ID работы: 6793916

Язык цветов

Слэш
NC-17
Завершён
1989
автор
Размер:
291 страница, 44 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Поделиться:
Награды от читателей:
1989 Нравится 917 Отзывы 633 В сборник Скачать

VI. Кипарис.

Настройки текста
      На высоком берегу заснеженного мыса, в возвышающемся над ним белокаменном храме, в день православного праздника звучит согласное пение священнослужителей. Средь живописных стен, украшенных изящной мозаикой, средь свободно стилизованных белоснежных колонн, описанных золотыми виноградными лозами, средь ангелов на стенах, улетающих ввысь, в конусовидный купол, с которого смотрят вниз святые люди, под узким столбом света, спускающимся с витражных стекол на острие описанного скульптурами конуса, сегодня проходит панихида.       Вера в бога в этом мире уже давно ушла на задний план, давая проход свободе выбора религии и веры. Люди предпочитают не задумываться о ней, не придерживаться ее, жить по-своему, имея свою веру и свое видение мира. Но все крещеные, все искупанные в святых водах церкви. И все в темный час стоят в черных одеждах с горящими свечами в руках, все слушают божественное песнопение, все начинают верить в отпевания, в покой, в уход в лучший мир.       Правильно ли это? Возможно. Религия ведь создана самими же людьми. Для других людей, для тех, кому нужна помощь, для тех, кому нужна поддержка и вера в лучшее. Люди не обязаны придерживаться ее, но они всегда могут прийти в храм, насладиться музыкой небес и даже помолиться. Ведь когда в жизни не остается света, где-то его приходится искать. И порой, отчаиваясь, люди приходят в этот храм. Так же и на похоронах.       Людей было много. Что неудивительно, ведь тот, кого отпевают, был человеком социально адаптированным. У него было невероятно много знакомых, для многих из которых он был кем-то очень важным. Дрим помог множеству людей, которые сейчас стоят и держат горящие ярким пламенем свечи. С опущенными головами, терпя жжение горячего воска, стекающего по рукам, вспоминая все лучшее, что у них связано с этим юношей, слишком рано покинувшим этот мир.       Хоровая а’капелла пронизывает каждого, проникает в самые глубины души, окрыляя ее и возвышая, даря свет внутри. Она словно помогает отпустить. Но на душе все равно невероятно тяжко. А особенно при виде этого бледного аккуратного личика, обрамленного солнечного оттенка локонами волос, неряшливо спадающими на лицо. Еще тяжелее от вида его самых близких людей. Родной брат, под руку поддерживаемый каким-то светловолосым парнем, два лучших друга, поникшими взглядами прожигающие свечу. Все трое невероятно отстраненные, все трое подавлены, все трое боятся поднять взгляд на открытый гроб, столкнуться с безжизненностью того, кто был им важен, кого они ценили, кого берегли.       Рядом с ними стоит не менее поникшая супружеская пара. Для них Дрим был как сын. Как третий сын, такой же родной, как ушедший перед ним Блу. Юноша часто приходил к ним, когда не стало последнего. Часто был с ними, часто говорил с ними, помог им заглушить эту боль. А они отчасти помогли ему справиться с потерей. Но не смириться, не отпустить. Ведь те были связаны судьбой, в свое время безжалостно разрубившей эту связь. Но так лишь казалось, ведь на самом деле эта связь бессмертна, она вечна, она сильнее смерти. И тот, кто познал ее однажды, тот, кто единожды ощутил настоящие чувства, искренние и чистые, в будущем не будет удовлетворен чем-то меньшим. Является ли такой ранний уход юноши подарком судьбы для него? Возможно, ведь теперь он снова вместе со своей родственной душой. Только подарок этот невероятно горький, невероятно прискорбный для других.       А свечи горят, солнце пробивается сквозь витражные стекла, создавая на лице юноши чудесную игру света. Прекрасную игру, завораживающую, но такую грустную, поселяющую в душе тоску еще большую, чем раньше.       — Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшему сыну твоему Дриму, и сотвори ему вечную память. — Произнес священник, оповещая всех об окончании панихиды. Хор снова протяжно запел, но теперь уже не только он. Теперь уже и все присутствующие тихо подпевали два слова: «вечная память». А после — минута молчания. Тянущаяся неизмеримо долго, прожигающая изнутри, но, в то же время, позволяющая проводить, отпустить.       Прежде чем гроб закрыли, Найтмер коснулся холодного лица брата. Он, наверное, уже был готов упасть на колени, снова дать волю эмоциям, ведь нахлынувшее на него отчаяние было видно невооруженным глазом. Только вот держащий его парень не позволил этому случиться. Киллер просто держал его под руку, просто кидал сочувствующие взгляды в сторону мужчины, просто тихо шептал ему что-то в моменты, когда тот оказывался на краю потери рассудка. И, что удивительно, это помогало ему снова взять себя в руки.       Следом за Найтмером Дрима коснулись и Эррор, и Инк. Одновременно. Также одновременно вздрогнули от прошедшего по коже холода и убрали руки, приблизившись друг к другу, взглянув в глаза и опустив взгляд в пол. Жестокая реальность, но от нее никуда не деться.       Его похоронят рядом с Блу. На небольшом, огражденном от всего сущего, участке кладбища. Где-то между высокими стройными кипарисами, пышно цветущими летом. Увенчанный солнцем и луной символ смерти и похорон, под которым также летом цветут солнечные цветы гелиотропа, символизирующие вечную привязанность и любовь, которая была присуща двум молодым парням. Там же, прямо за могилой, будут цвести белые и красные цветы акации, символизирующие жизнь и смерть, смерть и возрождение, бессмертие и реинкарнацию. Дрим верил в жизнь после смерти, в нее же верил и Блу. А потому в нее сейчас верят и все те, кто стоит вокруг закапываемой могилы. Теперь уже одной на двоих. Прежде чем разойтись, каждый сказал свое доброе слово в память об умершем. Каждый положил по цветку красного гладиолуса или гвоздики. И каждый выразил слова соболезнования единственному кровному члену семьи, присутствующему на похоронах.       В холодном воздухе висело напряжение и скорбь. А яркие лучи солнца, отражаясь от поблескивающего снега, пытались развеять воцарившуюся печаль. Кому-то после всего этого стало легче, кому-то наоборот, хуже, кто-то не сдержал слез, а кто-то, во время произношения последних слов, улыбался сквозь сдерживаемые слезы. Все уже свое сказали, все уже ушли. Осталось лишь шесть человек подле могилы. Среди них — супружеская пара, которая не может найти в себе силы что-то сказать, только лишь смотрит на двух счастливо улыбающихся юношей, чья фотография украшает мраморную могильную плиту. Никто не был против объединения могил и переделывания памятника. Ведь теперь они вместе. И уже навсегда. Так, наверное, будет лучше.       Найтмер, бросив короткий взгляд на фото, начал сильно пошатываться, но тут же оказался ловко подхваченным Киллером, который, в свою очередь, сразу повел мужчину подальше от кладбища. Не хватало еще ему здесь потерять сознание, упав в сугробы.       — Ты еле на ногах стоишь. — Недовольно буркнул юноша. Надо как-то его снова отвлечь, занять чем-нибудь, а то опять впадет в глубокое отчаяние, из которого у парня только начало получаться вытаскивать его. Но, стоит признать, прошло все лучше, чем ожидал Киллер. Хорошо держится.       — Ты тоже. — Тихо и безэмоционально произнес Найтмер, прижав руку к себе, тем самым буквально заставив блондина идти впритык к нему. Того это действие удивило. Даже вызвало на лице еле заметную улыбку, ведь прогресс в принятии все-таки есть. Как ни крути, а все проходит. Даже такое. И пусть голос мужчины был сдержанным и безэмоциональным, а взгляд подавленным, но в его глазах буквально на мгновение удалось поймать небольшой блеск. В них возвращается цвет, тусклость медленно исчезает. От этого и появилась улыбка. Что все не зря, что он идет на контакт, принимает эту помощь, позволяет Киллеру залечивать рану от потери.

