Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

И только Питер понимал, что Снейп играет в какую-то игру, смысла которой крыс постичь не мог, а Мародёры его радостно поддерживают, создав себе отличный имидж проказников и балбесов. Но ещё спустя какое-то время кое-что стало ему понятным. Питер слишком устал от неопределённости, он понимал, что никогда не станет для Джеймса чем-то большим, чем просто близкий приятель. Даже не друг, нет. Друзьями Джеймса были Блэк, Люпин и Снейп, вот им он доверял полностью. И Питеру чем дальше, тем больше хотелось выведать хоть часть их секретов. В тот вечер Питер сказал друзьям, что вынужден задержаться допоздна в библиотеке, потому что ему никак не даётся эссе, заданное Слизнортом, и уловил отблеск радости на лицах троих остальных Мародёров. Значит, они снова пойдут в Выручай-комнату. Без него. Но на этот раз он сделает всё, чтобы подслушать, о чём они там разговаривают. К тому же проклятую карту Блэк оставил в сундуке, непонятно с какой радости, но Питеру это было только на руку. Он прекрасно знал, что только один взгляд на карту выдаст его с головой. Поэтому он отправился в библиотеку, дописал эссе — это заняло совсем немного времени, потому что он успел почти всё доделать накануне, и отправился назад, в гостиную Гриффиндора. Но до гостиной Питер не дошёл, свернув в неприметный закуток, где оставил сумку с учебниками, пергаментами и перьями. В закутке не было ни единого портрета, так что никто не был свидетелем тому, как невысокий полноватый юноша превращается в крысу и проскальзывает в трещину в стене. Да, у Питера были свои секреты. За последний месяц он обшарил почти весь замок в своей крысиной форме и нашёл-таки вентиляционный ход, ведущий в Выручай-комнату. А сейчас он спешил вперёд, изо всех сил перебирая маленькими лапками, с воинственным писком прогоняя обычных крыс, иногда попадавшихся на пути. Наконец он достиг нужного хода и осторожно просунул мордочку в вентиляционное отверстие. Радость охватила Питера — он не ошибся. Это действительно была Выручай-комната, превратившаяся по воле кого-то из Мародёров в комфортабельно обставленную гостиную с пылавшим камином, пышным красивым ковром, двумя диванами и придвинутыми к ним низенькими столиками. На одном из диванов сидел Джеймс, обнимая за плечи Лили, на другом — Сириус и Римус. Снейп стоял рядом с пылающим камином, подпирая стену, лицо его было мрачным. Похоже, Питер не ошибся, и здесь явно был какой-то серьёзный разговор. Питер прислушался. — …он нас переигрывает, — хрипло прозвучал голос Блэка. — Нам не справиться. Наши отцы хотят от нас слишком многого. Мы — всего лишь ученики… У нас нет их знаний и опыта. — С каких пор ты сдаёшься так легко, Бродяга? — жёстко спросил Джеймс. — Или ты не понимаешь, что будет, если наш мир пойдёт за Дамблдором? И в любом случае — нашим отцам нет хода в Хогвартс. Только на короткое время, во время визитов Попечителей. Старый паук так сумел изменить охранные чары… — Да знаю я! — досадливо отозвался Сириус. — Джейми, ты даже не представляешь, как порой мне надоедает играть богатенького придурка, которого в жизни ничего не интересует, кроме весёлых пирушек и хорошеньких подружек. — И дружков… — ехидно вставил Снейп. — Хоть ты не подкалывай, — досадливо отмахнулся Блэк. — Почему же? — ехидно прошипел Снейп. — Ты был так убедителен, зажимая этого парня с Хаффлпаффа в коридоре за доспехами. Я, во всяком случае, поверил… — Сев… — каким-то странным, умоляющим тоном произнёс Блэк. — Хватит! — неожиданно жёстко сказал Поттер. — Ребята, я уважаю ваши чувства, но дело прежде всего. — А дела хреновые, — спокойно вставил Римус. — Сев, да сядь ты уже рядом с Сири, не видишь, он волнуется. Снейп фыркнул, но всё-таки присел рядом с Блэком, и тот положил ему руку на плечо тем же жестом, что и Джеймс на плечо