И я сделал шаг к двери. Ох, как я боялся, что Петунья позволит мне сделать следующий, но она не выдержала:
— Стой, подожди, Гарри… Скажи, чего ты хочешь?
Я удовлетворённо хмыкнул про себя. И подумал, что если бы Петунья была настоящей стопроцентной маглой, ничего не знающей о волшебстве, то этот блеф, скорее всего, не прошёл бы. Добраться до Лондона? Обратиться в редакции газет? Да кто меня там стал бы слушать? Первый же бобби прихватил бы меня под белы рученьки и отправил бы… куда? Правильно, либо к тем же Дурслям, либо во что-то, напоминающее российский приёмник-распределитель, а оттуда и до приёмной семьи недолго. А то, что такие семьи бывают очень и очень разными, понятно даже ежу, не факт, что мне повезёт. К тому же тут и приюты могут быть… хотя в настоящее время в Англии их вроде нет… Но кто знает, ведь мир маглов у Роулинг и настоящая английская реальность совпадают далеко не во всём.
И, как вариант, психушка, что тоже позитива не добавляет. Нет уж, мои мозги мне дороги, как память, калечить их я не спешу… Но Петунья, на моё счастье, знала, на что способны волшебники. Даже маленькие волшебники, ага, с одной такой вместе выросла… Поэтому и испугалась всерьёз. Но мне это только на руку…
Я обернулся и спокойно заметил:
— Ага, так я уже Гарри… Не урод и не выродок? Можете ведь, миссис Дурсль, если захотите… А чего я хочу? Всё просто — нормальное отношение, нормальную одежду и нормальную еду. И никакого хлеба с водой. Не думаю, что это вас разорит, даже на пару подарков Дадличке останется, как раньше.
— С чего ты… — начала Петунья, но глазки-то забегали… Ага, значит я прав, и эта милая парочка без зазрения совести обирала сироту. Вот и ладно. Если в начале разговора мне было жаль эту женщину, чью размеренную жизнь сломало появление неучтённого младенца-волшебника (опять неучтённый фактор, ага…), то теперь жалость испарилась без следа.
— Не надо врать, — продолжил блефовать я. — Я же сказал, что кое-какие способности приобрёл. Так вас устраивают мои условия, миссис Дурсль?
— А что значит — нормальное отношение? — тихо поинтересовалась женщина.
— Любить меня не надо, — отозвался я, — как-нибудь переживу. Нормальные отношения — это значит, что я не буду больше спать в чулане, у меня будет место, где я смогу нормально делать уроки и не портить глаза, не буду выполнять большую часть работы по дому… Не беспокойтесь, миссис Дурсль, помогать я вам буду, но делать буду только то, что захочу и что мне по силам. И ещё — мне нужно свободное время, чтобы бывать на свежем воздухе и заниматься спортом (угу, на самом деле я не только этим собирался заниматься, но Петунье об этом знать не обязательно). И не надо больше воплей мистера Дурсля и пакостей Дадли. В особенности Дадли. Предупреждаю — если он ещё раз дёрнется в мою сторону, огребёт неприятностей. Объясните эти простые условия вашим сыну и мужу, и у вас не будет проблем. Во всяком случае, от меня, а если наше соглашение будет нарушено — я уже сказал, что будет.
Петунья задумчиво смотрела перед собой, явно обдумывая грядущие траты и вечернюю беседу с мужем, а потом всё-таки кивнула:
— Хорошо. Пусть будет так, как ты сказал. Но если из-за тебя пострадают Вернон или Дадли… то…
— То они пострадают прежде всего от собственной глупости. Я больше не хочу терпеть ваше несправедливое отношение. И я серьёзно настроен. Очень серьёзно.
Петунья ещё раз кивнула и сказала:
— Думаю, что вторую спальню Дадли тебе можно занять. Но там немного не прибрано… надеюсь, ты справишься с этим сам?
— Справлюсь, — отозвался я.
