Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

— Анимагус эссе нон Хомо! — жёстко произнёс Секстус Северус, и тут же тело Питера стало корёжить в судорогах насильственного превращения. Неприятное зрелище, хорошо, что продолжалось это недолго. Питер и тут остался верен себе, едва он превратился в крысу, как вскочил и собрался дать дёру. Зря. — Стазис эст! — быстро произнёс Секстус Северус, и тело крысы вытянулось и замерло. Легионер взглянул на меня вопросительно, проведя по горлу ребром ладони. Я покачал головой и тихо сказал: — Мой крёстный, Сириус Блэк… Может быть, показания этой крысы помогут спасти его из самой жуткой тюрьмы на земле… — Хорошо, — мрачно согласился Секстус Северус и сплюнул наземь. — Пусть пока так побудет. — Он не умрёт? — поинтересовался я. — Под этим заклинанием живой объект может находиться до года, — ответил легионер. — Мы в него обычно раненых погружали, если не было хорошего целителя поблизости. До года он так пробудет спокойно, но потом… потом нужно будет что-то решать. — Ничего, — решительно сказал я. — Думаю, что уже в июле я справлюсь с этой проблемой. А сам подумал о Снейпе. Если я правильно понял из воспоминаний Петтигрю, то Сириус и Северус, по крайней мере, неровно дышали друг к другу. И теперь мне понятно, чем держит Снейпа добрый дедушка. Наверняка жизнью Сириуса. И теперь понятно, почему Сириус при аресте твердил, что он виноват, если я правильно помню канон… Великий Светлый не погнушался кинуть в него Империусом… Возможно, поэтому его так быстро укатали в Азкабан — наверняка в Аврорате не все смотрят Светлому дедушке в рот, та же Амелия Боунс… Начали бы копать — выяснили бы много интересного и про Питера, и про Империус… А на это Дамблдор пойти не мог — вот и вышло, что в деле Блэка признание стало царицей доказательств. Ох, бедный парень… Семь лет в компании бывших Пожирателей и летучей балахонистой пакости. И неудивительно, что он не пытается бежать — Империо так просто не стряхнёшь, тому же Барти, не к ночи будь помянут, на это не один год понадобился. Что, Блэк раньше не мог псом обернуться и сбежать? Мог. Видимо, добрый дедушка хоть раз после суда появился в Азкабане и установочку подновил… А толчком к снятию Империо послужила та самая фотография в газете с Питером на плече у Рона. Тут Дамблдор просчитался, установка сработала и разрушила заклятье, но, видимо, разрушила не до конца, потому что Сириус бросился разыскивать Питера, даже не подумав о собственном крестнике… А ведь, со слов Питера, первое, что он сказал, после того, как немного пришёл в себя от горя, это то, что он должен позаботиться о Гарри. М-даа… Похоже, меня старательно тыкают носом в бороду с колокольчиками. Дамблдор то, Дамблдор сё… и вообще, в каждом унитазе затычка. Такое чувство, что Гарри ведут… Но нет, поверить в такое, значит, окончательно стать параноиком. А то, что за Дамблдором кто-то стоит… Это у меня уже всё меньше сомнений вызывает. Только вот Петтигрю теперь не будет в семье Уизли — уж об этом я позабочусь. А значит — не будет спускового крючка для Сириуса. А это значит только одно — его необходимо вытаскивать из Азкабана как можно скорее… Чёрт, как долго ждать до июля! Будет ли Снейп со мной разговаривать? Поверит ли? Сможет ли действовать против Дамблдора, спасая своего… любовника? Любимого? Супруга? Наверняка Великий и Светлый позаботился о том, чтобы себя обезопасить, и понавешал на бедолагу Снейпа обетов, как игрушек на рождественскую ёлку. М-даа, если бы мы были в каноне, можно было бы стребовать это со Снейпа в качестве Долга Жизни — он вроде бы перекрывает все другие обеты и клятвы. Но если вся история с оборотнем была постановкой, чтобы свалить Дамблдора, значит, никакого Долга Жизни на Снейпе нет. Впору бегать кругами и кричать: «Что делать?» — Гарри, — высказался Томми, — хватит думать. Ты вообще сегодня спать собираешься? Я взглянул на часы. М-даа, почти четыре утра. Пора, иначе я и впрямь ни на что буду не годен на уроках. И я поместил тушку крыса обратно в клетку и поставил в угол, замаскировав её ломаными ящиками. Конечно, нога постороннего сюда не ступала уже давно, но бережёного Бог бережёт. И только когда я