Стечение обстоятельств

      Сказать, что после того вечера изменилось многое – не сказать ничего. Ванда поняла это в ту самую минуту, как открыла глаза. Наташа не обманула: её чудо-снадобье отлично действовало, и голова у бестолковой ведьмы почти не болела, а лёгкая рассеянность и медлительность не шли ни в какое сравнение с тяжёлым, мучительным похмельем, которое должно было её настигнуть. Это даже казалось немного несправедливым: лёжа на кровати и утирая пот со лба, Ванда была уверена, что заслуживает самого тяжёлого похмелья из всех возможных. Это же надо было столько выпить! Ей! При том, что и на трезвую голову магия не всегда ей подчиняется!       И если бы только магия, — мечтательно и в то же время издевательски протянул внутренний голос.       Ванда закрыла глаза, понимая, что мерзкий голос в голове прав. Чем, чёрт подери, она думала?! И какого дьявола решила играть в эту клятую игру? Почему это казалось таким пустяком тогда, а теперь кажется форменной катастрофой? Ох уж эта игра…       Воспоминания закружились перед глазами ведьмы, пробуждая чувственность и вызывая иррациональное желание повторить…       Прорычав пару любимых ругательств Пьетро, Ванда оттолкнула эти мысли подальше и заставила себя доползти до душа. Ковыляя туда, она размышляла, как скоро перестанет вспоминать, с чего началось всё это безумие, всякий раз, как будет переступать порог ванной комнаты? И перестанет ли вообще?       Нет, но, может, если затащишь его в эту кабинку, воспоминания станут чуть материальнее, — съязвил голос, и Ванда – уже не тратя мысли на пустые возражения самой себе – прижалась лбом к холодному стеклу.       Ну что ж. Как бы там ни было, прошедший вечер принёс ряд открытий. Она затеяла это, чтобы проверить, действительно ли поцелуи в реальности столь же приятны, как в видениях – она убедилась, что да. Она хотела проверить, чувствует ли что-то особенное к Вижну, или ей просто хочется близости хоть с кем-то – она проверила: ни один из других поцелуев того вечера не затронул её настолько глубоко. Они были приятными, но не более того. Столь разные мужчины… но ни один не заставил её дыхание сбиваться от предвкушения поцелуя, ни один из тех поцелуев не породил этой странной дрожи, от которой внутри всё горело и пульсировало, а голова кружилась сильнее, чем от выпитой текилы. Так было только с Вижном. Только его руки, поддерживающие крепко, но бережно, заставляли её колени ослабевать, а сердце заходиться.       — Поздравляю, ты извращенка, — проворчала Ванда, хмуро глянув на своё отражение. — Вот и живи теперь с этим.       Отражение смотрело на неё бесстрастно и флегматично, как будто оно-то давно смирилось и собиралось наслаждаться сложившейся ситуацией, даже если глупая материальная его часть не разделяет этих планов.       — Ты разговариваешь с зеркалом… Прекрасно, прекрасно… — хмыкнула ведьма и ополоснула лицо водой.       Она приняла душ, а после сидела на кровати, скрестив ноги, и долго расчёсывала волосы, пока они полностью не высохли. Вообще-то это не было необходимым – в ванной лежал отличный фен, да и кое-какие магические уловки могли решить вопрос, но Ванда не хотела спешить. Она не представляла, как показаться остальным на глаза, и в особенности – как показаться на глаза Вижну.       Раньше можно было списать возникающие между ними искры на обстоятельства или игру воображения, но прошедший вечер не оставил на этой игре камня на камне. В основном для самой Ванды. Других она, может, и могла бы обмануть. Или зачаровать. Чуть-чуть. Но не себя. И не Вижна.       Если ты уже его не зачаровала, — снова не к месту влез внутренний голос. Ты об этом не думала? Что если тогда, прикоснувшись к его разуму в регенераторе, ты обрекла его на это? Привязала к себе?       Ванда нахмурилась, и расчёска замерла в её руках. Могло ли так случиться? Её магия была изменчивой и любопытной, она тянула свои проклятущие щупальца ко всему, что было в поле досягаемости. И неважно, насколько это опасно. И даже более того: к опасности магия всегда тянулась, будто воспринимая её как вызов.       Например, магию привлекал Альтрон, и Ванде до сих пор делалось не по себе, стоило вспомнить этого металлического ублюдка. Он был безумен, и его тянуло к ней. Ведьма ощущала это всей кожей, и порой, тёмными, бессонными ночами, когда холод пробирал до костей, несмотря на два одеяла, она спрашивала себя: что было бы, если бы её магия не играла с ним в опасные игры? Убил бы он их с братом раньше? Относился бы к ним как к двоим людям, воспринимая Пьетро отдельной личностью, а не раздражающим дополнением к Ванде? И если бы так – может быть, оказавшись за штурвалом, он бы направил квинджет в другую сторону? Может, заметив Пьетро, он бы не сконцентрировался на нём и не пожелал бы именно на нём выместить свою ярость? Может быть… может….       — Не сходи с ума, чёрт тебя возьми! — приказала себе девушка, когда её мысли начали перетекать в опасное русло, ведущее в бездонный колодец, в котором плескались все её сожаления, вся боль от потери и всё отчаяние от осознания окончательности некоторых смертей.       Ванда поднялась и, наскоро одевшись, решительно вышла из комнаты, больше не давая себе ни секунды на то, чтобы растерять уверенность и повернуть назад.       У неё не было плана действий, но он и не понадобился: не успела Ванда дойти до лестницы, как в корпусе включился звуковой сигнал, требующий срочно экипироваться и собираться у квинджета. Сигнал не был похож на пожарную тревогу, но Сэм всё равно каждый раз шутил про то, что если у них есть такая сигнализация, то и пожарный шест для спуска тоже должен быть. Тони отвечал, что если они уговорят Натт возле него станцевать, шест будет в тот же вечер.       Эти воспоминания вызвали улыбку, и Ванда ухватилась за них и удерживала, пока натягивала костюм для боя и сбегала по ступенькам. Может, весь переполох из-за очередной учебной тревоги, но что-то подсказывало, что на этот раз сигнал настоящий. Вскипающий в крови адреналин подхлестнул магию, и она буквально дрожала на кончиках пальцев. Ванда глубоко вдохнула, стараясь умерить пыл собственной силы, и поймала себя на мысли о том, что срочное задание отодвинет необходимость разбираться со странностями личной жизни на какое-то время.       Стоило мысли оформиться полностью, как она породила стыд. Ванда нахмурилась и поспешила напомнить эгоистичной части собственного «я», что раздражающая сирена говорит о том, что кто-то попал в беду, а радоваться чужому несчастью – паршиво.       — Эй, Красная Королева, в каких сладких грёзах ты витаешь? — голос Сэма, раздавшийся прямо у неё за плечом, заставил Ванду шарахнуться в сторону.       — Там же, где и твоё чувство самосохранения, — проворчала она, насупившись и не замедляя шага. — Думаешь, пугать меня – это разумно? А если бы я тебя ударила с перепугу?       — Твои кулачки я переживу, — улыбнулся Сокол, но на этот раз его обаяние не сработало. Ванда подняла руку. Между тонких пальцев отчётливо виднелись алые нити проступающей магии. Они двигались, будто обладали собственной волей, и потрескивали, как наэлектризованный воздух.       — Даже такие кулачки?       — Только на кубики не режь, — отозвался Сэм после небольшой паузы.       — На кубики? — Ванда моргнула недоумённо.       — Ой, да ладно, ты что, не видела фильм «Обитель зла»? Был там один чёрный парень, которого Красная Королева порезала на кубики лазерами, — пояснил Сокол, а потом в его глазах блеснули лукавые искры. — Хотя лазеры – это, пожалуй, больше по части Вижна.       Интонации, с которыми Сэм произнес имя синтезоида, не оставляли сомнений в том, что это был жирный намёк, но Ванда не повелась на провокацию, ответив ему в тон:       — Надо будет спросить, может ли он так, и чтобы на тебе продемонстрировал.       — Не прокатит, первый закон робототехники и всё такое, — отмахнулся Сэм. — И вообще, злая ты, прямо с утра. Похмелье мучает или…       Сэм не успел договорить несомненно двусмысленное предположение, потому что из бокового коридора вывернул Клинт. Помятый и раздражённый, но с луком и в полной экипировке.       — Ненавижу того ублюдка, из-за которого эта грёбаная сирена… — простонал он. — Пристрелю гада.       — А ты ещё не в курсе, что случилось? — удивился Сокол.       — А я что, телепат? — Клинт потёр висок. — Да даже если б был, сегодня моя телепатия бы жестко сбоила.       — Неужели у Наташи не нашлось волшебного коктейля для лучшего друга? — изумилась Ванда, которую адреналин избавил от последних признаков похмелья.       Клинт посмотрел на неё как на младенца и коротко, беззлобно усмехнулся.       — После того, как она уложила тебя баиньки, мы продолжили и, похоже, определили порог, за которым даже у её зелий снижается эффективность. Сама-то как?       — Отлично, — Ванда улыбнулась, — и почти тебе сочувствую.       Перебрасываясь такими репликами, они добрались до квинджета, где уже ждали Стив и Наташа. Ванда быстро осмотрела ангар, но заметила только техников, готовящих стальную птичку к вылету. Жёлтый плащ нигде не мелькал.       Оно и к лучшему, — подумала ведьма, но внутренний голос исказил непроизнесённую реплику, закончив её вопросом. Вопрос повис в воздухе, заставив нахмуриться.       — Кто там опять вляпался в самый неподходящий момент? — проворчал Клинт, глянув на Наташу.       — Захват заложников, — ему ответил Стив, и тень, лёгшая ему на лицо, красноречиво говорила о сложности ситуации.       Ванда сосредоточилась на деле, оттолкнув подальше неуместные сейчас мысли о проблемах, которые, как ни крути, не шли ни в какое сравнение с жизнями людей, поставленными под угрозу.       — Крайне сложный случай, — подхватила Наташа, пока они поднимались по трапу в квинджет. Она нажала пару кнопок на своём браслете и вывела схему на голографический проектор, тут же зависший над рукой. — Поэтому нас и вызвали. Похоже, ребята, ответственные за такие дела, исчерпали идеи.       — Много заложников? — спросила Ванда, вглядываясь в схему и пытаясь в ней разобраться. Со схемами она всегда была на «вы».       — Много, — кивнул Стив, на этот раз садясь не вперёд, а вместе со всеми. — Это развлекательный комплекс, там было полно народу, в том числе и дети. Три здания. Одно центральное и два боковых корпуса, соединённые переходами. Во всех трёх заложники. Всё заминировано.       — Так уж всё? — нахмурился Сэм.       — Да. Переходы, окна, несущие стены, опорные колонны подземной парковки. Взрывчатки там хватит, чтобы сравнять с землёй не только этот комплекс, но и половину квартала.       — Да, работёнка предстоит пыльная, — хмыкнул Клинт, но теперь на его лице отпечатывалось уже не раздражение. Он подобрался, взгляд сделался острым и сосредоточенным.       — А Вижн где, кстати? — поинтересовался Сэм. — Раз такое дело, нам не помешает весь ресурс.       — Он уже на месте, оценивает обстановку, — ответил Стив.       Полёт занял не так уж много времени, и каждая его минута была потрачена на определение возможной стратегии. Ванда слушала очень внимательно и неотрывно наблюдала за меняющейся от манипуляций команды схемой, стараясь выстроить на основе неё зримое представление о происходящем.       Когда корабль приземлился, все сошлись во мнении, что для создания жизнеспособного плана, не включающего в себя пункт «заложники считаются погибшими», нужно больше информации.       У трапа их уже встречал Вижн. Ванда окинула его взглядом и сразу же отметила про себя его напряжение. Она не могла точно сказать, уловила ли это с помощью магии или прочитала в языке тела: в этой слишком прямой спине, плотно сжатых губах и взгляде – но напряжение определённо было и само по себе о многом говорило.       Ванда кивнула ему, не найдя слов и стыдясь того, что даже в столь сложной и опасной для людей ситуации она не может в полной мере избавиться от своей неловкости, которую стоило бы оставить на потом. Вижн ответил ей ровно таким же кивком и, казалось, не задержал взгляда дольше, чем на остальных.       Оно и к лучшему, — сочла ведьма, игнорируя внутренний голос, который сегодня решил ко всем её мысленным репликам приписывать знак вопроса.       Команда быстро прошла под один из навесов мобильного штаба операции и оказалась в окружении всевозможных карт и мониторов со вспомогательной информацией. Впрочем, взгляды Мстителей были обращены на Вижна.       — Что удалось выяснить? — спросил Стив.       — Положение ещё более сложное, чем передали нам изначально, — начал Вижн. — Я осмотрел систему минирования и просканировал помещения. Кем бы ни были террористы, они превосходно подготовились. Они изучили здание и разместили взрывчатку так, что при детонации конструкция сложится, погребая под собой даже тех заложников, кого не убьёт взрыв. Они контролируют камеры наблюдения и следят за всеми входами и выходами.       — А что за система на взрывчатке? Отключить удалённо можно? — спросила Натт.       — Нет. Эта система, как и система наблюдения, автономна. Извне манипулировать ими я не могу, связь беспроводная, так что подключиться через общие кабели и распределители не получится. Чтобы что-то предпринять, мне нужно оказаться внутри.       Сэм собирался что-то предложить, но Вижн поднял руку, останавливая его, и добавил:       — Кроме того, у них есть снаряжение для дыхания в условиях загазованности.       — Вот чёрт, — досадливо дёрнул головой Сокол, — только хотел предложить! Сукины дети отлично подготовились.       — Вызов, — произнесла Наташа и, поймав на себе вопросительные взгляды, пояснила: — Это вызов для нас. Они приняли меры не только против действий полиции и антитеррористических подразделений, но и против нас. Они знали, что мы здесь будем.       — Возможно, даже хотели этого, — мрачно добавил Клинт. — Кто их знает, может, это манифест своего рода. Мол, «смотрите, "супергерои", мы можем уделать вас, даже без крутых костюмов и не ширяясь экспериментальными препаратами».       — Похоже на правду, — кивнул Стив, всматриваясь в карту – его глаза в этот момент казались непривычно холодными. Он полностью сосредоточился на скоплении линий на плане и не обращал внимания на суматоху снаружи. — От силового прорыва они прикрылись заложниками так, что даже у нас не получится пробиться, обойдясь без жертв, не говоря уж о том, что мы рискуем спровоцировать взрыв. Электронное проникновение ограничено, хотя, возможно, Вижн мог бы пробраться туда, поднявшись из-под здания, а потом…       — Это сопряжено с риском, — заметил Вижн и кивнул на один из мониторов. Ванда взглянула туда, и ей показалось, что хаос по-разному закрашенных плоскостей показывает состав почвы под зданием. — Здание стоит на плите из редкого сочетания минералов – пройти сквозь него я смогу, но вряд ли сумею точно производить расчёты собственного местоположения, будучи в толще этих материалов.       — Почему? — Наташа нахмурилась, спеша оценить новое препятствие.       — Часть этих минералов способствует передаче сигналов, а другие, наоборот, блокируют волны. Они перемешаны между собой, так что даже я не могу спрогнозировать, какой эффект это в итоге окажет.       — То есть у тебя или получится, или разорвёт тебе голову твоими же сигналами? — помрачнела Ванда.       — Нет, — губы Вижна, кажется, дрогнули в едва уловимой улыбке, но ей могло и показаться. — Мне это не угрожает, но сбой при подъёме может привести к тому, что я появлюсь не в пустом служебном помещении для хозяйственного инвентаря, а прямо среди заложников или террористов. Это может спровоцировать их. В особенности если они ждут наших действий и желают использовать эту ситуацию как заявление.       — Желают, даже не сомневайся, — хмыкнул Клинт. — Чтоб здание случайно оказалось на такой проблемной поверхности? Не бывает таких совпадений.       — Значит, это не подходит, как и силовой захват и попытка вырубить их газом. Какие варианты мы ещё не рассмотрели? — резюмировал Сэм.       — Меня.       Все посмотрели на Ванду – ей показалось, что они даже обернулись синхронно. Удивление на лицах коллег разозлило, а злость придала сил, хотя когда Ванда произносила следующие слова, внутри у неё всё сжималось в тугой узел от страха. Ей не хотелось делать того, о чём она планировала сказать. Ей даже не хотелось находиться здесь. Слова Вижна про складывающееся здание, погребающее под собой людей, звучали у неё в голове снова и снова, и язык от того, казалось, еле-еле ворочался. Но то ли остальные этого не заметили, то ли Ванде показалось.       — Я могу взять их под контроль.       — Не вариант, — со странной, спокойной категоричностью сказал Вижн, а Наташа продолжила:       — Их много, и этот навык ты не отрабатывала на тренировках.       — Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Стив. — На том корабле, когда ты проделала это с нами, многие из нас погрузились в свои страхи. Подобные видения могут спровоцировать их на агрессию.       — Я собираюсь сделать не это. Я попробую получить контроль над ними и удерживать его. Но вам нужно будет действовать быстро, думаю, если даже я начну упускать их или не смогу поймать всех, это вызовет некоторое замешательство. Его можно использовать. — Ванда перевела дыхание, прежде чем добавить: — И если ты помнишь, я проделывала это не только на корабле, но и в Заковии. Там это не спровоцировало ничью агрессию.       Судя по мимике, это напоминание уверило Стива в реалистичности плана, хотя самой Ванде от этого стало только ещё больше не по себе. И Вижн, казалось, прочел её мысли в этот самый момент.       — Людей в Заковии было слишком много.       — Не понимаю, о чем ты, — солгала Ванда.       Вижн посмотрел на неё и, помедлив буквально пару секунд, подошёл вплотную. Он нечасто делал так – то ли избегая вторгаться в чужое личное пространство, то ли просто понимая, что многим людям приходится задирать голову, чтобы продолжать смотреть ему в лицо на такой дистанции. Но сейчас вежливость его не остановила.       — Ты понимаешь, — негромко сказал он, и что-то в его голосе изменилось. Ванда вдруг отчётливо ощутила, что Вижн говорит так, будто никого, кроме неё, здесь нет. — Все проявления твоей магии, которые я видел, несли в себе признаки обоюдности. Единовременный контакт со множеством сознаний не свёл тебя с ума в тот раз только потому, что их было слишком много. Твой мозг отреагировал на опасность и отсёк сознательную часть разума от получаемой информации. Но в этом здании не так много людей. Вероятнее всего, их недостаточно, чтобы подобная предохранительная система сознания сработала, но вполне достаточно для того, чтобы свести тебя с ума.       Слова звучали ровно и констатирующе, но Ванде вновь казалось, что Вижн по какой-то причине намеренно обесцвечивает их. Во всяком случае, в странных, биомеханических глазах отражалось куда больше эмоций, чем в голосе. От этого их выражения в груди приятно и одновременно с тем тревожно заныло, и Ванда едва успела подавить спонтанное желание обнять его или хотя бы взять за руку.       — Такая опасность есть, — выдавила она, заставляя себя смотреть ему в лицо и не отводить взгляда. — И я не жажду этого делать. У тебя есть план получше? Времени у нас всё меньше.       Вижн нахмурился, приоткрыл рот, но так ничего и не произнёс. Морщинка между бровей проступила явственнее, обогатив мимику.       Стив приблизился к ним и кивнул в воцарившейся тишине.       — Другого варианта у нас в самом деле нет. Требования, которые они выдвигают, совершенно неприемлемы, даже если бы власти сочли возможным нарушить принцип «не ведём переговоров с террористами». Придётся рискнуть.       — Я пойду с тобой, — тут же сказал Вижн. Фраза не звучала поспешно, напротив, казалось, что она буквально висела в воздухе с того самого момента, как синтезоид подошёл к ведьме. — Обеспечу поддержку. Ты не сможешь одновременно колдовать и защищаться.       — Ванда?       Наташа окликнула её, и во взгляде шпионки отчётливо читался вопрос… или даже несколько разом. Ванда кивнула в ответ. Нет, она не была уверена, что это хорошая идея. Нет, она не могла гарантировать, что вся та путаница, которая творилась в их с Вижном отношениях, не помешает делу. Но да, ей хотелось, чтобы её подстраховали. И да, ей хотелось, чтобы рядом был именно он.       — Работа в команде, да? — произнесла Ванда, вновь переводя взгляд на Вижна, и позволила себе улыбнуться ему.       — У нас ведь начало получаться, — кивнул он, вернув улыбку, а потом добавил: — На тренировках.       — Тогда к делу, — сказал Стив и указал на план. — Мы разделим комплекс на зоны, и каждая группа захвата будет работать по своему участку, начнём синхронно. Ванда, тебе нужно будет либо заставить их положить взрыватели и отойти от них, либо же подвести в зону действий снайперов...       — Но начать стоит с того, что Вижн подключится к их системе напрямую и закольцует видео с камер, — Наташа заговорила сразу же, как Стив сделал паузу, и казалось, что она просто продолжила его мысль, а не перебила. Иногда их взаимодействие вызывало у Ванды зависть. — Если получится, в главном здании не заметят неладное, даже в том случае, если Ванда не сможет одновременно удерживать весь комплекс.       — Принято.       — Насчёт проникновения внутрь, — вступил в разговор Сэм, — если у них всё просматривается, а снизу никак, может, тогда сверху? Да, там тоже камеры, но мы можем создать недолгие помехи с помощью ЭМИ и…       — А известно, где камеры? — вдруг спросила Ванда. Она рассматривала небо и щурилась, будто пыталась что-то увидеть среди редких облаков.       — Да. У тебя есть идея получше?       — Пожалуй. Сейчас проверим.       Ведьма отошла к противоположному выходу из штабной палатки, постояла там немного, осматриваясь, а потом подняла руку, и пальцы на секунду вспыхнули алым свечением. Все с интересом наблюдали за ней, и кое-кто не сдержал восхищённого смешка, когда на руку Ванде приземлился упитанный голубь. Ведьма занесла его в помещение, аккуратно почёсывая по переливающейся голове.       — Это вызовет меньше подозрений. Они просто сядут напротив камеры, и мы прошмыгнём.       — Отличная идея, — улыбнулся Клинт, — но надо точно рассчитать, как и куда вы проникнете...       — У меня есть подробный план здания, — напомнил Вижн, и команда разошлась в разные стороны, чтобы всё подготовить и объяснить другим участникам операции их роли.       Ванда осталась в палатке одна. Ей нечего было сказать полицейским, и её подготовка не требовала ничего, кроме концентрации. Сейчас бы воспользоваться моментом и сосредоточиться на ней, но мысли с самоубийственным упорством леммингов неслись прочь от чётких схем и расчётов. Они всё ускорялись, превращаясь в смазанную круговерть образов, и Ванда слишком хорошо понимала, куда эти образы вот-вот приведут.       Перед глазами всё немного размылось, и сквозь интерьер штабной палатки стали проступать раскрошенные бетонные плиты с торчащей из середины погнутой арматурой и нелепыми клочками обоев. В ушах заколотился пульс, а в горле запершило, точь-в-точь как тогда, как будто и не прошли многие годы с момента, когда Ванда сжималась в комок, притиснутая к брату, и каждый вздох отзывался мучительной болью из-за сломанных рёбер и пыли, наполнявшей воздух…       — Ванда?       Голос Вижна вырвал ведьму из сгущающегося облака воспоминаний, и она судорожно выдохнула. Фантомная боль в рёбрах пропала, и девушка вздохнула полной грудью, в первую секунду просто наслаждаясь вкусом воздуха… А потом тяжело оперлась на столешницу, не оборачиваясь к синтезоиду. Он и так-то не был уверен в этой затее, а стоит увидеть её выражение лица…       — Ванда, — узкая ладонь осторожно коснулась плеча. От этого прикосновения в голове у Ванды замелькали образы прошлого вечера, и щёки невольно вспыхнули, но сейчас она была благодарна и за это. Что угодно, лишь бы не вспоминать тот кошмар. — Ты в порядке?       — Да, в полном, — она постаралась произнести эту фразу как можно будничнее. Постаралась, да…       — Неправда.       — Неправда, — она кивнула, борясь с желанием сжать его пальцы, обернуться и обнять, спрятав лицо у него на груди. — Но я справлюсь.       — Да, в этом я не сомневаюсь. — Он чуть сжал её плечо, помолчал пару секунд, а потом добавил тише, но всё так же уверенно: — Ты сильная. И ты не будешь там одна.       Сказав это, он убрал руку, и Ванда услышала шелест плаща, говоривший о том, что Вижн развернулся к выходу из палатки. Она постояла неподвижно ещё несколько секунд, но обернулась вовремя, чтобы ещё застать его в помещении.       — Вижн…       — Да? — Он остановился сразу же и посмотрел на неё. В этом взгляде всё ещё тлели угли беспокойства, но гораздо ярче читалась готовность помочь. Желание помочь.       — Спасибо.       Она улыбнулась.

