Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

Было ли мне страшно в тот момент, когда я шёл за липовой мисс Фигг к её дому? Ещё как было. Вся надежда была только на амулет Гекаты и помощь Томми. И да, я прекрасно помнил, что Дамблдор сильнейший легилимент, но… В голову ко мне он проникнуть не сможет, значит, нужно придумать какую-нибудь правдоподобную историю о том, почему я так изменился. И да, я думаю, что моё отсутствие вчера ночью меня просто спасло от того самого Обливиэйта — наверняка Добрый Дедушка заходил в гости к Герою, раз уж представился случай… и если бы я был на месте… он бы смог прочесть всю мою историю и понял бы, что я совсем не Гарри… И что дальше? Обливиэйт бы наложил, да личность подправил, как и Дурслям ранее… И канон покатился бы по накатанным рельсам. А что? Герой есть, крестраж — в наличии, а то, что личность не та — так всё скорректировать в нужном направлении можно. Мысль о том, что я мог проснуться утром, искренне считая себя настоящим Гарькой и ничего не помня о своей прошлой личности, заставила меня покрыться мурашками. Вот уж нет… Только не это. Зато сейчас меня взять не так просто — залезть ко мне в голову ДДД не сумеет, спасибо Гекате, а значит — для него я прежний Гарри. Некоторые изменения в поведении можно списать на то, что я почти умер… Этим он может объяснить и исчезнувший ограничитель — люди часто видят то, что хотят видеть. Так что моя задача — правдоподобно изобразить ничего не понимающего несчастного сиротку… А новая комната и новая одежда… Это оттого, что Дурсли всё-таки чувствуют некую вину за то, что меня чуть не угробили. Кстати, интересно, что отношение ко мне Дурслей в худшую сторону не изменилось. То ли Добрый Дедушка решил, что переборщил с внушением, то ли… То ли тут реально помогли мои браслетики. Уж не знаю, что там Петунья наплела Дадли и Вернону, но они их даже на ночь не снимали, а Дадли твердил, что мой браслет реально приносит счастье. Вот и хорошо, вот и славно — не хотелось бы налаживать отношения с родственниками повторно. Хлопотно это. А без их нормального отношения мне пока нельзя. Именно эти моменты мы тихонько обсуждали с Томми в то время, когда мы вошли в дом мисс Фигг. На кухне явно кто-то был, звякала посуда, доносился запах свежей выпечки. — Это моя кузина Джеральдина, — улыбнувшись, пояснила «мисс Фигг». — Она решила проводить меня. Но сегодня она уже уезжает, потому что убедилась, что со мной и моими котиками всё в порядке. Не беспокойся, если она не выйдет поприветствовать тебя — кузина Джеральдина немного эксцентрична и не слишком любит общаться с детьми. Но она достойная дама, поверь. Ага, верю. На кухне наверняка отсиживается сама мисс Фигг — не могут же их увидеть вместе. А её «эксцентричность» объясняет, почему она не вышла поздороваться. Ну-ну. Не очень достоверный спектакль, но для восьмилетнего мальчишки сойдёт. «Мисс Фигг» проводила меня в гостиную — порядка там не прибавилось, да и котики воздух отнюдь не озонировали. К тому же, в отличие от аккуратной Петуньи, настоящая мисс Фигг явно любила разводить феерический бардак — на всех горизонтальных поверхностях валялись мотки шерсти для вязания, недочитанные журналы, какие-то счета, ножницы, вязальные спицы, скомканные кухонные полотенца, непарные носки в полоску, коробочки и пузырьки с лекарствами, пакетики с каким-то непонятным содержимым, кошачьи ошейники, стояли чашки с недопитым чаем и блюдечки с сухим кошачьим кормом — везде, где милым котикам могло прийти в голову подкрепиться. На стенах висели фотопортреты в рамках, вполне обычные полосатые обои, как и неплохая изначально мебель были подраны кошачьими когтями, по ковру перекатывались серые и рыжие комки шерсти. В общем, старая сквибка явно не любила утруждать себя уборкой, да и бесполезно это при таком количестве хвостатых хулиганов. Кстати, сами хулиганы тоже были в наличии — двое устроились на подоконнике, один — на спинке дивана, ещё один