Стечение обстоятельств

      Солнечный луч пробился сквозь неплотно сдвинутые жалюзи и упал на лицо спящей. Ванда прижмурилась, интуитивно загораживая глаза рукой, и проснулась. Чу, свернувшийся в клубок сбоку, тут же встрепенулся, прежде чем Ванда опомнилась, уже вскарабкался по её телу и теперь заглядывал в лицо, то и дело наклоняя голову то туда, то сюда. Вокруг крошечного существа образовалась такая плотная аура из смеси тревоги и радости, что ведьма улыбнулась и сгребла инопланетного питомца в охапку.       — Со мной всё хорошо, малыш, не бойся.       Произнесённые слова навели Ванду на очевидный вопрос: а что, собственно, случилось? Мысли ворочались в голове медленно и неохотно, воспоминания казались отрывочными, и попытки напрячь память отзывались в висках тупой болью. События никак не желали выстраиваться, но постепенно возвращались пережитые ощущения. Ванда помнила колоссальное напряжение и тяжесть, охватывающую и давящую со всех сторон, жаждущую перемолоть в пыль…       Прямо как тогда, в Заковии…       Девушка тряхнула головой, запрещая мыслям двигаться в этом направлении. Получилось не без труда, но всё же получилось, и Ванда припомнила, что помимо чудовищного давления испытывала и странную, ни на что не похожую лёгкость, чувство безопасности и поддержки. Она была уверена, что справится, и её мысли были так спокойны, будто в тот момент весь хаос, который всегда кипел и бесновался у неё внутри, вдруг обрёл направление. Будто он стал един с нею и податлив, не огрызался, не порывался выхватить контроль над собой у уставшего разума. Едва ли не впервые в жизни.       А ещё было тепло. Внешний мир давил и бил, взрываясь сопротивлением и агрессией, но в какой-то момент Ванда перестала это ощущать, будто кто-то сплёл вокруг неё непроницаемый кокон, внутри которого её окутало тепло и чувство безопасности.       Воспоминания об этих ощущениях сбивали Ванду с толку: она никак не могла сообразить, почему не помнит. Как вдруг разум прошило чувство дежавю. Безопасность и тепло посреди смертельной опасности и мира, обрушивающего на неё весь свой вес.       Ванда резко села в постели. Она уже чувствовала это однажды. Тогда, в Заковии. Руки, уносящие её из-под рушащихся зданий, были тёплыми.       — Вижн… — прошептала Ванда.       Чу сдавленно пискнул и затарабанил лапками, когда она сжала его сильнее чем следовало. Ведьма расслабила руки, но уже не заметила, как зверёк шлепнулся на её покрытые одеялом колени и принялся возмущённо отфыркиваться. Мысли унеслись прочь из комнаты, погрузившись в воспоминания, которые наконец соблаговолили вернуть её во вчерашний день.       Боже, я же вообще не контролировала, что ему показываю… — в немом ужасе подумала Ванда, вспоминая, как буйство магии захватило её, заставив забыть даже сам смысл слова «контроль». Сердце прерывисто заколотилось, разрываясь теперь между паникой, требующей немедленно вернуть всё обратно хоть как-нибудь, и пониманием того, что только пришедшая ему на ум идея и сохранила Ванде рассудок, а, может быть, и жизнь. Да и не только ей: ведь если бы всё сорвалось раньше времени, в том здании мог вообще никто не выжить. Спасённые жизни определённо стоили любого её дискомфорта. Хоть дискомфорт от этого и не пропадал.       Ванда сползла с кровати и прошла к окну, не особо задумываясь, зачем. Её воспалённый разум метался от одной мысли к другой. Подумать только, сколько у неё было секретов! Сколько мыслей, идей и размышлений, которых она по той или иной причине стыдилась и которыми не хотела делиться ни с кем.       Осознание этого отозвалось внутри стылой нотой печали, тут же охладившей жар пылающих от стыда щёк. Обычно Ванду не тяготила изоляция; она полагала, что просто от природы была замкнутым человеком и не рвалась делиться чем-то с окружающими просто потому, что не хотела. А не потому, что не могла или считала это глупым, детским и смешным.       А тут-то вдруг оказывается, что собака зарыта под другим кустом, — ехидно прокомментировал внутренний голос, и Ванде нечего было возразить. И ты не можешь признаться в собственных слабостях даже ему, хотя и знаешь, что стоит только попросить, и он будет молчать о них хоть до второго Пришествия. И осудит вряд ли. Даже за ту очаровательную выходку с подглядыванием за снами…       Стоило вспомнить тот момент, а также и все прочие, когда Ванда видела нечто подобное в своих снах, как желание обсудить с Вижном произошедшее упало до нуля. Она просто не знала, что сказать ему и как объяснить. Или как соврать настолько достоверно и непринуждённо, что он не заметит подвоха.       Или сказать, как есть? — предположил внутренний голос. Или, может, ты, пошлая дура, всё не так поняла, и ему вовсе не нужны твои объяснения, а всё увиденное ты трактуешь в меру своей испорченности? Ну тогда чем скорее узнаешь, тем лучше.       Мысленно прорычав «заткнись!» и в который раз подумывая, не стоит ли обратиться к специалисту по поводу этого дрянного собеседника внутри собственной головы, Ванда таки взялась приводить себя в порядок, ведь рано или поздно ей всё равно придётся выйти из комнаты.       По пути в кафетерий Ванда успела обдумать столько возможных (по её мнению) сценариев встречи с Вижном, что к концу пути пребывала в лёгкой панике, и только упрямство и чувство собственного достоинства не позволили ей повернуть назад.       