***

      Поначалу всё шло нормально: голуби отлично справились с задачей, и ни один из террористов не заметил за ними пару промелькнувших фигур. Оказавшись под прикрытием служебной надстройки, Вижн тут же изменил плотность и растворился в стене. Ванда озиралась по сторонам, но ни разу не обернулась достаточно, чтобы хотя бы боковым зрением не видеть дверь, ведущую из помещений на крышу. Магия бурлила в крови, и ведьма совсем не боялась, что не справится с тем, кто может сюда подняться, но она не была уверена, что сумеет справиться так же быстро и бесшумно, как это умела Наташа. А любой шум мог поставить под угрозу всю операцию. Поставить под угрозу жизни заложников.       Ванда ждала, и ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Вижн вернулся. Оказавшись рядом, синтезоид кивнул, подтверждая, что обезвредил заряд, стоявший на двери с крыши, после чего Ванда вновь пустила в ход магию.       Птицы ворковали в дальнем углу крыши. Ведьма заставила голубку перелететь на уступ, где была закреплена камера, а через пару секунд к ней присоединился и голубь. Магии почти не пришлось ничего делать, лишь чуть-чуть подогреть примитивные птичьи инстинкты, чтобы кавалер добивался дамы активнее и раскрывал крылья точно напротив глаза камеры. Как только это началось, Вижн и Ванда стремительно пересекли небольшое пространство.       Бесшумно открылась и закрылась служебная дверь. И они оказались на узкой лестнице, по которой двум людям можно было пройти рядом, только если прижаться друг к другу боками.       Плохое место, — тут же поспешил оповестить внутренний голос и прокрутил в голове одну из лекций Наташи, во время которой она объясняла, какие локации хороши для боя, а каких стоит избегать всеми возможными способами. Узкие лестницы относились ко второй категории. Не развернуться, нет пространства для маневра, нет укрытий, превращаешься в лёгкую мишень даже для того, кто стреляет посредственно…       — Сюда, — одними губами произнёс Вижн, когда они спустились совсем немного. Он коротко коснулся руки Ванды, привлекая её внимание, и кивнул на неприметную дверь, которую ведьма даже не заметила. Чем ближе был момент, когда ей пришлось бы выполнять свою часть плана, тем сильнее становилась внутренняя дрожь, ладони потели, а стены как будто сдвигались. Стоило посмотреть на них, и Ванда почти физически ощущала их тяжесть, все те тонны бетона и арматуры, которые скрывались за непритязательными обоями и слоем шпатлевки.       Прошмыгнув в служебное помещение следом за синтезоидом, Ванда быстро осмотрелась, стараясь подавить нарастающий страх и напомнить себе, что она здесь именно потому, что знает, каково это – оказаться под завалами и гадать, придут ли за тобой и успеют ли. И сейчас она действительно могла спасти кого-то от такой участи. Оно того стоило.       — Ну что, начинаем? — шёпотом спросила она, посмотрев на Вижна. — Они на связи и готовы?       — Да, всё готово, — он кивнул сразу же. — Мы достаточно близко, или стоит спуститься ещё?       — Думаю, этого хватит.       Ванда глубоко вздохнула, медленно выдохнула и позволила магии вырваться на свободу. Она не любила эту сторону своего колдовства: слишком оно было тёмное, слишком давило на инстинкты и порой казалось слишком уж соблазнительным. Оно обещало контроль и безопасность, сулило возможность получить всё, что только пожелаешь… Это слишком уж напоминало сделку с дьяволом, как казалось Ванде.       Но сейчас иного выхода не было, и магия алыми змеями поползла в помещения, торжествуя от того, что ей в кои-то веки позволили разгуляться. Ванда напряглась, готовясь к первому удару, но всё равно он произошёл неожиданно. Мысли вскипели в голове как нечто обжигающе-чужеродное и толкнули Ванду в водоворот образов, чувств и эмоций хозяина этих мыслей. Девушка раскрыла рот в беззвучном крике, пытаясь глотнуть воздуха, и ей удалось это далеко не сразу. Перед внутренним взором проносилась вся жизнь пойманного в алую паутину человека: его страхи, его желания и тревоги, его идеи и его привязанности. Всё то, что окружало его на протяжение всей жизни, что привело в эту точку и чего он желал после. Столько мыслей и чувств! Ванде стоило огромного труда не затеряться в них, продолжая помнить, кто она такая, не забывая о цели.       