***
Добравшись до родного дома, Инк первым делом поставил телефон на зарядку и, включив его, нашел номер Эррора в контактах. Он уже готовился позвонить ему, но мобильный резко оказался выхваченным из рук юноши. — С ума сошел? — Прокричала девушка, выбрасывая средство связи в сторону. — Тебя преследуют, а ты еще с кем-то связаться хочешь? Совсем жизнь не мила? — Но… Это важно. — Заруби себе на носу… — Гено, дорогая, не горячись ты так. — Вмешался брюнет, подошедший к разозлившейся девушке. — Может он своему любимому человеку хочет сообщить, что все в порядке. Чтобы его не теряли. — Без разницы! — Вскликнула она, смотря прямо в глаза своему напарнику. — Его жизнь под угрозой. — Ну, развалинка моя, не делай из мухи слона. — Не называй меня так. — Пробурчала девушка, отводя взгляд от приобнявшего ее Рипера. Наблюдать за этими двумя супругами было интересно, ведь Инк всегда очень волновался за их отношения. Но сейчас важнее было связаться с Эррором, поэтому он, взяв ручку со стола, поднес ее к руке, но написать на ней что-то вновь не позволила девушка, выстрелившая в ни в чем неповинный предмет канцелярии. Части ручки разлетелись в разные стороны, а пуля прошла сквозь стоящую рядом баночку с краской, разбив ее. — Что ты делаешь? — Подозрительно покосилась на художника Гено. Ей хорошо были известны подобные способы связи. — Звезды, пытаюсь сказать своему соулмейту, чтобы он не волновался. — Закатив глаза, пробурчал он. — Инк, послушай меня, сейчас ты соберешь минимум необходимых вещей, и мы поедем в «Лавр». «Дорогая, будь помягче с ним. Ты же слышала о смерти Блу. Ему и без того плохо.» «Рипер, даже не пытайся. Ему ни с кем нельзя связываться. Любая оплошность, и его вычислят.» «Ты слишком критична, все не так серьезно. Не накручивай себя, он уже давно не ребенок и сам знает, что нужно делать.» Но начавшийся мысленный диалог двух супругов был прерван вспылившим художником. — Что такого в желании дать своей родственной душе какой-нибудь знак? Вы ведь тоже соулмейты. Гено, разве ты не понимаешь? — Твой отец доверил мне охранять и беречь твою жизнь, и если с тобой что-нибудь случится… — Девушка заметно погрустнела. Она однажды уже оплошала. Не успела спасти того, кого должна была охранять. Один раз уже подвела отца художника и дала себе слово, что никогда и ни за что больше никого не подведет. Лишние уши были ни к чему. Никто не должен знать, где будет пребывать Инк, пока федеральная служба безопасности вычисляет и устраняет любую угрозу для его жизни. Даже самые близкие и дорогие ему люди не должны знать. Для их же безопасности. Но правильно ли она делает? Ошибается ли? В свое время Гено и Рипер должны были стать опекунами Инка, в случае, если с его отцом что-то случится. Даже документы были уже оформлены. Супруги ненамного старше художника, лет на девять-десять, но после смерти его родной матери они помогли ему, стали его второй семьей. Гено даже почти заменила ему мать, заполнила ту пустоту, что родилась в душе маленького парнишки. Рипер же был неотъемлемой частью этой семьи, второй отец, а позже — единственный. Только вот Инк уже был совершеннолетним, когда лишился кровного отца, поэтому и документы об опекунстве не вступили в силу. Но юноша все равно был для этих двоих как сын. Он был им очень дорог. В общем-то, как и они ему. Забавно, работали телохранителями его отца, а в итоге стали новой семьей художника. Впрочем, Гено ни на минуту не прекращала корить себя за то, что не выполнила свои обязанности. В ее голове постоянно проносились последние слова его кровного отца: «Защищай его, береги его». Как ножом по сердцу. — Она остынет. — Рипер положил свою руку на плечо Инку, как бы успокаивая того. — Пока важнее не поймать хвост и добраться до «Лавра». Если этот мужчина был из какой-нибудь крупной преступной группировки, они просто так от тебя не отстанут. Даже