Но… не произошло ничего из того, что она успела вообразить. В кафетерии было немноголюдно, а из команды и вовсе оставались только Клинт и Натт, которые оживлённо спорили за дальним столиком. До Ванды доносились обрывки фраз, свидетельствующие о том, что предметом обсуждения стало новое вооружение. Такой разговор определённо мог заставить этих двоих забыть о недоеденном завтраке.       Впрочем, Клинт заметил Ванду почти сразу, и на его лице появилась доброжелательная, открытая улыбка. Натт тоже улыбнулась, махнув ей рукой и призывая садиться с ними. Ведьма не заметила, что повар поставил на её поднос, и, хоть запах от тарелок поднимался аппетитный и смутно знакомый, она так на нём и не сфокусировалась.       — Ты заставила нас поволноваться, — беззлобно посетовал Клинт, когда с приветствиями было покончено.       — Почему? Я вроде в порядке… — Ванда растерялась.       — В полном, — подтвердила Наташа, глядя на ведьму чуть насмешливо. — Только проспала двое суток почти. Они со Стивом, — шпионка кивнула на Клинта, — даже хотели сдать тебя в больницу, но Вижн и доктор Чо убедили их, что ты будешь в порядке и без капельниц.       — Хотелось бы знать, с каких пор он записался в медики, — проворчал Клинт.       — Да брось. Вспомни, насколько многофункциональным был Джарвис, а Вижн – нечто большее, чем ИИ-помощник Тони Старка. Уверена, он много чего умеет.       Сохранение нейтрального выражения лица стоило Ванде некоторого труда: она готова была поклясться, что этот нарочито беззаботный тон и милую улыбочку Наташа выбрала неспроста.       — А где все, кстати? — ведьма поспешила вернуть разговор в более общее русло. — Уже тренируются, а вы тут застряли потому, что никак не можете договориться, что лучше: деревянная дубина или рогатка с камнем?       — Нет, у них там небольшая работа, не требующая нашего присутствия, — отозвался Клинт, а Натт добавила:       — Да и присутствия Стива и Сэма тоже, Вижн с Роуди бы прекрасно справились сами. Но Стив поехал, потому что ему всё надо контролировать и за всем присматривать, — она произнесла это с непередаваемой интонацией, одновременно ласково и сварливо, — а Сэм «за компанию», как обычно. Но, — Наташа улыбнулась, подмигнув Ванде, — если наша компания тебе не мила, можешь поболтать с Тони, он в лаборатории.       — Старка пустили одного в лабораторию, а Стив поехал контролировать Вижна и Роуди? — нарочито ужаснулась Ванда. — Ему определённо надо скорректировать приоритеты.       Над столом раздался дружеский смех, и некоторое время они продолжали обмениваться незамысловатыми шутками. Из кафетерия Ванда уходила в куда лучшем настроении, чем пришла, но всё же она ощущала какой-то призрак разочарования из-за того, что так и не повидалась сегодня с Вижном.       Что ж у тебя семь пятниц-то на неделе, а? — возмутился внутренний голос, и если б у этого голоса была физическая оболочка, она бы сейчас закатила глаза.       Ванде снова нечего было возразить, уж очень противоречивыми оказались эмоции. Она не могла решить, чего хочет больше: прояснить ситуацию или сбежать подальше от этих разъяснений. Но после, поразмыслив, девушка сочла, что всё к лучшему: учитывая, что в голове царил даже больший бардак, чем обычно, совсем нелишне было бы сперва разобраться во всём, а уж потом…       …а «потом» затянулось. Нет, не потому, что Вижн и Роуди не вернулись с задания. Отнюдь: это произошло тем же вечером, и команда даже успела обсудить результаты. А после, остановившись у большого окна, Вижн и Ванда обменялись несколькими репликами. Она напряжённо поблагодарила его за помощь и подтвердила, что с ней всё в полном порядке. Он заверил, что и впредь готов помогать в чём бы то ни было.       Ванде тогда показалось, что за спокойной вежливостью в глазах Вижна читалось ожидание, и она представляла, чего он ждал, но не смогла подобрать слов и найти в себе решимости, поэтому разговор завершился неловкой улыбкой с её стороны.       Когда в тот вечер Ванда шла по коридору в свою комнату, ей было не по себе. Слишком понимающей казалась ответная улыбка Вижна. Будто он знал её лучше, чем она сама. Это лишало её покоя. Эту загадку хотелось разгадать, хотелось остановиться и спросить обо всём прямо, но стоило Ванде подумать об этом, как язык будто присыхал к нёбу…       И вместо того, чтобы поговорить откровенно, Ванда начала избегать Вижна. Она отдавала себе отчёт в том, что не сможет делать это долго, как понимала и то, что если переусердствует, её состояние станет только более очевидным для всех. Ну, кроме Вижна. Может быть. Если его странная улыбка была просто очень качественным подражанием улыбке Стива, а на самом деле он в силу неопытности мог и не догадываться…       Хотя, боже, какие могут быть «не догадается» после того, как мы побывали друг у друга в головах?!       Эта мысль сводила Ванду с ума. Она была одновременно угнетающей – как воспоминания о вечеринке, на которой ты нажралась в дрова и творила чёрт знает что… – хотя погодите-ка, у Ванды были и такие воспоминания! – и притягательной. Тот факт, что Вижн касался её разума, что их сила переплеталась, действуя как одно, казался Ванде манящим и будоражащим, почти эротичным. В глубине души она понимала, что, если бы не крайние обстоятельства, ни за что бы на такое не осмелилась, но ей понравилось. Ей хотелось это повторить, и чем сильнее делалось это желание, тем страшнее становилось.       Ванда не знала, как разрешить это. Она прокручивала в голове сценарий за сценарием, но всякий раз отбрасывала их, понимая, что слова совершенно не подходят. Она не знала, как и что надо сказать или сделать. В один из вечеров ей пришло в голову пойти и спросить совета у Наташи. Раз уж шпионка всё поняла. И она даже пошла!       