Неправильная омега

      — Правда он какой-то странный? — Чон отламывает кусочек пирога и отправляет его себе в рот. Альфа не помнит, с каких пор он любит пироги, хотя только один — черничный; кажется, этот запах преследует его с самого рождения, а как приятно его смешивать с кофе, аж по телу разливается тепло, вспоминая что-то знакомое, точнее, кого-то, кто давно покинул его жизнь. Даже сейчас он не понимает, кому задает этот вопрос; Намджун, кажется, занят своими мыслями: сто процентов его голова забита тем милым омегой, который шугается Нама как призрака. А Юнги — это просто Юнги, которого, походу, вообще ничего не интересует.       Чонгук все пытался рассказать друзьям про нового знакомого, надеялся получить от них хоть какой-то совет, что делать с тем, что он чувствует к этому парню. Хотел рассказать, что он действительно особенный, раз вызывает такие странные чувства у другого альфы. Но тут он снова с ним встречается, где шансы встретиться были на нуле, и все, что он хотел сказать, кажется, вылетело из головы от этого прекрасного лика.       Вновь звенит колокольчик, — никто не обращает внимание на посетителя, лишь Юнги на долю секунды поднимает голову и теперь не может оторвать взгляд. Парней это быстро выводит из своих мыслей: если Юнги смотрит на кого-то более трех секунд, то его это как минимум интересует. Мин Юнги был младшим братом Намджуна от другой омеги: его мать умерла при родах, — тогда глава семьи Ким забрал маленького альфу к себе в особняк, но он все равно не взял его фамилию. Хотя, на удивление, вся семья приняла его довольно тепло, но он все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Он всегда относился ко всем вещам очень серьезно, не понимая брата, который так легко пускал на ветер деньги отца. Но у них было кое-что общее — они оба любили власть, хотя Намджуну она досталась благодаря его поведению, отношению к людям, Мину же это власть досталась потому, кто его брат. Ну и последнему нужна эта власть лишь для того, чтобы отогнать от себя окружающих: всех этих вечно притворяющихся омег, готовых раздвинуть ноги, чтобы получить то, что им нужно; альф, стелившихся перед его братом. Никто из них не может быть нормальным; похоже, что у всех омег голова лишь одной одеждой модных брендов забита. Они, как пиявки, вечно сосут деньги — поначалу у своих отцов, а потом находят себе парня и переключаются на него, расплачиваясь за это своим телом. Но Юнги все это не нужно, — ему нужен рядом человек, на которого можно будет положиться, с кем можно будет поговорить, у кого в приоритете семья и близкие люди, а не деньги и шмотки.       И, кажется, он наконец нашел этого человека. Этот парень сейчас стоял у выхода и бегал глазами по всему персоналу, кого-то разыскивая, но, как видно, не выходит, и он пытается определить разыскиваемого по запаху. Светловолосый, похоже, поймал запах, но стал почему-то направляться к столику Юнги. Кажется, Юн даже задержал дыхание, чтобы все не испортить, но парень останавливается около Чонгука, что очень разочаровывает Мина, хотя он сам не понимает, на что надеется.       — Привет, красавчик, что-то потерял? — Чонгук улыбается своей фирменной соблазнительной улыбочкой, но парень не реагирует — просто разглядывает.       — Где Тэхен? — омега рассматривает теперь и всех остальных.       — Я не знаю никакого Тэхена, — хотя внутри что-то щелкает, и волк как-то оживился, но он не стал обращать внимание.       — Не знаешь, значит? Почему же от тебя им несет еще у входа? — Чимин начинает злиться: он уже хочет обнять друга, но вместо этого приходится говорить с этим неприятным парнем, а то, что Тэхёном от него несет за километр, они потом поговорят. На громкий разговор уже стали обращать внимание посетители и просить успокоить эту сцену, иначе в это кафе они больше не вернутся. Директор не хочет терять клиентов, но этих парней он знает, точнее, больше их отцов, которые не особо дружат с законом. Поэтому он решает сплавить эти разборки на новенького: ему-то точно ничего не будет, он первый день — свалит все на неопытность. Но его нигде нет, как и учителя, которого к нему приставили; он находит их в самой необычном месте, — они вдвоем сидят в раздевалке.       — Вы что тут делаете во время рабочего дня? Хотя потом об этом поговорим, ты, — он указывает на Тэ, — разберись с громкими посетителями. Ну не омегу же на это посылать. А ты, — теперь уже обращаясь к Джину, — вернись в зал. Парни переглядываются: ни одному из них не хочется сейчас выходить. — Немедленно, — уже повышает голос директор, и парни медленно встают и плетутся к двери.       Тэхен застает очень странную картину, хотя в глубине души он и надеялся, но все равно знал, с каким столиком проблемы. Чимин пилит взглядом Чонгука, тот же, походу, пребывает в недоумении. На Пака как-то странно смотрит Юнги, хотя, насколько помнит Тэ, он за все пребывание здесь ни на кого даже глаз не поднимал. Намджун же, похоже, заметил Джина, который убирал другой столик, — в его взгляде было явное желание. От этого идти к их столику хотелось все меньше и меньше.       Но, взяв себя в руки, Ким все же решился: будет плохо потерять работу в первый же день.       — Чимин, успокойся, на тебя люди смотрят, — Тэ старался говорить как можно тише и не смотреть никому в глаза. — Пойдем отсюда, — чуть ли не умоляет, все еще не поднимая взгляд.       — Так значит ты Тэхен? Очень приятно. — Чон встал из-за стола и обошел Чимина, чтобы лучше видеть парня, точнее, как его лицо покрывается румянцем, что вызывает улыбку.       — А мне вот нет. — Намджун тоже встает. — Ты мне солгал: вот значит как болеет Джин, — он указывает на парня, который с подносом направляется на кухню; он, кажется, до сих пор не заметил, с кем пошел разбираться Тэ, потому что очень счастливо улыбается. — Джин? — парень разворачивается, и улыбка быстро пропадает с лица, — ее сменяет страх, и омега роняет поднос с тарелками. Джин извиняется перед гостями и быстро бежит на кухню.       — Брось, ты же сам знаешь, как он тебя шугается, будь с ним помягче, — Чонгук попытался утешить друга, хотя, кажется, что больше он хотел отвести внимание от Тэхена, что, вроде как, сработало.       — Я лучше пойду. — Нам уже был у двери; напоследок развернувшись и заметив розовую макушку, горько улыбнулся и вышел из кафе.       Юнги за все время так и не смог отвести взгляд от той омеги. Внутри было какое-то теплое чувство, он даже не обращал внимание на то, что происходит вокруг. Мин уже было хотел познакомиться, позвать куда-нибудь, но последующий разговор вывел его из колеи:       — Вы друзья? — Чон сам не понимал, зачем задает этот вопрос, но что-то внутри гложет его, волк мечется по кругу, предвкушая, что ответ ему не понравится.       — А-а-а... — Тэхен даже не знает, что ответить, будто язык прикусил. Хотел было сказать что-то, но взгляд напротив пугал.       — Мы встречаемся, — Чим язвительно улыбается, скрепляет пальцы с рукой Тэ и уверенно смотрит в, кажется, вмиг потемневшие глаза.       Чону кажется, что он упал с обрыва, — чувство опустошенности, волк внутри бесится, требует крови. Чонгук не выдерживает, — он, ничего не сказав, направляется к выходу, заворачивает в переулок и обращается. Волк наконец чувствует свободу, и как бы ни хотелось надрать зад этому альфе, который не выходит из головы, нельзя портить это привлекательное тело. Поэтому черный волк бежит в лес: поохотиться там, пустить кому-то кровь и наслаждаться теплой жидкостью, разливающейся по телу. Перед тем как скрыться в лесу, он видит, что к нему присоединился еще один волк с черной с серыми пятнами шерстью, немного меньше Чонгука, — он сразу понял, кто это. Юнги издает рык, полный боли, и Чон его подхватывает, и они вместе скрываются за деревьями.

