Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

У меня тоже было неспокойно на душе. Утешало только то, что нанести Вальпурге вред в её собственном доме не сможет никто. Регулус, Сириус и Северус моментально поднялись по лестнице на второй этаж, а Вальпурга вызвала Патронуса — серебристую росомаху, чтобы предупредить Малфоев о нашем прибытии. Римус же не стал дожидаться отправки Патронуса, просто подошёл к камину, бросил в него горсть пороха и громко сказал: — Малфой-мэнор. Я проделал то же самое, и пока меня тащило по каминной сети, понял, что меня так царапало в рассказе Конни. Каминная сеть! Его с телохранителем схватили тогда, когда они отправлялись к Паркинсонам каминной сетью! А это значит, что в Министерстве сидит человечек, который может перенаправить путешественников по каминной сети чёрт знает куда, как, собственно, и получилось в случае с Конни… Неужели лорд Малфой не проработал эту версию? Что-то мне не верится… А значит, на него уже начинали давить… И вообще, кто там у нас самый верный и низкооплачиваемый сторонник Величайшего и Светлейшего в Министерстве? Артур свет Уизли… И это лишний раз доказывает, что от рыжей семейки мне нужно держаться подальше. Хотя опять-таки с поправкой на неканон… Вот я Уизли подозреваю, а сколько вообще сторонников Альбуса служит в Министерстве магии, учитывая то, что он имел возможность беспрепятственно обрабатывать учеников Хогвартса долгие годы? Вот то-то и оно… Но с лордом Малфоем всё равно надо переговорить… Из камина меня вынесло ногами вперёд, но, хвала урокам индейцев, я сумел сгруппироваться и приземлиться на ноги, хоть и вприсядку, как гимнаст, удачно соскочивший с брусьев. Но всё-таки не упал. Я оказался в гостиной Малфоев и хозяева дома уже ждали нас полным составом. Люциус и Нарцисса сидели в креслах, Римус уже облюбовал диван, а вот Конни, до того стоявший с Драко у окна, с радостным: — Гарри! — кинулся ко мне и обнял за шею. Я непроизвольно обнял его в ответ. Нет, всё-таки удивительное Конни существо… В нём чувствуется какая-то чистота, которую грех оскорбить неосторожным словом или действием. — Конни, — прошептал я, — я тоже соскучился… Малфои на это вопиющее нарушение этикета взирали довольно спокойно, Драко же — с некоторой ревностью во взоре. Но я первым сделал шаг вперёд, протянул руку Драко и с улыбкой сказал: — Лорд Малфой, леди Малфой… Приветствую, наследник Малфой. Простите, я успел соскучиться по Конни. Драко тут же оттаял — всё-таки он изначально был неплохим по характеру, видимо, в каноне после исчезновения Конни его стали просто безудержно баловать, беречь как зеницу ока и сдувать малейшие пылинки. Вот и выросло вредное истеричное нечто, повёрнутое на собственных хотелках. А о его повернутости на идеях Тёмного Лорда… А за что Малфоям Дамблдора любить? А раз не с Дамби — значит с его вечным антагонистом — как говорится, враг моего врага — мой друг… Да ещё и с Гарькой дружбы не сложилось, не досталась хотелка… Вот и получилось то, что получилось, хорошо, хоть он сумел осознать свои ошибки. — Так ты говоришь, Римус, — продолжила прерванную беседу леди Нарцисса, — что в дом Блэков вновь нагрянул Дамблдор? — Да, — сердито ответил Римус. — Думаю, что он опять потребует от леди Блэк показать ему Сири… — Это невозможно! — Леди Вальпурга сама это понимает, — успокаивающе кивнул Римус. — Но, — вмешался Люциус, — пожалуй, нам стоит продолжить разговор в библиотеке? Драко, Конни, может быть, вы покажете Гарри Малфой-мэнор? В свой первый визит он так ничего и не смог посмотреть… Ясно. Меня в планы высоких