Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

Книззлы же, явно понимавшие слово «полиция», моментально исчезли в кустах, словно их и не было, а вот Злыдень, оставшийся без объекта агрессии, бросился на ближайшего к нему человека. На Мардж. Выглядел он при этом так жутко, что даже до Мардж дошло, что с её любимцем происходит что-то не то. Она замолчала и попятилась с выражением сильнейшего испуга на лице. Было бы время — я бы позлорадствовал — слишком часто видела она то же самое с Гарькой в роли собачьей игрушки, но… Я видел, в каком состоянии пёс. В злобных красных глазках читалась жажда убийства. Он не просто покусает Мардж — он её загрызёт. А уж о том, что способен сотворить разъярённый бульдог, я когда-то читал… ужас, просто ужас! Поэтому я вывернулся из рук Петуньи со словами: — Бегите в дом, тётя, вызывайте полицию! «Ступефаем его приложи, ступефаем!» — проверещал Томми. «Нельзя, — мгновенно отозвался я. — Мардж неадекватна, вдруг она совсем с катушек съедет! Да она сама меня может чем-нибудь приложить!» А потом, поняв, что теряю время, я рванул наперерез Злыдню, на ходу срывая с себя огромный, растянутый свитер Дадли и обматывая им правую руку. Пёс узрел своего давнего врага и ринулся уже ко мне, преодолевая расстояние между нами одним прыжком. Он хотел вцепиться в горло, но я подсунул ему руку, обмотанную свитером… Бульдог с готовностью сомкнул на ней челюсти, яростно рыча. У меня было такое ощущение, что я сунул руку в камнедробилку, ещё немного — и челюсти Злыдня доберутся до незащищённой руки, если я промедлю, эти милые зубки размелют моё запястье в кашу. Я с трудом сделал шаг назад — всё-таки Злыдень весил немало, и как только Марджори эту дрянь на руках таскала — и рухнул на колени рядом с альпийской горкой. Левая рука слепо зашарила между камней в поисках бутылки, я точно помнил, что там оставалось больше половины адской смеси. Злыдень, рыча сквозь зубы, продолжал сжимать челюсти, бутылка всё никак не находилась, краем уха я услышал, как визжит Марджори, и подумал, что в этой реальности Мальчик-Который-Выжил будет колдовать левой рукой… одной левой, блин… но тут бутылка нашлась, словно сама ткнулась мне в руку, я с облегчением поднял её и нажал на распылитель, с наслаждением направляя струю Злыдню в морду. Говорят, бульдоги отличаются редкостным упрямством и никогда не разжимают челюстей. Фигню говорят. Если тебе в глаза и нос прилетает вонючей обжигающей пакостью — разожмёшь всё, что угодно. Злыдень выпустил мою руку, отчаянно заскулил и стал кататься по земле, суча лапами. По морде его текли слюни и слёзы, вся агрессия ушла мигом. Но я всё равно добавил ему, выжав все остатки из бутылки — вдруг оклемается, и тогда меня уж точно ничто не спасёт. Скулёж перешёл в тонкий высокий писк, Злыдень ткнулся мордой в землю и замер… «Гарри, я сумел выпустить часть твоей силы, минут на десять этого хватит, так что пусть полиция поторопится, ради Мерлина!» — крикнул Томми. Ох, спасибо, Томми, что бы я без тебя делал… Я стряхнул с руки бесформенный обслюнявленный изодранный ком, в который превратился свитер Дадли, и в каком-то сумеречном состоянии уставился на своё начинающее синеть и опухать запястье, на котором отчётливо проступали страшенные тёмно-красные гематомы — следы собачьих зубов. Кое-где проступила кровь, но ранки были небольшими, рука стала словно чужой, и я понял, что легко отделался. Могло быть куда хуже. «Гарри… — прошептал Томми, — Гарри, держись… Ты молодец, всё правильно сделал…» — Гарри! — бросилась ко мне Петунья. — Гарри, Боже мой! Твоя рука! Надо вызвать врача! — Он покалечил моего мальчика! — взвыла Мардж. — Заткнись, дура! — не выдержала Петунья. — Гарри тебя спас! — Верно, Петунья, — раздался голос из-за забора. — Я всё видела, мальчик просто герой! А вы, уважаемая, прекратите кричать, ребёнок напуган! Я