И как только она справилась с одним, стали возникать всё новые. Ванда не помнила, когда у неё подкосились колени, и Вижн подхватил её и бережно усадил на пол в углу, со всех сторон защищённом какими-то препятствиями. Она даже не осознала этого действия – ей казалось, что она парит в космосе, но только всё пространство заполнено не темнотой и звёздами, а под завязку набито жизнями пойманных людей. Их переживаниями, любимыми цветами, кличками домашних животных, которые были у них в детстве, и совсем уж обрывочными образами, которые попадались им на глаза и почему-то неосознанно отпечатались в памяти: сиреневое платье проходящей мимо старушки, крутящаяся на столе крышка от пива, противный клаксон машины, пальцы официантки, теребящие бейдж с именем «Лола»… И всё это давило на Ванду. Давило сильно и непрестанно, с каждой минутой усиливая нажим.       Сейчас Ванда куда ярче, чем раньше, осознала, как именно работает эта сила. Применяя её, ведьма оказывалась в голове жертвы и, стоило сосредоточиться, могла поменять там что угодно. Она могла заставить человека забыть этот гадкий клаксон, а могла убедить его, что звук на самом деле приятен. Она могла погрузиться глубже и, покопавшись в воспоминаниях, скорректировать их или отношение к ним – и чем глубже было нужное воспоминание, тем глубже нужно было окунуться в вязкую плоть разума, будто добровольно шагнуть в болото…       Но разум, даже подчинённый её воле, воспринимал ведьму как инородную сущность и пытался выдавить. Нужно было много сил, чтобы удержаться и удержать контроль. Даже просто удержать, не говоря уж о том, чтобы заставить пойманного человека что-то делать.       Давление нарастало, и Ванда заметалась, и мысленно, и физически размахивая руками, будто натиск можно было ослабить, растолкав чужие мысли, как пассажиров в автобусе. Но это не помогло, даже напротив. Тщетность усилий акцентировала внимание на том, насколько сама Ванда сейчас беспомощна, и заставила задаться вопросом: а сможет ли она выбраться отсюда сама? Не оказалась ли пленницей?       Эта мысль раскалённым шурупом ввернулась в голову, подкармливая давнюю клаустрофобию, и перед глазами всё начало стремительно меркнуть и удаляться. Ванда обмякла, ощущая, как руки и ноги тяжелеют, а воля, которая удерживала контроль над магией, ослабевает. Слишком много… слишком тяжело. Слишком…       — Ванда, — чьи-то тёплые руки обхватили её лицо и подняли голову. Это получилось легко, почти никакого напряжения не осталось в её теле, и, кажется, эта лёгкость заставила чужие пальцы на секунду дрогнуть. — Ванда, не теряй сознания. Слушай мой голос. Сосредоточься на нём.       — Я… эм… мм… чт… — по краю разума Ванды скользнуло удивление, когда она не смогла составить предложение, но даже это удивление ощущалось сейчас отдалённо и невнятно, как будто было отделено стремительно утолщающейся преградой.       — Ванда, твоему разуму не хватает… — Вижн осёкся, пытаясь подобрать нужное слово, — …вычислительных мощностей. Используй мои.       — Чт… что? — смысл сказанного доходил с трудом, но когда всё же сформировался, это вызвало удивление и немного отрезвило. Ванда моргнула, как будто поднявшись из толщи воды на поверхность. Она всё ещё была связана с океаном чужих мыслей сотнями тонких алых нитей, но сейчас смогла увидеть не только их, но и подрагивающее, нестойкое изображение помещения, в котором они находились на самом деле.       Вижн выглядел обеспокоенным: его лоб прорезали морщины, он подался вперёд, замерев рядом с ней в неудобной для человека позе, а глаза совершенно перестали моргать, как будто он боялся, что за долю секунды, нужную на моргания, с ней случится что-то непоправимое. Аура этих эмоций окружала его плотным маревом, и сейчас ведьма почти глазами видела её. Ей не хотелось его волновать, но столь искреннее беспокойство за неё отозвалось в груди теплом.       — Твои силы связаны с камнем Разума, — он тем временем пояснял свою мысль. — Воспользуйся этим. Обратись к нему, это должно усилить твои способности, и, возможно, сила, пропущенная через меня, окажется более структурированной, и тебе будет проще… — он перевёл дыхание. Интересно, ему, правда, нужно дышать, или нахватался неосознанных жестов у людей? — …проще манипулировать силой. Разделить себя и её. Попробуй.       — Хор… — Ванда не договорила, услышав, что вместо слов из её горла вырывается хриплое карканье, и просто кивнула.       Она потянулась к нему навстречу, ещё сильнее сокращая и без того маленькое расстояние. Вижн попытался было убрать руки с её щек, но Ванда прижала их обратно. Магия поднялась из глубин её сознания и пропитала всё тело, сделав кожу невероятно чувствительной, и девушка ощущала, как алые нити протягиваются к его ладоням, щекочут, пробуя и ощупывая… Она глубоко вздохнула, изо всех сил стараясь удержаться на поверхности, на секунду закрыла глаза, а распахнув их вновь, решительно прижала собственные ладони к лицу Вижна, зеркально повторяя его жест и отвечая на пульсирующий зов камня и магии.       