здесь слишком опасно находиться. Белесый опустил голову в пол. Он понимал возможную серьезность ситуации, он понимал, что Гено просто беспокоится за него, что она просто хочет уберечь его от любой опасности. Но неужели Эррор не имеет права знать? Хотя бы о том, что Инк на время пропадет, но с ним все будет в порядке и беспокоиться не нужно. Незаметно художник закинул в карманы парочку маленьких баночек с красками и первую попавшуюся кисть. На диалог не хватит, зато ландыши можно будет подрисовывать. Есть ли от этого польза? Так Эррор будет знать, что Инк еще жив, что он не бросил его. Хоть что-то.***
Прошел почти месяц с тех пор, как Инк, вместе со своими несостоявшимися опекунами-телохранителями начал жить на закрытой территории. «Лавр» — защита, победа, бессмертие, символ тайных знаний. Такое название этому особняку за городом дала его родная мать. Именно она и научила художника языку цветов и любых других растений, когда тот был еще мальцом. Даже находиться здесь было как-то не по себе. Мало того, что воспоминания из детства разъедали душу, так еще и невозможно было найти себе места, видя, как переживает за него Эррор. Инк часто ругался по этому поводу с Гено, пытался убедить ее, что от оповещения соулмейта никто за ним не придет и не убьет его, но та оставалась непреклонна. Даже как-то умудрялась пресекать все попытки художника связаться со своей родственной душой. Постоянно проверяла, не написал ли тот чего на себе. Инк с трудом убедил опекуншу в том, что ландыши — необходимость. Что это их связь и им нельзя пропадать, иначе последствия могут быть не из лучших. Наверное, если бы не Рипер, она бы и ландыши рисовать не позволила. Изо дня в день юноша читал все послания Эррора, корил себя за то, что не может ничего ему сказать. Это было очень тяжело. Порой хотелось послать всех куда подальше и просто уехать обратно в город, найти программиста и, забив на все опасности, просто быть с ним. Но его останавливали мысли о том, что Эррор может пострадать от таких эмоциональных действий художника. Этого Инк никогда бы себе не простил. Поэтому просто продолжал тосковать по так необходимому ему общению со своей родственной душой. Рипер много раз пытался уговорить Гено позволить Инку связаться со своим соулмейтом, но в этих спорах он постоянно выходил проигравшим, так как либо начинался самый настоящий скандал, который прекращался вмешательством Инка, либо Рипер сам отступал, не рискуя еще больше трепать и без того пошатанные нервы своей супруги. Она слишком обеспокоена безопасностью своего «сына». Даже не желает думать о каком-либо малейшем риске для него, все воспринимает в штыки, на любые аргументы находит контраргументы. Очень настырная и упертая женщина. Но в то же время — очень заботливая. Она даже после каких-то перепалок всегда возвращалась к Инку и, переступая через свою гордость, извинялась перед ним. Пыталась поддержать, успокоить, объяснить, что это просто необходимо, что долго здесь задерживаться не придется и скоро он сможет снова говорить с Эррором без всяких на то препятствий. Только вот поиски преступных группировок сильно затягивались. Как и возвращение домой. Как-то раз Рипер сам увидел появление на руках Инка посланий, поинтересовался, что пишут. Расспросил все об Эрроре, о том, как Инк к нему относится, о том, что этот человек значит для него. Брюнет прекрасно понимал переживания художника, ведь когда-то он тоже вынужден был молчать. Немного при других обстоятельствах, но тоже не мог сообщить Гено о том, где он и что с ним. Тогда они только начали встречаться. Рипер вообще с трудом завоевал эту гордую даму, всегда контролирующую свои эмоции. Она почему-то всегда была так холодна к нему, даже несмотря на духовную связь. Только вот изредка проскакивающие в ментальной связи мысли порой выдавали ее с потрохами. Характер такой — гордая, грубая и