Захваченная своими размышлениями, ведьма не заметила, что забыла постучать, и, открыв дверь, оказалась свидетельницей того, как Стив целует хозяйку комнаты, прижимая её спиной к стене. Футболки обоих валялись на полу, и судя по тому, как жадно Натт приникала к губам любовника и как тесно прижималась к нему, обнимая ногами за пояс, до спальни дойти им было не суждено. Ванда на несколько секунд потеряла дар речи, наблюдая за этой сценой и чувствуя, как в крови разгорающийся огонь смешивается с магией, а потом выскочила прочь со всей возможной скоростью.       Дверь её комнаты захлопнулась раньше, чем Наташа и Стив поняли, что произошло, и Ванда, проклиная собственную рассеянность, скрылась в ванной, надеясь, что если шпионка и решит прийти и высказать ей претензии, то не станет вытаскивать из-под душа. Шум воды ударил по ушам ведьмы, отгораживая её от реального мира, а когда она ступила под горячие струи, по коже побежали пронизывающие мурашки. Пар, быстро образовавшийся вокруг, делал всё эфемерным, как во сне. Как в том самом сне…       На следующий день Наташа ничего не сказала Ванде и никак не проявила своего недовольства. Ведьма даже подумала, а заметила ли она то неловкое появление? Может, нет? Шансы на это были невелики: всё же Наташа была специалистом экстра-класса, и вряд ли стала бы им, если бы позволяла страсти отвлекать себя до полной потери связи с реальностью. Скорее всего, Натт просто не придала этому происшествию большого значения, и Ванде бы тоже так сделать, но она не могла, и потому так и не решилась попросить совета.       День проходил за днём, Ванда старалась делать вид, что ничего не происходит, и вести себя непринуждённо. Она исправно посещала тренировки, стала чаще бывать на общих посиделках, хотя подколки Тони и предложения сыграть в бутылочку ещё раз вызывали у неё такую ярость, что пальцы покрывала дымка магии.       И Вижна Ванда не игнорировала, они даже время от времени о чём-то беседовали, когда команда собиралась вместе. Правда, Ванде эти разговоры быстро начинали казаться чудовищно нелепыми и неуместными – она чувствовала, что говорит совсем не то, что стоило бы сказать, и от того предложения рассыпались, смысл ускользал, и короткие беседы угасали, едва начавшись.       Вижн ни о чём не спрашивал и не настаивал – он вообще был удивительно ненавязчив, и если бы Ванда не помнила с такой отчётливостью его чувства, которых буквально коснулась, когда их разумы были одним целым, она бы сочла, что ему всё равно. Не знай она, на что смотреть, нипочём бы не заметила, что он всё время где-то поблизости, наблюдает за ней, не нарушая личного пространства. Если бы так делал кто-то другой – кто угодно, даже Стив, – это вызвало бы у Ванды дискомфорт. А у Вижна получалось настолько… просто и естественно, что это не раздражало и не заставляло чувствовать себя под колпаком.       Ванда частенько задавалась вопросом: сущность ли андроида и встроенные программы точно высчитывали необходимую порцию внимания, проявленного к человеку, или же это наблюдение не беспокоило её потому, что он… это просто он? Ну и ещё, всякий раз ловя на себе его взгляд, ведьма чувствовала укол злости на саму себя за то, что никак не может найти слова, чтобы поговорить с ним.       И в конце концов слова нашёл он.       — Ванда, тебе некомфортно рядом со мной? — спросил Вижн как-то после неформального совещания. Остальная команда уже отошла к двери, и слышать их мог только Стив с его обострённым восприятием. Но тягой к подслушиванию Кэп не обладал.       Ванда замешкалась, всё ещё разглядывая интерактивную карту, и вздрогнула от неожиданности, когда услышала обращённый к ней вопрос. Она подняла глаза.       Вижн сидел напротив и задумчиво проворачивал в руках шахматную фигуру. Это движение длинных пальцев казалось естественным и ненамеренным: так люди порой теребят одежду, неосознанно выплёскивая волнение. Ванда засмотрелась на то, как фигурка плавно скользит меж его пальцев, и не сразу сообразила, что так и не ответила.       — С чего ты взял? — вопрос должен был прозвучать буднично, с лёгким намеком на недоумение, но вышло скорее нервно.       — Я пришёл к такому выводу, наблюдая за тобой, — пояснил Вижн с той самой прямолинейностью, которая стала для Ванды привычной и в чём-то даже начала нравиться. — Ты избегаешь оставаться со мной наедине и при этом довольно часто смотришь на меня, когда в комнате есть кто-то ещё. Но как только я замечаю твой взгляд, ты спешишь отвести глаза. Ты стараешься не садиться рядом со мной на брифингах и не контактировать во время тренировок. Когда мы заговариваем о чём-то, ты быстро теряешь нить рассуждения, хотя в диалоге с остальными с тобой подобного не происходит. Складывается впечатление, что эти разговоры ты ведешь из вежливости. И только.       Его слова звучали ровно и напоминали простую и бесхитростную констатацию фактов, но вопреки этому Ванде чудились отголоски грусти, скрытые за этими выверенными предложениями. Непроизнесённое «что я сделал не так?».       — Если я сделал верный вывод, тебе не стоит об этом молчать, — продолжал он после маленькой паузы, которую, как понимала Ванда, ей следовало заполнить возражением. Но она слишком замешкалась, в тысячный раз пытаясь подобрать правильные слова. — И если это так, просто скажи, и тогда мы…       К дьяволу правильные слова.       — Я хочу научиться летать.       