благополучно проник в дом, почувствовал, какая на меня навалилась усталость — и физическая, но пуще всего — моральная. Всё-таки моё тело — это тело восьмилетнего мальчишки, а то, что я услышал… это немалое потрясение. Нет, так нельзя… Надо успокоиться, спокойно доучиться в школе, поучаствовать в дурацкой постановке про Красную Шапочку, сшить подушки для выставки, продолжать тренироваться с Секстусом Северусом и Томми, смотаться на Косую Аллею и пристроить золото… М-да, боюсь, я не замечу, как пролетит июнь и можно будет отправиться в Коукворт. Ох, надеюсь, что Снейп не отказался от привычки проводить отпуск там. И купить сову, чтобы отыскала Люпина… Люпин… Что-то важное я ещё хотел подумать, но тут просто вырубился. И на сей раз не видел никаких снов — видимо, и Томми переваривал услышанное, а может, он чувствовал мою усталость и просто не решился меня беспокоить. Как ни странно, мне хватило оставшихся трёх часов, чтобы выспаться, и утром я чувствовал себя не в пример лучше. «Это твоя магия…» — прошелестел в голове Томми, хорошо, что я вспомнил, что он теперь умеет переходить в медальон, а то заорал бы со страху. Всё-таки соображал я со сна не очень хорошо. «Доброе утро, Томми, — наконец-то поздоровался я. — В каком смысле — магия?» «Раньше, я думаю, она залечивала твои повреждения, — отозвался Томми, пока я чистил зубы и наскоро принимал душ (вчера сил просто не хватило), — а сейчас ты стал лучше питаться, физически развиваешься, да и не обижает тебя никто. К тому же у тебя ограничитель исчез, так что ты стал гораздо сильнее. Маги ещё и поэтому живут дольше, и не спать могут при необходимости по нескольку суток, и травмы, которые для маггла несовместимы с жизнью, для них не смертельны… так что твой потенциал постепенно растёт, с чем тебя и поздравляю. Кстати, ты не возражаешь, если я просто понаблюдаю? Так надоело ничего не видеть и не слышать, а сейчас я это могу, и это так здорово, ты не представляешь даже…» «Конечно, не против, — отозвался я. — Может, заметишь что необычное или совет какой дашь. Только не отвлекай меня, ладно?» «Хорошо», — отозвался Томми и замолк, но я продолжал чувствовать его пытливое любопытство. Завтрак прошёл в штатном режиме, Дадли что-то бухтел про постановку, которая должна была состояться на следующей неделе, говорил, что Петунья и Вернон обязательно должны прийти и посмотреть, и постоянно обращался ко мне: «Ведь правда же, Гарри?» Я в нужных местах кивал и поддакивал, что создавало впечатление, будто я активно участвую в общей семейной беседе. Вернон был в хорошем расположении духа, Петунья улыбалась, но у меня было впечатление, что что-то идёт не так. Наконец Петунья заметила: — Как хорошо, что эти ужасные рабочие уехали. Конечно, они старались не шуметь и быстро починили крышу мисс Фигг, но всё равно это напрягало. — Да, дорогая, — отозвался Вернон из-за газеты. А я тихо обалдел. Какие рабочие? Не было никаких рабочих, никто сквибке крышу не чинил, иначе, как бы я сумел воспользоваться её камином… Это что ж творится, товарищи? Массовый Конфундус? — А что, — спросил я, — мисс Фигг ещё не вернулась? — Думаю, что она приедет сегодня, Гарри, — отозвалась Петунья. — Вряд ли её кузина сможет терпеть мисс Фигг со всеми её котами дольше, чем это необходимо. Я снова согласно кивнул, а когда мы выходили из дома, бросил взгляд на крышу мисс Фигг. Ну, да, она выглядела абсолютно новенькой. Ого… а соглядатай-то возвращается. Надо решить ещё и эту проблему… Неужели всё-таки придётся искать «Дырявый котёл»? Или лучше просто выселить мисс Фигг отсюда к чёртовой матери с помощью старого плана с валерьянкой? Кстати, в садике у дома викария я видел кошачью мяту… Не позаимствовать ли на благое дело, а то здешняя валерьянка только в капсулах продаётся? И вообще, не время ли мне насторожиться… Если этих несуществующих рабочих «видели» не только Дурсли, но и другие обитатели Тисовой… Вдруг здесь ночью побывал тот, кого я не хочу видеть как можно дольше, то есть Добрый Дедушка Дамблдор? И не нашёл меня? Тогда следует ждать скорых неприятностей, как бы вообще из Литтл-Уингинга удирать не пришлось! Ну, по крайней мере, кое-какие деньги у меня теперь