неприступная, очень ответственная и серьезная. Истинный член группы быстрого реагирования. А в душе такая мягкая, такая ранимая и очень чувственная. Один взгляд на нее вызывал улыбку. Им было хорошо вместе. Они прекрасно дополняли друг друга. Но в тот роковой день он вынужден был не допускать ни единой мысли в эту связь, иначе девушка могла очень серьезно пострадать. Чего только в тот период она не надумала. И о том, что с ним что-то случилось, и о том, что он ее бросил, предал, использовал. Тогда его голова буквально раскалывалась от всей этой мысленной бури, идущей от нее. Нет, они не читают мысли друг друга, но могут связываться таким образом. Ну и иногда случайно свои мысли превращаются в связующие. В этом и был промах Рипера, схваченного мафиозной группой. Бог знает, что им было нужно, но они поджидали Гено. А он просто не мог допустить того, чтобы с ней что-то случилось. Но она узнала, она бросила все свои силы на его поиски, нашла его и, в силу своей расчетливости и целеустремленности, вытащила его из рук преступников. Правда, пришлось много раз схитрить, использовать свою изворотливость по максимуму. Так, чтобы и Рипер не пострадал, и ее не убили. Она пошла на неоправданный риск, ведь шансы на успех были катастрофически малы, тем более в логове мафиозной семьи. Но ей удалось, она добилась своего. После того происшествия она наконец-таки стала более открытой, более эмоциональной. Она постоянно переживала за того, кто в скором времени стал ее мужем, а после — напарником по работе. Ну ведь самой же хорошо знакома эта ситуация с пропажей соулмейта. И все равно выступает против того, чтобы Инк связался с Эррором.***
Наверное, было ужасно глупо и опрометчиво просить помощи у Рипера. Инк слишком отчаялся, чтобы обдумывать то, что говорит. Он постоянно думал лишь об Эрроре, не отрывал взгляд от своих рук, читая и перечитывая послания. Но опекун, на удивление, с охотой согласился помочь юноше. Они составили свой план, довольно сложный для приведения в исполнение, требующий особой аккуратности. На неделе Рипер должен был поехать в город, разузнать результаты обыска и допроса того, кто в последний раз покусился на Инка. В его планах было заглянуть в дом художника и оставить там подсказку для расшифровки кода сейфа. Просто так оставлять код — опасно. Вдруг его найдут не те, кому он предназначался изначально. В сейфе была другая подсказка — семейное фото в «Лавре». Осталось лишь придумать, в какой форме зашифровать код и надеяться на то, что Эррор его найдет и поймет. Из записей Инку было известно, что программист не раз пробирался в его дом, поэтому юноша не сомневался в том, что это повторится снова. Воплотить этот план в жизнь оказалось труднее, чем предполагалось. Код было решено зашифровать в цветовой, а после — в цветы на картинах. Только вот картины надо было еще как-то нарисовать, а Гено лишила художника любых пишущих принадлежностей. Кроме, разве что, тех, которыми ему было позволено рисовать ландыши. Пришлось долго уговаривать ее дать ему краски и холсты, убеждать, что он не будет связываться с Эррором, что будет только лишь рисовать, вместо того, чтобы сидеть без дела. И вновь без помощи и обаяния Рипера не обошлось. Он прекрасно знал, как нужно воздействовать на супругу, чтобы та согласилась. Конечно, это работало не всегда, но, к счастью, рисовать художнику она все-таки позволила. Правда, предупредила, что если увидит, как он хоть что-нибудь пишет или рисует на себе, то ему придется очень несладко. Тогда они отшутились, мысленно предполагая, как зла она будет, узнав об этом плане. Все было готово буквально за несколько часов до отъезда Рипера. Тот, взяв основную часть их плана, посоветовал как-то попытаться дать указание на это Эррору. Незаметно, незамысловато. Так, чтобы это было непонятно. И Инк нарисовал цветы на плече. Там Гено проверять не будет, правда пришлось изрядно повозиться, чтобы нарисовать их в столь, казалось бы, недоступном месте. Рипер же, в свою очередь, без особых затруднений выполнил свою часть плана. А вот истинная цель его пребывания в городе не оправдалась. Только лишь усугубила сложившуюся ситуацию, ведь обыск и допрос арестанта не дали ничего. Абсолютно ничего.***