В комнате повисла тишина. Вижн непонимающе смотрел на Ванду, никак не ожидая такого ответа на свои слова, да и сама Ванда выглядела изумлённой. Реплика соскользнула с её языка будто сама собой. Однако это было правдой. Ванда хотела уметь летать и даже предполагала, как надо сплести для этого собственную силу, но прежде необходимо было преодолеть ужас, который начинал клокотать внутри, стоило только оказаться на высоте.       — Ты… боюсь, я не… — Вижн очень редко путался в словах и обрывал фразы, не договорив.       — С тобой будет не так страшно. Ты можешь меня научить? — переспросила Ванда, боясь, что внезапная решимость ускользнёт, если сейчас она пустится в объяснения того, почему так странно сменила тему. — Прямо сейчас.       — Да, — растерянно кивнул он, изучая её лицо и явно не находя там ответа. — Да, если хочешь, пойдём, но я всё же…       — Отлично, тогда идём. Пока ещё какая-нибудь инопланетная армия не упала нам на головы!       Ванда вскочила и, напряжённо усмехнувшись, схватила его за руку. По коже тут же побежали мурашки – это было немного похоже на статический разряд, только наоборот. Ведь когда появлялся статический разряд, хотелось инстинктивно отдёрнуть руку, а здесь Ванде хотелось сжать пальцы, переплести свои с его, стиснуть руки ещё крепче… или же невесомым движением, самыми кончиками пальцев провести по его ладони и запястью, на котором чуть выделялись жилы и кости, одновременно подчёркивая и его силу, и некоторое изящество – особое, такое, которое бывает только у мужских рук.       Интересно, вызвало бы это у него мурашки или…       Ведьма тряхнула головой, осознав, что воображение так захватило её, что уже сбило дыхание. Слегка, конечно, но Вижн наверняка заметил и это. Заметил, но ничего не сказал.       Что же творится у тебя в голове?       Ванде было мучительно интересно, но она сдержалась. Внутренняя борьба отвлекла внимание, и ведьма не заметила, когда они вышли на улицу и пошли через большой газонный сектор.       — Полагаю, твоя магия может обеспечить несколько способов полета, — заговорил Вижн, когда они остановились неподалёку от того самого дерева, с которого снимали Чу. — Но я бы посоветовал начать с репульсорного.       — Хорошо, что мне делать?       — Ты видела, как летает Тони в костюме? Попробуй повторить это. — Вижн взял её за запястья, аккуратно, но уверенно, и помог поставить руки в оптимальное положение. — Вот так, а теперь направляй поток своей силы вниз, и постарайся сделать его равномерным, но не интенсивным.       — Равномерность – это не моя тема, — нервно усмехнулась Ванда, но попробовала.       Это сработало, хотя и требовало большого напряжения. Поток силы бил в землю и выталкивал ведьму вверх. Когда её ноги оторвались от земли, равновесие пошатнулось. Ванда интуитивно взмахнула руками, но не удержалась, а растеряла последние крупицы баланса.       — Спокойно. — Вижн удержал её от падения, обхватив за талию. — Попробуй ещё.       Она посмотрела ему в лицо, и он улыбнулся. Поддерживающая, уверенная улыбка, не яркая, но искренняя. Сердце у Ванды всего чуть-чуть сбилось с ритма, но магии оказалось достаточно этого: она всколыхнулась, вырываясь из тесных рамок, и следующий поток силы подбросил Ванду вверх на несколько метров.       Девушка взвизгнула и зажмурилась, когда земля стала стремительно удаляться. Она не видела момента, когда импульс подъёма иссяк и гравитация поволокла её вниз. Из головы тут же испарились все мысли, оставив место только животному ужасу. Воображение нарисовало яркую картинку того, как она рухнет на землю, и почему-то в этой картинке внизу была не тёплая, покрытая травой земля, а каменное крошево обвалившихся зданий и покорёженный остов того самого вагона, из которого…       Мягкий толчок прервал падение, но Ванда не ощутила никакой боли. Она не разбилась?       — Ванда, открой глаза. Посмотри на меня.       — Плохая идея… — сипло прошептала она, зажмуриваясь сильнее. Казалось, что судорога скрутила в узел каждый её мускул, даже дышать было трудно. — Всё… всё это… всё это плохая идея…       — Не бойся, — его голос звучал совсем близко, над самым ухом. — Тебе ничто не угрожает, ты не упадешь, Ванда. Я не отпущу тебя.       Воздух вокруг задвигался, и Ванда вздохнула, заставляя себя медленно приоткрыть глаза. Вижн неотрывно смотрел ей в лицо. В его странных механических глазах застыло сложное выражение: смесь из беспокойства, внимания и привязанности. Прямо как тогда, в Заковии.       Тогда Ванда едва ли могла осознать то, что увидела, и тогда это не было столь явным, но какие-то отголоски она улавливала даже тогда. Вижн вернулся за ней, а ведь Альтрон так нашпиговал Заковию вибраниумом, что в том хаосе даже Вижн мог быть в опасности. Но он принял решение не задумываясь, думать было некогда, даже совершенному суперкомпьютеру. Что-то внутри заставило его действовать стремительно, без оглядки – теперь Ванда знала это наверняка, она видела это среди огромного множества других его мыслей. Воспоминание не было чётким, оно отпечаталось в сознании ведьмы скорее ощущением… Но одно несомненно: в тот момент, когда Вижн подхватил её на руки, чтобы вытащить из летящего в пропасть вагона, они впервые испытали одно чувство на двоих – чувство облегчения от того, что смерть не придёт сегодня.       — Ты в порядке? — встревоженно спросил Вижн, наблюдая за ней.       