Лили. Питер испытал острое желание протереть глаза. Сириус и Северус? Да быть не может… Матушка Сириуса его в порошок сотрёт за такой мезальянс… — А что говорит твой дед, Сев? — спросил Люпин. — Как твоя матушка? — Всё так же, — вздохнул Северус. — Её спасают от смерти только родовые зелья Принцев. Но за все эти годы мне не удалось найти даже намёка на артефакт, с помощью которого её прокляли. Хорошо, что ей подвернулся мой отец… и я родился в законном браке. Могло быть куда хуже… и мама погибла бы уже в первые часы после моего рождения. — Но лорд Принц точно знает?.. — спросил Сириус. — Точно, — отрезал Северус. — Это должно быть здесь. В Хогвартсе. Но я убедился в том, что нам не удастся найти искомое, пока директором является Дамблдор. — Мы пытались добиться его снятия, — вздохнул Сириус. — Но он закрывает глаза даже на самые вопиющие наши проступки. Даже этот случай с Римусом… Он подставлялся под исключение, лишь бы убрать Дамблдора, но старый паук и тут сумел спустить дело на тормозах. — Я не мог позвать деда, — вздохнул Северус. — Если бы это произошло, директор понял бы, что я не просто нищий полумаггл Снейп, а наследник рода Принц. Мне пришлось сделать вид, что я соглашаюсь с ним. Питер зажал рот лапкой, боясь пискнуть. Так вот что значили те слова — Принц-полукровка — которые Снейп часто писал на полях своих стареньких учебников… Значит, Снейп — наследник одного из самых богатых родов… А что же заставляет его так себя вести, что все принимают его за нищего полукровку? Разговор между тем продолжался. Питер слушал и тихо охреневал. Оказывается, целый ряд древних родов, в числе которых были рода Принц, Блэк и Поттер, уже давно подозревают Дамблдора в неблаговидных действиях, направленных на уничтожение волшебного мира. Именно поэтому Джеймс, Сириус и Северус отправились обучаться в Хогвартс, хотя изначально для них планировалось домашнее индивидуальное обучение. Оказывается, уже в одиннадцать лет эти шалопаи и раздолбаи были разведчиками во вражеском стане и упорно старались обнаружить некие артефакты, смертельно опасные для всего волшебного мира. С помощью одного из этих артефактов было наложено проклятие на мать Северуса, Эйлин. Проклятие, которое заставило её покинуть магический мир и выйти замуж за сквиба Тобиаса Снейпа. Только так Эйлин могла дать своему роду долгожданного наследника, каковым и стал Северус. Оказывается, внутри волшебного мира уже долгие годы бушевала скрытая война, и главным врагом для объединившихся в ней был добродушный Светлый волшебник, директор Хогвартса Альбус Дамблдор. От Джеймса, Сириуса и Северуса с примкнувшим к ним Римусом требовалось войти к нему в доверие… Питер внутренне восхитился. Стать шпионами своих семей в одиннадцать лет и почти нигде не проколоться… Как же их воспитывали до Хогвартса? Ладно, Блэки и Принцы, они традиционно были тёмными, но светлые Поттеры? «Ага, светлые, — хмыкнул внутри ехидный голосок, — с Блэками в родне и Певереллами в предках… Светлее не бывает…» Питер лихорадочно соображал. Значит, и ссора Блэка с семьёй, после которой его якобы изгнали из рода, была сплошной инсценировкой? Для того, чтобы Дамблдор лишний раз убедился, что Блэк — истинный гриффиндорец, не желающий иметь никакого дела с тёмной магией? Между тем, разговор продолжался. — Лили, — тихо сказал Снейп, — из нас всех ты защищена хуже всего. Мы не можем больше позволить себе открытую дружбу. Это слишком опасно. Нам нужно поссориться. — Сев! — протестующе вскинулась Лили. — Он прав, — вздохнул Джеймс. — Если директор обратит на тебя внимание по-настоящему, будет очень плохо. Ты ведь знаешь, на что способен Дамблдор. Тут даже наши родовые артефакты не сильно помогут — ты пока не моя жена… Сердце Питера ухнуло вниз и разбилось на сотню ледяных осколков. Жена? Жена? Джеймс говорил об их браке, как о деле