Послания от Эррора с каждым разом становились все более и более тревожными. Инк внимательно наблюдал за расследованием, шедшим в правильном направлении. Вот только когда он понял, что «Лавр» просто так никому не найти, тем более обычному программисту — он запаниковал. Эта территория находится под особой охраной, ее адрес не содержится ни в одной из открытых баз данных. С чего вдруг такая защита? Под нее попадали многие влиятельные и значимые люди, на которых совершались разного рода покушения. И отец Инка был одним из таких людей. Собственно, эта защита не была снята с данной территории после его смерти, а сам дом просто достался художнику в наследство. Да и Рипер с Гено постарались сохранить секретность и закрытость данной территории. Кто знает, что будет, если Эррор попытается вмешаться в это дело. Прошло уже около четырех месяцев. На руках перестала появляться бузина, исчезли рассказы соулмейта о том, как тот провел день, что нашел и чего достиг. Непреодолимый страх окутал художника с головой, отключая здравый смысл. С ним что-то случилось? Или он отступил? И вновь Инк обратился за помощью к Риперу. Только вот получилось это совсем не аккуратно. Юноша буквально влетел на кухню, где сидели и мило болтали супруги. Он схватил за плечи брюнета, встревоженно посмотрел в его сапфировые глаза и начал молить о том, чтобы тот разузнал что-нибудь об Эрроре. Шокированная Гено довольно долго сидела и не вникала в происходящее, пытаясь переварить все брошенные на эмоциях художником слова. Он ляпнул лишнего. Ей не был известен их план, они так и не раскололись, но злость ее это не уменьшило. Очередная ссора, Рипер перехватил весь эмоциональный поток на себя, даже как-то успокоил свою жену. Потом они весь вечер о чем-то перешептывались, он то и дело пытался замять это дело, заставить Гено не думать о нем. С горем пополам, но ему даже удалось усыпить ее. — Инк, я посмотрю, что с твоим Эррором. Но придется немного подождать, сейчас она меня никуда не отпустит. — Выдохнул брюнет, аккуратно поглаживая голову девушки, уснувшей на его ногах. — Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы. Ты и так мне уже очень помог. — Да ладно тебе, малой. Она просто очень печется о тебе. — Он перебирал в своих руках ее длинные жемчужные волосы и, нежно улыбаясь, наблюдал за тем, как она сладко посапывает. — Ты же понимаешь, как сильно она волнуется за тебя. Не думаю, что с твоим другом случилось что-то серьезное, но постараюсь как можно скорее разузнать об этом. Только вот это «как можно скорее» наступило лишь спустя месяц, когда ему по работе нужно было вернуться в город. Там он узнал, что Эррор был арестован за взлом закрытых баз, что теперь он уже месяц как сидит в тюрьме за это. Неприятная новость. Совсем неприятная. Тем более для Инка. С утра на вокзале было довольно безлюдно, только несколько молодых людей стояли у перрона и довольно трогательно прощались. Один из них, кстати, впоследствии ехал напротив Рипера. Брюнет даже поймал себя на мысли, что, кажется, он где-то видел этого юношу. Хотя мало ли людей он встречает и видит на работе? Еще и чужие дела с кучей прикрепленных фотографий. Довольно интересно, что вышли они на одной остановке. И даже направились в одну сторону. Но ведь это секретная территория, о ней никто не должен знать. Достав оружие, брюнет отдалился от странного юноши, незаметно следуя за ним по пятам. Мало ли что? Тот, к большим опасениям Рипера, добрался прямо до «Лавра». Даже хотел уже позвонить в звонок, но, заметив