Ванда смогла улыбнуться. Ей вспомнился не только тот ужасный день, но и многие другие после. Дни, когда Вижн оказывался рядом в трудной ситуации, и Ванду покидало чувства стылого одиночества и страха, от которого внутренности пробирало холодом. Ей больше не казалось, что она осталась совсем одна перед опасностью, которую не способна одолеть.       — Да. Извини, это просто приступ паники. Попробуем ещё раз?       — Конечно. — Он улыбнулся, но почти сразу лицо вновь посерьёзнело. — Возможно, я был неправ насчёт репульсорного полета. Его слишком сложно контролировать, чтобы с этого начинать. Попробуй иначе: измени параметры воздуха вокруг своего тела или окутай его магией, чтобы создать разницу показателей и парить за счет неё.       Когда Ванда кивнула, Вижн осторожно прижал её к своей груди и убрал руку, которая до того поддерживала девушку под коленями. Ванда вновь оказалась в вертикальном положении и не отказала себе в удовольствии обнять его, как бы невзначай, просто удерживаясь в воздухе.       — Я буду страховать, — заверил Вижн, вновь обхватывая её талию тёплыми ладонями. — Но чтобы ты могла проверить, получается ли, я изменю плотность своего тела. Когда будешь готова, скажи. Согласна?       — Да, звучит надёжно, с твоей-то реакцией, — улыбнулась ведьма, а потом глубоко вздохнула и прикрыла глаза, полностью концентрируясь на магии, которая должна была свить вокруг неё кокон невесомости.       Магия выскальзывала из-под пальцев и норовила сделать что угодно, но только не то, чего требовала Ванда: сила создавала вокруг них алые росчерки и разнонаправленные потоки ветра, она ползла по коже Вижна, обвивалась вокруг его рук и пробегала по груди и шее, касалась даже губ и растекалась по вибраниумным пластинам. И всякий раз Ванде приходилось предельно сосредотачиваться, чтобы отдёрнуть пряди силы назад и вновь попытаться сплести из них кокон вокруг себя. Ну… или вокруг них обоих.       Ведьма не представляла, сколько времени это заняло, в какой-то момент она перестала обращать внимание на внешние раздражители, и даже руки Вижна на талии стали ощущаться приглушённо, будто сквозь толстую, плотную ткань. Алые нити, столь тонкие, что были едва заметны глазу, ложились слой за слоем, и ведьма чувствовала, как создаваемая структура отталкивает воздух, порождая невесомость.       — Готова? — тихо спросил Вижн, видимо, тоже отмечая происходящие изменения.       — Да, — она кивнула после секундной заминки, — да, пожалуй.       Вижн не стал больше ничего говорить и, к удивлению Ванды, не убрал руки, но они почти перестали ощущаться, сделавшись проекцией самих себя.       Ванда довольно улыбнулась, осознав, что на этот раз всё сделала правильно, и магия в самом деле удерживает её в воздухе. Из глубины души начал подниматься искрящийся, почти детский восторг, девушка вскинула голову, встречаясь с Вижном сияющим взглядом…       — Эй, голубки!       Голос Тони Старка донёсся откуда-то издалека, но звучал до отвращения чётко, и Ванде пришлось подавить желание запустить в него заряд магии в ту же секунду. А ведь казалось, что она это сможет и даже не упустит при этом контроль над левитацией!       — Спускайтесь, дело есть.       Ванда замешкалась, понимая, что для движения в этом коконе ей надо или освоить репульсорный метод полёта, или же попеременно то ослаблять, то снова концентрировать кокон, чтобы обеспечить «контролируемое падение». Последнее даже мысленно звучало крайне непривлекательно.       — Ты позволишь? — Вижн вопросительно посмотрел на неё, явно предлагая помощь. — Или хочешь потренироваться спускаться сама?       — Нет, сегодня я, пожалуй, натренировалась уже достаточно.       Уголки губ Вижна дрогнули в намёке на улыбку, а затем он легко подхватил Ванду на руки и спустился вместе с ней.       — Что случилось? — как можно более нейтральным тоном спросила Ванда, хотя ей самой слышалось в этих словах непроизнесённое «какого дьявола тебе от нас надо?!»       — Расслабься, ведьмочка, ничего кошмарного. Просто я совсем забыл о своём обещании привести вас всех на благотворительный приём завтра вечером.       — Сегодня – ещё сегодня, и совсем не вечер, — проворчала Ванда, скрещивая руки на груди. — Так в чём дело сейчас?       — В том, что жена устроителя занимается дизайном одежды, и было бы кстати одеться во что-то из её коллекций. — Тони процитировал Пеппер, даже кавычки пальцами изобразил, а потом протянул Вижну визитку. — Метнитесь в город и подберите себе что-нибудь.       И прежде, чем Ванда и Вижн успели что-то переспросить или возразить, Тони быстро зашагал прочь, демонстративно щёлкая по коммуникатору в ухе для активации Пятницы.       Мерзавец снова оставил последнее слово за собой! — недовольно подумала Ванда, сверля его спину взглядом, но потом ход её мыслей сменился. Впрочем… это может быть интересно.       — Серьёзно, Тони?       Старк едва не подскочил на месте, когда вдруг услышал голос Наташи буквально в нескольких шагах от себя. Шпионка стояла в тени дерева, вальяжно опираясь на ствол, но выражение её лица сейчас было крайне скептичным.       — Что? — Тони скривился в предчувствии очередной нотации.       — Тебе обязательно было выдавать им это гиперважное задание вот прямо сейчас? Не завтра, не полчаса спустя хотя бы?       — Помиловались – и хватит, малы ещё, — скорчил гримасу Тони, а потом обезоруживающе улыбнулся. — Да ладно тебе, Наташа, это будет весело. Разнообразная атмосфера ещё никому не шла во вред, вот помяни моё слово.       — Уж как они-то тебя сейчас поминают, — фыркнула она, впрочем, беззлобно. — Оба причём.       