Разговоры под солнцем

Интересно, кто подал этому парню идею о том, что бить детей током - хорошо? Ну, впрочем, его предшественникам ничего не мешало, так почему ему должно мешать? Какое-то время Фриск и вовсе не замечала подсказок, из-за чего позволила харизматичному ведущему всадить в себя не один и не два разряда тока. Жгло, ныло, волосы дыбом, ух. Хорошо, что это длилось недолго, надо признаться. В любом случае, Хотлэнд и без него оказался полон сюрпризов, как Альфис и предупреждала. Вот же бесценный товарищ, на самом деле. Она ведь и впрямь старалась помогать, и никто не виноват, что не успевала вовремя. А сюрпризы были, ох как прилично. Милашка-вулкан, считающий, что магма лечебная. Правда, человеческое тело с этим не согласилось, весьма пассивно расплавившись ко всем бесам. Всамделишные боеголовки, избегая которых, надо было строить глазки самолёту, да ещё и не нарушать дистанции при этом. Хотя, это было Фриск отчего-то даже по душе. Пылающие верёвки, натянутые вокруг, повсюду летающие бомбы, да что уж там, однажды довелось даже получить знатных люлей от милого художника, что пытался её нарисовать! А очарование обоих Королевских Стражников при желании и вовсе могло заглушить боль от огромных каменных мечей, что отлично ломали конечности. Фриск была довольна, глядя на их пылкие чувства. Разве они не заслужили? Меттатон избирал свои методы уничтожения максимально изобретательно, следовало отдать ведущему должное. Даже не имея понятия, что у него есть альтернативная форма, Фриск была готова поклясться, что её хватил бы удар, окажись она чуть старше. Но достаточно невинный и спокойный разум ребёнка позволил лишь ограниченно восхититься его идеями для передач. Наверное, на кулинарных шоу каждому время от времени может угрожать бензопила, обычное дело. В этот раз он был капельку честнее, решив просто забросать её продуктами по пути куда-то далеко наверх на джетпаке. Правда, облака муки и сахара, а также яичный желток в глазах малость мешал обзору, но Фриск не жаловалась, ведь это всего лишь шоу. Или и вовсе новостной репортаж, когда пригорают пятки, а разрядить все бомбы - вопрос жизни и смерти. К этому моменту Фриск откровенно тошнило от боли и увечий, что вроде как уже зажили после внеочередной гибели, а пост-травма осталась. Взрываться не хотелось. Арахнофобия никогда не была знакома Фриск, чему она была благодарна, оказавшись в огромной паучьей сети. Маффет знала своё дело и спокойно, хладнокровно и игриво вела бой, спуская всех своих миньонов на человека. С ней отчего-то тоже хотелось потанцевать, но явно не в той обстановке, когда тебя повсюду кусают её подчинённые, а питомец грозится отгрызть ноги. Что, кстати, парочку раз ему даже удалось. Руки и ноги плотно стабилизированы паутиной, в которой запутаться - раз плюнуть, а дотянуться до пончика достаточно сложно. Адская пляска, обеих ног нет, боль сводит с ума, а кровь стекает вниз, обагряя паутину и заставляя паучков разбегаться. Маффет умильно прощается, приговаривая, что больше никогда не тронет своего клиента, а Фриск, чувствуя, что вот-вот рухнет в обморок от потери крови и укусов пауков, улыбается во весь рот: "Спасибо!". Она не готова перепроходить это снова. Доползти бы до сохранения. После этого история с мюзиклом воспринималась, честно говоря, как что-то совершенно естественное. Ну танцует он в платье. Ну и что? Наверное, было бы здорово, если бы Меттатон не собирался её убить. Доиграли бы пьесу до конца, потанцевали бы. Она послушала бы ещё прекрасный механический голос, гулко отдающийся повсюду. Укуталась бы в шуршащее платье. Поспала бы немного, быть может. Но у Меттатона были в корне иные планы, и новоиспечённый "герой" свалился в темницу, пляша по кубикам головоломки, каждая из которых причиняла собственный вид боли. А "принцесса" под