перевёл глаза на источник звука и узнал соседку, жившую через два дома — миссис Элспет Куин, которая тоже входила в благотворительный комитет при местной церкви. Эта немолодая дама просто пылала праведным гневом и яростно сверкала очками: ещё бы, ЧП для тихого Литтл-Уингинга просто запредельное, неудивительно, что она тут же спросила: — Петунья, дорогая, ты вызвала полицию? — И полицию, и ветслужбу, — отозвалась тётушка. — А сейчас думаю, что стоит вызвать ещё и доктора — рука Гарри… Деморализованная Мардж попыталась что-то сказать, но в это время подъехали аж две машины, одна полицейская, вторая — синяя машина ветслужбы. Петунья коротко пояснила суть дела, после чего работники ветслужбы, одетые в специальные защитные костюмы, спеленали всё ещё неподвижного Злыдня сетью, а потом сделали ему укол, отчего пёс обмяк и совершенно по-человечески захрапел. Полицейские записали данные Марджори и коротко допросили её, строго приказав явиться в участок для более тщательного опроса… А потом один из них — угрюмый крепыш — вежливо сказал, что мисс следует связаться со своим адвокатом, и чем быстрее, тем лучше. Мардж помрачнела, подписала протокол, после чего она заявила, что отправится в клинику вместе со своим пострадавшим питомцем, при этом тётка злобно косилась не только на меня, но и на Петунью, но той на это было плевать. Мардж нарвалась на большие неприятности, только вот сама этого ещё толком не осознала. Похоже, она больше не сможет разводить собак… как бы сама не попала в лечебное учреждение закрытого типа… А Злыдня… Злыдня, скорее всего, усыпят, нападение на человека — это не шутки. «Я этого не хотел», — мелькнула горестная мысль. «Сопли не жуй! — отрезал Томми. — Эта женщина была для тебя реально опасна, и ты не смог бы договориться с ней. Ты справился, а для неё это будет наилучший выход. Полечится с полгодика, может и будет воспринимать мир более адекватно. Она даже физически не пострадала, ты ж её героически спас. И вообще — все живы, чего переживать-то?» Я только вздохнул. По большому счёту Томми сказал чистую правду, Мардж нарывалась долго и упорно. И вообще — не я это начал. Между тем, один из ветеринаров, глянув на мою руку, посоветовал обработать ранки и приложить лёд, а ещё дать мне чаю с ложечкой бренди — чтоб я успокоился.  — И врача, мэм, конечно же, врача… Лучше не вызывайте на дом, а поезжайте в больницу, нужно непременно сделать снимок, вдруг у мальчика закрытый перелом. У этих бульдогов в челюстях такая сила! Слава Богу, мэм, что мы находились поблизости, когда поступил ваш вызов, иначе помощи пришлось бы ждать долго, наша служба одна на графство, так что сами понимаете… Но мальчик — просто молодец, как он только сумел обезвредить такую злобную тварь… Чудо, просто чудо… Руки бы поотрывать тем, кто так воспитывает этих умных и преданных животных… — вещал словоохотливый местный Айболит. — Мэм, но учтите, что если собака бешеная, мальчику придётся делать уколы. Не волнуйтесь, это бесплатно, но уколов несколько. Хорошо, что сейчас появилась новая вакцина и профилактический укол не обязательно делать прямо сейчас, можно дождаться результатов анализов.* Мы сделаем анализы и известим вас. Будем надеяться, что мальчику повезло, он не заслуживает таких долгих болезненных процедур. Петунья заторможенно кивала. Похоже, она только сейчас начала осознавать, какой проблемы удалось избежать. Представители ветслужбы удалились, прихватив с собой пса и его хозяйку, с ними же уехал один из полицейских — упускать Мардж из виду они явно не хотели, и я невольно вздохнул с облегчением. Потом Петунья тщательно обработала ранки на моей руке, обложила руку льдом, укрыла меня пледом и устроила на диване в гостиной. Затем Петунья вручила мне чашку с чаем, чуть отдающим хорошим алкоголем, и полицейские расспросили нас о происшествии. Мы с Петуньей были