есть… Жаль, я здесь уже прижился, да и добротную легенду на пустом месте не слепишь… Хотя, будем надеяться, что здесь были штатные работники Министерства, а их «слаженную» и «доблестную» работу нетрудно представить из канона. Будем надеяться, что всё так и было, но… надейся на лучшее и будь готов к худшему… Понятное дело, что добра и радости мне такие мысли не прибавили, к тому же я вспомнил, что не прояснил два момента в разговоре с Петтигрю — во-первых, куда делась волшебная палочка Волдеморта, во-вторых — а почему, собственно, крысюк без пальца, и за что посадили Сириуса Блэка, если не за убийство Петтигрю и двенадцати магглов? Официально за предательство Поттеров? Но тогда… Неужели во всём Министерстве и Аврорате не осталось грамотных людей? Хранитель Фиделиуса, нарушивший его, получил бы нехилый откат… видимо, у Питера это выразилось в невозможности принять человеческую ипостась, и хитрое заклинание Дамблдора здесь ни при чём, а во-вторых, Сириус же реально мой крёстный… То есть не крёстный в прямом смысле, маленьких магов не крестят, их представляют Магии… так мне объяснил Томми. И крёстный — это реально второй отец, который берёт на себя всю заботу о несовершеннолетнем ребёнке в случае гибели отца настоящего. А если он этого не делает — откат неизбежен, вплоть до потери магических способностей. Сири от отката, похоже, спасает лишь Азкабан. И тут возникает следующий вопрос — почему Вальпурга не попыталась вытащить сына. Там же ещё была парочка уцелевших членов рода, не считая Андромеды и Нарциссы, если я ничего не путаю… Если эпическая ссора Сири с родителями была лишь тактическим ходом, то… Вальпурга должна была всеми силами вытаскивать непутёвого сынулю. И в жизнь не поверю, что её можно было запугать или шантажировать. А что если всё было так… Сириус в поисках Петтигрю совершил какую-нибудь феерическую глупость… Его арестовали, в Аврорате он твердил о своей вине в смерти Поттеров, добрый дедушка подсуетился и упрятал его в Азкабан без суда и следствия, попутно заклеймив как клятвопреступника и предателя, а не менее доблестное руководство Аврората подсуетилось, заодно навесив на парня пару чужих висяков… Он же ничего не отрицал под Империо, только твердил о своей вине… И не надо мне говорить, что этим грешит только российская полиция. Полиция — она везде одинаковая, что российская, что английская, что маггловская, что магическая. И в ней наряду с честными людьми встречаются подонки и всяческое отребье, а если учесть уникальную способность Величайшего и Светлейшего привлекать к делам именно такое отребье (жулик Флетчер, неудачник Уизли, психованный параноик Грюм), то даже и сомневаться не стоит, кто способствовал упрятыванию Сириуса в Азкабан. А дедушка ещё и шикарную возможность шантажировать Снейпа получил, поэтому и допустил его арест, чтобы тот на своей шкуре прочухал, каково там, в Азкабане, а потом поручился и освободил, поставив условие, от которого бедный Северус не смог отказаться — ради того, чтобы Сириуса случайно не поцеловал спятивший дементор. Наверняка Дамблдор и условие поставил, чтобы Снейп не пытался меня искать и ни с кем не делился догадками о моём местонахождении. Непреложный обет — штука серьёзная, а при нарушении его — смертельная… А что касается Вальпурги — то тут, скорее всего, немного другое. Возможно, шантажировали и её, но это истинную Блэк не остановило бы. Думается, Вальпурга не устраивала побег Сириуса намеренно — она знала, что ждёт из-за неисполнения обязательств крёстного, видимо, это было что-то совсем нехорошее… Найти меня у магглов Вальпурга не могла, свиданий с Сириусом ей не давали, а Снейп ничего не мог рассказать из-за Непреложного обета. Картинка, в целом, складывается, но тут снова возникает вопрос — где Люпин? Он-то никакими обетами не связан и моё местонахождение вполне мог вычислить. Неужели и он попался в какую-нибудь из ловушек Величайшего и Светлейшего? Жив ли он вообще? Этот Люпин в рот Дамблдору не заглядывал, а значит, не мог быть ничем полезен в деле воспитания Героя в правильном ключе… В таком разе он становится помехой, а что делает Дамби с помехами? Он их устраняет… Ох, только не