вполне решённом, а проклятая рыжая и не думала возражать… Лили помрачнела: — То есть, мы должны поссориться навеки? Снейп кивнул: — Да. Мне придётся оскорбить тебя так, чтобы никто не сомневался, что примирение невозможно. Вам, ребята, — обратился он к Мародёрам, — придётся на сей раз отколоть что-нибудь по-настоящему унизительное. Сириус нахмурился: — Я не хочу… — Видит Мерлин, я тоже, — отозвался Снейп. — Но мы должны обезопасить Лили. Дружба со мной становится опасной. Люциус прислал сову… Мной заинтересовался Лорд Волдеморт. — Ещё и это! — скрипнул зубами Люпин. — Ты не обязан идти туда, Сев. — Лунатик прав, — поддержал Джеймс. — В таких собраниях вход может стоить кнат, а выход — жизнь… — У нас нет выбора, — отозвался Северус. — Слишком многое поставлено на карту. Мы не можем проиграть. — Кстати, — заметил Римус, — о карте… Зря ты не взял её, Сири… — Забыл, — вздохнул Блэк. — Сейчас схожу. И заодно посмотрю, как там малыш Питер. Услышав эти слова, Петтигрю резво сорвался с места и помчался назад. Ему вовсе не хотелось, чтобы проклятый Блэк не обнаружил его ни в библиотеке, ни в гостиной и начал что-то подозревать. С этого времени Питер пребывал в раздумьях. Даже феерическое представление с подвешиванием Снейпа вверх ногами и не менее феерическая ссора Северуса и грязнокровки прошла как в тумане. Снейп ещё более замкнулся в себе, практически не общаясь ни с Лили, ни с Мародёрами, если не считать его представления, устроенного у входа в гостиную Гриффиндора, когда он умолял Лили простить его… а та так и не простила. Питер только отметил, что Снейп играл великолепно, а Лили чуть-чуть переигрывала, но остальные этого не поняли, и Питер лишний раз убедился, что люди всегда видят то, что хотят видеть, и не более. Между тем, обстановка во внешнем мире всё накалялась и речи новоявленного лидера чистокровных, именовавшего себя Лордом Волдемортом, становились всё радикальнее. Но они, как ни странно, находили отклик в Питере. Проклятые грязнокровки… Их вообще не следует пускать в магический мир… Одна такая уже отняла у него любовь всей его жизни… Будь проклята рыжая… Мародёры продолжали встречаться тайно от Питера, он не сомневался, что к ним присоединялся и Снейп… Но больше ему не удалось подслушать ни единого разговора, Поттер и Блэк теперь всегда носили карту с собой, а значит, легко могли обнаружить его. К тому же у Мародёров началась полоса несчастий — внезапно скончались родители Джеймса, загадочно погиб Орион Блэк… Да и у Снейпа случилось несчастье — умерла его мать. Так что последний, седьмой курс был нерадостным. Питер, как мог, показывал своё сочувствие Сириусу и Джеймсу, но невидимая трещина между ним и остальными Мародёрами всё расширялась. Питер совсем измучился. Ему не было жаль ни Сириуса, ни Снейпа, но Джеймс… так больно было видеть отчаяние и потерю в этих тёплых карих глазах… Но ещё больнее было осознавать, что утешения он ищет в объятиях своей грязнокровки… участие Питера ему было не нужно. А потом были ЖАБА, которые Питер сдал, пусть и не на все «Превосходно», но ни одного «Удовлетворительно» у него не было. За будущую работу он не беспокоился, мать уже нашла ему место подмастерья в лавке артефактора на Косой Аллее и стала поговаривать о женитьбе. Но Питера передёргивало только от одной мысли о том, что он будет делить постель и жизнь с какой-то чуждой ему женщиной, так что он пока успешно увиливал от разговоров. А ещё он решился поговорить с Дамблдором. Конечно, он не сдал ему Мародёров до конца, но рассказал достаточно, чтобы предупредить об их непонятных планах. К тому времени они все уже состояли в Ордене Феникса, Джеймс и Сириус успешно поступили в Школу авроров, Римус мотался по всей стране с какими-то непонятными делами, Снейп… Снейп как-то исчез из их жизни, поговаривали о том, что он встал под знамёна