кратки: Злыдень внезапно стал проявлять агрессию, набросился сначала на соседских кошек, потом на Мардж, и только то, что я сумел отвлечь его и дать отпор, дало время Петунье для звонка в полицию. — Ох, я пыталась увести Гарри в дом, но он крикнул, чтобы я спасалась и звонила в полицию, а сам бросился на выручку Мардж… — всхлипнула Петунья. — Я виновата, не сумела его удержать. — В следующий раз не рискуй так, Гарри, и слушайся тётю, — заметила женщина-полицейская. — Это действительно чудо, что ты серьёзно не пострадал. Мог бы лишиться руки — видывала я этих домашних любимцев. — Да, мэм, — голосом послушного воспитанного мальчика ответил я. — Я буду слушаться тётю. Петунья побледнела ещё больше, хотя куда уж больше, и прижала мою голову к груди. Соседка, миссис Куин, подтвердила наши показания, сильно преувеличив мою героическую роль и осыпав меня похвалами, так что претензий к Дурслям у полиции не было. А вот мисс Марджори Дурсль придётся ответить за своего невоспитанного питомца по полной. Особенно полицейские были возмущены тем фактом, что Мардж разводит бульдогов на продажу. Что же касается миссис Куин, то она, пока полицейские не попросили её удалиться, впитывала информацию, как губка, с горящими глазами. Представляю, какие сплетни будут ходить по тихому городку уже через пару часов… Так что вряд ли стоит ждать возвращения Мардж на Тисовую в ближайшем будущем. Разве только вещички забрать… Короче, вечер прошёл суматошно. Приехал Вернон, который ещё застал дома полицейских, и, взглянув на меня, начал привычно наливаться гневом, но Петунья его быстро окоротила, коротко посвятив в суть дела. Вернон глянул на бледного меня и велел живо собираться в больницу. Потом появился Дадли, которому всю историю рассказывали уже в машине. Глаза Дадли к концу поездки чуть-чуть не дотягивали до идеально круглой формы, и на его лице читалось дикое сожаление о том, что он пропустил самое интересное. Что же касается меня, то я просто сидел на заднем сиденье автомобиля. Удивительно, но ничего особо не болело, рука просто немного ныла, но я подозревал, что это от шока. И голова кружилась — но это, возможно, от добавленного в чай бренди. Всё-таки это тело ещё вообще не пробовало алкоголя. В таком отстранённом состоянии я слушал рассказ Петуньи, перемежавшийся возмущёнными репликами Вернона и возгласами Дадли, и с удивлением понимал, что все трое переживают за меня. Переживают. За меня. Дурсли. Конец света просто. В больнице меня осмотрел врач, ощупал припухшую синеватую руку с гематомами и ранками от Злыдневых зубов, похвалил Петунью за то, что она вовремя обработала ранки, а потом послал симпатичную медсестру со мной на рентген. Уже после меня осмотрел другой врач, который светил мне в глаза фонариком и стучал молоточком по коленке. Видимо интерн-невропатолог… А может, врач общей практики — не помню я, как там у англичан. Потом оба доктора посмотрели оперативно принесённый снимок, посовещались и вынесли вердикт — серьезных повреждений у меня нет, никаких переломов, хотя имеется сдавленная травма руки, синяки и гематомы нужно натирать специальной обезболивающей противовоспалительной мазью и пить специальную же успокоительную детскую микстуру в течение недели, поскольку у меня есть признаки сильного нервного потрясения. А через неделю нужно снова обратиться к врачу для повторного осмотра. К этому времени анализы, взятые у Злыдня, будут готовы и, при необходимости, мне нужно будет пройти курс профилактических уколов от бешенства. Заметив, как я скривился при словах «уколы» и «микстура», молодой интерн ласково мне улыбнулся и сказал: — Не любишь лечиться, малыш? Не бойся, это лекарство сладкое, будешь пить и выздоровеешь. А уколы могут и не понадобиться, если причина нападения собаки не в вирусе бешенства. И протянул мне круглый полосатый леденец на палочке. Я