это… «Спокойно, Гарри, — прошептал Томми. — Мы справимся, поверь…» Не скажу, что эта поддержка сильно меня успокоила, но немного легче стало. В общем, эти невесёлые мысли преследовали меня весь школьный день, как я не наполучал кучу плохих оценок — и сам не знаю, но отвечать я умудрялся довольно прилично. А окончательно меня встряхнула тренировка по лёгкой атлетике. Встряхнула настолько, что я показал в забеге лучший результат, и довольный тренер Холт заявил, что я поеду на соревнования в следующую субботу. Соревнования между разными школами проводятся в Англии довольно часто, а я задумался и не понял, что у нас не обычная тренировка, а отбор на довольно-таки престижный межшкольный турнир. Вторым пришёл Ник Мэннинг, которого вернули в школу подозрительно быстро, в отличие от Пирса Полкисса. Не иначе — родитель подсуетился. И Мэннинг был жутко недоволен моим выигрышем. Ещё бы, я и в учёбе его обошёл, а теперь уже и в спорте… Как бы не зациклился парень на мне, как на безусловном враге человечества и его лично, такая зацикленность может мне дорого обойтись, отец Мэннинга фигура в Литтл-Уингинге значительная. Пока тренер хвалил меня, я чувствовал, как Мэннинг сверлит мне спину ненавидящим взглядом. Нехорошо. Я-то в лёгкую атлетику подался, чтобы форму набрать, сделать тело более выносливым, и стабильно демонстрировал средние результаты. И вот надо же было сегодня выпендриться! Но делать нечего, мой отказ тренер не примет… Не хватало мне ещё и этой проблемы, придётся ехать. Так что к возвращению из школы моё добро и всепрощение просто зашкаливали. Но и этого Высшим Силам было мало. Первой, кого я увидел, свернув на Тисовую улицу, была гордо шествующая по тротуару мисс Фигг, перед которой на двойной шлейке гордо следовали два полукниззла. Мистер Лапка и Мистер Пушистик, если я не ошибаюсь. Впрочем, мне абсолютно всё равно. Мисс Фигг поравнялась со мной, и я вежливо поздоровался. Сквибка поздоровалась в ответ и завела разговор о том, что она очень скучала по дому, как и её славные котики. Я вежливо кивал, соглашаясь в нужных местах… и мысленно отмечая, что что-то тут не так. Вроде, мисс Фигг выглядела, как обычно, но всё равно что-то царапало. И, наконец, я понял. Книззлы! Обычно эти твари вели себя достаточно шустро, а сейчас… Сейчас они сначала медленно и очень чинно топали на своей шлейке, а когда старая сквибка остановилась, уселись и они, чинно обвили лапки хвостами и замерли. Совершенно нехарактерное поведение! А между тем мисс Фигг предложила мне зайти к ней выпить чаю. Я насторожился ещё больше и попытался отвертеться, говоря о том, что я задержался в школе, и Дурсли меня будут ругать, если я задержусь ещё больше. Но тут медальон Гекаты у меня на груди слегка нагрелся, и раздался растерянный голос Томми: «Гарри, это не твоя соседка. Это кто-то под оборотным и он пытается влезть к тебе в мозги». Блин, неужели? И тут мисс Фигг произнесла фразу, от которой все мои сомнения развеялись, как дым, а сердце на полном серьёзе попыталось провалиться куда-то в район пяток: — Гарри, мальчик мой, я так по тебе соскучилась! А с твоими опекунами я поговорю! Медальон нагрелся ещё больше, но я никакого дискомфорта не чувствовал, а вот «мисс Фигг» слегка поморщилась. Что, не получается? Ох, великая Геката, как же вовремя ты меня одарила! «Гарри, соглашайся! Похоже, это Дамблдор!» — прошелестел Томми. «Что? Ты спятил?» — вырвалось у меня. «Соглашайся, — настаивал Томми. — Он заставит тебя в любом случае, а мы заставим его играть по нашим правилам… Тебе ведь нужно, чтобы старый козёл тебя оставил в покое хоть на время? Поверь мне, тебе нужно согласиться, а я тебе помогу!» «Мисс Фигг» продолжала что-то говорить, глядя на меня выжидательно, и я решился: — Хорошо, мисс Фигг, спасибо за приглашение, но только ненадолго, ладно? — Конечно, мальчик мой, конечно! — радостно прокудахтала «мисс Фигг». И я отправился к домику старой сквибки примерно с тем же чувством, с которым шёл на эшафот король Англии Карл I — то есть, куда ни кинь, везде клин. Только план, который продолжал мне нашёптывать Томми, позволял надеяться на то, что из этой двери я не выйду со стёртой памятью и подправленной личностью.