договаривающихся сторон посвящать не собираются. Ну да, «яжребёнок»… А меня это категорически не устраивает. И с Люциусом надо бы переговорить… — С удовольствием всё посмотрю, лорд Малфой, — вежливо сказал я. — Но мне хотелось бы поговорить с Вами… позже? — Вы ведь останетесь на обед, Римус, не так ли? — осведомился Люциус. — Гарри, думаю, что найду время после обеда для беседы, хорошо? — Да, сэр, — вежливо отозвался я, и Конни с Драко увели меня из гостиной. Ну да, всё-таки Люциус не воспринимает меня всерьёз. Будем исправлять положение. Но позже. Время до обеда пролетело незаметно. Малфой-мэнор вполне заслуживал тех восхищённых описаний, что встречались мне в фанфиках. Это была роскошь, но не роскошь внезапно разбогатевшего нувориша, который верхом красоты и стиля считает «чтобы было баХато», это был безупречный вкус прирождённых аристократов. Никаких кричащих цветов, никакой аляповатости, каждая комната была убрана по-своему, но вместе они смотрелись… неповторимо. Парадные гостиные немного напоминали музейные залы — роскошно и торжественно, но это и понятно. Малфои богаты, и не все их гости могут понять сдержанность и дороговизну хорошего вкуса. А вот жилые комнаты были и уютными, и приятными. В общем, я порой чувствовал себя посетителем музея мебельного искусства из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова, который рассматривал экспонаты с изумлением и то и дело повторял: «Живут же люди!» Слава Богу, от подобных возгласов я воздержался, да и зависти никакой не испытывал, к тому же, у меня где-то в перспективе собственный мэнор имеется… а не имеется — так восстановим, но вряд ли я захочу постоянно жить в таком огромном здании. Увы, к подобной жизни у меня не было ни привычки, ни вкуса. Учительница из небольшой типовой квартиры, мальчик из чулана под лестницей могли восхищаться прекрасным домом… да что там — дворцом Малфоев… но вряд ли бы захотели жить так. Эх, не аристократ я ни разу, мне бы что-то вроде домика родителей в Годриковой Лощине — вот что мне в самый раз… И вообще — чтобы так жить — нужно так и воспитываться. Драко и Конни так смогут, а вот я — увы, нет… Меня всегда дико смешил один момент в фанфиках — когда дичок из чулана под лестницей приходит к гоблинам, напяливает на пальцы кучу цацек, принимает Наследие (одно-два-три, кто больше?), становится Лордом Поттер-Блэк-Певерелл-Слизерин-Хаффлпафф-Равенкло-Гриффиндор… и тут же преображается в сиятельного аристократа и сноба с соответствующими манерами и поведением. Ха. Три раза Ха. Как бы сказал Станиславский — «Не верю!» Нет, конечно, сыграть роль аристократа я смогу — после соответствующей подготовки, само собой. А вот жить так на полном серьёзе — это вряд ли. Так что будем готовиться к демократии, что ли… Но к правильной демократии, а не к той, как понимает это Дамблдор… Да и не демократия это — наверняка всё это «ж-ж-ж» неспроста, расшатав основы магического общества очень легко захватить власть… и вот тогда может развернуться такая диктатура, что Гриндевальд вместе с Волдемортом будут нервно курить в углу, сплёвывая на пол. Но тут Конни с Драко утащили меня на улицу — показать как следует парк. Показали. Парк был так же хорош, как и сам дом. Ухоженные цветники, подстриженные лужайки, аллеи, беседки, гуляющие по лужайкам павлины… белые… красавцы, что сказать. Все в Люциуса… Скромные павы как-то терялись, а ведь именно перед ними павлины и разворачивали свои роскошные хвосты, сверкавшие, как иней на солнце. А ещё в поместье были лошади (само собой), мантикора и нунда и куча совсем уж непонятных