взял, буквально кожей ощущая, как сзади ржёт Дадли — ну да, мне дали конфетку, как малышу. А мы ведь уже праймери-скул заканчиваем, мужЫки ж оба… — Ваш младшенький удивительно терпеливый малыш, — заметил добрый доктор. — Может быть, стоит оставить его в больнице на ночь? Для наблюдения? Дурсли заколебались, но я слёзно попросил не оставлять меня в незнакомом месте, твёрдо заверив доктора, что я буду лечиться. Угу, мне надо, чтобы он завтра увидел, что синяки и гематомы почти прошли? И как я это объясню? То, что двадцатипятикилограммовая тварь не перекусила мне руку, как спичку — само по себе чудо. Вернон и Петунья вспомнили, видимо, об этих моих особенностях, и Петунья мягко сказала: — Гарри — очень впечатлительный мальчик. Думаю, что после такого потрясения ему будет лучше… в кругу семьи. Обещаю, мы выполним все ваши предписания. — Я хочу в школу, — выдал я. — Пожалуйста… Не надо меня в больницу… Но добрый доктор не унимался: — Может быть, Гарри стоит несколько дней отдохнуть дома? — Нет-нет, пожалуйста, — вмешался я. — У нас завтра спектакль, я участвую! Если не приду, то всех подведу! — Ладно, малыш, — вздохнул доктор, — если это для тебя так важно, то иди. Но если почувствуешь себя хуже, то сразу же скажи школьной медсестре, ты такой худенький, видимо, часто болеешь? Я покачал головой, не вдаваясь в подробности, а вот Вернон и Петунья переглянулись, как-то неловко, видимо им только сейчас всерьёз бросилась в глаза разница в росте и телосложении между мной и Дадли. Ну да, на фоне рослого кузена я смотрелся, как первоклассник-пятилетка, хоть и мяса немного нарастил за это время, и подрос чуть-чуть. Но до кузена мне ещё, как до Китая ра… то есть очень далеко. Похоже, Вернон и Петунья испытали стыд — им-то понятно было, отчего между кузенами-ровесниками столь вопиющая разница во внешнем виде. Не, не стоит им сейчас на этом зацикливаться… И я опустил глаза, ангельски похлопал ресничками и потом вновь поднял голову и взглянул на доктора глазами кота из Шрека. — Спасибо, сэр. А можно, мы уже поедем домой? Я немного устал. Конечно, после этого нас немедленно отпустили, а на обратном пути Вернон заехал в аптеку за микстурой, хоть я и отнекивался. Но в целом атмосфера была мирная, только Вернон порой ворчал что-то в усы… и это что-то относилось не ко мне. Ох, Мардж-Мардж, видимо, и брата ты потеряла… Но стоило нам повернуть на Тисовую улицу, как Вернон побагровел и рявкнул: — Это ещё что такое? Откуда? Я его чувства полностью разделял — у дома маячил фургончик с логотипом телекомпании на боку и ещё пара машин. Возле машин стояли кружком две девицы с микрофонами в руках, молодой лохматый парень с камерой, плотная женщина в джинсах и жилетке с кучей карманов — тоже с камерой. А чуть поодаль стоял лощёный тип в дорогом костюме с кейсом в руках и безупречным пробором. Понятно. Журналисты и, похоже, адвокат. Только вот чей? Неужели Мардж? — Это журналисты, дорогой! — вскрикнула Петунья. — Только этого нам и не хватало! А адвокат… Неужели он из опеки? Вернон, твоя сестра довела нас до беды! Я не могу отдать Гарри! — Успокойся, Петти, — мягко сказал Вернон. — Кто бы ни был этот тип, он точно не из опеки. Государственным служащим не по карману костюмы от Бриони. Я удивился. Нет, я-то лично знал, что костюмы Бриони — одни из самых дорогих в мире, но что Вернон в курсе… Чудны дела твои, Господи… Вернон же продолжил: — Гарри мы не отдадим в любом случае — у меня, знаешь ли, свои связи имеются. А журналисты… Не будем нервничать раньше времени — такое происшествие не могло не привлечь их внимания. Думаю, что твоя дражайшая миссис Куин постаралась… С прессой лучше дружить, Петти, так что держись и не нервничай. Дадли! Гарри! — Да? — отозвались мы хором. — Не отвечайте на вопросы, пока я не разрешу. Мы с Петуньей ваши законные представители и спрашивать