— Тогда оставайся дома и займись уборкой. А я съезжу в магазин за одеждой для тебя. Нужно снять мерки. И ты обещаешь, что не разнесёшь дом?
Я покачал головой:
— Нет. Пока вы соблюдаете мои условия — неприятностей не будет, миссис Дурсль.
Петунья ещё помялась, но потом, измерив меня и записав результаты на кусочке картона, сменила платье, надела шляпку и ушла. А я наконец-то остался один и отправился приводить в порядок вторую спальню Дадли.
Комната меня впечатлила. Что ж, свин — он свин и есть, даже если он мелкий. Такого количества сломанных игрушек и рваных книг я не видел давненько.
Однако в комнате имелись и узкая кровать, и стол со стулом, и что-то среднее между шкафом и стеллажом. А ещё в стене была ниша, скрытая дверцами — встроенный шкаф для одежды. Конечно, запущено всё было до состояния свалки, пылищи везде горы, даже странно, что Петунья с её маниакальной страстью к чистоте терпела такую свалку. Кстати, оглядев комнату, она как-то странно повела головой и пробормотала:
— Я совсем забыла про вторую спальню…
Я насторожился моментально. Во многих фанфиках писали о ментальном воздействии на Дурслей, такое нехарактерное поведение для Петуньи-чистюли — не признак ли ментальной закладки? А непоняток всё больше и больше… и поделиться своими проблемами не с кем…
И всё-таки — какой эпический срач…
Но глаза боятся, а руки делают, я и принялся делать, попутно размышляя о веч… то есть о своей непростой ситуации. Думы были не самые весёлые. Во-первых, построить недалёкого Вернона будет сложнее, чем имеющую воображение Петунью. Остаётся только надеяться на классическую поговорку о голове и шее. Во-вторых, остаётся Дадли, который думает, что ему всё можно, его всегда простят и все проделки покроют, а виноватым выставят меня. И один разговор с Петуньей вряд ли что-нибудь изменит. Значит, нужно продумать парочку мелких, но чувствительных пакостей, да таких, чтобы меня обвинить в них нельзя было ни в коем разе. В-третьих, комната — это здорово, но мне нужно личное пространство. За отсутствие стихийных выбросов я не поручусь — это сейчас магия во мне поистратилась на исцеление тела и пока молчит, а что дальше будет? Надо как-то научиться с этим справляться, а порчу имущества Дурслей я позволить себе не могу — обещал же. Значит, ищем тихое местечко, редко посещаемое кем-либо. Кладбище… Кладбище подойдёт идеально. Вот этим и займусь в самое ближайшее время. Прогулки я уже Петунье замотивировал, так что с этим проблем быть не должно. Проблема для меня сейчас — волшебный мир и мой опекун.
Почему проблема? Потому, что если верить канону — мой опекун сам Великий и Светлый Дамблдор. И потому что А.П.В.Б. и далее по списку явно отдал меня Дурслям не просто так. Это мама Ро могла придумать сказочку про кровную защиту, но… с чего вдруг Лили решила устанавливать эту самую защиту на доме сестры, с которой была не в самых лучших отношениях? А если она провела какой-то ритуал с маленьким Гарькой, то защита прилагается к его тушке опционально, где бы она ни находилась.
Так что, кто у нас получается Дамблдор? Не «гуд», это однозначно. Гарьку он отдал Дурслям для того, чтобы ни у кого, кроме него, не было рычагов влияния на Мальчика-Который-Выжил… и чтобы этот самый Мальчик разбирался в реалиях магического мира, который совсем даже не сказка, как можно хуже. И в целом ему это удалось… в каноне. Но я-то совсем не собираюсь идти на убой и смотреть в рот Великому и Светлому. Вот только ему об этом знать не стоит. И пока я буду просто тихим и милым мальчиком с Тисовой улицы, который ужасно обрадуется письму из Хогвартса.