занял брошенную на ковёр диванную подушку, двое — кресла… и что-то мне подсказывало, что это ещё не все члены кошачьей банды. Коты все были просто огромные — даже мейн-кун отдыхает, напоминали отчасти персов, отчасти — британцев, отчасти — тех же самых мейн-кунов. У некоторых на ушах были заметны кисточки, у других — нет, но жёлтые глаза, сердито следившие за мной, были подозрительно умными. Вся кошачья банда сидела чинно, неподвижно, явно их усмирили каким-то заклятием, и это котам страшно не нравилось, но поделать они ничего не могли. Ну да, Гарькина память услужливо подсказала, что обычно милые котики носились по всей гостиной, включая стены и потолок, и постоянно выясняли отношения между собой. А сейчас вон как неподвижно сидят, Дамби явно не хотел кошачьих баталий. Между тем, «мисс Фигг» усадила меня на диван и отправилась на кухню за чаем и свежими булочками. Отсутствовала она не больше минуты, но за это время я успел окончательно успокоиться. Теперь всё зависело от моего актёрского мастерства. «Мисс Фигг» поставила на маленький столик поднос с чаем и свежими булочками и ласково сказала: — Покушай, Гарри. Ты, верно, опять в чём-нибудь провинился, если боишься наказания? Я посмотрел на чашку, прикинул, сколько у меня шансов получить чай без специфических добавок, решил, что ноль, взял чашку в руки и всхлипнул: — Да, мисс Фигг, дядя Вернон сказал, что накажет меня… Вчера Дадли разбил любимую чашку тёти Петуньи и свалил всё на меня… Дядя Вернон так ругался… Мне стало страшно, так страшно, я испугался, что потеряю сознание… снова, поэтому я убежал в парк, долго ходил там, а потом сел на скамейку и заснул… Только утром проснулся и пошёл к дяде и тёте, я хотел извиниться… а дядя Вернон шёл на работу и сказал, что поговорит со мной после школы… Я боюсь… И я поставил чашку на блюдце, сгорбился и закрыл лицо руками. Меня трясло от волнения, со стороны это можно было принять за подавленные рыдания. — Бедный мальчик… — вроде бы сочувственно прозвучала реплика «мисс Фигг», да только сочувствия в ней не было ни на грош — такое же лицедейство. — Ты всё-таки попей чаю, кузина специально заварила его для тебя… «Что делать?» — в панике спросил я медленно протягивая к чашке подрагивающую руку. «Пей, — ответил Томми. — Я тут кое-что добавил в твой браслет, пока ты спал, это заклятье нейтрализует действие добавок в чае. Только понюхай сначала, скажи, какой ароматный… А я пока вспомню, что этот запах мне напоминает…» Я поднёс чашку к лицу и принюхался. Вполне себе приятно… Хотя как-то настораживающе… «Правильно, — съехидничал Томми, — истинно для тебя готовили. Тут зелье Правды, зелье Доверия и зелье Болтливости. Выветрится через час, причём ты даже забудешь, что за вопросы тебе задавали, без всякого Обливиэйта. Но теперь это тебе не грозит. Пей, да потом постарайся сделать взгляд неподвижным и улыбайся, как дурачок. Понял?» «Понял», — отозвался я и сделал первый глоток. Чай действительно оказался довольно вкусным, я сделал несколько глотков, потянулся за булочкой и замер с чашкой в руке, напялив на лицо глуповатую улыбку. Видимо, мне удалось точно изобразить то, чего от меня ждала «мисс Фигг», потому что «она» удовлетворённо улыбнулась и быстро спросила: — Где ты был ночью, Гарри? Не лги мне! — На скамейке, в парке. Я сбежал от дяди Вернона, а потом заснул. Вернулся утром. — Больше не смей так делать! Родственники заботятся о тебе, ты не должен так отвечать на заботу! — Да, мисс Фигг, — ответил я, чувствуя, как теплеет медальон. Добрый Дедушка даёт установку? Ну-ну, давай-давай… — Ничего, — более мягко заметила «сквибка», — ты ещё мал и не понимаешь, как много тратят на тебя мистер и миссис Дурсль. Ты должен их слушаться, и уж ни в коем случае не убегать никуда из дома. Угу. Ещё как много, даже в моё пособие дядюшка Вернон не стеснялся лапу запускать. Да и сейф мой неплохо проредили… Только вот Гарьке из своих же денег не доставалось ни фунта, ни