Волдеморта и его последователей, которые из Вальпургиевых Рыцарей стали именовать себя Пожирателями Смерти. А потом начались странные нападения террористов в чёрных плащах и белых костяных масках, Чёрные Метки над домами тех, кто не разделял взгляды Пожирателей… Министерство привычно разводило руками, авроры сбивались с ног, в рейды стали отправлять даже курсантов… В магическом мире медленно, но верно разгоралась гражданская война… И на этой волне Орден Феникса во главе с самим Победителем Гриндевальда выглядел очень даже в тему. Питер побыл на собраниях Ордена всего два раза, когда его вызвал Дамблдор и прямым текстом сказал, что ему нужен шпион в ставке Волдеморта. И что эта ответственная роль поручается ему, Питеру. Петтигрю пытался сопротивляться, но потом, после каких-то слов Дамблдора всё вокруг словно поплыло, но голова закружилась… и все слова директора стали казаться нужными и правильными. Питер даже ощутил в себе, чего никогда не имел — гриффиндорскую отвагу. И он согласился, гордый тем, что хоть в чём-то оказался лучше Сириуса и Лили… Он выполнит это поручение и тогда Джеймс наконец-то увидит, какой он герой… Это ощущение помогло ему пережить весёлую свадьбу Лили и Джеймса, свадьбу, на которой Мародёры собрались все вместе в последний раз. Питер был удивлён, отчего они так спешат, почему не хотят повременить до победы… но потом увидел нездоровую бледность Лили, круги у неё под глазами и жест… неосознанный жест, когда она клала руку на свой пока ещё безупречно плоский живот. Проклятая грязнокровка была беременна! И, судя по её состоянию (а Питер не сомневался, что старый дружок Снейп, успевший стать Мастером Зелий, варит для Лили всё самое лучшее и самое усовершенствованное), ребёнок должен был стать очень сильным магом. Каким-то образом покойные родители Джеймса поняли это… Вот почему они не препятствовали своему сыну залипнуть на рыжую с самого первого курса! И поспешность свадьбы говорила только о том, что Джеймс очень хотел обезопасить наследника, сразу после рождения проведя родовые ритуалы… Питер сразу же возненавидел этого ребёнка. Теперь Джеймс никогда не бросит свою грязнокровку! Законная жена… магически законная… свадьба была только частью обряда, Джеймс умудрился заключить с Лили магический брак — об этом говорили появившиеся у них на запястьях еле заметные лиственные узоры… Это был конец всем надеждам Питера. Магический брак нерасторжим. Разве что… Сделать Джеймса вдовцом… Почему бы и нет? Вступить в Пожиратели оказалось неожиданно легко. Среди клиентов лавки артефактора, в которой стал трудиться Питер, был бывший слизеринец Торфинн Карлсеффни. Они немного общались в Хогвартсе. Карлсеффни был чистокровным, как и Питер, предки его пришли из Норвегии несколько веков назад, да так в Англии и остались. Но к знати не относились, да и в политику особо не лезли, заканчивали в основном Хаффлпафф, честолюбивый Торфинн был первым из семьи, кто оказался на Слизерине. И одним из первых встал под знамёна Волдеморта наравне с наследниками знатных семей. Именно Карлсеффни предложил Питеру присоединиться к Пожирателям… И Питер согласился. Нет, конечно, он не вошёл в самую приближенную к Волдеморту часть Пожирателей, так называемый Внутренний Круг, но был… был на особом положении. По плану Дамблдора, Питер должен был раскрыть себя, как члена Ордена Феникса, и предложить Тёмному Лорду свои услуги шпиона в этой неоднозначной организации. Нет, конечно, до самого Волдеморта его допустили очень и очень не сразу, сначала с ним беседовали другие Пожиратели из Внутреннего Круга… но Питер сумел продемонстрировать абсолютную преданность Лордовым идеям и ненависть к бывшим друзьям. Ему поверили. Так Питер стал двойным шпионом. Единственное, чего он боялся — повстречаться со Снейпом, тогда бы его раскрыли… те же самые бывшие