***

      — Видимо, у них что-то налаживается. — Тихо произнес Инк, взглядом провожая две отдаляющиеся фигуры.       — Не ожидал, что этот парень будет так поддерживать Найта. — Выдохнул Эррор, склоняясь над могилой. — Эх, если бы не Дрим, я бы, наверное, до сих пор был гаптофобом.       Инк, сев рядом на корточки, провел рукой по могильной плите, заглядывая в счастливые лица покойных друзей.       — Он спас многих. — Вполголоса проговорил юноша. — Ты говорил, лучшим людям достается самая тяжелая судьба? Пожалуй, Дрим был из тех самых лучших, со множеством темных событий в жизни, не раз ранящих его.       — Может, теперь он найдет покой и свое счастье? — Еще тише вымолвил Эррор, обращая взгляд на лазурно-солнечные глаза.       — Уверен, найдет. — Грустно улыбнулся Инк, медленно поднимаясь и с тоской смотря на своего соулмейта. — И, надеюсь, Найтмер тоже найдет в себе силы жить дальше.       — Можно ли считать объявление его родственной души помощью свыше? — Задумался Эррор. — Встречи ведь не бывают случайными.       — Если брать в учет момент, в который он появился, то, может быть, можно. — Выдохнул юноша, посмотрев вдаль.       Солнце весело играло лучами над блистающими снежными холмами, виднеющимися на горизонте. На небе ни единого облачка. Сегодня прекрасная погода. Даже относительно теплая.       — Там, где кончается нечто, начинается что-то новое. — Задумчиво прошептал себе под нос Инк, завороженно любуясь окружающим пространством, обращая внимание на заснеженные ветки деревьев, на мерцающую снежную пелену, на звонкое пение птиц, совсем нехарактерное для такого времени года. — Может, сходим в больницу? — Развеял он воцарившееся молчание. — А то несколько дней уже не навещали Гено…       — Да, пожалуй, пошли. — Кивнул Эррор, бросая еще один короткий взгляд на могилу и зарывая в себе тоску. — Надо же, я был так шокирован новостью о том, что у меня есть брат и сестра, а потом все это так резко ушло на второй план.       — Кстати, как мне все-таки тебя называть? — Нараспев протянул юноша, обхватывая ладонь брюнета своими руками. — Дядя Эррор или мамочка Эрри?       — О звезды, Инки, ты дурак. — Вымолвил парень, закатывая глаза и подмечая, что прежде посмеивающийся соулмейт резко стих. — Что такое? — Вопросительно изогнул бровь Эррор.       Тот будто завис, заступорил, постоял так немного, а потом внезапно мягко улыбнулся и притянул к себе ничего не понимающего парня. Впервые Эррор так назвал Инка. Так ласково, так мило, что хочется затискать его за это, будучи не в силах сопротивляться щекотливой волне чувств, накатившей изнутри. Вроде такая мелочь, а так будоражит, так волнует, так окрыляет.       — Ну точно дурак! — Буркнул брюнет, пресекающий попытки парня поцеловать его. — Ну не на кладбище же!       — Ох… — Глупо захихикав, выдохнул Инк, ослабляя хватку. — Прости, просто…       — Просто ты немножко аморал. — Закончил за него Эррор, поправляя торчащие в разные стороны белоснежные волосы на голове юноши. — Шапку бы хоть надел, может, так шутить бы научился.       — Ну точно мамочка! — Утвердил парень, резко сжимая ладонь соулмейта в своих руках и стремительно направляясь к выходу из кладбища под недовольное бурчание Эррора.       Все-таки, тогда, в первую встречу, Дрим был прав — Инк просто ужасно шутит. И ладно бы только это, он ведь действительно отчасти аморален. Но это дает ему своеобразную свободу. Свободу в мыслях, в действиях. У него своя собственная мораль, свое видение мира. Где-то, может быть, пересекающееся с общепринятым, а где-то кардинально отличающееся. Это не делает его лучше или хуже, он просто является сам собой. Но это делает его личность невероятно интересной и таинственной, ведь так интересно узнать его отношение ко всему. От прекрасных звезд на небе до величайших трагедий. От увядшего до цветущего цветка. От жизни и до смерти. И самое главное — в целом, видение мира и отношение к жизни совпадают у обоих соулмейтов. Оттого еще интереснее. Ведь, говоря с ним, Эррор может узнать и самого себя, задуматься о чем-то, выразить свою точку зрения, которая, конечно, может не совпадать с точкой зрения Инка, но, тем не менее, интереса это не уменьшает. Да и отношения их этим не портятся, напротив, закрепляются. Это ли не прекрасно? Принимать друг друга такими, какие они есть. Даже если взгляды на что-то где-то сильно расходятся.