Проблема номер два — это крестраж. Хорошо бы, конечно, если бы после смерти Гарьки и Волди бы из его башки тапки откинул… но не с моим еврейским счастьем. Так что надо как-то покопаться в собственном подсознании на предмет незарегистрированного вселенца… Опять-таки, в этом деле не помешает помощь специалиста, но кому довериться?
Нет, конечно, перед этим я обдумал варианты с попаданием на Косую аллею и посещением Гринготтса на предмет наследства, а потом исчезновением с набитыми родительскими галеонами карманами из магической Англии вообще… Вот это для меня было бы куда предпочтительнее, но только неосуществимо от слова «совсем».
Почему? Ну, да, я помню, где находится «Дырявый котёл». Косой переулок, дом один, «Википедия» мне в помощь. В принципе, можно добраться до Лондона, купить билет в метро, доехать до станции либо «Банк», либо «Монумент», и поискать. «Дырявый котёл» невидим для обычных людей, но это для меня не проблема. Проблема в другом. Палочки у меня нет, если только бармена попросить, но опять-таки возраст. Сомневаюсь, что дети волшебников в таком возрасте бродят без присмотра, а привлекать лишнее внимание я не хочу. И даже если я доберусь до банка, не факт, что гоблины радостно кинутся мне помогать. Скорее всего они потребуют а) ключ и б) взрослого сопровождающего. И Дамблдору стуканут, конечно, к гадалке не ходи — он ведь мой опекун… И как он отреагирует? Правильно, «Обливиэйт» и к тем же Дурслям. И даже если не стуканут — денег я могу и не получить, а без них на Косой аллее делать нечего.
Блин, куда ни ткнись, везде светят добренькие голубенькие глазки за очками-половинками. И не надо мне говорить, что Дамблдор — занятой человек и вообще добрый, рассеянный и чудаковатый волшебник, плохо ориентирующийся в реалиях магловского мира. Угу, добрые, рассеянные и чудаковатые Тёмных Лордов не побеждают. Они гибнут в первых рядах… А судя по тому, что А.П.В.Б. и иже с ним до сих пор жив, здоров и благополучен, то выводы напрашиваются нерадостные. И пусть у меня паранойя, но палиться доброму дедушке я не собираюсь. Тем более, что один соглядатай прямо рядом околачивается. Вон, топает по тротуару с котиком на поводке и косится на участок Дурслей. Мисс Фигг.
Нет, может, конечно, она и добрейшая старушка, только вот и в это я что-то слабо верю. В воспоминаниях Гарьки я видел то, чего он по малолетству не замечал — злорадные огоньки в глазах, когда Дурсли подкидывали ей мальца, отправляясь куда-нибудь с Дадли. Похоже, её только радовало, что маленькому волшебнику живётся несладко. К тому же мисс Фигг — человек Дамблдора, и то, что она выступила в каноне в защиту Гарьки на суде, совершенно ничего не значит. Дамблдор приказал — выступила. Не приказал бы — даже близко бы к Министерству не подошла. Так что верить нельзя никому, пока не смогу убедиться в обратном. Постоянная бдительность, да…
Но, как перспектива, посещение Косой аллеи всё-таки планируется. Тем более, что в клятом Хогвартсе мне нужна будет защита разума. Дамблдор — легилимент, Снейп — легилимент… И оба могут в Гарькину башку как к себе домой захаживать. А потом ещё и Лорд присоединится… Ой-вэй, и это милая добрая детская сказочка? Ну уж нет — постоянная бдительность!
***
Петунья вернулась через полтора часа с тремя большими пакетами. Новые джинсы, брюки для школы, три футболки, три рубашки, два свитера, шорты и футболка для уроков спорта, пижама, туфли, кроссовки, нижнее бельё, носки и лёгкая куртка. Понятное дело, это были не такие дорогие и качественные вещи, как у Дадли, скорее всего, вообще с распродаж, но они были мне по размеру! И они были новыми! В общем, женщина подошла к делу серьёзно, что ж раньше мешало-то?