Указанный Тони магазин располагался в престижном районе и, естественно, был «пафосным местечком», как сказал бы Сэм. Здесь не было длинных, забитых под завязку вешалок с одеждой, тесных проходов и примерочных, отделённых от зала занавеской, но зато присутствовали выдрессированные консультанты с идеальными улыбками – все будто клоны друг друга, несмотря на разную внешность, приятная, ненавязчивая музыка, бесплатные напитки для посетителей и заоблачные цены.       Ванда за всю свою жизнь и заходила-то в подобные магазины всего несколько раз, не говоря уж о том, чтобы что-то в них покупать. В такой обстановке девушка всякий раз начинала чувствовать себя ужасающе неуклюжей, лохматой бродяжкой, одетой в обноски, ну или в лучшем случае – героиней фильма «Красотка». Ситуацию ухудшало ещё и то, что тогда Ванда не могла контролировать свою телепатию в достаточной мере и точно знала, что именно лохматой бродяжкой персонал таких магазинов её и видит, испытывая смесь недовольства, брезгливости и гадкого, мелочного торжества от того, что они куда успешнее, богаче и просто «лучше». Ванде всегда очень трудно было удерживаться от того, чтобы не проклясть кого-нибудь из них в сердцах. Но проверять, действительно ли цыганские проклятья имеют силу, она всё же не хотела.       Впрочем, сейчас были уже не те времена – Ванда напомнила себе об этом, когда переступила порог рука об руку с Вижном. Видимо, об их визите персонал был предупрежден, потому что ни одна из женщин в элегантных форменных костюмах не выказала изумления, увидев Вижна. Конечно, он сейчас был не в боевом своём костюме, а в обычной человеческой одежде, но красную кожу, прорезанную вставками вибраниума, было не спрятать.       — Давай разберёмся с этим поскорее, — шепнула Ванда, пока консультанты спешили к ним через зал, как птицы на только что рассыпанное зерно.       — Ничего не имею против, — кивнул он, осматриваясь, а потом поймал взгляд Ванды. — Правда, я никогда ничего подобного не делал.       — Серьёзно? — Ванда удивлённо моргнула. — Но ты же носишь человеческую одежду…       — Она сгенерирована, — улыбнулся он. — Так что, боюсь, я буду вынужден попросить тебя об ответной услуге.       Ванда коротко рассмеялась, чувствуя, что остатки напряжения, связанные с посещением столь претенциозного места, покидают её, и велела подоспевшим консультантам для начала показать им отдел с мужской одеждой.       На то, чтобы подобрать костюм для Вижна, ушло некоторое время: одной из причин было то, что Ванда заставила его перемерить множество вещей, прежде чем они сделали выбор; другой – то, что Вижн, как оказалось, не особенно хорошо управлялся с галстуками, бабочками и шейными платками, которые обязательно надо было завязать как следует, чтобы оценить общий вид. Ванда беззлобно смеялась и привставала на цыпочки, чтобы помочь ему, Вижн же сетовал на то, что он прекрасно представляет, как это следует делать теоретически, но вот на практике…       Консультанты поначалу кружились вокруг как назойливая моль и лезли с советами, но довольно быстро сообразили, что в их компании эти двое совершенно не нуждаются. Ванда даже испытала по этому поводу тень благодарности.       В итоге они выбрали для Вижна чёрный костюм-тройку с чёрной же рубашкой, серебристыми запонками, несколькими похожими металлическими деталями на пиджаке и тонкой булавкой на тёмном галстуке. Правда, Ванде больше нравилось, как рубашка сидела на нём, когда галстука не было вовсе, а пара верхних пуговиц была расстёгнута, но…       Когда всё должным образом упаковали, ведьма уже направилась к двери, думая, что в кои-то веки предчувствие не обмануло её, предвещая приятное времяпрепровождение.       — Ванда. — Вижн поймал её за руку: прикосновение было крепким и в то же время бережным. Ей ужасно нравилось это сочетание ощущений. — Тебе ведь тоже нужно что-то выбрать.       — А?       — Платье, Ванда, — с улыбкой напомнил Вижн. — Тебе нужно платье для приёма. Ты забыла?       — О… да, точно… А мне обязательно туда идти?       — Думаю, да, — он кивнул, увлекая её в ту часть просторного зала, где на прекрасно выполненных манекенах красовались женские платья.       Ванда позволила сделать это, но проходила вдоль рядов без особого энтузиазма. Платья были великолепны. Дизайнер определённо обладала не только богатым мужем, но и несомненным талантом и художественным вкусом. Вот только Ванда не могла представить ни одно из этих роскошных нарядов на себе. Слишком они были элегантными, слишком дорого выглядели и были слишком… из другого мира.       Она уже открыла рот, собираясь соврать, что ей тут ничего не нравится, но вдруг заметила, что Вижн рассматривает платья внимательно и оценивающе, совсем не таким взглядом, которым обычно мужчины смотрели на одежду.       — Может быть, примеришь это?       Вижн указал на густо-алое платье с тонкими бретельками и длинной шалью, сплетённой из неизвестной Ванде ткани, которая больше всего напоминала тонкую паутину. Алые нити сплетались в полупрозрачную материю, на которой то там, то здесь вспыхивали чёрные всполохи – то ли стилизованные звёзды, то ли цветы. В мягком свете время от времени поблескивали металлизированные нити, вплетённые в ткань, от чего эффект звёзд на накидке делался ещё более реалистичным, но при этом не превращался в вульгарный блеск. Кроме этого, шею манекена пересекала неширокая полоска алой бархатки.       — Это слишком… — Ванда не нашла подходящего слова. — В общем, я себя в нём не представляю.       — Тебе достаточно его надеть, чтобы представить. — Вижн коснулся её плеча, мягко разворачивая в сторону примерочных помещений.       Ведьма хмыкнула и попыталась скрыть смущение за шуткой:       — Изящно мстишь мне за то, что заставила тебя столько всего перемерить?       — Вполне возможно. Это было бы справедливо, не так ли?       — Ладно-ладно, — проворчала Ванда, но по пути в примерочную всё же улыбнулась, тихо пробормотав: — Для тебя я его надену.       Когда платье принесли, Ванда поняла, что на ощупь оно ещё более тонкое и мягкое, чем на вид – ей казалось, что ткань можно повредить, даже неаккуратно коснувшись. Оно и правда было великолепно: материал струился по телу как вода и приятно холодил кожу, цвет ловил блики лампы, делаясь ещё богаче за счёт светотени. Ванда застыла у зеркала, не узнавая себя в отражении. Покрой платья был совсем простым, но каждая его линия подчёркивала фигуру и скрывала недостатки так, будто наряд шился специально для Ванды. Накидка же, про которую она поначалу едва не забыла, довершала дело, привнося в сдержанную элегантность ноту таинственности и неповторимости.       — Ты прекрасна, — сказал Вижн, когда Ванда всё-таки решилась выйти из примерочной.       Он поднялся с кресла и приблизился, рассматривая её с той удивительной непосредственностью, которая была присуща только ему. В механических глазах определённо мелькали и типично мужские искры, но казалось, что их Вижн и сам сейчас не осознаёт. Куда больше было искреннего восхищения и внимания, как будто Ванда была произведением искусства, чем-то красивым и непостижимым, чем можно только любоваться.       Наблюдая за его лицом, ведьма на несколько секунд позабыла и о чирикающей консультантке, и о собственном смущении. Сила нетерпеливо потрескивала внутри, раздражённая тем, что хозяйка не позволяет ей вырваться из-под контроля и узнать всё наверняка: что думает он, что думает эта блондинистая длинноногая девица возле манекена… Хотя кому она нужна?       Вижн подошёл ближе.       — Последний штрих, ты позволишь?       — М-м? Конечно.       Он протянул руку и распустил волосы Ванды, до того собранные в хвост. Алые пальцы мягко и медленно провели по каштановым волнам, расчёсывая их. Ванда не заметила, как прикрыла глаза и едва не замурлыкала от удовольствия – так ей это понравилось. И когда он убрал руку, с губ сорвался разочарованный вздох.       Вижн прошёл к ближайшей стойке с аксессуарами, взял оттуда тонкий алый обод и аккуратно надел на голову Ванды. Украшение было незамысловатым, но действительно завершило образ, подчеркнув цвет и густоту волос. Теперь и они казались красивыми, хотя, как правило, у Ванды находились для собственных волос куда менее приятные эпитеты.       — Теперь… идеально, — прошептала она, глядя в большое зеркало. И, судя по лёгкой улыбке, которая так и не пропала с лица Вижна, он был согласен.       Как только они вернулись на базу, будто из-под земли возник Роуди и утащил Вижна проверять очередную наводку на Рамлоу, которого команда, как ни старалась, никак не могла перехватить. Ванда же решила потренироваться в полётах сама, но теперь уже в зале, где к её услугам были мягкие маты и система наблюдения, которая способна была уведомить персонал в том случае, если непутёвая ведьма всё-таки расшибётся.       Получалось у Ванды не слишком хорошо: магии не нравилась системность и сбалансированность, но общий принцип ведьма уловила, и теперь дело было только за упрямством и тренировками. По итогам день и ею, и её внутренним голосом был признан отличным. Однако, как оказалось, он не был окончен…       Ванда уже готовилась ко сну, когда магия уловила нечто и отозвалась волной мурашек, покрывших кожу. Ведьма не успела отреагировать или хотя бы задуматься о том, что это могло бы быть, потому что буквально через секунду из стены появился Вижн.       Он делал так время от времени, и обычно это вызывало только раздражение, да и то поверхностное, но сейчас Ванда застыла, выронив расчёску.       Вижн был… без ничего. Его фигура, когда её не скрывала одежда, казалась ещё более высокой и статной. Правильные линии тела были будто скопированы с греческих статуй, пластины из вибраниума плавно и гармонично встраивались в них, подчёркивая, а не искажая скульптурную идеальность…       Ванде всегда нравился красный цвет; может, поэтому её магия была красной. А может, из-за магии этот цвет стал её любимым. Кожа Вижна тоже была красной, и ведьма полагала, что сочетание этой красноты с холодной, матовой текстурой вибраниума красиво.       Ванда затаила дыхание, осознавая, что пялится на него… А также осознавая, что ей хочется прикоснуться к этим пластинам, прижать ладони и понять, тёплые ли они от тепла тела или будут приятно холодить кожу, как ткань того платья. Она уже делала это во сне, и ей вновь – как и с тем поцелуем – хотелось проверить, насколько правдивым был сон.       — Оу… — Вижн удивлённо моргнул, и этот жест оказался настолько человеческим, настолько интуитивным, что Ванда невольно улыбнулась: ей нравилось замечать эти маленькие штрихи, делавшие его поведение всё более естественным. — …Прошу прощения. Не подумал о том, что для фазового смещения в обычной одежде нужно пересчитать параметры.       Пока он произносил эту фразу, Ванда смотрела, как его тело быстро облекается возникающим из ниоткуда костюмом – тем самым, в котором он предпочитал сражаться. Только плаща не было.       — Бывает, не бери в голову, — отмахнулась Ванда, подбирая расчёску и делая вид, что сосредоточенно пытается выбрать из неё застрявший между зубцами волосок, а вовсе не выбросить из головы только что представшую глазам картину.       