***

      — Эх, старики, ничего вы в жизни не смыслите! — Разводя руки в стороны, произнес молодой парень.       — Фреш, — строго начала девушка, из-за чего тот вздрогнул, — тебе уже двадцать семь лет, на кой черт ты волосы в фиолетовый выкрасил?       — Да ладно тебе, всего пару локонов! — Он показательно провел пальцами по частично окрашенным локонам волос на весьма длинной челке, неряшливо спадающей на нос.       — И зимой надо носить шапку. — Все в том же строго-нравоучительном тоне продолжила Гено. — Шапку! А не кепку.       Парень на это лишь замялся. Когда Рипер попросил его побыть с сестрой, пока тот разбирается с делами на работе, он без задней мысли согласился, совсем позабыв о любви Гено придираться к мелочам и отчитывать за что-то. Давно уже не общался с ней, слишком уж сильно расслабился. Нет, конечно он в любом случае бы не отказал, просто сейчас он совсем не готов к этим поучениям.       — Ну, сеструх, — протянул парень, пытаясь оправдать себя, — Инк тоже без шапки ходит! — Резко осенило его.       — Кажется, вы оба нуждаетесь в жестком контроле. — Выдохнула она, хмуря брови. — Взрослые люди, в конце концов!       — Ну, мам, — шутливо пропел парень, отчего глаз Гено нервно дернулся, — а когда у меня появится братик или сестренка?       — Фреш!       — Не, серьезно, когда? — Изменив интонацию с шутливой на обычную, спокойно спросил он.       — В мае. — Коротко ответила девушка.       — О-о-о, — протянул только что пришедший мужчина, — майское трио. С вами и разориться можно будет на подарки. — Ласково улыбнулся он, садясь на кровать рядом с Гено и начиная поглаживать ее по голове.       — Йо, Рип, че как работа? — Радуясь прибывшему спасению, весело спросил парень, снимая при этом очки и убирая их на макушку.       — Да все по-старому. Выуживаем информацию об украденных документах и пытаемся найти все базы. Еще и уровень преступности начинает расти. — Выдохнул Рипер, обращая взгляд на Фреша. — А у тебя как с работой дела обстоят?       — Ну…       — Только не говори, что ты опять безработный. — Угрожающе сверкнула глазом Гено.       — Не совсем… — Неуверенно пробурчал тот.       — Не совсем — это что-то типа: «безработный, но где-то деньги получать умудряюсь»? — Ухмыльнулся мужчина, предчувствуя еще порцию нравоучений от Гено в сторону младшего брата.       — Это что-то типа: «сижу на шее, свесив ножки, а от работы отлыниваю». — Раздался посторонний голос со стороны дверного проема.       Супруги, недоуменно взглянув на незнакомца, заступорили. Темнокожий брюнет в белом халате, судя по всему, врач, только вот не из этого отделения. А Фреш, в свою очередь, подскочил с места и быстро направился к мужчине, разводя руки в стороны.       — Джемми, дорогой, я не отлыниваю, не ворчи. — Пропел он, резко останавливаясь прямо возле недовольного врача. — Ох, да, знакомьтесь, — обратился он к супругам, — это моя будущая женушка, Джереми Папер.       — Я тебя за женушку сейчас в родильное отделение отправлю. — Под удивленные взгляды супругов он с размаху дал подзатыльник Фрешу. — Пошли уже, работы много, хватит прохлаждаться.       — Ну ладно, старики, бывайте. — Махнул им вслед парень, удаляясь с мужчиной из палаты.       Супруги проводили их по-прежнему недоуменными и даже какими-то шокированными взглядами.       — Не знал, что он себе кого-то нашел. — Растерянно проговорил Рипер, не сводя глаз с места, в котором несколько мгновений назад стояли Фреш и Джем.       — Я тоже не знала. — Удивленно вымолвила Гено, делая абсолютно то же самое, что и ее муж.       — Ох, мы, случаем, зданием не ошиблись? — Вырвал их из состояния недоумения родной голос. — Это больница или музей каменных лиц? — Улыбнулся Инк, скрестив руки на груди.       Удивление как рукой сняло.       — Инк, а ты вовремя. — Ухмыльнувшись, Рипер поднялся с кровати и зашел за спину юношам, проталкивая их ближе к кровати Гено.       — Инк! — Почувствовав угрозу в тоне девушки, парень заметно напрягся, готовясь к худшему и перебирая в голове варианты, где он мог провиниться. — Если еще хоть раз услышу о том, что ты ходишь без шапки, тебе несдобровать!       — Ну, мам! — Жалобно протянул юноша, строя щенячьи глазки.       — Еще один. — Закатив глаз, Гено повернула голову к замявшемуся парню, стоящему рядом с Инком. — Эррор, за ним глаз да глаз нужен! — Строго произнесла она, отчего тот сперва вздрогнул, а потом хитро ухмыльнулся.       — Так точно, миссис! — Легонько стукнул он по плечу Инка. — А то что-то мой племянник совсем уже разошелся. — Развел руки в стороны юноша. — Надо бы заняться его воспитанием.       — Да они издеваются. — Буркнул себе под нос Инк, наигранно обиженно отводя взгляд в сторону.       — А ты ожидал чего-то другого от семейки Афтеров? — Шутливо пропел Рипер, перекидывая руку через плечо парня. — Крепись. — Мило улыбнулся он, но, поймав в свою сторону хмурый взгляд жены, отступил и вернулся к ней, взяв за руку и ласково посмотрев на нее.       Кажется, что-то постепенно налаживается.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.