тварюшек в специальном зверинце, и гиппогрифы. Куда же без них… Узрев этих своенравных существ, я в них влюбился с первого взгляда, мне стал насквозь понятен детский восторг Хагрида перед ними. А уж когда присматривающий за гиппогрифами угрюмого вида немолодой маг предложил покатать юного гостя, я согласился не раздумывая. Конни и Драко сразу надулись — им-то отец строго-настрого запретил это развлечение, но мужчина заметил, что им ещё рановато, а вот на меня гиппогрифы отреагировали как на взрослого мага, и предложил подойти к ним и поклониться, естественно, под его присмотром. Четыре прекрасных зверя — иссиня-чёрный самец и три самки — белая, рыже-коричневая и золотистая — спокойно кормились на тщательно огороженной лужайке. Правда не травой — гиппогрифы едят мясо, и в кормушке лежали аккуратно порезанные красные куски. Вроде бы, в каноне Клювокрыл обожал падаль, но мне маг-смотритель объяснил, что породистых гиппогрифов желательно кормить очень свежим мясом, а вот смески, смески да, могут прожить на любом подножном корму. А у Малфоев гиппогрифы породистые, победители гонок, и кормить их нужно соответственно. Я подошёл к почти незаметной, но весьма прочной ограде, дождался, пока звери поднимут глаза от кормушки, и склонил голову. Удивительно, но к ограде направился именно красавец-вожак, он подошёл совсем близко, глядя на меня янтарно-жёлтыми очами… и поклонился в ответ. — Вот как, — восхищённо хмыкнул смотритель. — Рейвен-то только его светлости кланяется… а тут… вон оно как… Ну да, эти животины волшебные, много чего чуют. С этими словами он принёс седло, быстро оседлал гиппогрифа и вскочил ему на спину, а потом протянул мне руку: — Давайте, юный мистер, одному-то вам нельзя, хозяин с меня шкуру снимет, ежели что. Я принял протянутую руку и оказался в седле перед всадником. Он чуть тронул поводья и прошептал: — Давай, Рейви, покатай юного мистера… Это было… мощно, другого слова не подобрать. Гиппогриф взмахнул огромными крыльями и одним прыжком оторвался от земли, набирая высоту. И тут я понял, что точно буду летать — с метлой, без метлы, на гиппогрифе… Как угодно, но буду. Полёт — это моё. Вот просто моё и всё. Гиппогриф не просто летел, он кувыркался в воздухе, выписывал замысловатые петли, так что земля и небо менялись местами с потрясающей скоростью, но мне от Гарьки достался неубиваемый вестибулярный аппарат и я вопил не от страха, а от восторга. Наконец наш полёт закончился, гиппогриф мягко приземлился на ту же поляну, сложил крылья и позволил нам сойти на землю. Подчиняясь какому-то непонятному порыву, я снова поклонился гиппогрифу и прошептал: — Здорово. Волшебно. Спасибо тебе, Рейвен. Гиппогриф в ответ что-то мягко курлыкнул и коснулся моего плеча огромным костяным клювом. Именно коснулся — очень бережно и осторожно, а потом склонил голову в ответ. Потом он развернулся и грациозно отправился к кормушке, где его терпеливо дожидались самочки. — Однако, Ваша светлость… — потрясённо пробормотал маг-смотритель. — С Рейвеном только лорд Малфой да я можем совладать, и то через раз. Злобный он, Рейвен-то… Хитрый. А с вами — гляди-ка, чуть ли не мурлыкал. Определённо, это дар… Такой только в старых родах встречается. Тут я понял, почему из юного мистера оказался вдруг переименован в вашу светлость. Вот оно чё, Михалыч… Дар? Старые рода? Интересно, Поттеры к ним относятся или это бонусом пришло? А пока я решил возразить: — Ну что Вы… Вы ведь тоже с ними работаете. Это же не значит автоматически, что Вас тоже следует величать «Вашей светлостью». Маг хмыкнул: — Шутить