В первое мгновение всё залило светом. Ванда устала удерживать разумы всех вооружённых людей в этом комплексе и не могла толком контролировать силу собственных действий – она не удержала поток, и он распахнул двери её разума настежь. На пару мгновений они с Вижном ослепли и оглохли, потеряв из виду всё и провалившись на какой-то совершенно новый для обоих уровень сознания… или реальности.       «Позволь мне помочь»       Это была мысль Вижна, и Ванда не услышала её и не увидела, как он произносил эти слова. У него, как, впрочем, и у неё, не было здесь никакого физического воплощения, только мысли, уходящие глубиной в бесконечность. Ванда без малейшего труда могла понять сейчас, что предложение помочь распространяется не только на текущую ситуацию. Текущая ситуация была поверхностью, но глубже были сотни и тысячи образов того, в чём он стремился помочь ей. Эти образы не давили и не причиняли неудобств, в них не было диссонанса, как в её собственных, противоречивых мыслях, они пребывали в какой-то непостижимой гармонии и сплетались в единое целое. В какую-то совершенно особенную, глубокую привязанность и тягу к ней…       Ванда не могла сопротивляться желанию стать частью этой гармонии, не могла и не хотела, потому она потянулась навстречу. Позволяя потоку его сознания оплести её собственное.       Волна дрожи пронизала тело, и Ванда выгнулась дугой, в первое мгновение оказавшись совершенно дезориентированной от того, что снова ощутила собственное тело. А потом её кожа вспыхнула от чужого прикосновения, и ведьма увидела, что вокруг её предплечий сомкнуты алые пальцы.       Ванда не помнила, когда успела передвинуться так, чтобы сидеть к Вижну спиной, и когда он взял её за руки, поддерживая их так, что теперь это не требовало от неё никакого усилия. Магия всё также струилась с пальцев, но теперь не порождала в голове безумную какофонию звуков и вспышек чужих мыслей. Сосредоточившись, Ванда осознала, что всё ещё удерживает противников, всё ещё пребывает в глубине океана их разумов, но теперь от давящего воздействия её что-то ограждает. Вернее, кто-то.       Облегчение, которое принесло осознание этого, было столь ярким, что Ванда едва успела закусить щёку, чтобы не рассмеяться в голос.       — Всё… — она зашептала, проверяя, вернулась ли способность внятно говорить, — …всё в порядке. Это работает. Они могут начинать.       — Я им передам, — так же тихо ответил Вижн, склонившись к самому её уху, и Ванда улыбнулась.       Операция протекала столь же стремительно, сколь и успешно. Не прозвучало ни одного взрыва, и ни одна бетонная плита в здании не сдвинулась ни на сантиметр. Ванда слышала отдалённые звуки штурма и ощущала, как меняются эмоции её пленников, когда спецназ укладывал их лицами в пол и надевал наручники. Как только это происходило, она обрывала связующую нить, предоставляя спецназовцам самостоятельно запихивать брыкающихся преступников в машины. Постепенно океан пустел, действительно превращаясь в космос. Всё меньше усилий требовалось для того, чтобы удерживать контроль, и Ванда расслаблялась, позволяя себе откинуться назад и опереться на грудь Вижна. Она ощущала его тепло, и бархатистое прикосновение пальцев гармонировало с этим, почти убаюкивая. Веки ведьмы тяжелели, напряжение отхлынуло, унеся с собой и силы, а тепло манило завернуться в него и поспать, хотя бы немножко…       Будто услышав её мысли (а может, так оно и было?), Вижн шевельнул руками, мягко опуская и свои, и её, и сказал:       — Всё, дело сделано. Можешь отпускать их, Ванда. Ты справилась.       — Мы… — тихо пробормотала она, покорно отпустив последние нити и тут же закрывая глаза. Сон сморил Ванду мгновенно – она даже не успела додумать начатую мысль о том, что неплохо было бы развернуться, чтобы удобнее устроить голову у него на груди.       Она не увидела, как Вижн улыбнулся, бережно убирая с её лица упавшую прядь волос, и как поднял её на руки, чтобы унести из тёплого, загромождённого старой мебелью и вёдрами помещения. Она не увидела и того, как встревожились остальные участники команды, когда увидели их, и только Наташа оценила всё достаточно быстро, чтобы не задавать вопросов.       — Сейчас найдём медиков и… — Стив и Клинт засуетились одновременно, но Вижн отрицательно покачал головой.       — Нет нужды, с ней всё в порядке, — ответил он, продолжая удерживать ведьму на руках и даже не посмотрев в сторону карет скорой помощи. — Она просто спит, это было крайне утомительно. Я о ней позабочусь.       — Кто б сомневался, — усмехнулась Натт прежде, чем пройти между Стивом и Клинтом, хлопнуть их по спинам одновременно и кивнуть в сторону здания. — Пошли, у нас ещё куча работы.