***

      Тэхен вообще ничего не понял: вот Чон стоял рядом, но тут этот пустой взгляд, и он уже по ту сторону двери. Проходит доля секунды, как Юнги тоже срывается к двери; кажется, только сейчас, увлеченный скандалом с Чонгуком, Чимин наконец обращает на него внимание, но слишком поздно.       — Я так рад тебя видеть, — все еще не отрывая взгляда от двери, произносит Пак; чувство, будто он что-то потерял, упустил нечто драгоценное. Он надевает на лицо улыбку, хотя сам прекрасно знает, что ничего не сможет скрыть от друга.       — Я тоже, но как? Почему ты здесь в середине учебного года? — недоумевает парень; он замечает, что что-то не так с другом, но об этом позже: сейчас его ждет работа.       — Поздравляю тебя, я перевелся, и теперь я снова буду с тобой все время рядом, — Чимин наконец одаривает его своей искренней улыбкой. — Я договорился со своими родителями и с твоим папой, он, кстати, и сказал мне, где ты, так что я буду жить с тобой. — Чимин уже прыгает от счастья, что наконец все рассказал. Хотя он поначалу и хотел сделать сюрприз, но он так долго ждал этой встречи, что не удержался.       — Подожди меня здесь, моя смена скоро закончится, и мы спокойно поговорим. Я принесу тебе твой любимый имбирный чай. — Чимин садится на место того, кто последним вышел, а Тэ, убрав ненужное со стола, направляется за напитком.       Смена закончилась через полчаса. Омеги долго гуляли, Тэ показывал Сеул, место, где он прожил десять лет. Уже вечер, но Чимин так и не спросил, хотя Ким и знал, что его это беспокоит, — сам все рассказал про Чонгука; про их встречу за столько лет; про то, что произошло в раздевалке; и про то, как он чуть не сдал себя с потрохами из-за каких-то воспоминаний. Ну и сам не мог не спросить, что тогда произошло в кафе.       Чимин же даже и не знал, что ответить; он очень переживал за друга, но в мыслях был только тот парень, а в душе все чувство потери. Его черные волосы, завораживающий взгляд, прекрасный запах имбиря, который так любил омега, что добавлял его везде. Он, правда, хотел с ним поговорить, как только избавится от Чонгука, но этот альфа сорвался вслед за ним, кажется, с уже наполненными болью глазами. Этот взгляд все стоял перед глазами, отчего внутри все распадалось, и Чим дал волю своей сущности. Он опустил голову на колени Тэ и закрыл глаза, пытаясь вспомнить его образ, но перед глазами снова полные боли глаза, отчего сил сдерживаться нет, — он дает волю слезам, чтоб хоть как-то размазать этот образ.       Для Тэ было полной неожиданностью, что Чимин будет лежать на его коленях и плакать. Он знает его вот уже очень долго и за все это время никогда не видел его плачущим или опечаленным, омега даже пару раз шутил, что у него слишком черствое сердце. Блондин никак на это не реагировал, он показывал свои эмоции, но свою боль — никогда. Тэхен положил руку на голову друга и стал медленно поглаживать. Но он не знал, какие сказать слова утешения; они просто так и сидели, оба молчали, слушая тихие всхлипы.

***

      Волк Чонгука долго не хотел возвращать свое обличие назад: хотел продолжать чувствовать свободу. Хотя, возможно, только потому, что, вернувшись назад, снова придется встретиться с альфой, который занимает все его мысли, и с его омегой. Чон сам не понимает, почему все эти чувства вызывает этот альфа, ведь в нем ничего нет такого: у него грубый голос, дерзкий характер, а внешность как у самого сногсшибательного омеги. Даже если Чон пытается уйти, забыться, понимая, что испытывать какие-то чувства к другому альфе — это неправильно, то волк его останавливает и возвращает на место, будто говоря: мое.       Волк насытился свободой только поздней ночью; все это время они провели вместе с Юнги, хоть Мин так не общается ни с кем, то в образе волка он всегда идет на контакт. А где-то ближе к вечеру альфа очень удивил Чонгука, когда сел где-то под деревом и стал жалобно скулить. Сколько боли было в этом, никто не ответит на этот вопрос. Чон сначала рычал, пытаясь приглушить боль внутри, но потом сдался, лег рядом с Мином и упивался болью, которая исходила от него.       Примерно на рассвете Чонгук отвез Юнги домой; за все это время он так же, как и всегда, сидел спокойно и молчал, будто этой ночи и не было, не было той боли, которая сжирала изнутри. Хоть Мин и готов был молчать всю дорогу, Чонгук же так не мог, плевать, даже если этот парень ему ничего не ответит, — ему просто надо поговорить.       — Почему ты обратился так спонтанно? — он посмотрел на парня, сидящего на переднем сиденье, который ничего не ответил, но будто вышел из своего мира, продолжая слушать. — Сколько тебя знаю, ты всегда держишь эмоции под контролем, никогда не даешь волку одержать контроль. Что же такое произошло, что сам Мин Юнги обратился? Я уж не говорю о том, что мой волк чувствовал твою боль, тоску, печаль. — Альфа напротив все так же сидел и молчал. Чон понял, что все без толку и решил отложить этот разговор для более подходящего момента. Но, неожиданно для Чонгука, альфа наконец ответил, медленно выговаривая слова:       — Это была случайность, этого не должно было произойти, я должен был сдержаться, но не смог... — он поднял взгляд на Чона, который его внимательно слушал. — Тот альфа, который тебе понравился, — благодаря ему я, кажется, встретил свою любовь, но потерял ее, так и не обретя... — по нему было видно, как тяжело ему было это говорить. Чонгук же был удивлен, во-первых, тому, что Юнги наконец выражает какие-то эмоции, а не подавляет все в себе, и то, что он наконец нашел себе омегу, что не может не радовать, учитывая то, как он к ним относится; во-вторых, что, оказывается, хоть так на первый взгляд и не скажешь, Мин всегда слушает, о чем они говорят, просто никак не отвечает и не комментирует. Разбираясь в этих мыслях, Чонгук придумал в голове план; он уже давно понял, что хочет заполучить Тэхена, чего бы это ни стоило, но сначала надо избавиться от его омеги, и теперь он знает как, — осталось доработать некоторые детали, и план можно пускать в действие; Чон широко улыбается и паркуется у особняка Намджуна.