Боковым зрением она видела, как Вижн подходит ближе, и ощутила, как матрац прогнулся, когда он опустился на кровать рядом с ней.       — Твои щёки… — голос был негромким, но в тихом полумраке комнаты он прозвучал отчётливо. — В чём дело?       Ванда коснулась пальцами щеки и ощутила жар. Ну конечно, чтобы она и не покраснела! Впрочем, сейчас к этому хотя бы был веский повод. В кои-то веки!       — Ну, просто это было… неловко.       — Почему?       Девушка наконец подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и только сейчас осознала, насколько близко он находился. Её обдало острым, будоражащим ощущением его присутствия в зоне комфорта.       — Что почему? — голос её звучал тише, чем стоило, и ей самой показался странно изменившимся.       — Почему тебе было неловко?       — Почему? — Ванда фыркнула и скрестила руки на груди. — Ну, может, потому, что я не привыкла, что у меня на пороге оказываются голые мужики!       — Но я не человек. Разве это правило не распространяется только на людей? На тех, кого рассматривают в качестве партнёров? — Похоже, он спрашивал это совершенно искренне. — Иногда мне кажется, что я понимаю людей, а иногда – что не понимаю совершенно.       Ванда приоткрыла рот, чтобы ответить, но ответа не было – слова рассыпались, никак не желая сложиться в предложение. И тогда девушка бросила попытки. Она просто подняла голову, встречаясь с Вижном взглядом и позволяя ему – сейчас сознательно – увидеть в её взгляде всё то, в чём она даже самой себе признавалась не без страха.       Вижн долго молчал, изучая её лицо, а потом поднял руку и медленно провёл пальцами по её щеке. Можно было бы подумать, что он очерчивает линию румянца, но что-то в его взгляде сказало на это предположение «нет». Нет, румянец был всего лишь изящным предлогом. Его голос неуловимо изменился, сделавшись ниже и бархатистее.       — Почему ты смущена, Ванда?       Слов всё еще не было. Ванда лишь повторила его движение, прижав свою ладонь к алой коже, и подалась вперёд. Время замедлялось и будто отдалялось, оставляя их в мягком полумраке и тишине, вдали от всего остального мира.       — Наверное, потому, что ты очень похож на человека…       — Это беспокоит тебя? Сбивает с толку? Синдром зловещей долины?       — Беспокоит, да… И может, это даже зловеще… — она придвинулась ещё ближе. — …Но люди странные, ты же замечал?       — Определённо замечал…       — Люди иногда тянутся к тому, что их пугает… А беспокойство и волнение иногда бывают даже… приятны, когда можно… — она потянулась к нему, буквально вдыхая последнее слово в губы, — …доверять.       Этот поцелуй не был похож на прошлый. Медленный, ласковый и полный нежности, он в то же время отнюдь не казался невинным. Страсть ощущалась в нём, как ощущается алкоголь в хорошем коктейле – неявным, фоновым вкусом, который, однако, придаёт напитку оттенок опасности и будоражит. Ванда и Вижн смаковали этот тайный вкус, подбираясь к его сердцевине медленно, наслаждаясь каждым движением губ.       Вижн мягко притянул Ванду ближе, его пальцы скользнули по её позвоночнику вверх и погрузились в пышные волосы. Магия, разлитая в воздухе, позволила Ванде почувствовать, как ему нравится прикасаться к её локонам, и ведьма интуитивно, даже не задумываясь, раскрылась, дополняя его ощущения своими, столь же восхитительными.       Все чувства Ванды обострились до обжигающей остроты, так что стук в дверь, на самом деле довольно деликатный, прозвучал как гром, раскалывающий облака. Девушка встрепенулась, отстраняясь и судорожно пытаясь отдышаться. Сердце у неё колотилось в горле, а голова кружилась.       Она даже не сразу сообразила, почему дверь начала открываться. Осознание этого пришло с запозданием: ах да, она же перестала запираться из-за Чу, который, прибегая среди ночи и находя дверь непреодолимой, начинал жалобно пищать, лишая сна весь этаж, или того хуже – принимался упорно и методично биться об дверь, намереваясь её то ли забодать, то ли выбить…       Впрочем, сейчас на пороге был не инопланетный зверёк, а крайне сконфуженный Стив Роджерс с какой-то охапкой в руках. После растянувшейся на несколько долгих секунд немой сцены незваный визитёр прокашлялся.       — Ребят, я, конечно, всё понимаю, но вы ведёте себя… опрометчиво.       С этими словами он прошёл в комнату и сгрузил свою ношу в кресло. Ванда заметила серебристый отблеск и наконец поняла, что это такое: одежда Вижна. Тот самый сегодняшний костюм. Она вообразила, как ситуация выглядела с той стороны двери, и щёки запылали от смущения… А потом она представила, какая картина предстала глазам Стива, когда он открыл дверь…       В первую секунду Ванде захотелось провалиться сквозь пол или как минимум накрыться одеялом с головой. Во вторую она решила, что завтра же потребует от техслужбы базы проделать в её двери проход для Чу, наподобие тех, которые делали для кошек. В третью ведьма вспомнила, что глаза всё же стоит открыть, потому что просто от закрывания их Кэп не исчезнет.       — Спасибо, Стив, — искренне, но при этом совершенно спокойно сказал Вижн, как будто здесь не происходило совершенно ничего экстраординарного. — Больше такого не повторится.       — Да уж хотелось бы, — проворчал Кэп, направляясь к двери. — Большинству-то всё равно, но вот заметь это Тони, он же вас до печёнок достанет, упражняясь в остроумии, сами знаете.       И дверь за ним закрылась.