кната. Падла бородатая… Злость помогла мне стряхнуть остатки страха и окончательно вжиться в образ. Я смотрел на «мисс Фигг» преданными глазами, глуповато улыбался и моргал. Чисто деревенский дурачок, который в жизни слаще морковки ничего не кушал. «Он тебя читает, — прошелестел Томми. — Только вот не выходит у него ничего. Не волнуйся». Медальон потеплел ещё чуть-чуть, и я ответил, понимая, что от меня ждут какой-то реакции, и продолжая глуповато улыбаться: — Да, мисс Фигг. — Я вижу, у тебя новая одежда, — заметила моя собеседница. — Видишь, тебя даже балуют. «Чтоб тебя так в Азкабане дементоры баловали, старый козёл», — подумал я, продолжая смотреть стеклянными глазами и улыбаться так, что аж губы заболели. Томми хихикнул, а я начал говорить. — Ой, мисс Фигг, вы знаете, это всё после того случая, как я потерял сознание… Понимаете, тётя Петунья приказала мне снять какую-то тряпку с крыши, я взял лестницу, полез, а Дадли стал лестницу раскачивать… Я упал, ударился… и потерял сознание… Знаете, мисс Фигг, мне там приснились папа и мама… Я помню, что не хотел… но потом я проснулся… А после этого меня переселили в маленькую спальню и купили новую одежду… Но я стараюсь помогать тёте и дяде, правда-правда… Тут я сделал паузу, наивно похлопал глазками и стал рассказывать про школу, про спектакль, про то, что Дадли с приятелями часто за мной гоняется, про то, как мою посуду и работаю в саду, про экзамены… В общем, не врал, валя всё в одну кучу, этакий поток сознания, свойственный гиперактивным детям, лишь чуть смещал акценты, чтобы «мисс Фигг» убеждалась, что мне реально плохо живётся. В конце концов, мне было задано ещё несколько наводящих вопросов, но я держался, стойко повторяя одно и то же и создавая у «сквибки» впечатление наивного, бесхитростного и немного глуповатого мальчика. Похоже, результат удовлетворил «мисс Фигг», она посмотрела на часы на стене и нахмурилась: — Ох, Гарри, я так тебя задержала… Ступай скорее домой, мой мальчик, да непременно угости тётю, дядю и Дадли моими булочками… Кузина Джеральдина напекла так много… И передай тёте моё почтение. С этими словами меня ловко выдворили из гостиной, вручив заранее приготовленное блюдо с булочками. Угу, я ж не идиот. Ни тётя, ни дядя, ни Дадли пальцем не прикоснутся к этой, с позволения сказать, выпечке. Наверняка там такого понамешано, что родственнички опять станут невменяемыми, а я загремлю в чулан раньше, чем «гав» сказать успею. Но хорошо уж и то, что Дамби, вроде бы, успокоился. Но проверить не мешало бы… А если подслушать? Что-то верной стороннице наверняка скажет, хоть ЦУ какие-нибудь даст. Да, риск большой, но мне всё меньше нравится ощущать себя грибом-вешенкой, который растят в подвале и периодически подкармливают дерьмом, а он растёт и радуется. Поэтому… нет, в прошлой жизни я бы на такое не решился, а здесь мне, видать, вместе с телом передался врождённый Гарькин авантюризм… так вот, поэтому я принял блюдо с пирожками, воодушевлённо поблагодарил «мисс Фигг» и нарочито громко повозился с дверью, захлопывая её, а потом, так же громко топая, сбежал по ступенькам к калитке и покинул двор мисс Фигг. Затем я проскользнул во двор дома Дурслей, торопливо спрятал блюдо с пирожками в той же самой гаражной куче хлама, туда же пристроил свой ранец и через задний дворик вновь проник во двор мисс Фигг, только с другой стороны. «Придурок! — прокомментировал мои действия Томми. — Если он тебя увидит — простым Обливиэйтом не отделаешься!» «Как говорил великий Конфуций — Ни Сы! — отрезал я. — Что значит: «Да будет разум твой спокойным и незамутнённым! Будь безмятежен, словно цветок лотоса у подножия Храма Истины!» Книззлы меня не прочухают, они сейчас под заклятием в гостиной сидят…» «А чары? — возмутился Томми. — Вдруг он чары Слежения наложил? Спалишься же!» «Не думаю, — ответил я. — Дамби меня совсем за глупую марионетку держит, а магглов он презирает, так что наверняка этот момент упустил. Или