***

      Утро для Чимина было тяжелым, голова болела после вчерашнего порыва эмоций, но он все равно встает и наряжается как с иголочки, чтобы затмить всех, ставя перед собой задачу сделать себя более популярным, чем в той школе.       Вчерашний вечер никто старался не вспоминать, а уж тем более обсуждать. Тэ вместе с Чимом направлялись в школу; Тэхён пытался как-то поддержать разговор с Паком, хотя сам молился, чтобы этот день прошел нормально, без происшествий, без Чонгука. Чимин необдуманно перевелся не в тот класс, так что они расстаются у класса №17. Кажется, зайдя в кабинет, у Тэхена глаза на лоб полезли: Чонгук сидит за соседней партой. Омега бегает глазами по классу, но по иронии судьбы свободное место только рядом с Чонгуком, — он обреченно вздыхает и направляется к своему месту. Сев рядом, Тэ старается смотреть куда угодно, только не на Чона, а когда все же взглянул на него, то тот довольно улыбается как нашкодивший щенок, честно. Звенит звонок, но омега все никак не может оторвать взгляд, пытаясь в нем разобрать, что происходит; чуть меньше половины людей, занимающих места, встают и просто уходят, и тут уже альфа начинает открыто смеяться над недоумевающим парнем.       — Я просто знал, что будь еще где свободно, то ты бы точно не сел рядом.       — Да пошел ты, придурок. — Чон продолжает искренне улыбаться, а Тэ отворачивается, хотя уголки губ и ползут вверх, но он быстро отгоняет это чувство.       Преподаватель-омега быстро заходит в класс, по пути поправляя портфель, из которого норовят вылезти бумаги, извиняясь за опоздание и на кого-то возмущаясь себе под нос.       — Ребята, спешу вас обрадовать: в школе проходит проверка, все должны разделиться на группы из двух человек и должны будут выступить с докладом. А зная вас, мы проведем жеребьевку по парам, иначе, как всегда, глупые выберут в помощники умных и свалят на них всю работу, но не в этот раз, — у нас будет командная работа. — Профессор стал искать в сумке свою шапку, прося учеников написать свое имя на маленькой бумажке. Он подошел к каждому, подставляя шапку, чтобы они сами положили свои имена, ненадолго задерживаясь около Чонгука: рядом с ним будто сердце останавливается, все внутри горит, а от его взгляда и вовсе хочется на стены лезть, поэтому преподаватель всегда старался держаться подальше. — Ну что же, приступим, сразу говорю: выбор будет поменять нельзя, уж простите, даже если выпадет омега — альфа. — С одной стороны в классе были радостные крики, а с другой — испуганные возгласы. Тэ же сидел и скрещивал пальцы под столом — молился, чтоб был кто угодно, а не этот опять чем-то довольный парень. Преподаватель все объявлял пары, кто-то радовался, что попал в пару со своим другом; кто-то тому, что выпал в пару с одним из самых умных людей в классе; кто-то же, наоборот, был очень недоволен, но, как и сказалось, пару поменять нельзя. Тэхен пытался расслабиться, но никак не выходило, возможно, от ожидания или все же от того, что этот альфа до сих пор не снимает улыбку с лица. И вот он долгожданный момент: — Чон Чонгук, — омега замирает, все еще скрещивая пальцы, а преподаватель все не убирает бумажку и поднимает глаза на довольного Чонгука, "Чон Чонгук в паре с Ким Тэхеном", профессор откладывает бумажку и вытягивает другую, — будет в паре с Ким Тэхеном, — альфа хлопает в ладоши, а Тэ обреченно вздыхает; никто и не замечает, как преподаватель называет уже другое имя с той же бумажки, что держал в руках.       Всё время уходит на объявление пар, а Ким же все пытается прийти в себя; у него уже складывается ощущение, что он где-то в прошлой жизни знатно накосячил, раз приходится проходить через все это.

