрывно глядя в его глаза, но не ослабляя хватку. Стервятник застывает с приоткрытым ртом. Ему холодно. Руки дрожат. Он онемел, не в силах выдавить ни слова. На глазах Большой Птицы наворачиваются слёзы. Он вздрагивает от прикосновения холодных рук Рыжего к своей бледной коже. Он чувствует себя настолько беззащитным и слабым под тяжестью всего того, что выплёскивает на него Крыса, словно тот маленький мальчишка из прошлого. Почему Рыжий говорит это? Зачем? Он хочет сделать больно? Отомстить? Поганая Крыса! Ничтожество! Стервятник прикрывает глаза и выдыхает. - Отпусти меня, Рыжий. - Вот и нет. Не отпущу. Рыжий смотрит на Стервятника и понимает, что определенно перестарался. Но он тоже сказал Рыжему слишком много всего! Это была всего лишь защитная реакция на те гнусные слова. Но когда Стервятник обреченно напрягается в его руках, Рыжий, наконец, опускает взгляд и на мгновение слегка ослабляет хватку. - Не отпущу... - уже совсем тихо повторяет он, и его жестокие, звериные полуобъятия превращаются в объятия настоящие, бережные и аккуратные. Рыжий обхватывает дрожащие птичьи плечи и прижимает его худощавое тело к себе, нежно поглаживая выступающие лопатки. Ресницы Стервятника влажно блестят, заставляя Рыжего безмолвно проклинать самого себя. - Ну почему, почему ты такой... - шепчет Рыжий, касаясь губами взлохмаченных волос Стервятника. - Откройся, пожалуйста. Хотя бы для меня. Я для тебя - раскрытая книга. Я могу быть для тебя и больше. Только если ты позволишь. Не прячься от меня, я тебя очень прошу. На мгновение Стервятник приникает к плечу Рыжего, чувствует его тепло, вдыхает его запах. На удивление, эта Крыса не пахнет Крысой, вернее.. Есть в ней что-то ещё. Что-то, похожее на запах корицы и мёда. Или это просто остатки прикосновений представительниц слабой половины. Но, если второе, то нужно было очень сильно постараться, чтобы оставить на нём столько своего следа. Хотя, если учесть, чем только они там во Второй занимаются.. Птица берёт Рыжего за плечи и отстраняется. Не смотря в глаза, молча, без вариантов иного продолжения этой, казалось бы, нежной и трогательной сцены. - Постарайся следить за языком, Рыжий.. Иногда это полезно..- сухо и чуть тише обычного напутствует он и направляется в сторону лестницы. Он больше не хочет говорить. Рыжий итак сказал за них обоих. Рыжий не сопротивляется, когда Стервятник выскальзывает из его объятий. Не удерживает силой и ничего не говорит. Просто смотрит на Птицу. Спокойно и лишь немного печально. - Сегодня я тщательно следил за языком, - одними губами шепчет он, не обращаясь конкретно к Стервятнику, и невозмутимо смотрит ему вслед. Лишь только Птичий вожак скрывается с поля зрения, Рыжий закрывает глаза. Ему не больно и не пусто, он не чувствует себя покинутым или оплеванным. Ему просто никак. И, чтобы почувствовать хоть что-то, он со всей силы бьет кулаком в стену. Крошится краска, опадают давно написанные буквы - так давно, что уже ничего не значащие, сыплется крошливая пыль штукатурки. Костяшки мигом распухают и сочатся кровью, а Рыжий садится на пол, зажимает кулак в другой руке, подносит к губам и... неожиданно понимает, что рыдает, как мальчишка, тот самый, искренний, наивный, хрупкий и ангельски красивый, почти забытый мальчишка из Могильника. Навзрыд, всхлипывая и не сдерживая слезы, желая, чтобы родная Рыжая услышала его и обязательно пришла на помощь. Как будто ему снова девять.