изволите. Я именно что работаю. А вот Вас они чуют. И Вы их чуете. Я вежливо поблагодарил мага-смотрителя и отправился к ожидающим меня Конни и Драко, которые уже чуть ли не подпрыгивали на месте от нетерпения. — Простите, что я вас ждать заставил, — извинился я. — Но это так здорово! Просто потрясающе! — Ну вот, — погрустнел Драко, — тебе разрешили, а нам отец даже приближаться к гиппогрифам не разрешает. И вообще — мы здесь теперь как в плену. Раньше хоть к Паркинсонам можно было выбраться, а сейчас отец нам вообще запретил мэнор покидать… К каминам даже приближаться не велит… Просто Азкабан какой-то. Хорошо, хоть ты приехал — Конни без тебя скучал очень сильно. И вообще — с тобой веселее… — Ага, — счастливо вздохнул Конни, — надеюсь, папа не запретит тебе бывать здесь почаще. Я опустил голову и вздохнул. — Что? — спросил Конни. — Папа запретил? — Нет-нет, — ответил я. — Просто завтра мы с крёстным и Северусом уезжаем… надолго. — Куда? — спросил Конни. — Я не знаю, можно ли говорить. Но это не в Англии, — отозвался я. — Это нечестно! — топнул ногой Драко. — Северус — НАШ крёстный! Ты забираешь себе обоих — и своего, и нашего! — Вот именно, — хитренько улыбнулся Конни. — Северус — наш крёстный. А если попросить папу, чтобы мы тоже отправились с вами? Ведь это безопасное место, правда, Гарри? Иначе леди Вальпурга не отправила бы вас всех туда? — Думаю, безопасное, — ответил я. — Но Северус… думаю, он будет занят. Ему нужно варить зелья для Сириуса. К тому же… Тут я запнулся, не зная, как сказать, но близнецы понимающе хмыкнули: — Леди Вальпурга хочет провести брачный обряд до вашего отъезда? — Ну-у… да-а-а… — неуверенно протянул я, — а вы откуда знаете? Драко усмехнулся: — Мама с папой говорили об этом. А мы услышали… — Случайно, — быстро добавил Конни, — совершенно случайно. Ну да, так я и поверил. С другой стороны — у Малфоев наследственный талант к интригам, а двум активным мальчишкам, запертым в мэноре, как в роскошной дорогой клетке, попросту скучно. Особенно Конни, который понял, что такое вольная жизнь… И вот так скрываться до школы? Нет, теперь мне совсем неудивительно, что канонный Драко вырос таким засранцем — поживи-ка в такой золотой клетке всё детство, при этом потеряв любимого брата… жалко их… Может быть, и впрямь Люциус разрешит им погостить в Греции? — Знаешь, Конни, — сказал я. — Я тоже попробую поговорить с крёстным и леди Вальпургой. Но, сам понимаешь, ничего не обещаю. Мальчишки переглянулись, улыбнулись друг другу, а потом и мне, и Драко сказал: — Пошли, верхом покатаемся. Слава индейцам и моей смирной лошадке — это я умел и даже научился получать от верховой езды своеобразное удовольствие. Остаток времени до обеда прошёл весело — мы катались по парку, потом Конни учил меня летать на метле… получилось до неприличия легко, так же как у Гарьки в каноне, видимо, у Поттеров и впрямь талант к полётам… потом мы с Конни изобразили индейцев-разведчиков и отправились выслеживать дичь. В роли дичи выступили люциусовы павлины, выразившие этим фактом страшное недовольство. В самый разгар охоты появился домовик и стал причитать: — Молодые хозяева и юный гость не должны охотиться на павлинов хозяина Люциуса… Хозяин Люциус будет гневаться… Причитаниями нас не возьмёшь, но когда эльф стал пристраиваться к статуе Геракла, чтобы со вкусом побиться об неё головой, мне стало его жаль, и я предложил прекратить эту забаву, ибо могли пострадать и домовик, и высокое искусство. Но парочку белоснежных сверкающих перьев мы всё-таки добыли. Потом близнецы вспомнили про ещё одну