просто не стал накладывать — ведь сквибы магию плохо переносят. А ему эта шпионка Фигг здоровой нужна». «Ну-ну», — скептически произнёс Томми и замолк. А я, между тем, прополз по-пластунски под прикрытием живой изгороди во дворике старой сквибки и устроился под окном гостиной. То, что оно открыто, я приметил ещё когда вошёл туда. Медальон, кстати, продолжал оставаться холодным, так что никаких чар, как я и предполагал, наложено не было. Зато голоса настоящей и липовой мисс Фигг доносились до меня вполне отчётливо. Жутковатое было впечатление — словно тётка разговаривает сама с собой. Видимо, действие оборотного ещё не кончилось… — …так вот, Альбус, я сперва подумала, что мальчишка мёртв, когда Петунья его в чулан тащила, у него голова как у куклы болталась… Уже хотела тебе сообщить, но потом вспомнила, что ты не в Хогвартсе… Но всё обошлось, мальчишка-то крепкий оказался. Но изменился с тех пор, что да, то да… Держаться как-то стал поувереннее… да и одежду ему Дурсли новую купили, не те обноски, которые он всегда таскал… — Понятно, Арабелла, — ответил ей точно такой же женский голос, — мальчишка не соврал, он действительно терял сознание… видимо, тогда и спал ограничитель… Но, Арабелла, ты была очень неосторожна, оставив его без наблюдения так надолго. Смотри, чтобы Дурсли не допускали ненужного попустительства, пусть растёт в строгости. — По правде сказать, думаю, они стали с ним менее строги… — елейным голосом отозвалась мисс Фигг. — Ничего, дорогая Арабелла, твои чудесные пирожки это поправят. Гарри нужна твёрдая рука… и привычка подчиняться старшим. — Не сомневайтесь, Альбус, я во всём буду следовать вашим указаниям. Ни к чему мальчишке такая сила — не дай Мерлин второй Тёмный Лорд вырастет… Потом раздался тихий хлопок и вместо женского голоса я услышал мужской — видно, действие Оборотного кончилось. — Арабелла, ты же знаешь, что всё это делается во имя Всеобщего Блага. Продолжай наблюдать и если что-то необычное будет — как с этой потерей сознания — немедленно ставь меня в известность! Немедленно! — А если вас не будет на месте, Альбус? — суетливо спросила мисс Фигг. — Тогда передашь Минерве, чтобы она сообщила мне об этом. Я дам ей соответствующие указания. Но ничего не говори ей в подробностях, просто скажи, что у тебя есть срочное сообщение для меня. Поняла? — Минерва… не в курсе? — несколько неуверенно спросила мисс Фигг. — Арабелла, дорогая, это тебя не касается, — отрезал её собеседник. — Ты ведь знаешь что делать — вот и делай. И не забывай приглашать мальчишку к себе, побольше участия проявляй… Зелье я оставлю, но не переборщи с дозой. Совсем дурачок мне не нужен, поняла? — Конечно-конечно, Альбус, — закудахтала мисс Фигг, — всё сделаю в лучшем виде. Всё знать будете. — А если вдруг тебе понадобится уехать на несколько дней — вызывай Мундунгуса! А не так, как в этот раз! — Прости, Альбус, — вздохнула мисс Фигг. — Больше такого не повторится. Тут раздался негромкий хлопок — похоже, Дамблдор аппарировал прямо из гостиной мисс Фигг, и я покинул её двор со всей возможной скоростью и бесшумностью. На душе было гадко. Томми замысловато ругался на парселтанге. Мать твою, милая старушка с котиками! Да она, похоже, только одобряла то, что творили с Гарькой Дурсли! И если бы я не вселился в Гарьку, то утром Петунья обнаружила бы в чулане только хладный труп… Нет, такой хоккей нам не нужен! Эту старую шпионку нужно убрать с Тисовой, и сделать это необходимо как можно скорее! В таком душевном раздрае я и вернулся домой, хорошо хоть Томми меня тормознул и помог наложить Чистящее и Репаро на одежду, а то если бы Дурсли узрели, во что превратилась моя чистенькая форма после лазания по кустам, то их точно удар бы хватил. Но, похоже, судьбе было мало подлянок, подкинутых мне в этот день. За ужином улыбающийся Вернон сообщил, что послезавтра в гости приезжает тётушка Мардж в компании любимого Злыдня. Петунья невольно скривилась. Я тоже.