потолком драматично постанывала о своём, в какой-то момент скинув платье и навострившись на бой. Которого снова не последовало. Надо признаться, к тому моменту Фриск уже будто ждала стычек с ним - он казался более-менее вменяемым и не особо травмировал. Интересно, можно где-то купить полную версию мюзикла? Ядро было недружелюбным, даже слишком недружелюбным. А потому Фриск не особенно жалела о двадцати минутах трёпа с продавцом бургеров и ещё пяти минутах посиделок под струёй фонтана в холле. Оно того точно стоило, жара была невыносима. Ядро было в этом плане куда более демократичным. Но мысли по типу "если я пойду туда - у меня снова пригорит задница" посещали всё чаще, и неспроста. Вокруг мельтешили чьи-то мотыльки и бабочки, гигантские сферы энергии размером с голову, кусающиеся мухи и булава с романтическим названием "Утренняя звезда", что готова так-то голову тебе снести и оставить во лбу горящую звезду. Гипнотизирующие колдовские сферы, непонятные привороты уличного мага, который зачем-то метался в неё крестами и ругался себе под нос всяческими словами. Ну и ладно. Фриск уже практически перестала всерьёз воспринимать собственные смерти к тому моменту, чувствуя лишь раздражение, если ей не давали пройти. Другое дело то, что истинная решительность для неё - выдержать и не сорваться. Она всё-таки здесь чужая. Её никто не звал. Вот они и дерутся, верно? Фриск утешала себя: "Не страшно, прорвёмся, не такое проходили!", всё-таки пока что она отлично стояла на ногах. Кстати, о ногах. Честно говоря, когда Меттатон решил в финальном бою раскрыть свою новую оболочку, Фриск была готова просто без слов рухнуть в обморок. Столько вопросов, так мало ответов. Она попросту не была к этому готова, настолько резко всё окрасилось в сочный розовый, настолько сильно впилось в голову гулкое "OH YES" и как быстро она поняла, что обморок скоро будет обеспечен. Ногой в лицо. Меттатон был звездой и дрался как звезда - тысячи глаз наблюдали этот бой из телеэкранов, затаив дыхание. И Фриск, взяв в грудь побольше воздуха, ворвалась на чужую сцену. Всё вокруг шумело, гремело и взрывалось, а звонкий голос, сладко тянущий интонации, властно высказывал свои намерения. Что-то там о душе, о выходе на Поверхность, о миллионах поклонников. Похоже, этот парень и вовсе не ценит то, что у него есть здесь, а как зря! Ну что ж, раз он не собирается думать о тех, кто сделал его знаменитым - пора спустить звёздочку с небес на землю! Так думала Фриск, отправленная грациозным пинком на другую сторону сцены. Пролетев ласточкой, она свалилась на пол, расквасила нос и тут же поднялась на ноги - ну уж нет, очаровательный дьявол, людей так просто не возьмёшь! Она пустилась в танец, вписавшись в его пляску и умудряясь навязывать собственную. Музыка, выстрелы из чужого пистолета, один удар за другим. Вокруг летали ноги и взрывались бомбы, драма, экшн, УЛЬТРАНАСИЛИЕ! Кажется, высокие каблуки всей тяжестью славы растоптали и раскрошили её хребет. Яркие розовые молнии, летящие из чужой души, чересчур откровенное "сердцем к сердцу", из-за которого переходный возраст почему-то грозился наступить быстрее положенного. Фриск была не в порядке, но самое главное было - перетанцевать! Или не дать затанцевать до смерти уже себя, что получалось не ахти. Отрывались руки, сцена была обагрена брызгами сочной крови, с которой играли светом софиты. Розовые сапоги зажимали меж собой человеческую голову, да так сильно, что взвыть хотелось. Но деваться было некуда - перетанцевать, показать место и спастись. Ей хотелось кричать берсерком, когда Меттатон наконец-таки указал на рейтинги, и адская танцевальная битва кончилась. Ноги не работали, рука отсутствовала, изо рта лилась кровь, а часть рёбер была перемолота в труху. Альфис спасёт его. А Фриск спасёт сохранение. Ох, скорее бы.