***

      Такая проверка в первый же день оказывается большой неожиданностью для Чимина, он ведь даже никого здесь не знает и без понятия, в какую пару его поставят — в слабую или сильную. Мало того, что это и так портит настроение омеге, так еще и его прикид никто не заценил, но ничего, еще будет время показать себя. Еще его не утешает осознание, что тот блондин, что был вчера в кафе, сидит в самом углу этого класса и ни на что, кстати, не реагирует.       Выборы проходят так же, как и в других классах: те же бумажки, те же довольные и не очень возгласы. Чимин же сидит и нервно теребит подол своей кофты.       — Пак Чимин, — преподаватель на секунду замирает на незнакомом имени, затем, заметив новичка, искренне улыбается и получает улыбку в ответ, — в паре с... — улыбка с лица преподавателя мгновенно пропадает, он пытается посмотреть утешительным взглядом на омегу, чем его только сильнее пугает, — Ким Намджуном. — Омега начинает бегать глазами по классу, пытаясь найти того, кто пугает даже преподавателя. Но все сами смотрят на него, и Пак готов поклясться, что у некоторых омег он увидел зависть, но кто же из них его партнер? Он посмотрел на всех, кроме одного человека, не может быть, Чим разворачивается в его сторону.       — Привет, блондиночка, — альфа надевает противную ухмылку, что омеге кажется, что его сейчас вырвет.

***

      Выборы не обошли стороной даже младшие классы. Все находились в предвкушении, обсуждая, с кем бы они хотели быть в паре; на самой последней парте сидел Мин, как минимум один стол рядом был свободен. Вот к чему приводит власть, вот к чему приводит страх: его обходят стороной, зная, что он все равно ни с кем из них даже и разговаривать не стал бы, хотя Юнги это все было только в кайф.       И вот преподаватель объявляет победителей: по счастливой случайности альфа оказывается первым, — но Мин даже взгляда не поднимает, ему конкретно пофиг на его пару. Но жизнь, как оказалось, любит удивлять.       — Мин Юнги в паре с Ким Сок Джином. — И тут альфа наконец поднимает взгляд и встречается глазами с розоволосым омегой, — у обоих был полный шок.       Мало кто знает их историю: когда отец Мина перевел его в эту школу, то первый с ним полез знакомиться как раз Джин, правда, тогда у него были светлые волосы. Юнги уже тогда был весь погружён в себя, но омега был очень общительным, так что они перекидывались словами — в основном это были возмущения на доставучесть Кима. Но как бы там ни было, это общение было очень приятно Юнги. Ни у того, ни у другого не было никакого сексуального влечения, — были просто теплые дружеские отношения, ну и вечное ворчание Мина.       Джин все больше раскрывал альфу, заставляя того тоже говорить: просто постоянно слушать треп омеги было невыносимо. Они стали больше проводить времени вместе вне школы, Ким постоянно вытягивал его на прогулки, в кафе, кино. Все было отлично, просто замечательно, пока Джин не узнал, чей он брат; как-то Намджуну пришло в голову забрать своего младшего брата из школы и довезти до дома, так как водитель Мина взял отгул по семейный причинам. После этого омега больше с ним не разговаривал, всячески игнорировал, так и не объяснив причины, Намджун тоже никак не прокомментировал поведение Кима. Юнги же, не видя рядом этого доставучего омегу, вернулся в свое прежнее состояние — ушел в себя.