Инка, пошел к нему. Брюнет заметно напрягся, но продолжил наблюдать за действиями незваного гостя. Он подошел, что-то сказал, художник обернулся и шокировано посмотрел на юношу, тот протянул руку к лицу Инка, потом потрепал по голове. Этот взгляд, которым белесый смотрел на гостя… В нем помимо шока было столько… Радости? — Боже, — Рипер опустил оружие, удивленно смотря на Инка, заключившего в объятия этого странного типа, — я понял, почему он показался мне таким знакомым… — На лице брюнета появилась легкая улыбка. Он был рад. Рад за то, что они встретились. Ведь теперь Инк не будет так сильно изматывать свои нервы, постоянно думая и беспокоясь о своем соулмейте. Услышав скрип половиц со стороны крыльца дома, темноволосый заметил там Гено, держащую в руках травматическое ружье и целящуюся в Эррора. Рипер как можно незаметнее подобрался к своей супруге и положил свою руку на ее. — Дорогая, все в порядке. Разве ты видишь угрозу? — Прошептал он на ухо девушке. — Но этот человек! — Это его соулмейт. Знаешь, он, пока искал Инка, умудрился получить судимость за взлом баз. — Гено сразу напряглась и чуть ли не прокричала: — С нами преступник?! — Дурочка, не о том думаешь. — Рипер тыкнул в лоб жене пальцем и мягко улыбнулся. Та, в свою очередь, все-таки опустила ружье. — Инк очень дорог ему, как и он Инку. Этот юноша пошел даже против закона, лишь бы найти его. — Брюнет обхватил лицо супруги руками и усмехнулся. — Никого не напоминает? — Девушка в ответ лишь смущенно отвела взгляд. И правда, она тоже, когда пропал Рипер, была готова пойти на все, лишь бы найти его. — Отступи ты уже. Дай ему глоток свежего воздуха. Пусть он хоть немного расслабится. Они вместе посмотрели на так беззаботно общающихся юношей. В их взглядах так и читалось счастье от столь долгожданной встречи. Увидев улыбку на лице Инка, которую Гено уже очень давно не наблюдала, она тяжело выдохнула и расслабилась. — Эх, ладно. Твоя взяла.***
— Неряха, какого черта ты выше меня? — Эррор положил свою руку на голову белесому юноше, начав поглаживать ее и ощупывать его мягкие и гладкие волосы. — А ведь со стороны кажешься таким маленьким. Инк стоял как вкопанный и смотрел на темноволосого юношу перед собой. Это сон? Иллюзия? Он уже настолько отчаялся, что начались галлюцинации? Но его прикосновения такие живые, рука такая теплая… Нет, это реальность. Неужели в этой жизни все-таки есть что-то хорошее? Радость. Непреодолимая радость и буря эмоций охватили Инка с головой. Под воздействием этой эмоциональной волны он набросился на того, кто не покидал его мысли ни на минуту все эти месяцы. Прижал к себе, провел рукой по спине, пощупал взлохмаченные, но такие мягкие волосы, вдохнул аромат кофе и шоколада, исходящий от темноволосого. Казалось, что даже разум улетел куда-то далеко от переизбытка счастья. Эррор сразу же ответил на объятия, даря свое тепло немного замерзшему художнику. Ноябрь все-таки, в такое время года в одной футболке и штанах, подогнутых по колено, не ходят. Пожалуй, только шарф на шее белесого как-то минимально спасал его от холода. Краем глаза Эррор заметил светло-пурпурные бутоны цветов, которые, по всей видимости, посадил Инк. — Не поздно ли что-то сажать? — Прошептал он на ухо своему соулмейту. — Это зимостойкая азалия. — Ответил тот, отстранившись от темноволосого. — Она выдерживает очень низкие температуры и цветет почти всю зиму. — Эррор удивленно вскинул брови. — Расскажешь мне, что произошло? — Это долгая история… — С удовольствием ее послушаю. — Сказал программист с самой беззаботной улыбкой на лице. — Только, может, пойдем в дом? А то заболеешь еще… Наверное, дома их не очень радужно встретили бы, но... Художник усмехнулся, заметив на крыльце Рипера, обнимающего Гено. «И снова ты меня выручил. Спасибо.» — Подумал Инк, принимая предложение Эррора. — Да, пожалуй, пошли в дом.