фишку Малфой-мэнора и потащили меня кормить рыбок. Рыбками оказались огромные белые (кто бы сомневался!) карпы с золотистыми хвостами и плавниками. Жили рыбины в пруду посреди парка, а на кормёжку приплывали, услышав звук колокольчика. Да-да, то ли Люциус увлекался историей Китая, то ли проявил креатив и придумал эту фишку самостоятельно, но громадные рыбины приучены были приплывать на звук колокольчика и ловить губами хлебные крошки. Они были ручными настолько, насколько вообще было возможно приручить рыб. Драко и Конни опускали руки в воду и гладили громадных рыбин, а те помахивали хвостами и шевелили плавниками от удовольствия. Попробовал это сделать и я, рыбина не отстранилась и тоже разрешила погладить себя. В тёплой воде пруда чешуя казалась гладкой и прохладной. Потом мы вновь отправились играть в индейцев-разведчиков и наткнулись в парке на греющихся на солнце змей. Одна из них была обычной серой гадюкой, вторая чёрной, с выделяющимся узором из желтых и зеленоватых ромбов и разводов и выглядела очень нарядно. Увидев нас, обе змеи подняли острые головки и дружно зашипели. Драко и Конни отступили назад, а я неожиданно расслышал в этом шипении слова: — Глупые детёныш-шши…. Мы просс-тооо греемс-ссяя… Лучше бы принесслии молока-ссс… — Сейчассс всссё будет, — прошипел я в ответ и обратился к Конни: — Онисс хотятссс молокааассс… Близнецы синхронно сглотнули, и Конни выдал: — Гарри, я не понимаю… Ты шипишь, как они… — Ой, извините, — быстро перестроился я, — они говорят, что хотят молока. — Ты их понимаешь? — восхитился Драко. — Ну да, — слегка растерялся я. Как-то я успел подзабыть, что в Англии парселтанг считается тёмным и редким даром, мы-то с Криком Ястреба частенько со змеями болтали во время моего у него обучения. А вот Конни этого не слышал — как-то не совпало — вот и удивился не меньше Драко. Конни, кстати, тут же вызвал домовика и приказал ему принести два блюдечка с молоком. Змеи тут же принялись за лакомство, предварительно прошипев: — Спасссибооо, Говорящщ-щий… Обращщайся, ессли шшшттоо… — Гарри, — тихо спросил очень бледный Драко, — откуда ты знаешь парселтанг? У Поттеров никогда не было такой родовой особенности. — Мало ли… — пожал плечами я. — Возможно, когда-то в моей семье Мраксы отметились… или Слизерины. Вот и передалось… спустя поколения. — Возможно, — с некоторой напряжённостью согласился Драко, а Конни добавил: — Нигде не показывай, что ты такое умеешь. Обзовут Новым Тёмным Лордом — потом не отмоешься. — Ладно, — пообещал я и хотел спросить ещё что-то, но тут появилась домовушка Нарциссы и позвала нас всех к обеду. — Ты только тему про свой отъезд за обедом не поднимай, — прошептал Конни. — Мы сами с папой договоримся, хорошо? — добавил Драко. Интриганы мелкие… Ох, чувствую, что медовый месяц Северуса и Сириуса в Греции будет воистину незабываемым, если они всё-таки своего добьются… На обеде Люциус, Нарцисса и Римус выглядели подозрительно довольными и спокойными. Получили вести от Вальпурги? Или? Я скосил глаза на небрежно брошенный в кресло свежий номер «Ежедневного Пророка», и в глаза мне бросился заголовок: «Переполох в маггловском Бристоле, или Странные пристрастия Аластора Грюма». Автором материала значилась Рита Скитер, которая редакцией позиционировалась, как «талантливая и увлечённая молодая журналистка». Там и колдография была, но посмотреть её не удалось — домовушка заметила беспорядок, и газета моментально исчезла. А после обеда я отправился на беседу с Люциусом и сразу взял быка за рога: — Скажите, лорд Малфой, что вы знаете о крестражах?