Но вообще-то этот жест доброй воли был мною засчитан. Так что я решил не привередничать, вежливо поблагодарил Петунью и показал ей прибранную комнату. Старые игрушки я выбросил, никакому восстановлению после знакомства с Дадли они не подлежали, правда, кое-что нужное я с них поснимал, доломав окончательно. Эти нужные детальки я сложил в найденную в гараже плоскую картонную коробку и упрятал под кровать — в дальний угол, поближе к стенке. Залезать сюда свинам — что старшему, что младшему — габариты не позволят, а Петунья вряд ли будет снисходить до уборки в моей комнате, что меня вполне устраивает.
Пол я, кстати, отмыл, мебель оттёр и отполировал специальной мастикой, отмыл загаженный непонятно чем подоконник, даже стены протёр, благо обои оказались моющимися. В общем, комната приобрела вполне жилой вид, и Петунья, оглядев всё это, выдала мне подушку, одеяло, плед и комплект постельного белья, а также занавески на окно. Всё не новое, но куда приличнее того ужаса, на котором спал бедный Гарька.
Потом я помог Петунье в уборке дома — обещал, так надо выполнять. Первое время она косилась на меня, то ли ожидая, что я всё крушить и ломать начну, то ли ждала, что у меня вторая голова отрастёт, но потом вроде успокоилась и даже сказала, что у меня получается совсем неплохо (ещё бы не получалось, у меня в прошлой жизни горничных не было).
Наконец Петунья отправилась готовить обед, а я почувствовал себя уставшим донельзя. Неудивительно, тело-то слабенькое, да ещё такой шок вчера перенёс. Это я ещё долго держался.
Поэтому я отправился наверх, предварительно прихватив спионеренную в том же гараже, в коробке со всякими железяками, к которым Вернон явно не прикасался вечность, задвижку, а к ней специальную отвёртку и несколько найденных там же шурупов. Мне совсем не нужно было, чтобы Дадли ко мне врывался, когда ему вздумается, а уж как закрепить задвижку, я знал, ибо в прошлой жизни мелким домашним ремонтом занимался тоже самостоятельно. Первому мужу было вечно некогда, а уж после расставания со вторым приходилось экономить на всём… Но ладно, не будем о грустном, трудности делают нас сильнее, вот и эти знания пригодились.
Помучившись с шуруповёртом (о, вспомнил, как эта штука называется!) задвижку я всё же закрепил и с наслаждением задвинул её, отрезая себя от Дурслей. А потом рухнул на кровать поверх пледа, чтобы чуточку полежать.
Чуточку не получилось, и я сам не заметил, как задремал.
***
Во сне я долго бродил по какому-то парку — старому и неухоженному, потом наткнулся на полуразрушенную беседку, пол которой усыпали занесённые ветром полуистлевшие сухие листья. А из беседки доносились тихие детские всхлипы. Я заглянул туда и увидел сидящего на куче листьев маленького мальчика лет четырёх — черноволосого, одетого в какие-то непонятные лохмотья. Пацан тихо всхлипывал, уткнув голову в колени, и от этой картинки веяло таким унынием, таким одиночеством, что мне стало жалко малыша.
— Эй… — прошептал я, — ты что здесь делаешь один?
Пацан поднял голову и уставился на меня:
— Гарри… Но ведь ты же ушёл к папе и маме… Я думал, что остался совсем один…
А потом он вскочил на ноги, каким-то странным, змеиным движением перетёк ко мне. Пацан был прехорошенький, чисто ангелок, даже грязь на щеке и заметная царапина на шее его не портили. Я поражённо замер, а пацан, присмотревшись ко мне, неожиданно замер… и в его красивых синих глазах — глубоко, на самом дне — мелькнули еле заметные красные искорки. Мама дорогая… Это что ж такое?
— Гарри? — вопросительно прошептал пацан.
— Том? — с той же интонацией озвучил я свою идиотскую идею.
— Да! Ты вернулся! — И пацан радостно бросился меня обнимать.
Вот это я вляпался…