вас о чём-то без нашего согласия эти писаки не имеют права. Понятно? — Да! — вновь хором отозвались мы, а Петунья угрюмо кивнула, и я подумал, что благотворительный комитет в ближайшее время Петуньиной выпечки точно не увидит, и виной тому длинный язык миссис Элспет Куин. Стоило Вернону подъехать к дому, как все журналисты оживились и быстренько окружили машину. Всё, теперь так просто не выйти. Но Вернон меня удивил. Он героически нацепил покерфэйс и, высунувшись из машины, вежливо поинтересовался, по какому поводу собрание. — Мистер Дурсль, — бойко застрекотала одна из журналисток, — я Марианна Динг из «Кэпитал ньюс»**. Как себя чувствует ваш племянник, переживший нападение бешеной собаки? Что вы можете сказать по этому поводу? Он ведь спас вашу сестру от нападения, не так ли? Можно взять у него интервью? Вторая журналистка закивала и тоже стала подсовывать Вернону микрофон. Она представилась Иолантой Эпплби из телекомпании, название которой я не запомнил. Что-то местное… Операторы же просто молча снимали, видимо, им представляться было не обязательно. И тут Вернон снова меня удивил. Он коротко и доходчиво, без всякой ругани, пояснил, что знает не так много, поскольку в момент развития событий был на работе, в фирме «Граннигс» по производству дрелей и электроинструмента, владельцем которой является. Недавно к его семье в гости приехала сестра Мардж и взяла с собой любимого пса Злыдня. К сожалению, переезд не лучшим образом сказался на психике пса, он стал проявлять агрессию, а сегодня вообще напал на хозяйку. И если бы не действия племянника Гарри, сестра могла бы серьёзно пострадать. Но всё закончилось хорошо, полиция и ветеринарная служба графства сработали оперативно, никто серьёзно не пострадал. Пёс и его хозяйка сейчас находятся на обследовании, скорее всего, пса усыпят. — Мне жаль, но моя сестра не прислушалась к нашим с женой советам, — продолжал разливаться соловьём Вернон. — Конечно, я постараюсь её поддержать, но в данном случае всё должно быть по закону. Это просто чудо, что не пострадали ни Гарри, ни Петунья, ни сама Мардж, ни наши добрые соседи, проявившие к нам большое участие. Это он про миссис Куин, если что, ага… Силён мужик — и свою фирму прорекламировал, и полицию с ветслужбой похвалил, и себя показал в выгодном свете, и о соседях не забыл… Молодец. Уважаю. — А по поводу Гарри… Не могу согласиться на интервью, мальчику пришлось многое пережить, он нуждается в покое и отдыхе. Возможно, завтра, но только с моего согласия и в присутствии моей жены или меня. Вы должны понимать, что Гарри — маленький мальчик с ранимой психикой. Журналисты слегка разочарованно дождались, пока мы с Дадли выйдем из машины, и попытались меня сфотографировать. Но я удачно изобразил помирающего лебедя, ткнувшись носом в плечо Дадли, который подыграл мне, поддерживая. Думаю, что в кадр попала только моя лохматая чёрная макушка. Вот и хорошо. Глупо думать, что в волшебном мире не читают маггловских газет. Кому надо — тот читает. А лишнее внимание мне не нужно… пока… В конце концов, журналисты всё-таки уехали, мы вошли в дом, Петунья велела мне отправляться в гостиную и отдохнуть, пока она накрывает на стол, а Дадли героически вызвался помочь ей. И в это время в дверь снова постучали. Вернон проворчал: — Если это кто-то из соседей… Но дверь пошёл открывать сам. — Мистер Дурсль? — раздался незнакомый голос. — У меня к вам крайне срочное дело, не терпящее отлагательств. Внимание, мои дорогие читатели, кто сможет угадать, что это за посетитель? *Автор в курсе, что вакцину нужно колоть сразу же после укуса и потом делать несколько раз повторные уколы. Но Гарька у нас маг, неизвестно, как его организм отреагирует на вакцину, поэтому автор предположил наличие у английских медиков нового экспериментального средства. **Название телекомпании придумано автором.