друзья… раскрыли и сдали бы аврорам. И Питер оказался бы в Азкабане. Но… Снейпа берегли. Он бывал на встречах Пожирателей очень редко и только в составе Внутреннего Круга, так что пока Питеру удавалось избегать встреч. А потом… Потом, на очередной встрече Ордена Дамблдор рассказал о Пророчестве. И заявил, что под него подходят две семьи — Лонгботтомы и Поттеры. Лили тогда пару месяцев, как родила, Джеймс появлялся на заседаниях Ордена без неё, только с Сириусом, потому что Люпин снова отсутствовал… и Дамблдор был этим очень недоволен. Похоже, бывшие Мародёры нашли всё-таки что-то важное и стали выходить из-под его контроля. Так вот, Джеймс прямо сказал, что Пророчество — полная чушь, но он понимает, что найдутся те, кто в эту чушь поверит (а к этому времени Волдеморт стал проявлять слишком уж явные признаки неадекватности, так что Джеймсу было, чего опасаться), поэтому он обновит защиту на родовом доме и туда не проникнет ни один Пожиратель, а если проникнет — то сильно пожалеет. И вообще, раз под угрозой его семья — то он берёт в охапку Лили и малыша Гарри и отбывает в испанское поместье Поттеров, не собираясь никому бросать вызов. Ох, как обрушились на него остальные Орденцы… Особенно злился Аластор Грюм, обвиняя Джеймса в трусости, но тот отрезал: «Живая собака лучше мёртвого льва. У меня жена и сын, Аластор. И я не имею права рисковать ими!». Сириус поддержал Джеймса, как и всегда, и Дамблдору пришлось отступиться. Но потом события стали развиваться совсем уж непонятно. Что-то странное случилось с защитой Поттер-мэнора, и Джеймс с семьёй был вынужден перебраться в домик в Годриковой Лощине. Великодушный Дамблдор предложил помочь с наложением Фиделиуса, и Джеймс не отказался. Они с Лили жили на чемоданах, со дня на день ожидая возможности выехать официально, но оформление бумаг в министерстве затягивалось. Так что Фиделиус был наложен, и Джеймс совершенно неожиданно попросил быть Хранителем Петтигрю. Питер согласился, ему грела сердце эта просьба. К тому же, Дамблдор заявил, что это разумная мера, ведь все были в курсе, что Хранителем Фиделиуса является Сириус Блэк, ставший крёстным маленькому Гарри. Но дело с выездом затягивалось, и терпение у Джеймса лопнуло. В сердцах он сказал Сириусу при Питере, что Хэллоуин будет последним праздником, который он проведет в Англии, неважно, будут оформлены документы или нет. Питер не замедлил доложить об этом Дамблдору, и тот грустно сказал: — Питер, мальчик мой… Жёсткие времена требуют жёстких мер… — О чём вы, директор? — напрягся Петтигрю. — Ты ведь рассказал Тому-Кого-Нельзя-Называть о Пророчестве? Питер покачал головой. Джеймса он подставлять не хотел. Директор посмотрел на Петтигрю с ласковой укоризной и сказал: — Расскажи. Непременно расскажи… Он должен знать… И не забудь сказать о том, что Поттеры готовятся покинуть Англию и скоро их сын станет для него недосягаем. — Директор… — прошептал ошеломлённый Питер, — но зачем? Он же… Он же сумасшедший, садист… Он убьёт их всех… — Посмотри на меня, мальчик мой… — ласково сказал Дамблдор и начал говорить. Что-то о долге, о чести и о сакральной жертве… Питер толком не улавливал смысл, постепенно у него в голове возникало желание согласиться с Дамблдором и никогда не спорить с ним. Да, разве жизнь женщины и ребёнка что-то значит по сравнению с Всеобщим Благом? Но Джеймс… — Джеймс, — умоляюще посмотрел на Дамблдора Питер. — Джеймс… Он должен жить. Умоляю, директор… Дамблдор посмотрел на Питера ласково и укоризненно, покачал головой и мягко сказал: — Ах, Питер, Питер… Что ж, я смогу сделать так, что в ночь на Хэллоуин Джеймс будет очень занят. Но и ты не подведи меня, пусть Тёмный Лорд нанесёт визит Поттерам именно в это время… Понимаешь? Питер сглотнул. Грязнокровку было не жаль, младенца Гарри — самую чуточку. А вот Джеймс… Джеймс должен жить.